Paint me the sun, the moon, and the stars

[Йоонас]       Солнце щекотало лицо, а рядом ёрзали, не давая нормально понежиться в приятной неге между сном и пробуждением. Йоонас разлепил глаза, осознав, что уже не уснёт снова. Его встретили знакомые виды их родного города, запечатлённые на фотографии, висящей на стене перед ним.       Ещё одну минуточку…       Шелест постельного белья за спиной не прекратился. А потом и будильник сработал. Слишком много шума для неторопливого и спокойного утра перед сборами на площадку. Хорошо прицеленным шлепком по телефону Йоонасу удалось убить раздражающую мелодию. Тишина вернулась. Ну, если не брать в расчёт строчащего что-то в телефоне Йоэля и его беспокойную возню.       Йоонас перевернулся на спину, зевая, почесал грудь, а потом вытянул одело между ног и укрылся им весь. Спать голышом, конечно, хорошо и всё такое, но, из-за того что его парень понемногу отползал от него всю ночь, он немного замёрз.       Перевернувшись на другой бок, он наконец дорвался до тёплого тела и прижался к боку Йоэля, уложив голову на его плечо и закинув ногу на ногу Йоэля. Он вздохнул, зарываясь носом в шею Йоэля и ощущая аромат шампуня, который купил ему.       — Когда ты проснулся? — спросил Йоонас. Ориентировочный вопрос, чтобы измерить тревожность Йоэля на сегодня.       — Час назад, может быть, — пробормотал в ответ Йоэль.       Неплохо. Лучше обычного. У Йоонаса самого нервы ни к чёрту, но он знал, что всё будет окей, как только они приедут в клуб и решат всё, а вот уже после проверки звука он будет грызть ногти и ходить кругами.       Но перед этим ему хотелось бы понежиться в объятиях своего парня, желательно подольше. Он никогда не упускает возможности разогнать кровь, даже если скоро это сделает адреналин, когда включатся прожекторы.       Он положил ладонь Йоэлю на живот, такой же голый как и его собственный. Йоэль всегда спит без футболки. Поглаживая низ живота, Йоонас прижался ещё чуть сильнее, выдохнул ему в шею, а потом оставил нежный поцелуй под подбородком.       Рука, на которой он лежал, шевельнулась под ним, и он почувствовал, как ласковым движением ладони зарылись в его волосы, выпрямили одну кудряшку двумя пальцами, а потом отпустили, позволяя ей пружинкой встать обратно на место. Довольный вздох вырвался из Йоонаса, и он прикрыл глаза на секунду, просто наслаждаясь их близостью.       Он опустил руку чуть ниже, так, что теперь он гладил кожу прямо над резинкой шорт, дразняще проводя кончиками пальцев. Он ещё пару раз прижался губами к нежной шее, покусывая немного в там, где Йоэлю нравилось. Йоонас крепко прижимался бёдрами к его бедру, так он наверняка почувствовал уровень его готовности, но от самого Йоэля он не получил ничего, кроме пары поглаживаний по голове и непрерывного тыканья в телефон.       Йоонас поднял голову и подпёр её согнутой в локте рукой.       — Ты такой рассеянный, — отметил он и медленно провёл ладонью вверх к груди Йоэля, чтобы постучать по телефону в его руке. — И о чём ты думаешь? Нельзя что ли выключить твой мозг утром хотя бы на минуту? Я тут пытаюсь уломать тебя на секс, знаешь ли.       Йоэль фыркнул, но отложил телефон на тумбочку, возобновляя поглаживания по волосам Йоонаса, который радовался уделяемому ему вниманию.       — Или вернее будет спросить о ком ты думаешь? Мне стоит обидеться? С кем это ты переписывался? — спросил он полушутя, но чувствуя, что в голове Йоэля вертелось больше мыслей, чем обычно.       — Просто занят планированием выступления, — ответил Йоэль, сползая немного вниз, укладывая голову обратно на подушки и устремляя глаза в потолок. — Нужно, чтобы всё было идеаль...       — А у нас есть правильные люди, благодаря которым всё так и будет. Нет нужды взваливать абсолютно всё на себя, — Йоонас перебил его, напоминая, что он не один и ему не обязательно нести груз всего мира на своих плечах, как бы сильно он ни рвался делать так.       — Знаю. Но мы давно не выступали, так что я хочу сфокусироваться, а потом ещё хочу сделать всё возможное, чтобы альбом был готов к сроку, скоро понадобится помощь Олли и Томми с их партией, а ещё мама без конца спрашивает, когда мы сможем навестить её, а потом ещё я думал об Алексе... — Йоэль замолчал, потирая лоб. — Слишком много всего.       Улыбка Йоонаса стала шире на последнем признании. Он решил игнорировать остальные и сосредоточить внимание на нём, чтобы немного разрядить атмосферу. Всегда беспроигрышная тактика — отвести мысли Йоэля от всех действующих на его нервы проблем и сфокусироваться на чём-то тривиальном и не столь важном.       — Что, не дают покоя влажные сны с участием нашего местного эмо-боя? — спросил Йоонас с улыбкой, говорящей сама за себя.       — Чё? — Йоэль повернул голову к нему, смотря недоверчиво. — Ничего подобного, — сразу же стал отрицать он. Йоонас улыбнулся тому, как Йоэль весь опешил от такого безобидного вопроса.       — Хм. Хочешь сказать это не из-за них? — Йоонас медленно повёл пальцем по торсу Йоэля, под одеяло, а потом и на шорты, идеально наполненные под ладонью Йоонаса. Он не сильно сжал разок, получая в ответ глухой вздох от Йоэля перед тем как убрать руку обратно, словно ничего такого он и не сделал. — Я так тебя понимаю, — он продолжил говорить со скучающим вздохом. — Он симпатичный и такой очаровательный. Это был только вопрос времени, когда ты падёшь под его чарами.       — Больше похоже, что очаровали тебя.       — Возможно. Но сейчас я лучше позабочусь о тебе и заставлю хоть ненадолго забыть обо всём. Ну, что скажешь? — с лёгкой улыбкой спросил Йоонас и подался вперёд, утыкаясь носом в щёку Йоэля. Он провёл цепочку поцелуев вниз к его ключицам, а потом снова поднял голову так, что теперь они были лицом к лицу.       — Звучит неплохо, — прошептал Йоэль, обдавая тёплым дыханием губы Йоонаса перед тем как сократить и без того мизерное расстояние между ними, усиливая хватку в кудрявых волосах. -       Все отрывались как могли. Группа, команда, их друзья. Бокалы чокались, тосты произносились, но самое главное — улыбки на лицах парней. Йоонас терялся в весёлом смехе Йоэля.       Как и ожидалось, Йоэль расцвёл под возгласами фанатов и вибрациями музыки в воздухе. Его громкий хохот только ещё больше поднимал и без того хорошее настроение Йоонасу, и он словно парил над землёй от остатков адреналина и радости друзей, празднующих это вместе с ним.       Он с радостью взял рюмку, которую пихнули ему в руку, и опрокинул её содержимое в себя. Он почувствовал жжение в горле, еле ощутимое с той эйфорией, что усиливала все остальные ощущения в нём. Как всегда всё обернулось хаосом, и он разговаривал со всеми, обнимался с кем только мог, крадя очередной короткий чмок у Нико, а потом и глубокий поцелуй у Йоэля, чтобы не ревновал. Он кружился под всем этим внимаем, под тёплым светом и раскатистым смехом, доносящимся отовсюду.       Через какое-то время Йоонас почувствовал, что ему надо выйти подышать свежим воздухом. Раздражающим запахом пота и алкоголя пропитался весь воздух в клубе. Он вышел наружу, планируя покурить. «Такой себе свежий воздух,» — усмехнулся он про себя, но никотин сейчас был куда нужнее.       У него не было ни единой спокойной минуты с тех пор, как они вышли на сцену, а если он сейчас не поубавит обороты, то до него будет не достучаться завтра. Или завтра уже наступило? Йоонас потерял счёт времени, только и знал, что танцевать и отрываться не без помощи спиртного.       Он наткнулся на Джонни, тихо стоящего на тротуаре и курящего сигарету, спокойного как никогда. Йоонас почувствовал себя лучше от одного только его вида. Так всегда было, когда Джонни был рядом. Хотя это не сильно ощущалось, когда вся группа была в сборе.       Встав рядом с ним, Йоонас выудил свою пачку сигарет и раскурил одну, смотря вперёд на людей, снующих по городу в поисках новых тусовок.       — Поздравляю, вы выступили потрясающе, — сказал Джонни, а Йоонас поблагодарил его, чувствуя то же самое. Сегодняшнее выступление действительно было непревзойденным, если можно так сказать себе. Не потеряли сноровку за пару недель безработицы. — Должен сказать, новая песня действительно создана для сцены. Молодцы просто, даже Алекса из дома вытащить умудрились. Он выглядел просто вне себя от радости. На вас было круто посмотреть.       — Йоэль позвал его, — он сам так сказал, после того как рассказал о вечере с внезапным визитом Алекси, а Йоонас слушал его, радуясь, что они наконец поладили. — А что, он обычно не ходит по концертам? — Йоонас в жизни не поверил бы в это. Алекси слишком сильно любит музыку, чтобы отказывать себе в удовольствии послушать её вживую. Зачем кому-то лишать себя блаженства, что приходит вместе с ней?       — Он был на парочке моих, но обычно он только бывает на тех, на которых выступает сам. Он словно замкнулся в себе последние два года, так что было приятно увидеть его таким свободным сегодня. Мне не хочется этого говорить, но, похоже, вы хорошо на него влияете.       Брови Йоонаса взлетели вверх, он гадко улыбнулся Джонни.       — Можешь передать это мне в письменном виде? А то никто не поверит.       В очередной раз выдохнув сигаретный дым, Джонни тоже одарил его широкой улыбкой.       — Никогда не скажу этого снова. А ты никогда не услышишь от меня этого снова. Обо всём относительно Алекса тоже.       — Ну, это дело поправимое. И всё же, можно спросить ещё кое о чём? — Джонни согласно хмыкнул, и Йоонас продолжил. — Ты говорил, что Алекс не всегда был таким. Это как-то связано со всей этой загадочностью? У меня такое чувство, будто он старается держать дистанцию между нами, а я не понимаю почему. Например, почему он никогда не рассказывает о своей жизни? Семье, увлечениях, интересах, друзьях или о своём соулмейте? Всем нравится говорить на эту тему. Ну, почему нет? Это же не плохо ждать встречи с соулмейтом? Всем нравится с гордостью носить свои символы, в надежде встретить свою вторую половинку в автобусе или в продуктовом, а я даже не знаю, как выглядит его символы, — произнеся это вслух, Йоонас осознал, насколько это не давало ему покоя.       Он знает, что слишком много думал об этом, но не мог понять, почему Алекс был таким скрытным всё время. Йоонас не понимал, может, это он сделал что-то не так.       Парень нравился ему, очень, и ему было больно видеть его таким… отчуждённым, тогда как всё, чего хотел Йоонас — это быть хорошим другом. Ему хотелось узнать всё о нём, но он не мог, когда Алекси не открывался, и Йоонас оставался с сомнениями. А было ли правдой или просто шуткой всё, что говорил ему Алекси?       До сих пор он понятия не имел, как пробиться через эту броню, на которой слоёв было больше, чем у среднестатистического финна зимой.       — Не всем нравится разговаривать об этом, а для некоторых это вообще больная тема, — спокойно ответил Джонни, а потом окинул его строгим взглядом. — Я о том, что не каждый готов делиться подробностями своей личной жизни. Ты рассказал мне о своей любимой позиции в постели в нашу третью встречу.       Йоонас невинно приложил ладони к груди, чтобы оправдать себя, и рассмеялся:       — Эй, ты спросил, чем я люблю заниматься в свободное от музыки время.       Скорее всего это было после немалого количества пива, Йоонас не настолько испорченный, чтобы выкладывать такое на каждого невинного человека.       — Да, но хотел я знать не о вашей с Йоэлем личной жизни. Имей хоть немного приличия, юноша.       — Ты не намного-то и старше меня! — Йоонас принял оскорблённый вид.       — Вы ведёте себя как маленькие почти всё время, так что прости, если я иногда забываю, — Джонни продолжил насмехаться, а Йоонас не нашёлся, чем ответить на это. Он говорил правду, а Йоонас в частности был вожаком этой детсадовской компашки.       Наслушавшись издёвок Джонни и докурив сигарету, Йоонас решил вернуться к остальным, оставляя Джонни с его моментом спокойствия. Бог видит, ему нужно это.       Когда Йоонас зашёл обратно внутрь, его встретил весь потный и горячий Алекси. Глаза-стекляшки и заплетающийся язык дали Йоонасу знать всё, что нужно было, когда Алекси кинулся к нему, обнимая за плечи и счастливо наваливаясь на него всем телом.       — Йоонас, я так по тебе соскучился.       — Я тоже соскучился по тебе, дружище. Ты где пропадал? — спросил Йоонас, ведь после выступления и дружного перемещения в лучший бар он не помнил, чтобы видел Алекси.       — Ах. С Олли был? — Алекси посмотрел на него, сам не зная, где был последние пару часов.       — Ты как? — Йоонас улыбнулся ему, состояние друга забавляло его. — Похоже, тебе тоже не помешает подышать свежим воздухом. Давай, идём, — он потащил Алекси с собой на чёрный выход, где они сели на ступеньках. На улице было не так много людей, ведь ночной воздух уже не такой тёплый после заката. Без музыки и громкой болтовни народа тут было не так шумно, как внутри. В самый раз для небольшого перерыва.       Когда они сели, Алекси положил голову на плечо Йоонаса, и он улыбнулся в его волосы. «Должно быть, он устал,» — подумал Йоонас. Он помнил, что видел Алекси на концерте, двигающегося в ритм среди толпы народа.       Конечно же он знал, что Алекси придёт, ведь Йоэль сказал ему о приглашении, но увидеть его здесь всё равно было приятно, ведь с ним никогда нельзя было сказать наверняка. Они не виделись уже несколько дней, так как Алекси оставался дома, и при виде него внутри Йоонаса проснулось больше приятных чувств, чем он готов был признаться. А ещё возможно это было его лучшее выступление, ведь Алекси в первый раз видел Blind Channel в живую, а Йоонасу не хотелось ничего больше, чем произвести на него впечатление.       А ещё он никогда не видел, чтобы Алекси двигался так свободно и бесконтрольно, явно наслаждаясь жизнью. Йоонасу приходилось отводить глаза от него, чтобы не отвлекаться от игры на гитаре, всё внутри него светилось при виде такого беззаботного Алекси.       Но в моменты, когда он поднимал голову, чтобы улыбнуться толпе и самому Алекси, он заметил, что Алекси даже подпевал их песням. Он так часто слышал их песни, так что к этому моменту уже знал все их тексты. Йоонас мечтал, что как-нибудь у них выдастся шанс спеть вместе. В его представлениях глубокий голос Алекси должен хорошо сочетаться с его собственным или с голосом Йоэля.       Он нравился Йоонасу. Очень. И пусть всегда создаётся такое впечатление, что Йоонас беззаботный человек, на самом деле он не совершал необдуманных поступков. И то, что Алекси нравился ему так сильно, съедало его изнутри.       Он должен думать о Йоэле. Он знает, рано или поздно с ним придётся поговорить об этом. Прежде, чем он решит что-то касательно Алекси или того, что это может значить для него, для его отношений с Йоэлем и для этих постоянных мыслей об их другом соулмейте.       Алекси часто занимает его мысли в последнее время, хотя Йоонас и ведёт себя так, будто это только Йоэль тот, кто думает о парне слишком много.       Наверное, не стоит влюбляться в нового коллегу. Было рискованно пробовать хоть что-то. В случае, если всё накроется медным тазом, это может стоить группе ценную часть команды, а Йоонасу не хотелось быть в ответе за это.       Он не сожалел о своих чувствах, любовь прекрасна в любом виде. Он любил быть влюблённым. Но время сейчас было не самое подходящее. Наверное, вины он должен чувствовать больше, но у него это просто не получилось, когда Алекси вот так прислонился к его плечу и очаровательно бормотал что-то. А когда он сел прямо, потирая глаза и зевая, в сердце Йоонаса будто встала на место недостающая деталь, и как это может быть неправильным.       — Можно я обниму тебя? — он всегда считал, что попросит об этом сам, ведь Алекси не стал бы инициатором таких вещей, а Йоонас даже не знал, может, парню просто не нравилось, когда его трогали. Он столького не знал о нём.       Хотя он мог с гордостью сказать, что он был первым, кому Алекси назвал своё настоящее имя. Из-за этого он чувствовал себя особенным, хотя он до конца не понимал, действительно ли это было чем-то особенным, или он сам всё так раздул. Но он всё равно будет считать это особенным.       Алекси назвал ему своё имя, когда Йоонас попросил его номер, чтобы добавить его в групповой чат, и Йоонас только улыбнулся, набирая имя, стараясь не придавать этому большого значения.       Их личный чат в основном состоял из гардеробных идей Йоонаса, в которых его парень ничего не мыслил, пальцев вверх от Алекси и поддержки испробовать все «сделай сам» проекты, которые приходили Йоонасу в голову на неделе. А Алекси закидывал его фотками своей собаки, потому что Йоонас скучал по их собаке, живущей с его родителями на севере. А ещё обсуждение рандомного рецепта, который порадовал Йоонаса, ведь Йоэль сказал, что было очень вкусно.       После получения разрешения Йоонас обнял Алекси, и это ему было так приятно. Возможно, он даже не сможет его отпустить.       — Я обожаю тебя, Йоонас, — Алекси прошептал в его шею так тихо, что слова были едва слышны, но они заставили сердце Йоонаса затрепыхаться.       Йоонас хмыкнул. Должно быть, Алекси от души надрался, раз делает такое заявление. Но ему всё равно было приятно знать, что Алекси чувствовал себя уютно рядом с ним, раз считал, что может поделиться таким.       — Я тоже тебя обожаю, — ответил он. Потому что это было правдой, даже больше, чем правдой. Но сейчас не время разъяснять истинный смысл слов, так он только спугнёт Алекси, сто процентов.       После того, как у него еле-еле получилось разрушить некоторые стены в нём, было бы ужасно увидеть, что он возвёл их снова.       — И Йоэля я тоже обожаю, а я ему вообще не нравлюсь, — грустно сказал Алекси.       — Неправда, ты нравишься ему, он просто не умеет это показывать, — объяснил Йоонас. Он достаточно хорошо знал своего парня, знал он и то, что Йоэль не всегда ведёт себя лучшим образом в окружении новых для него людей. То же самое случилось, когда они познакомились. Но спустя какое-то время, когда они поняли, как уживаться друг с другом, они нашли лучший способ выразить свою любовь друг к другу. И Йоонас мог с уверенностью говорить, что у Йоэля всё в порядке с головой. Период оттепели просто был дольше, как и с другими. — Слышал, вы нашли общий язык, это же хорошо, разве нет?       Алекси выполз из объятий Йоонаса и положил голову на ладони, а локти на колели. Он выглядел как приунывший маленький ребёнок. У Йоонаса появилось острое желание растрепать его чёрные волосы.       Пожимая плечами, Алекси сказал:       — По-нормальному мы разговаривали только один раз. Это не считается.       — Он успокоится, — уверенно сказал Йоонас. — Он всегда пускает колючки рядом с новыми людьми. Но когда он впустит тебя в своё сердце, ты поймёшь, что на самом деле он милейший человек. А я знаю, о чём говорю. Когда-то я был на твоём месте, но я не мог отпустить его, сколько бы он ни сопротивлялся, был равнодушен и эгоистичен. На самом-то деле он совсем другой.       Алекси хмыкнул.       — Не знаю, он такой…       — Упёртый? Капризный? Стервозный? — Йоонас подсказал.       — …Загадочный? — в конце концов сказал Алекси, а Йоонас не смог что-то возразить.       — Да, он такой.       Ещё в школе, когда они встретились, у Йоонаса никак не получалось выкинуть Йоэля из головы, сколько бы он ни старался. Просто было в Йоэле что-то, что он не мог объяснить, но он был загадочным. Йоонас не верил, что Йоэль лишь трудный подросток с сердцем, полным злости. Страсть, которую никто не понимал, и бесконечный интерес к определённым темам? Да. Но он никогда не возмущался без причины. Люди просто не пытались вглядеться в него и сдавались слишком скоро.       Но только не Йоонас.       Это заняло время, но в конечном счёте у Йоонаса получилось пробить себе путь в сердце Йоэля. И сказать, что это того стоило, значит ничего не сказать.       То, как Алекси говорил о Йоэле, немного напомнило Йоонасу себя самого. Алекси был не такой уж незаметный, как он сам считал. Йоонас прекрасно замечал взгляды, которые Алекси бросал в сторону Йоэля в студии. Печальные из-за неприятия, что он встречал со стороны Йоэля. А в тоске в своих глазах он наверняка никогда не признается.       Но прямо сейчас с количеством алкоголя в теле, явно превысившим его норму, и его сдержанностью это было ещё заметнее.       Йоонас бы даже пошёл дальше и сказал, что у Алекси был маленький краш на Йоэля, и это не особо-то и беспокоит его.       Или же это его голова всё сама себе придумала, и на самом деле ничего такого не было. В любом случае, Йоонас страдал из-за собственных чувств. И ничего с этим поделать он не мог. Алекси интересный и абсолютно очаровательный, если увидеть его сквозь ту стену, что он сам возвёл перед собой. За недели в студии Йоонас понял, что у него интересное чувство юмора, смеяться вместе с ним было легко, и он был очень умным. Алекси обладал всем, чего можно было пожелать, и Йоонасу не верилось, что до сих пор не нашлось такого человека, который прибрал бы Алекси к своим рукам.       Возможно, кто-то и был, кто знает? Алекси никогда не рассказывает о своей личной жизни.       Наверное, некрасиво с его стороны расспрашивать Алекси сейчас, когда он был более чем готов делиться, но когда Алекси говорил о своей собаке и том пироге, который его бабушка всегда готовит на его день рождения, его улыбка на губах была такой красивой, так что Йоонас не жалел ни о чём. А ещё его пьяные смешки такие милые, он никогда такого не слышал.       В общем, Алекси сидел на ступеньках, обняв руками колени, положив щёку на коленку и повернув голову к нему. Он выглядел так мило, что Йоонас просто таял, смотря на него. Он, наверное, может слушать рассказы Алекси вечность, молясь, чтобы это никогда не закончилось. Хотя он то и дело сбивался, и язык у него заплетался, но это только добавляло большего очарования картине.       Йоонасу стало жарко, поэтому он снял джинсовую куртку и положил её за спиной. Веселье согрело его, да и рубашка под курткой не давала замёрзнуть.       Проследив за его действиями, Алекси сказал ему, как это круто, что Йоонас может делать такие рисунки и нашивки, делая свою одежду уникальной и так подходящей ему. Йоонас ответил, что ему всегда нравилось быть креативным и заниматься одним только дизайном ногтей ему было скучно, так что он стал искать занятия посерьёзнее.       Алекси с любопытством взял руку Йоонаса и стал рассматривать его ногти, которые он сделал себе вчера. Мизинец он раскрасил в клетчатом стиле, а на указательном красовался смайлик, и всё в чёрно-белых тонах.       — Мне бы нервов не хватило, — сказал Алекси и провёл пальцем по ногтю, ощущая фактуру рисунка. — Но тебе очень идёт. Я люблю твой стиль, ты хорошо выглядишь.       Отпустив его пальцы, Алекси поднялся выше к браслетам на запястье Йоонаса. Некоторые он одолжил у Йоэля, но им нравилось носить украшения друг друга. Бывало и такое, что Йоонас не мог сказать, какие кольца были его, а какие Йоэля.       Алекси случайно завёл палец под один браслет, и Йоонас повернул руку так, чтобы ему было видно металлическую застёжку. Это подарок от Йоэля, на нём было выгравировано несколько строк из песни, которую они написали вместе. Йоонас всегда носил этот браслет на руке с соулметкой, ведь он значил для него очень многое.       Внезапно Алекси провёл пальцами по запястью, и так же внезапно он одёрнул руку и обнял свои ноги, переводя глаза на смеющуюся группу людей, стоящих чуть дальше впереди.       Йоонас понял, что Алекси никогда не смотрел на его запястье. В отличие от других, которым нравилось совать свои носы в чужие дела, чтобы потом сделать вид, будто они не связали метку с Йоэлем. Иногда ему хотелось крикнуть им: «Мы не просто живём вместе, ясно?!»       Но раньше он никогда не встречал человека, как Алекси. Он не интересовался этим совершенно, словно метки вообще не существовало.       — И что вы тут делаете? — донёсся голос сзади, вырвав их обоих из самодельного пузыря, где им казалось, что в мире были только они двое, и ничто не сможет потревожить их.       Немного повернув голову, Йоонас увидел Йоэля, стоящего за ними. Он подошёл, сел рядом с ним и быстро поцеловал. Губы Йоэля отдавали пивом, но из-за табачного запаха основательно укоренившегося на Йоонасе, у него не было никакого права жаловаться.       Йоонас принимает все поцелуи от Йоэля: и горькие, и сладкие, и полные страсти. Все. Главное, чтобы Йоэль никогда не останавливался и продолжал их дарить.       Сидеть между ними было так приятно, Йоонасу нравилось быть посередине. Он не мог объяснить это чувство, но он чувствовал себя полноценным в каком-то смысле. Крайне довольным, до такой степени, словно он должен быть именно тут, а не где-либо ещё.       Он легонько толкнул плечом Йоэля и проследил за тем, как тот поднял на него голову, улыбаясь.       — Замёрз? — спросил Йоэль, обращаясь не к нему. Йоонас повернул голову и увидел, что Алекси сжался ещё сильнее сейчас, когда подул лёгкий ветерок.       Тот кивнул, а Йоэль тут же стащил с себя толстовку и протянул её. Алекси ошарашенно посмотрел на него, но потом надел её. Толстовка была чересчур велика ему, но Йоонас только шире улыбнулся, когда увидел, как Алекси ещё больше закапывается в длинных рукавах и капюшоне.       Несколько прядей вырвались из-под капюшона, и Алекси чуть поморщился. Порыв внутри Йоонаса стал невыносим, и он не мог больше сдерживаться. Он просто обязан был поцеловать Алекси в щёчку, а последовавшая за этим улыбка стоила того.       Йоонас положил ладонь на колено Йоэля и радостно улыбнулся ему, кладя голову на голову Алекси, который вернулся обратно на его плечо.       Это был великолепный вечер, Йоонас радовался тому, что смена планов вытащила Алекси из его раковины, и в кои-то веки Йоонас смог посмотреть на него в другом свете. Хотя Алекси и так светился ярко в их глазах, словно звёзды в ночном небе над ними. Йоонас надеялся, что это никогда не закончится, и если он когда-либо упадёт с неба, Йоонас использует своё желание, чтобы вернуть его туда, где он должен быть, туда, где им будут восхищаться и любить.