***
— Почему бы тебе почаще не появляться перед людьми в такой одежде? — спрашивает Альберу, пока они спокойно идут по саду, прикрытые магией дракона, которому Кроссман передал коробку печенья. Сейчас Раон Миру спокойно наслаждается угощением, лёжа на балконе принца. Кейл же недовольно морщится на комментарий Его Высочества. — Чувствую себя павлином ряженым, — фыркает он, на что Альберу только хихикает. — Ты быстро со всем работаешь, — говорит он. — Но все же не спеши так. Тебе тоже нужен отдых, Кейл. — Да, но мне не нравится, что так много брешей, — отвечает юноша. — Хочу нагнать все упущенное. Он трёт шею, а Кроссман мысленно выдыхает от этого спокойствия между ними. Когда они достигли этой стадии? — Кстати, чуть не забыл, — говорит Хенитьюз и достает ещё один мешочек. — Остальная половина камней. — Продаёшь? — усмехается тёмный эльф, уже готовясь к переговорам и аукциону, но рыжий только фыркает. — Это ещё один подарок, — говорит он, потягиваясь, а Альберу удивлённо расширяет глаза. — С чего бы такая щедрость? — тянет он. — Считайте это моим извинением за те пару лет, что я не поздравлял Вас с Днем Рождения, — небрежно отвечает Кейл, а Кроссман резко останавливается. — Что..? — Так случается, что на даты вашего праздника мы обычно ведем боевые операции или планируем нечто масштабное, — пожимает плечами Хенитьюз, продолжая идти. — Но не поздравить Вас третий раз было бы крайним неуважением. — Когда ты…? Кейл все же останавливается и оборачивается, смотря в голубые глаза. — Когда я узнал, почему Его Высочество так упрямо хочет коронацию в начале весны? — тянет он. — Не так давно, как бы мне хотелось и, увы, не от Солнца нашего королевства. — Осуждаешь? Юноша хитро улыбается и снова отворачивается. — Все Ваши желания должны быть исполнены, Ваше будущее Величество, — говорит он, продолжая идти. — Даже такие детские. — Издеваешься, ублюдок? — фыркает принц, но почему-то улыбается, смотря на привычно спокойного Хенитьюза. — Самую малость, — отвечает тот. — К тому же, я только что продал половину этих камушков за пятнадцать миллиардов, — тянет Кейл. — Ваше будущее Величество, я уже достаточно заработал на вас, поэтому сейчас наслаждайтесь зрелищем того, как я буду вымогать деньги у вашей копии. Альберу довольно хмыкает, убирая «подарок», и лишь немного, совсем чуть-чуть, радуясь. Его День Рождения выпадал на начало весны, а также был близок к дате смерти матери, поэтому Альберу никогда не отмечал этот день. Ни он, ни кто-либо другой. Порой казалось, что у Наследного принца и вовсе нет даты рождения, потому что, кроме Таши и других наследников, никто этой даты и не знал. Откуда у Кейла была эта информация, известно одному Богу Смерти, а может, даже ему этого никогда не узнать. Но Альберу все еще принц, и они все еще в другом мире, поэтому о коронации и всех остальных праздниках он подумает позже. Сейчас у него есть заботы попроблемней, и одна из таких не спала больше суток. — Может, отдохнёшь пару часов? — спрашивает он, вновь поравнявшись с юношей и смотря на бледное лицо, но тот отрицательно машет головой. — Пока у нас есть элемент неожиданности, его нужно сохранять, — говорит он. — Его Высочество все ещё не доверяет? — Разумеется, тёмные эльфы не уходят с территории Хенитьюз, а за мной последние пару часов приглядывает Таша. — Это даже смешно, — улыбается Кейл. — Думаю, он бы и за тобой кого-нибудь отправил, но я сразу его предупредил, что это бесполезное занятие, — отвечает Кроссман, ловко уворачиваясь от садовника, что даже сейчас, в зиму, приводит в порядок сад. Обычно последние недели февраля в Роане дождливы, но тут, как ни странно, везде еще лежит снег. Необычное явление. Альберу смотрит на лабиринт с белыми розами, что в его королевстве не так давно заменили красными по его приказу. Это было личным желанием принца иногда напоминать себе, что красное существо в его жизни такое же запутанное и колючее. Кейл на это, кажется, не обращал никакого внимания, но сейчас также смотрит на розы. — На территории Хенитьюз когда-то был красный сад, — говорит он, подходя к стене, по которой вьется плющ с заснеженными белыми цветами. Юноша касается цветка без страха уколоться, и Кроссман понимает, что его кожа оттенком сравнима с лепестками. — Никогда не видел, — кивает принц, следя, как тот плавно срывает одну из сотен роз и крутит ее в пальцах. — Его убрали, как только Джур Темз скончалась, — отвечает Кейл и, подойдя к Альберу, вставляет розу в карман белоснежного мундира. — Не слишком люблю белый, — сразу отвечает он на вопросительный взгляд и идет к фонтану, где уже когда-то сидел ночью с принцем и слушал его ругань. — Думаю восстановить его, когда вернусь. Он говорит это задумчиво, себе под нос, кажется, даже не думая, что Альберу слышит. Сам Кроссман осторожно касается розы и видит пару капелек крови, отчего хмыкает и оставляет цветок в покое. Даже виду не подал, что укололся, идиот. Альберу не замечает, как только шире улыбается. Они ещё долго гуляют, обсуждая все: от политики до вина, которое будут распивать в комнате Императора, когда закончат. Альберу возвращается в кабинет принца настолько отдохнувшим, что, пока проходит мимо стола, подхватывая стопку документов, и падает на диван, что-то мыча под нос и вчитываясь в содержимое, даже не обращает внимания на поднятые брови двух других человек, находящихся в комнате. — А молодой Мастер Кейл… — начинает Таша, наблюдая за приподнятым настроением принца. — Направился в королевство Виппер, — отвечает Кроссман, ставя подпись и откладывая парочку листов. — Думаю, стоит ждать его к утру или чуть позже. — Хорошо, — кивает женщина и замечает на груди племянника запачканную в некоторых местах чьей-то кровью розу, отчего сама улыбается. Как она выяснила, её другой племянник, Альберу Кроссман, будущий Император, до крайности влюблен в своего рыжего названного брата. И если сначала она хотела с ним поговорить и объяснить, что это точно недоразумение, то сейчас, видя, как тот расслабленно улыбается, читая документы, она просто не может это сделать. Копия же смотрит на себя, будто задавая безмолвный вопрос: «Как я докатился до такого?» — Тетя, могу ли я попросить об услуге? — неожиданно спрашивает Кроссман, отрывая голубые глаза от документов, на что женщина сразу кивает. — Не могли бы темные эльфы поискать некую отлученную жрицу Бога Смерти по имени Кейдж? — Кейдж? Отлучница от Бога Смерти? — поднимает бровь эльфийка, на что принц кивает. — Конечно, думаю, это не составит большого труда, но… Зачем? — Я не сомневаюсь в информационной сети Кейла, но все же не хочу, чтобы он занимался всем сам, — отвечает Альберу, продолжая читать. — Более того, они оба связаны с Богом Смерти, и я не знаю, что выйдет, если Кейл найдёт её быстрее. — Волнуешься? — улыбается Таша, но видит, как тот усмехается. — За Кейла или мисс Кейдж? Ни капли. А вот за местность, где они столкнутся, — очень даже. Она сразу закрывает рот и, тихо угукнув, выходит из покоев.***
Кейл стоит перед грудой камней, что осталась от некогда великой Магической Башни. Ночь уже опустилась на континент, и сейчас он мирно смотрит вокруг. Запах гнили все ещё висит в воздухе, указывая на то, что не все трупы были преданы огню или земле, что лишний раз заставляет Кейла сопоставлять их королевство Виппер и это, больше похожее на разбойничьи угодья. Котята неспокойно сидят в его руках, то и дело оглядываясь. — Тут пахнет смертью, — наконец говорит Он. — Будто вся земля — это место смерти. Хонг ближе прижимается к Кейлу, пока тот осматривается, держа в руке золотой кнут. «Никого нет, Кейл». «Это место пусто, тут только кости». «Смерть, разрушения, боль… Тут жуткая аура». Хенитьюз кивает и, окружив лодыжки ветром, направляется к разрушенной башне. Проход на нижние этажи башни завален камнями, но Кейл ловко проскакивает внутрь, впервые радуясь своему худому телосложению. Он помнит, что и как делал Мюллер, чтобы попасть на самый нижний этаж, поэтому сейчас он делает то же самое, открывая перед собой дорогу к четвёртому подземном этажу. Раон снова легко отключает устройство тревоги, и Кейл спокойно входит в открывшуюся дверь. Два исследовательских проекта, чертежи магической башни, то самое семя и ещё сотни разных документов. Кейл довольно ухмыляется. — Тунка так занят убийством магов, укреплением своей власти и созданием доспехов с сопротивлением огню, что он даже не стал копать глубже, решив, что три этажа — это предел, — усмехается он. Хотя Кейл помнит, что в романе четвёртый этаж был раскрыт, что сделало Тунку и жителей Виппера сильнее, он все же решает проверить, и, как и с магическими камнями, время раскрытия ещё просто не успело подойти. Они ещё не добрались до этого места, и это определённо играет на руку Хенитьюзу. Он забирает все, что есть, и снова планирует передать это наследному принцу, разумеется, за плату. Но все же внутри он немного расстроен, зная, что эти варвары уничтожили башню вместе с тайной комнатой, забитой сокровищами. «А что если..?» — думает он, смотря на небо. — Человек? Мы не собираемся уходить? — осторожно спрашивает Раон. Ему тоже не нравится этот запах и эта атмосфера. Кейл задумывается. — Раон, ты же помнишь ту комнату с сокровищами? — Да, человек! Я помню! Это была очень красивая комната с кучей денег! — улыбается дракон, вспоминая, как Кейл радовался этой находке. Котята тоже виляют хвостами, вспоминая, как опекун разрешил им взять любую вещь в той комнате. Они смотрят туда же, куда и он, пытаясь понять, к чему клонит Хенитьюз. — Та комната… Она зависела от башни? Или была отдельной постройкой рядом? Возможно ли, что она уцелела? — спрашивает он, и Черный дракон наклоняет голову. — Я думаю, она могла уцелеть, человек! — говорит он. — Но даже если так, то я не знаю, как в неё попасть… Она скрыта очень хорошо! «Я думал об этом», — кивает Кейл. Он действительно думал, что комната была именно на тот случай, если главный маг захочет скрыться. Это одна из причин, по которой Кейл использовал именно магические бомбы для разрушения этой башни. Чтобы разрушить все. В том числе и эту комнату. Но варвары использовали лишь свою физическую силу и оружие и они не знали о ее существовании. — Понятно, — просто отвечает он. — Подумаем об этом позже. — Может, нужно просто так же спрыгнуть? — предполагает Хонг, но Он сразу отрицательно мотает головой. — Мюллер что-то включал перед тем, как комната появилась, — говорит она, и Кейл кивает. — Думаю, без самой башни и последнего этажа эта комната не появится. — Возможно, — кивает Хенитьюз. — Тогда дальше мы направимся к Мировому древу. Мне нужно узнать у него кое-что. Раон кивает и сразу активирует круг телепортации, отправляясь к следующей точке.***
Когда под утро в комнате кронпринца загорается круг телепортации, Альберу переводит взгляд на уставших котят и дракона, а также на слегка раздражённого Хенитьюза. Он поднимает брови и кивает на диван, отчего Кейл, просто подойдя, молча валится на предмет мебели. Рубашка в некоторых местах сера от пыли, отчего Кроссман понимает, что Кейл лазил в Магическую башню. Он просто смотрит, как дети сразу залезают на опекуна, устраиваясь для сна. Он и Хонг сворачиваются калачиками на плечах юноши, а Чёрный дракончик мягко приземляется на его живот, кладя голову на грудь Хенитьюза. Кейл закидывает одну руку за голову, а другой гладит всех троих, успокаивая и разрешая расслабиться после двух бессонных ночей, поэтому уже через минуту комната вновь погружается в тишину. Альберу улыбается, смотря на эту картину, пока его копия так же спит на широкой кровати. — Почему Вы не спите, Ваше Высочество? — тихо спрашивает Кейл, убедившись, что дети крепко спят. — Хочу нагнать все упущенные вещи, — словами самого рыжего отвечает Кроссман, все ещё смотря на этого невыносимого парня, что впервые на памяти Альберу так спокойно лежит в его комнате. — Тогда удачи, а я, с вашего позволения, вздремну пару часов, — зевает Хенитьюз. — Надеюсь, Солнце нашего королевства разбудит меня своим светом… И утренним…теплом… Что изо дня в день согревает сердца всех… Людей Роана… Последние слова он практически шепчет, плавно погружаясь в сон, чем вызывает у Альберу мягкую улыбку. Такой добровольно беззащитный Хенитьюз — это самое редкое, что можно наблюдать. Он не упал в обморок, он не ранен и его даже насильно не запихали в кровать. Он сам пришёл в его покои, потому что уверен в безопасности этого места, и добровольно лёг спать на чёртов диван. Кроссман готов сейчас же перетащить его в кровать, выпихнув надоедливого принца, но эти покои не его, а сам он знает, что запах Хенитьюза из подушек вывести просто невозможно. Альберу не собирается отдавать этому кронпринцу такую роскошь, как возможность вдыхать запах чая с лимоном, яблочных пирогов и неповторимую свежесть природы. Кейл каждый раз пахнет по-разному, но в тоже время неизменно. Иногда к этим запахам прибавляется островатый стейк с дымком, вино или фрукты, но чаще — пыль, слезы дракона и металл крови. Альберу не нравится это, но Кейл, увы, чаще всего оказывается в его кровати именно с этими запахами. Однако они всегда пропадают вместе с хозяином, оставляя только самые яркие, которыми Хенитьюз буквально пронизан. И после пары бессонных ночей, что кронпринц провел, пытаясь понять, откуда в его комнате постоянно эта свежесть, он, наконец, нашёл источник. Альберу готов поспорить, что дети также ищут рыжего по этому запаху, потому что не существует никого, кто мог бы быть всем этим. Он молча любуется такой умиротворенной сценой, прежде чем сам отключается, сидя в неудобной позе.