Blinding Light

— Я задала тебе вопрос, грязнокровка! — Визг Беллатрикс звучал нечеловечески, и Гермиона подпрыгнула, задыхаясь от страха. Ее разум метался, пытаясь понять, что пошло не так, но обнаружила, что все, о чем она могла думать, это то она вот — вот умрет. Услышав молчание Гермионы, Беллатрикс с жестокостью в глазах подняла палочку и направила ее в центр лба перепуганной Гермионы. — Позвольте, тетя, — рука Драко на локте тети остановила Беллатрикс, и он занял ее место, насмехаясь над Гермионой сквозь металлические решетки ее тюрьмы. Было почти утешительно смотреть в знакомые глаза, которые она знала почти десять лет, но Драко выглядел как верный Пожиратель Смерти, когда направил свою палочку ей в сердце и гордо заявил: «Империо», ухмыляясь, когда Гермиона споткнулась, вставая и направляясь к решеткам так, чтобы его палочка упиралась ей в грудную клетку. Гермиона смотрела ему в глаза, молча умоляя вспомнить тот факт, что они знали друг друга с детства, и надеясь, что в его юной душе больше сострадания, чем в окружающих опытных убийцах. Видеть, как этот мальчик сердито смотрит на нее с убийственным намерением, в то время как у нее в голове все еще был образ его одиннадцатилетнего себя, было как-то страшнее, чем десятки взрослых Пожирателей смерти, которых он сопровождал. Она почти предпочла Беллатрикс. Что было бы хуже: месть сестры или сына? Драко покрутил палочкой, и вдруг Гермиона выгнулась, скривилась и завизжала так, как никогда прежде не слышала от себя. Ее глаза закатились, и все, что она осознавала, это собственные хриплые крики и неестественное скручивание мышц. Ей было больно слышать, как ее мучительные вопли эхом отражаются от каменных стен, и Гермионе стало интересно, издавала ли она такие звуки, когда Беллатрикс задавала ей вопросы. Она никогда не могла сказать, издавала ли она шум от такой боли. Теперь, корчась под палочкой Драко, она ничего не чувствовала. Не было никакой боли, вообще никаких ощущений, кроме мутного тумана проклятия Империус, когда Драко манипулировал ее конечностями, чтобы создать иллюзию боли. Ее тело сжалось само по себе, когда из легких вырвался пронзительный крик, оставляя в Гермионе чувство себя отстраненности и отсутствия контроля. Он отпустил ее через несколько мгновений, явно довольный ее выступлением, и Гермиона рухнула на пол, тяжело дыша и дрожа, как обычно делала после Круциатуса. Дрожь было несложно подделать, учитывая, что она была в ужасе. Но без затяжной боли или тумана Империуса, затуманившего ее разум, мысли Гермионы метались. Один за другим она формулировала планы и возможные ходы. Они носились в ее воображении, пока не оказались в тупике. — Надеюсь, ты гордишься собой, мама, — выплюнул Драко, разворачиваясь и вырывая Нарциссу из хватки двух крупных мужчин. Она споткнулась и захныкала, пытаясь устоять на ногах, когда сын закатал ей рукав до локтя и провел режущим заклинанием по тыльной стороне предплечья. Гермиона с ужасом наблюдала, как ее кожа расходится, а Нарцисса зашипела от боли. Пожиратели Смерти насмехались над этим зрелищем. Драко швырнул мать на землю так, что она оказалась перед решеткой камеры Гермионы, свежая кровь тонкой полоской блестела на ее руке. Она встретилась взглядом с Гермионой, и они переглянулись с полным пониманием. — Ты запятнала нашу кровь, Мать, — продолжил Драко, отталкивая других Пожирателей Смерти к стене позади себя, как будто ему нужно было пространство, чтобы сделать какой-нибудь драматический ход. Они с любопытством наблюдали за ним, ожидая последнего удара, который он нанесет своей предательской матери. На лице Беллатрикс отразилось самодовольное предвкушение, словно она с гордостью наблюдала за учеником. Ярость и отвращение кипели в словах Драко. — Ты ничем не лучше грязнокровки, которую пыталась спасти. Взгляд Нарциссы был прикован к металлической перекладине перед ее лицом, и Гермиона следила за ее движениями, готовая к прыжку. — Ты заслуживаешь того, чтобы гнить с ней в темнице и позволить твоей крови смешаться с грязью, на которой ты спишь. — с горечью заключил Драко, и Нарцисса выбросила вперед руку. Прутья исчезли, и Гермиона вскочив на ноги, схватила Нарциссу за руку и потащила ее за собой, пока они бежали к двери. Раздался крик замешательства, а затем вскрикнула Беллатрикс, когда они поднялись по ступенькам и протиснулись в дверной проем, который по небрежности был оставлен открытым. Мышцы Гермионы ослабли после стольких бездействий, и она изо всех сил пыталась сохранить равновесие, Нарцисса спотыкалась рядом с ней. Их руки были холодными и липкими, но они крепко держались, Нарцисса взяла на себя инициативу, подталкивая их вперед и мчась по коридору. Вокруг слонялось несколько человек, но они были слишком ошарашены и слишком пьяны, чтобы понять, что две женщины, несущиеся мимо, были заключенными, пока не оказалось слишком поздно их останавливать. Нарцисса потянулась к своей мантии и достала волшебную палочку, сунула ее в руку Гермионы и высвободила ее из хватки, развернувшись к приближающимся Пожирателям Смерти со своей собственной палочкой. Огонь заклинаний был лихорадочным, вспыхивая вокруг них в дезориентирующем световом шоу. Гермиона побежала в том же направлении, куда их вела Нарцисса, уклоняясь от заклинаний и отбрасывая несколько ответных через плечо. Палочка казалась чужой в ее руке, как будто она не совсем соответствовала магии Гермионы, но заклинания были сильными и, судя по периодическому ворчанию и стуку позади нее, эффективными. Это было гораздо страшнее, чем Департамент Тайн на пятом курсе. Здесь у нее не было превосходства, не было союзников, на которых можно было бы опереться. Ее тело было утомленным, и она понятия не имела, куда она пытается пойти и как туда добраться. Единственной целью было выживание, и она не имела ни малейшего понятия, как ее достичь, только то, что нужно было продолжать бежать и стрелять. Нарцисса догнала Гермиону, распахивая двери, когда они приближались к ним, и бросала свои собственные заклинания в нападавших позади них. Пожиратели Смерти кричали на убегающую парочку, швыряя им в спину проклятия, но Гермиона не могла понять их слов. В ее голове было место только для адреналина, защитных заклинаний и удержания Нарциссы рядом с собой. Зеленый свет ударил слишком близко к ее голове, выжигая гобелен на стене. Гермиона побежала быстрее, увидев впереди входную дверь поместья. Нарцисса бросала в ворота заклинания, но они оставались плотно закрытыми. Они остановились, едва не врезавшись в прочную стену из темного дерева. — Открой их! — Гермиона истерически закричала, паника нарастала. Ее легкие горели, а сердце болезненно билось. Она не сможет бежать еще дольше, ноги вот — вот грозились подвести ее. — Меня не уведомили о том, что система безопасности была изменена, — проворчала Нарцисса, со страхом оглядываясь через плечо. Гермиона повернулась и встала за спиной Нарциссы, готовая защитить ее, пока женщина будет открывать дверь. Из темноты к ним полетел еще один зеленый луч заклинания, и Гермиона толкнула их обеих, чтобы увернуться. С безудержной яростью пленница снова и снова стреляла в темноту, целясь в источник летящих в них заклинаний. Нарцисса, свернувшись калачиком на полу за спиной Гермионы, снова и снова прижимала окровавленную руку к двери, ожидая, что что-то произойдет. Когда ничего не произошло, она вскрикнула от разочарования и провела рукой по дереву, прижимаясь к нему всем телом. Раздался глухой щелчок, и дверь открылась. Обе женщины, не теряя времени, толкнули ее и перепрыгнули через порог, приземлились на бок и быстро захлопнули за собой тяжелую дверь. Гермиона могла чувствовать силу заклинаний, ударяющих по другую сторону. Нарцисса взяла Гермиону за руку и потащила ее по дорожке к главным воротам. Грейнджер едва удалось удержаться на ходу, и она подвернула лодыжку на бегу, но не осмелилась остановиться. Пожиратели смерти, должно быть, уже прошли через дверь, она чувствовала жар их заклинаний у самых ног. Из дома доносился грохот, и она знала, что вскоре Беллатрикс и остальные окажутся достаточно близко, чтобы их остановить. Нарцисса резко остановилась, и Гермиона врезалась в железные ворота, у нее перехватило дыхание, когда она болезненно упала на бедро. Блондинка, не теряя времени, прижала порез на руке к холодному металлу, тряся ворота и вслух умоляя их открыть, поскольку жар позади них становился все более интенсивным. Гермиона вздрогнула, сообразив, что тепло исходило не от приближающихся заклинаний, а от огня, который Нарцисса бросила позади них, пока они бежали. Он быстро расширялся, поедая траву и края мантий нападавших. Казалось, что пока это держит Пожирателей смерти в страхе, но Гермионе и Нарциссе не будет никакой пользы, если они сгорят до того, как смогут сбежать. Богато украшенные ворота бесшумно открылись, и Гермиону подняли на ноги и протащили через них, они обе пробежали еще несколько метров, пока не достигли линии деревьев на другой стороне главной дороги. Когда Гермиона остановилась и обернулась, она увидела, как Пожиратели Смерти пытаются пройти по лужайке, пока пламя пожирает зелень, рубя палочками огонь, пытаясь потушить его. Огонь осветил дом и территорию еще более устрашающе, чем они могли бы казаться в противном случае, и Гермиона поняла, что никогда в жизни ей не было так страшно. Она повернулась к Нарциссе, которая в шоке наблюдала, как горит ее поместье. Она раскраснелась, вспотела и дрожала, как Гермиона, они обе хватали ртом воздух, но вместо кислорода получали только дым в легкие. Думая только об одном, Гермиона обвила Нарциссу руками за талию и аппарировала прочь.