Blinding Light

Несмотря на неусыпные тревогу и страх, Гермиона пробудилась после удивительно долгого сна. Казалось странным, что как только ее голова коснулась кровати, она тут же крепко заснула. Возможно, она была измучена сильнее, чем думала. Девушка приподнялась на локтях, морщась от боли во всем теле. Через окно проникал солнечный свет, и у Гермионы перехватило дыхание. Она не видела солнечного света уже месяц, и лучи, плывущие сквозь стекло, были прекраснее, чем она могла только вспоминать. Свет разливался по грубому ковру и заставлял блестеть простыни. Гермионе хотелось плакать: каждое напоминание о свободе, казалось, вызывало новую порцию эмоций. Она не могла не задаваться вопросом, что же произойдет, когда у нее не останется уже никаких эмоций. Гермиона очень хорошо осознавала, что ей нужен туалет, и попыталась спустить ноги с края кровати, но замерла, когда заметила что-то рядом с собой. Как она не поняла, что в этом гостиничном номере была только одна кровать? Очевидно, это была мелочь по сравнению с остальным, с чем ей пришлось иметь дело, но сон рядом с Нарциссой Малфой не был чем-то незначительным ни по каким меркам. Гермиона смотрела на спящую женщину. Ее шелковая пижама была чуть менее зеленой, чем прошлой ночью, эффект трансфигурации немного сошел на нет. Она лежала на животе, ее светлые волосы рассыпались по подушке, а лицо было обращено к стороне кровати Гермионы. Гермиона заметила свою палочку, торчащую из-под подушки, рядом с кончиками пальцев, и не могла не восхититься осторожностью Нарциссы. Это было освежающе после стольких лет, проведенных с Гарри и Роном, чьи заботы были скорее оскорбительными, чем оборонительными. Если бы она сбежала с ними, Гарри, вероятно, настоял бы на том, чтобы противостоять самому Волдеморту на пути к выходу. Что бы сказали ее мальчики, если бы увидели ее сейчас, просыпающуюся в постели с Нарциссой Малфой в номере отеля? Гермиона чуть не хихикнула про себя. В такой постановке это звучало смешно и скандально. Она бесшумно соскользнула с кровати, все еще пребывая в благоговейном трепете от того, что у нее действительно есть матрас, на котором можно спать, и, немного прихрамывая на вывихнутой лодыжке, направилась в ванную. Иметь современную сантехнику после того, как она была заключена в тюрьму только с деревьями и жестяными банками, было, по меньшей мере, приятным изменением. Гермионе казалось, что она превратилась из королевской пленницы в самого короля. Ее одежда все еще валялась кучей на полу, и Гермиона порылась в карманах брюк, чтобы найти листья, которые она превратила в маггловскую валюту. Ей не нравилась идея использовать их для оплаты, учитывая, что технически это была подделка, но она не могла позволить себе беспокоиться об этом прямо сейчас. У них не было маггловских счетов, с которых можно было бы снять денег, и Гермиона сомневалась, что Нарцисса взяла с собой галлеоны. Даже если бы она это сделала, как они смогли бы обменять их на маггловские купюры, не будучи узнанными? Наверняка Гермиона была не единственным волшебником, создавшим подобные искусственные маггловские деньги. Повлияли ли волшебники, создающие таким образом маггловские деньги, на экономику и вызвали инфляцию? Это была интригующая возможность. Гермиона преследовала эту мысль в течение минуты, прежде чем прийти в себя и усмехнуться про себя. Думает о влиянии трансфигурации на маггловскую экономику? Боже, она действительно выздоравливала. Девушка убедилась в этом, когда поняла, что могла смотреть на предметы обстановки без страха, без постоянного анализа угрозы, которую они представляли для ее безопасности. Она никогда не была такой, какой была до заточения (сомнительно, что когда-нибудь все вернется на круги своя), но очистить разум от постоянной тревоги было милостью, в которой Гермиона отчаянно нуждалась. Это позволило ей отдышаться и подготовиться к тому, что ей предстоит. Иметь возможность отдыхать в комфорте и относительной безопасности, иметь возможность искренне и без напряжения улыбаться, было роскошью, которую, как она думала — никогда больше не испытает. Закончив, Гермиона вышла из ванной и остановилась как вкопанная, когда увидела Нарциссу, сидящую на кровати и наблюдающую за ней. — Доброе утро, — испуганно пробормотала Гермиона. — Доброе утро, — повторила Нарцисса, убирая волосы с глаз. — Как ты себя чувствуешь? — Гораздо лучше, — честно ответила Гермиона. — Моя лодыжка немного болит, и я не совсем в отличной форме, но это уже далеко от того, какой я была вчера. Спасибо тебе за помощь, — неловко добавила она. — Дай мне взглянуть на твою лодыжку, — тут же сказала Нарцисса, выпрямившись и потянувшись за палочкой. Гермиона сделала, как она просила, и, прихрамывая, подошла к кровати, села на край и закинула одну ногу на матрац, представляя свою опухшую лодыжку для осмотра Нарциссы. Гермиона смущенно поджала губы, когда блондинка осмотрела поврежденный сустав и направила на него свою палочку. После быстро произнесенного «эпискей» лодыжка Гермионы расслабилась, и опухоль почти сразу же спала. — Спасибо, — сказала Гермиона, осторожно прижимая ногу к полу. Когда она поняла, что боли нет, ей захотелось проверить не изменится ли это, если она полностью встанет на нее. — У тебя есть другие травмы, которые требуют лечения? — Всего несколько синяков, — ответила Гермиона, сопротивляясь желанию фыркнуть. У нее было больше травм, чем она могла сосчитать, но она сомневалась, что еще одно легкое заклинание сотрет воспоминания о безжалостном круциатусе и костлявых формах ее фигуры. — А ты? — Только несколько царапин и синяков, которые я вылечила прошлой ночью. — ответила Нарцисса, глядя на длину своей палочки, покручиая ее между пальцами. — Хорошо, — Гермиона сделала паузу, чувствуя себя все более и более неловко по мере продолжения этого разговора. — А как насчет пореза на твоей руке? Тот, что остался из-за Драко? — Она попыталась мягко задать вопрос, надеясь не задеть больное место. Меньше всего ей хотелось расстроить Нарциссу, особенно когда они обе были в таком деликатном состоянии. Нарцисса молчала, и Гермиона беспокоилась, что зашла слишком далеко. — Я не хочу стирать именно эту метку, — тихо ответила она через мгновение. — О, — пробормотала Гермиона, не желая задавать вопросов, но недовольная таким ответом. — Могу я хотя бы увидеть ее? Просто чтобы убедиться, что она не опасна, — быстро сказала Гермиона, ее голос звучал нехарактерно тихо. Нарцисса уступила и потянула рукав вверх по руке, представляя свое предплечье взгляду Гермионы. Порез шел от локтя до запястья, и рядом с ним все еще была засохшая кровь, темнеющая на коже. Гермиона нахмурилась и взяла руку Нарциссы, чтобы выпрямить ее и лучше рассмотреть порез. Нарцисса вздрогнула и попыталась вырваться, но Гермиона держала крепко. — Могу я очистить его для тебя, пожалуйста? Просто чтобы избавиться от крови вокруг него. Я даже использую маггловские методы, если хочешь, так что он совсем не заживет, но тебе нужно очистить и перевязать порез. Нарцисса нахмурилась, и ее голос дрожал, когда она говорила. — Я не хочу стирать след от последнего общения с моим сыном. — Тебе не нужно объяснять, — быстро заверила ее Гермиона. — Но ты не можешь оставить это без лечения. Я обещаю, что только почищу его. Это не заставит его исчезнуть, просто избавимся от засохшей крови вокруг твоей руки. Гермиона попыталась передать взглядом свои искренние намерения, и через мгновение Нарцисса кивнула ей в знак согласия. С облегчением девушка наклонилась к столу рядом со своей половиной кровати и схватила свою палочку (нарцисса положила ее туда? Гермиона точно не делала этого). Направив ее на засохшую кровь на теле Нарциссы, Гермиона четко произнесла: «Тергео», и с удовлетворением наблюдала, как засохшие хлопья ржавой крови исчезли, оставив кожу Нарциссы чистой. — Спасибо, — тихо сказала Нарцисса, грустно глядя на единственную темную полоску, оставшуюся после всего. — Не за что, — ответила Гермиона, проводя пальцами по мягкой коже возле раны, чтобы убедиться, что она не требует больше внимания. — Ты должна быть осторожнее с этим, — проинструктировала она. — Если вы вывернете руку или слишком сильно растянешь кожу, рана снова откроется и будут проблемы с заживлением. — Хорошо, — уступила Нарцисса, выдергивая руку из пальцев Гермионы и закатывая рукав до запястья. — Итак, — решительно сказала Нарцисса, быстро меняя тему. — Что будем делать с завтраком? — Я голосую за обслуживание номеров, — нетерпеливо ответила Гермиона. Увидев непонимающее выражение лица Нарциссы, она объяснила: — Это когда ты говоришь им, что хочешь, по телефону, и они приносят все в номер. Нарцисса, казалось, была довольна этой идеей, и Гермионе захотелось ухмыльнуться, Конечно, эта женщина хотела бы, чтобы ее так обслуживали. Гермиона подошла к телефону и взяла буклет рядом с ним, протягивая его Нарциссе на кровати. — Вот меню, — сказала она ей, открывая его на первой странице и указывая на номер телефона. — Когда примешь решение, нажми эти кнопки на телефоне в той последовательности, в которой они написаны, а затем скажи в трубку. Кто-то должен взять трубку и принять твой заказ. У меня нет никаких пожеланий, — объяснила Гермиона. — Я буду в ванной чистить зубы. Упоминание о еде напомнило Гермионе, что она не чистила зубы около месяца своего плена. Новая зубная щетка в ванной заставила ее остро ощутить отвратительное привкус во рту, и ей не терпелось стереть грязь с зубов. Она оставила Нарциссу разбираться с телефоном и принялась за работу, чистя щеткой все почти до крови. Она слышала, как Нарцисса медленно набирает номер и, очевидно, делает несколько ошибок, если судить по количеству нажатий кнопок. Прошло не меньше минуты, прежде чем она услышала голос Нарциссы, как всегда надменный, обращающийся к тому, кто был с другой стороны. Гермиона не могла не улыбнуться, слушая, как чистокровная ведьма пытается понять, как заказать еду. Судя по громкости ее голоса, она, должно быть, держала трубку довольно далеко от лица, но через несколько мгновений это было решено, и она, казалось, неплохо справлялась с телефоном. Когда через несколько минут Гермиона прополоскала зубную щетку, Нарцисса все еще разговаривала по телефону. Гермиона нахмурилась, заказ завтрака не должен занимать так много времени. Что, черт возьми, делала женщина? Гермиона нерешительно вышла из кухни и увидела Нарциссу, сидящую на кровати спиной к Гермионе и разговаривающую по телефону, как будто она делала это с рождения. — Спасибо, — вежливо сказала она в трубку, а через секунду оторвала трубку от головы и с любопытством посмотрела на нее. — Все сделано? — спросила Гермиона. Нарцисса подпрыгнула и повернулась на кровати лицом к ней. — Да, — ответила она, снова глядя на телефон. — Как мне… Остановить это? Гермиона подавила желание рассмеяться и подошла к Нарциссе, взяла телефон у нее из рук и показала, как положить его обратно на подставку. Нарцисса наблюдала с безудержным интересом. — Итак, что ты заказала? — неловко спросила Гермиона, закончив объяснение. Сейчас она была наедине с Нарциссой Малфой, и у нее не было абсолютно никаких оправданий, чтобы не вести светскую беседу. Нарцисса пожала плечами. — Большое разнообразие блюд, — просто ответила она, и Гермионе стало интересно, понимает ли она, что за это придется платить. Думала ли эта женщина когда-нибудь о ценах покупок? — Еду сюда принесут? — Уточнила Нарцисса, и Гермиона в ответ кивнула. — Ага, думаю, кто-нибудь на тележке привезет. Мы их впустим, они нам разложат и уедут. — Мне одеться? — Прости? Нарцисса ухмыльнулась, когда повторила: — Я не думаю, что было бы вежливо открывать дверь в моей пижаме. Гермиона оглядела Нарциссу с ног до головы в ее шелковом изумрудном пижамном комплекте, осознавая свою довольно мягкую импровизированную ночную рубашку. — Не думаю, что это будет иметь большое значение, — неловко ответила Гермиона. — Они не задержатся здесь надолго, и я уверена, что они видели и хуже. — Гермиона попыталась рассмеяться, и Нарцисса улыбнулась ей. — Как скажешь, — уступила она. Наступила тишина и они обе оказались в неловком молчании, пока Нарцисса не прокашлялась и не спросила: — Итак, как быстро нам привезут еду? — Это зависит от того, как много ты заказала, — ответила Гермиона, изучая реакцию Нарциссы. Она казалась задумчивой, необыкновенно бледной и глаза ее были явно раздражены от усталости. — Можешь пока показать мне, как пользоваться остальными маггловскими штучками? — спросила Нарцисса. Гермиона была ошеломлена ее прямотой. Нарцисса совсем не выглядела смущенной, ее беспокоила только сила Гермионы и ее физическое состояние. У Гермионы возникло ощущение, что если Нарцисса когда-либо чувствовала стыд или смущение, она скрывала это за своим устрашающим взглядом. Возможно, она делала это сейчас. — Конечно, — Гермиона на мгновение огляделась, задаваясь вопросом, что может быть чуждым ведьме, изолированной от магглов всю свою жизнь. Она решила, что начала с основ, и подошла к двери, Нарцисса последовала за ней. — Ну, ты уже знаешь, как работает свет. Гермиона нажала выключатель на стене и продемонстрировала, как свет на потолке включается и снова выключается. — Каждый источник света, как те лампы вон там, имеет свой собственный выключатель. Если ты не можешь понять, какой именно, просто нажми несколько раз, пока не найдешь нужный. Нарцисса понимающе кивнула, и у Гермионы сложилось отчетливое впечатление, что она обучает женщину вдвое старше ее. Они бродили по комнате, Гермиона указывала на маггловские предметы и демонстрировала их использование. Нарцисса в основном была тихой, изредка отпускала комментарии и всегда была внимательной. Гермиона показала ей мини-холодильник, различные удобства в ванной, кофеварку и чайник и, наконец, телевизор. Гермиона описала его как визуальное радио и показала ей, как пульт работает как волшебная палочка и может использоваться для управления экраном. — Это волшебство, — заявила Нарцисса, беря пульт в руки и осматривая кнопки. Гермиона усмехнулась. — Нет, это не так. Это маггловская инженерия. Вот, я покажу тебе, — Гермиона забрала пульт и сняла заднюю панель. — Это батарейки, — она указала на маленькие цилиндры, прижатые к пружинам. — Они обеспечивают электричество или мощность для его работы. Когда они заканчиваются, пульт перестает работать, и ты ставишь новые. — Она вернула крышку на место и объяснила: — Когда ты нажимаешь на кнопку, она посылает радиосигнал, который телевизор интерпретирует и выполняет. Ты должна убедиться, что нацеливаешь его на экран, иначе он не получит сигнал. — Она вернула пульт Нарциссе. — Понятно, — сказала она, вертя его в руках. — А для чего можно использовать телевизор? — Ну, — начала Гермиона, — ты можешь смотреть новостные программы или художественные программы — вроде театра, но на экране, а не на сцене. Есть и образовательные программы. Гермиону прервал резкий стук в дверь, и они обе вздрогнули от этого звука. Чувствуя себя смехотворно трусливой из-за учащенного сердцебиения, Гермиона встала, чтобы открыть дверь, и обнаружила двух официантов, уставившихся на нее. Она распахнула дверь настежь и смотрела широко раскрытыми глазами, как они заталкивали две обшитые белой тканью тележки с серебряными часами наверху. Двое молодых людей расстелили белоснежную скатерть на маленьком столике у окна и выгрузили посуду, расставив тарелки с тостами, фруктами, йогуртом, яйцами и сосисками, и Гермиона покраснела от грандиозности заказа Нарциссы. Женщина, о которой идет речь, молча наблюдала за происходящим, стоя рядом с кроватью, явно не обращая внимания на две дюжины тарелок, которые никак не могли уместиться на столе. — Остальное можешь оставить на тележке, если не возражаешь, — вмешалась Гермиона после того, как двое мальчиков начали возиться с многочисленными тарелками. Они кивнули и выкатили единственную пустую тележку в коридор. Гермиона поблагодарила их и быстро закрыла дверь. Когда она обернулась, Нарцисса склонилась над столом и рассматривала тарелки. — Это выглядит прекрасно, — решила она через мгновение. Гермиона не могла сдержаться. — Почему ты так много заказала? — Я не была уверена, что ты хотела бы, — ответила Нарцисса. Она подняла глаза, чтобы встретиться взглядом с Гермионой, стоявшей у двери. -Иди кушать, — мягко приказала она. — Тебе нужна еда. — Она дружелюбно улыбнулась ей, и Гермиона, спотыкаясь, плюхнулась на сиденье напротив. Перед ней стояла ваза с нарезанными фруктами, и яркость цветов напомнила Гермионе, что все, что она ела в течение месяца, это хлеб и старые сморщенные яблоки. Глядя на эту свежую, горячую еду, Гермиона чувствовала одновременно голод и тошноту. Она медленно ела клубнику, восхищаясь сладостью и терпкостью. Это было намного шикарнее, чем все, что она ела годами. Гермиона позволила себе насладиться едой в течение десяти минут, но ее нетерпение и тревога взяли верх над ее голодом, и она откинулась на спинку стула, чтобы посмотреть на Нарциссу, которая была сосредоточена на наливании себе чашки чая. — Нарцисса, — Гермиона заставила свой хриплый голос быть сильным и властным. — Почему ты мне помогаешь?