Blinding Light

Руки Нарциссы прекратили движения, глаза закрылись, а на лице отразилась боль. Она выдохнула и поставила чайник, внезапно почувствовав себя измученной. Беспокойство Гермионы росло в геометрической прогрессии. — Не могу сказать. — Наконец объявила Нарцисса. — Почему нет? — Гермиона едва дала Нарциссе время перевести дух, прежде чем продолжила допрос. — Потому что ты не хочешь мне говорить или потому что не знаешь? Глаза Нарциссы были прикованы к столу, хотя она выглядела так, будто смотрела сквозь него в совершенно другой мир. — И то, и то, — тихо сказала она. — Я едва могу разобраться в причинах сама, не говоря уже о том, чтобы объяснить их тебе. — Почему ты помогла мне? Ты на моей стороне? При этом вопросе Нарцисса резко вскинула голову и посмотрела на Гермиону с такой глубокой грустью, которую она никогда не видела прежде. — Ты не знаешь, каково было жить среди них — сожительствовать с ним. Ты не можешь себе представить атмосферу, ужасы и действия, которые совершались с удовольствием. Увидеть тебя там, ровесницу моего сына… Я не могла этого вынести. Гермиона посмотрела на Нарциссу, удивляясь, что женщина думала о том, что девушка наивна касательно пожирателей смерти. Часть ее гордилась тем, что ее предположения о мотивах Нарциссы были близки к правде, но она еще не была удовлетворена до конца ее ответом. Когда Нарцисса не продолжила говорить, Гермиона попыталась снова надавить: — Хорошо, но почему ты сейчас здесь? Почему ты помогла мне сбежать? Ты выступаешь против Волдеморта? Нарцисса вздрогнула и в отчаянии прижала руку ко лбу. — Пожалуйста, не произноси это имя! — Если ты собираешься остаться со мной, тебе лучше привыкнуть слышать это имя, — кисло отрезала Гермиона. — Или ты не останешься? Ты тоже собираешься бросить меня? Гермиона была потрясена собственными словами. Ее голос был полон горького яда, а эмоции были яркими и бурными, она была ошеломлена тем, как отчаянно не хотела, чтобы Нарцисса ее оставила. Естественно, это имело смысл, учитывая, что она оказалась единственным человеком в мире, который помогал ей, но тем не менее сила собственной реакции была неожиданной. — Я не оставлю тебя, — твердо ответила Нарцисса. — Но я здесь не по политическим убеждениям. Гермиона нахмурилась. — Тогда почему ты здесь? Более мягко она добавила: — Пожалуйста, мне нужно знать, могу ли я тебе доверять. Нарцисса сделала несколько медленных вдохов, как будто сама дискуссия истощала ее энергию. Она молчала много долгих мгновений, и каждое слово звучало напряженно, когда она медленно ответила: — Я здесь, потому что я больше не могу стоять в стороне, пока невинные страдают. Я хочу, чтобы эта война — чтобы эти страдания закончились, и я не верю, что это прекратится, если Темный Лорд победит. Гермионе потребовалась минута, чтобы обдумать ответ Нарциссы, а затем нерешительно резюмировать его вслух. — Значит, ты на моей стороне, потому что считаешь, что если мы победим, если Волдеморт будет побежден… — Гермиона проигнорировала как Нарцисса вздрогнула и продолжила, — это приведет к меньшему количеству смертей. Нарцисса неуверенно кивнула. — Ты понимаешь, что если мы потерпим поражение, а Волдеморт победит, нас обеих казнят. Не будет абсолютно никакого способа доказать, что ты невиновна в его глазах. Нарцисса снова кивнула. — Итак, что насчет того факта, что это означает необходимость вступить в союз со мной? — Гермиона продолжила расспрос. — Я, ведьма-грязнокровка, — Нарцисса имела изящество выглядеть оскорбленной этими словами, но Гермиона не дрогнула ни на мгновение. — Это противоречит всему, чему тебя когда-либо учили, самому твоему образу жизни, но ты собираешься все предать просто потому, что тебе надоела бойня? Нарцисса нахмурилась и разочарованно фыркнула. — Я не буду лгать и заявлять, что считаю чистоту крови неважной, — начала она чуть более твердым тоном, чем раньше, — но я не верю, что это оправдывает разрушения и терроризм, совершаемые Темными Господином и его последователями. — А твоя семья? Что с ними? Их ты тоже собираешься бросить? — Гермиона чувствовала себя немного виноватой за то, что подняла такую ​​деликатную тему в разгар напряженного спора, но она отчаянно хотела выяснить мотивы Нарциссы и степень доверия, которое может ей оказать. Реакция Нарциссы была яростной. — Не смей предполагать, что я брошу свою семью из-за страха или эгоизма! — Прошипела она, бросив на Гермиону холодный взгляд. — Я бы не сделала ничего подобного ни для тебя, ни для Темного Лорда. Я здесь из-за моей любви к моему сыну, а не вопреки ей. — Подняв подбородок, Нарцисса сделала глоток чая, а Гермиона посмотрела на свои колени. — Я понимаю, что ты хочешь спасти Драко, — сказала Гермиона более сострадательно, — и что твоя забота о нем не имеет ничего общего с политикой. Я не виню тебя за то, что ты сделала, чтобы помочь ему, и не думаю о тебе как о трусливой для этого. На самом деле это очень смело. — Она робко улыбнулась Нарциссе через стол, надеясь смягчить раны, которые она нанесла своими резкими словами. Женщина, казалось, была удивлена ​​изменением поведения Гермионы и быстрой склонностью к доброте. Глаза Нарциссы заметно расширились, и она на мгновение потеряла дар речи из-за сочувствия девушки. Гермиона догадалась, что это не было обычным явлением в логове Пожирателей Смерти. Вероятно, она была больше знакома с ударами в спину и манипуляциями, чем с дружелюбием. Теперь Гермиона чувствовала личную ответственность за то, чтобы доказать Нарциссе, что человечество лучше, чем кажется. — Спасибо, — мягко и серьезно сказала Нарцисса, явно очень тронутая словами Гермионы. Атмосфера между ними заметно стала гораздо менее напряженной. — Хотя я считаю, что ты должны знать, что пусть я я посвятила себя благополучию своего сына, я не разделяю той же заботы о своем муже. — Нарцисса грустно вздохнула, а Гермиона с любопытством слушала. — Боюсь, все испортилось много лет назад. Темный Лорд осквернил его страхом и злобой. С этим уже ничего нельзя сделать. Слова Нарциссы вернули Гермиону к воспоминаниям о человеке, о котором шла речь, охотившемся на нее в Департаменте Тайн в сопровождении своих товарищей, и ее кровь похолодела. Тем не менее, несмотря на то, что она знала о действиях Люциуса Малфоя, она не могла не почувствовать оттенок грусти из-за покорности его жены по отношению к нему. То, что она потеряла всякую надежду на его искупление, казалось трагедией, и Гермионе стало интересно, сколько еще браков стало жертвами этой войны. — Я поняла тебя, — сказала Гермиона, завершая дискуссию. Обе женщины расслабились, и Гермиона откусила ломтик персика из вазы с фруктами, с облегчением от того, что Нарцисса не раскрыла никаких отвратительных идеологий в ходе их обсуждения. Перспектива быть покинутой только ею — кто вообще такая Нарцисса? Друг? Еще одна жертва войны? Невольный союзник? Несмотря на это, Гермиона знала, что они не проживут долго друг без друга. — Мне противно думать, что ты связываешь меня с Темным Лордом или его действиями. — прошептала Нарцисса после длительной паузы. — У меня нет его метки. И я никогда не подчинюсь такому, как он. Гермиона не знала, что на это сказать. Это казалось таким глубоко интимным признанием, и любой словесный ответ не казался адекватным. Она посмотрела на Нарциссу и обнаружила, что та грустно смотрим в чашку в своих руках. — Я знаю, — медленно и так же мягко произнесла Гермиона. Она продолжила более говорить уже более решительно: — Я знаю, что ты никогда не была и никогда не будешь такой, как они. — Я прошу не сбрасывать со счетов меня или мою ценность как друга, — брови Гермионы поднялись при этом слове, но Нарцисса продолжила, — просто потому, что у меня сомнительная история, и мои идеологии могут иногда противоречить твоим. — Нарцисса встретилась взглядом с Гермионой, и девушка почувствовала, что это был момент понимания, в котором она нуждалась, чтобы точно знать, что они на одной стороне. Она кивнула и слегка улыбнулась. — Я думаю, что твоя уникальная точка зрения на самом деле будет полезна, — оптимистично предположила она, ее настроение становилось все более разговорчивым, когда жар их дебатов рассеялся. — Я очень надеюсь, что так и будет, — ответила Нарцисса, потянувшись, чтобы сделать глоток чая. У Гермионы сложилось отчетливое впечатление, что они вернулись к непринужденной беседе за завтраком. — Это варенье очень хорошее, — прокомментировала Гермиона. Нарцисса весело улыбнулась, явно заметив плохо скрываемую попытку Гермионы перейти к более легким темам. — Да это так. — Указывая на тарелку с пирожными, Нарцисса сказала: — Вы должны попробовать этот шоколад, он действительно чудесный. Гермиона взяла теплое печенье и вонзила в него зубы, шоколад блаженно растаял на ее языке. Все бурные эмоции начали утихать, и впервые она почувствовала, что они с Нарциссой на равных и, несмотря ни на что, с ними все будет в порядке. — Я не думаю, что в меня еще что-то влезет, — заявила Гермиона сорок минут спустя. — Ты уверена? — Нарцисса нахмурилась. — Ты так сильно похудела за последний месяц. Гермиона вздохнула. — Я не думаю, что было бы разумно есть намного больше после того, как я очень долго ела мало, — она улыбнулась с благодарностью за заботу Нарциссы. — Хорошо, но ты должна позаботиться о том, чтобы есть больше, когда к тебе вернутся силы. Гермиона была тронута очевидным беспокойством Нарциссы и пообещала ей сделать это кивком головы. Нарцисса выглядела довольной. — Очень хорошо, — сказала она деловым тоном и принялась складывать все грязные тарелки. Но после минутного размышления она оказалась довольно озабоченной. — Как нам избавиться от этих тарелок? Гермиона улыбнулась. — Мы оставляем их за дверью, и кто-нибудь придет забрать их. — Похоже на домашнего эльфа, — задумчиво пробормотала Нарцисса, и Гермиона не могла не съежиться. Нарцисса заметила это и криво улыбнулась. — А, теперь я вспомнила: Драко подробно рассказывал о твоих усилиях по освобождению домовых эльфов. Гермиона покраснела, чувствуя себя довольно неловко, пытаясь защитить свое дело. — Порабощение другого вида жестоко и несправедливо, — ответила она, чувствуя себя довольно глупо из-за того, что была хогвартской всезнайкой в ​​маггловском отеле с чистокровной ведьмой. Это было похоже на столкновение двух причудливых вселенных в запутанной и непостижимой встрече. — Официантам, которые работают здесь, платят за их услуги, и их работодатели и покровители относятся к ним с уважением и достоинством. — И именно так, по-твоему, должно быть у домашних эльфов в Волшебном мире, — заключила Нарцисса, все еще весело улыбаясь через стол. Гермионе почти хотелось, чтобы она разозлилась, ее дружелюбие казалось тупиковым, и она не знала, как реагировать. — Да, более или менее, — прямо заявила она. Нарцисса задумчиво хмыкнула и встала, переставив тарелки на пустую тележку и подтолкнув ее к двери. Гермиона смотрела, пытаясь расшифровать реакцию женщины. Десятилетия практики в том, чтобы держать лицо сделали «Нарциссу» невозможной для чтения книгой, а Гермиона, чьей специализацией должны были быть книги, была довольно расстроена и озадачена. — Не могла бы ты открыть мне дверь, пожалуйста? — Да, конечно, — Гермиона встала со своего места и с радостью отметила, что впервые за многие годы это действие не вызвало головокружения. С большей силой в своих шагах она придержала дверь для Нарциссы и помогла поставить тележку и посуду в коридоре на фоне тусклых обоев. Гермиона поймала себя на том, что внимательно изучает Нарциссу, но все, что она могла различить, это задумчивость в усталых глазах старшей женщины. — Что ты об этом думаешь? — выпалила Гермиона, когда они вернулись в свою комнату. — Прости? — Насчет домашних эльфов, — пояснила Гермиона, чувствуя себя крайне глупо. — Многие отвергли бы достоинства твоей идеи просто из-за твоего происхождения, — прямо заявила Нарцисса. — И хотя я, безусловно, думаю, что твое мнение — не только по этому конкретному вопросу, но и по многим другим магическим — демонстрирует определенное невежество в отношении обычаев волшебного общества, — взгляд Гермионы ожесточился от легкого оскорбления. — Я, безусловно, вижу преимущества этого предложения и не думаю, что оно должно быть автоматически дисквалифицировано, однако, если оно когда-нибудь осуществится, мне будет интересно посмотреть, как все будет происходить. Гермиона говорила медленно, сбитая с толку противоречивыми чувствами ответа Нарциссы. — Значит, ты считаешь, что это возможно и что мои идеи не бесполезны автоматически, потому что я магглорожденная? — Да, я полагаю, что это было бы более кратким способом описать мое мнение. Гермиона коротко кивнула, обдумывая слова Нарциссы. Она не ожидала столь обдуманного ответа — возможно, он был несколько предвзятым, но она всегда считала Нарциссу Малфой чем-то вроде трофейной жены, которая слепо следует воле окружающих ее мужчин. Нарцисса с ней сейчас, которая давала проницательные комментарии и была тем, что Гермиона могла назвать только дружелюбной, была довольно приятным сюрпризом. — Я обидела тебя? — Гермиона подняла глаза и увидела, что Нарцисса озабоченно хмурится. — Нет! — быстро ответила Гермиона. — Вовсе нет. Извини, я просто задумалась. Нарцисса расслабилась. — Хорошо. Прошу прощения, если скажу что-нибудь невежливое. Уверяю тебя, это совершенно непреднамеренно, и, пожалуйста, не стесняйся указывать мне, если я совершу ошибку. — С выражением бесконечной серьезности, которое заставляло Гермиону чувствовать себя в большей безопасности, чем за очень долгое время, Нарцисса добавила более мягко: — Я очень стараюсь, правда. Гермиона улыбнулась. — Я знаю.