Чёрная королева

      Анидаг получила очередное письмо от принца Нарита, молодой человек мило интересовался её здоровьем и мнением по поводу своих стихов, которые посылал в прошлый раз. К счастью, в сегодняшнем письме вирш не было, зато содержался объемный кусок размышлений по поводу будущего королевства. Анидаг присела к окну и принялась читать, принц высказывал оригинальные мысли насчет того, что засилье родовитой аристократии в парламенте и кабинете министров слишком тягостно. Он предлагал урезать права знати и ввести больше народных представителей в Парламент и даже отдать министерский портфель кому-нибудь из непривилегированных сословий. Нарит предлагал отказаться от практики принудительных кривых зеркал, установив на площадях и прямые. Он считал, что народ тогда сам потянется к кривым зеркалам, как к тем, что дарят утешение. Цепи следовало снять, а рабство уничтожить, но при этом поднять цены и налоги, а также оставить добровольное рабство. Идеи были не новы, но они впервые высказывались представителем правящего дома. Судя по тону, юноша не сомневался в том, что вскоре займёт трон, и прощупывал почву.       Девушка поморщилась, а ведь он ей начал нравиться, как легко приятная наружность вкупе с хорошими манерами способны отвлечь от глупости. Очевидно, весь королевский род был поражен этой неизлечимой болезнью. Неужели он думал, что она не покажет письма отцу? Первый просчет. Анидаг села за стол и, обмакнув перо в густые, как кровь, чернила, принялась писать ответ. Первым делом она похвалила стихи и привела пару особо удачных метафор. На самом деле она выбрала те строки, где почерк принца укрупнялся, будто он писал в сильном волнении, очевидно, ему самому эти места из стихотворения казались самыми удачными. Затем она выразила восхищение его умом и прекрасным слогом. Далее приступила к умелому восхвалению всех идей, но при этом деликатно дала понять, что не со всем может согласиться в силу слабости женского ума. Завершала свое письмо Анидаг заверениями в своей преданности и бесконечном восхищении. Оба письма она вскоре показала отцу, Нушрок поблагодарил дочь и хмуро принялся вчитываться в послание принца и ответ. Наконец он вернул ей бумаги.       — Проблемный тип, мнит себя очень прогрессивным, — произнес Главнейший министр сквозь зубы. — Благодарю вас, дорогая дочь, за доверие. Могу поспорить, наш общий друг Абаж уже в курсе содержания письма принца, а вскоре узнает и про ваше послание.       — Да, отец, — Анидаг бережно сложила оба письма.       — С Абажем следует дружить, он наводнил шпионами дворец, многие бывшие рабы с его плантаций неведомым образом попали в услужение к Топседу. Что ты думаешь про Агу?       — Он очень мил, — Анидаг скромно опустила длинные ресницы. — Мы с ним дружны.       — Превосходно, на Нарита надежды все меньше, он меня разочаровывает, — произнес задумчиво Нушрок. — Было бы неплохо поженить вас с Агой, тогда наши семьи породнились бы, подобный альянс будет непобедим.       — Вы, как всегда, правы, дорогой отец, — смиренно ответила Анидаг.       — Но с принцем не стоит терять связи, иначе это будет выглядеть недостаточно вежливо, — старый коршун усмехнулся.       — Да, дорогой отец.       Переписка с принцем продолжалась, вместе с одним из писем Анидаг отправила свой миниатюрный портрет, где она изображалась в алом платье с распущенными по плечам волосами. Нарит разразился стихами и бесконечными похвалами, в следующем письме он прислал свой портрет и массивное золотое кольцо с агатом. Анидаг примерила, к её удивлению, кольцо подошло идеально. Она надела его на очередную порку Бара и с издевкой произнесла:       — Видишь — это подарок принца.       — Какая мелочь, — наглый раб улыбался белыми зубами. — Вы достойны быть королевой даже без короля. Черная королева в окружении кривых зеркал.       — Много ли ты понимаешь? — она хлестнула его кнутом, но Бар только засмеялся.       Она, не сдержавшись, подбежала к нему и поцеловала.       — Повтори, как ты меня назвал!       — Черная королева, — едва слышно выдохнул раб, она вновь поцеловала его.       Поцелуи Анидаг неизменно заканчивались укусами, иначе она не могла выразить всех переполнявших её чувств. Девушке все больше нравился Бар, его крепкое поджарое тело, его наглая улыбка и голубые глаза. Один раз она приказала не заковывать его, он стоял и молча терпел удары, но, когда Анидаг приблизилась к нему, Бар схватил её и заключил в железные объятья. Она чуть не задохнулась от возмущения, когда он прижал её к стене и начал покрывать поцелуями белую шею, одна его рука накрыла грудь, другая стиснула бедро. У неё закружилась голова, но на последнем излете сознания девушка сумела оттолкнуть его.       — Следи за собой, — прошипела Анидаг.       Бар отошел, подняв руки и все так же нагло улыбаясь.       — Мне казалось, что вы ничего не боитесь, — он расправил руки, словно для объятий или чтобы ей было сподручнее хлестать. — Но вы, как прочие девицы, слишком всего опасаетесь.       — Идиот, я ничего не боюсь, — она пнула его в колено, он поморщился.       Вскоре Анидаг позвала слуг и велела увести Бара, он ушел, демонстративно хромая, а у неё чесались руки выцарапать ему глаза. У себя в будуаре она нашла еще одно письмо от принца, тот восхвалял прелесть и смелость Анидаг, в конце юноша выразил надежду на скорейшую встречу. Девушка небрежно бросила письмо в ящик туалетного столика, еще один дурак. Как же они ей надоели! Один лишь видит её насквозь, и тот всего-навсего жалкий раб. Она прикусила губу и велела слугам наполнить ванну, ей требовалось смыть с себя прилипшую чужую глупость. Нежась в прохладной воде, девушка вновь и вновь переживала нападение Бара. Это совершенно не было похоже на посягательства Ага: тот только и мог, что шарить по спине руками и целовать её мясистыми губами. Бар, что тревожно, вел себя по-хозяйски! Это её особенно поразило, не в силах унять волнение, она с головой погрузилась под воду. Так легче думалось.