FLASHBACK ON
— И, то есть, Вы утверждаете, что Вам нужно ко Времени по неотложному делу? — уточнил Уилкинс. Он больше не был в своём зелёном костюмчике, как в сиквеле про Алису. На нём был строгий классический костюм с галстуком-бабочкой. В общем-то я предполагала, что он с течением времени перестанет одеваться соответственно той эпохе, но, всё равно, я была немного удивлена. Что и говорить, я была поражена вообще тому, что я нахожусь здесь, в Подземье. Всё и всех хотелось трогать, потому что не верилось, что сбылась моя мечта, что я попала сюда. — Да, мне нужно к нему, — подтвердила я. — Но милорд сейчас занят. — он неловко запротестовал. — Я, конечно, всё понимаю, но это очень срочно. — вообще-то я намеревалась взять самой Хроносферу, даже не на время, а, буквально, слетать в прошлое, и там и остаться. А Время пусть прилетает в прошлое ко мне, и сам забирает свою Хроносферу. План был таков. Но если уж этот Время не может отвлечься на то, чтобы «дать добро» на то, чтобы я взяла Хроносферу, то я возьму её и без его разрешения. — Прошу прощения, ничем не могу Вам помочь, — отрезал он. Надо же, он стал какой-то грубый за эти сотни лет. Но ничего, он вряд ли догонит меня на своих маленьких ножках. И, даже, беря в расчёт то, что Секунды в Минуты, а Минуты в Часы, то я, по идее, всё равно должна успеть. — Ладно. — максимально спокойно ответила я. Уилкинс уже хотел было сказать их со Временем немецкое «Auf Wiedersehen», но я, сделав глубокий вдох, рванула изо всех сил туда, где, как я думала, находилась Хроносфера. «Эх, а надо было заниматься спортом и бегать по утрам» — пронеслось у меня в голове. — Стойте! — Уилкинс запаниковал, видимо, уже зная — что сейчас будет. Хотелось кричать и радоваться, что, вот, я уже проделала большую часть пути, что я уже почти у Ирацибеты, осталось достать из памяти моменты, где Алиса заводит Хроносферу и мчится в прошлое, но, вспомнив, как дурацкие подростки из фильма ужасов с кучей клише едут на своей машине, радуются жизни и тому, что удалось сбежать из дома на свою подростковую вечеринку, как тут их начинает преследовать какой-нибудь маньяк, или сбивать и сталкивать с основной дороги грузовик. Не хотелось быть как эти подростки. Поэтому я молча бежала так, что дух захватывало, притормаживала на поворотах и искала правильный путь к Хроносфере. А в голове носилась одна мысль — «Ирацибета, я иду к тебе»… Так глупо, она ведь даже не знает о моём существовании, не подозревает, что есть человек, который точно и стопроцентно любит её, даже если никогда и не видел вживую, не разговаривал напрямую с ней и не держал за руку.FLASHBACK OFF
А теперь она спала на кресле. Рядом со мной. В одной комнате. То счастье, то чудо, к которому я стремилась все эти годы — было рядом, прямо здесь. Я могла хоть прямо сейчас кинуться к ней, и такого сонного и милого, ничего не понимающего человечка, обнимать, пока этот человечек по имени Ирацибета не начнёт слабо вырываться. Я могла шептать ей на ухо разные милые вещи, которые так хотела сказать всю свою сознательную жизнь. Благодаря ей я знаю — что такое любовь. Я ненавидела этих тупых мальчиков из Надземья, которые клеились ко мне там, а через какое-то время бросали. В Надземье, которое для меня никакое не Надземье, а просто обыденная реальность, которая ужасно надоела мне. Хотелось чудес, волшебства, хоть капельку магии и невозможности. Там я мечтала стать великим писателем и переехать в Калифорнию, чтобы мои книги экранизировали в Голливуде, чтобы я стала, чёрт возьми, круче Стивена Кинга. Но все эти мечты лишь призрачно иногда отдавались в тёмных уголках моего подсознания, потому что на первом плане у меня была она. Есть она, и мне больше не нужно быть писателем, чтобы быть счастливой. Никакая Калифорния мне тоже не сдалась, а Стивен Кинг пусть хоть до самой своей смерти продолжает занимать умы молодых и не очень людей. Если есть она, то всё остальное уходит на второй план. Больше нет надобности мстить недо-врагам, которые бесили меня тем, что просто не хотят со мной общаться. Больше не нужно кому-то мстить, потому что я счастлива. Потому что есть она. Я в Подземье. Но я здесь даже не из-за самой концепции Страны Чудес — «невозможное возможно». Здесь я потому, что Ирацибета — главное чудо во всей Стране Чудес. Да, я повторяюсь, потому что три бокала алкогольного напитка — вам тут не шутки. И, откровенно говоря, плевать я хотела на всех остальных: Тарранта, Чешира, а, уж, тем более, Мирану, Алису и Стейна. В фанфиках моих они у меня и так редко светились, а сейчас-то, когда рядом есть Ирацибета, мне вообще никто не нужен. Илосовика и Кингсли мы казнили, теперь нет людей, которые потенциально могли бы нравиться Ирацибете. Ну, Бет и раньше к Стейну неровно дышала, но сейчас-то обе башки: и Алисина, и Стейна — плавают в кровавом рву. А, значит, опасности никакой нет. Под опасностью я имею в виду то, что они ей уже точно не понравятся. Ирацибета же не некрофилка. Ну, и, конечно, я ревную… За окном сверкнула молния. Она вырвала меня из моих размышлений. Пьяное облачко пьяных мыслей развеялось, как только прямо за окном раздался звук грома. Я вздрогнула, и рефлекторно взглянула в окно. Там ничего не было, конечно же. Только чёрное небо, с едва уловимым синеватым оттенком. Послышалось тихое шуршание. Я повернулась к источнику звука и увидела зашевелившуюся Ирацибету, которая подняла голову и пыталась понять — что происходит. — Всё хорошо, — успокоила её я. — Это просто гроза. Она кивнула, обратно укладываясь в кресло. — Может, отвести тебя в спальню? Иначе ты не выспишься, тело будет болеть после продолжительного сна в кресле, какое бы удобное оно ни было. — обеспокоенно пробормотала я, поглядывая на Ирацибету и постепенно угасающее пламя в камине. — Давай. — не до конца проснувшись, проговорила она, медленно поднимаясь с кресла. Я приобняла её за плечи и вывела из каминной комнаты, которая была больше похожа на гостиную, если не учитывать, что тут обычно никто никогда не сидел, кроме Ирацибеты, меня и Стейна. Мы вышли из гостиной в коридор, оставив камин догасать, а последние капельки красного вина с краешков наших бокалов стекать на дно. Я всегда хотела заботиться об Ирацибете. Чтобы она, такое милейшее и нежное в глубине души существо, была под защитой, была окружена любовью, как она того заслуживает. Я не могу заменить ей всеобщую любовь, не могу заменить ей родителей, кучи друзей, искренних придворных, но, возможно, ей будет легче переносить почти одиночество, если рядом буду я. Когда я забрала Хроносферу, то переместилась в момент коронации. Тогда Ирацибета убежала к себе в комнату и долго никого не пускала. Не то что меня, незнакомую девушку, а даже родителей, сестру. Ей было двадцать один, а мне девятнадцать. Я подозреваю, что Подземье изначально и не собиралось пускать меня к себе, но, возможно, появился какой-то незакрытый портал, который должен был быть закрытым, в который я и попала. Прошло семь лет с тех пор, как я появилась в Стране Чудес. И мне уже не девятнадцать. Я прожила в Подземье семь лет, а там, наверху, прошло всего лишь сорок два часа. Наверняка меня там уже все обыскались. Но меня это почти не волнует. Эгоистично, конечно, получилось по отношению к родителям. Они подумают, что я лежу где-нибудь мёртвая в канаве или чьём-то подвале. А потом и вовсе потеряют надежду увидеть меня. Но они увидят меня. Когда-нибудь потом. Но я не могу по-другому. Младшей сестре я столько втирала про Подземье и мою «одержимость» Ирацибетой, так что, я не думаю, что она будет особо удивлена моим исчезновением. С каждым днём без меня она будет всё больше убеждена, что я в Подземье. Микаэла обязательно скажет маме, что я здесь. Моя мама очень спокойно относится к мистике и подобному. Поэтому, спустя какое-то время, поверит, что я попала в Страну Чудес. Но я счастлива здесь, и мне больше не нужно ничего кроме того, чтобы просто быть рядом с Ирацибетой.Два кресла, ночь, камин и грозы.
Вино в бокалах словно розы.
А розы алые, пунцовые, багряные.
И мы с тобой в двух креслах, ночью. Пьяные.