Самая длинная ночь

7 декабря – Клуб «Неукротимый» – За 2 недели до зимнего солнцестояния 🀩❄🀩 Заведение воняет людьми. От этого никуда не деться, даже несмотря на расставленные повсюду украшения из цветов сливы и зимнего орешника. Но Ибо не собирается жаловаться на зудящую в носу смесь запахов пота, духов, одеколонов и сигарет. Он знает, что чем ближе будет ночь, тем сильнее от этой вони будет хотеться чихнуть, тем больше глаза будут слепить яркие огни подсветки и тем трудней будет сохранять спокойствие под натиском бесстыдно флиртующих с ним посетителей. Но ведь сейчас время для радости и хорошего настроения, правда? – Ну-ка, скажи мне, ты вроде как новичок, а уже жить надоело? Я тебе кажется ясно сроки озвучил! Ибо незаметно выскользнул из бара, потому что зазвонил телефон, который ему выдали в отделе, но, слушая ругань на том конце, он искренне жалеет, что ответил. Голос шефа отдается в висках подступающей головной болью. – Ты торчишь под прикрытием уже больше месяца, детектив Ван, и говоришь мне, что у тебя ни одной зацепки. Сколько еще моего времени и ресурсов ты намерен потратить на свой маленький проект? О да, время для радости и хорошего настроения… – Шеф Чжан, я знаю, что должен был закончить все к пятому числу, но я очень прошу дать мне еще время. – У меня куча других дел, которыми надо заняться, Ван Ибо. Дел, гораздо более важных, чем гипотетический убийца ведьм! Ибо подавляет желание глубоко вздохнуть, хотя начальник его подразделения так орет, что Ибо буквально видит, как он брызжет слюной в телефонную трубку. Вместо этого он просто закатывает глаза, прислонившись затылком к своему шкафчику. Он стоит в углу раздевалки для персонала в клубе «Неукротимый» с прижатым к уху телефоном. На нем форма бармена и он просто ждет, пока проорется его начальник, чтобы вернуться к своей чертовой работе. – Шеф, я знаю, что вы не довольны застоем в этом деле, – слышится в трубке голос Ван Ханя, который, видимо, находится рядом с шефом, – но Ван Ибо продвинулся гораздо дальше, чем все остальные за двенадцать лет. Думаю, что Ибо хватит сил раскрыть его прежде, чем еще кто-то умрет. – Еще одна ведьма, Ван Хань. Еще одна ведьма. Бестолковая магическая помойка, которая рано или поздно взлетит на воздух из-за собственного заклинания. – Капитан наверняка помнит, что давал клятву защищать всех жителей Пекина и всего Китая независимо от их расы, вероисповедания и сверхъестественного статуса. И предубеждения никак этого не изменят. – Ну дам я ему отсрочку, и что дальше? До солнцестояния две недели. Думаешь, он закроет дело до этого дня? – Думаю, Ибо вполне способен поймать Жнеца Солнцестояния, даже готов поставить на это свою пенсию. – Хань-гэ, – начинает было Ибо, но шеф его прерывает: – Даже так, Ван Хань? – Именно так. Я уверен в Ибо. На том конце линии воцаряется тишина, и Ибо остается только гадать, какими взглядами сейчас обмениваются его непосредственный начальник и глава подразделения. Отсрочка, если шеф на нее все же согласится, стоит очень дорого: Ибо либо остановит убийцу, либо будет искать очередной труп. – Шеф Чжан, пожалуйста. Я смиренно прошу дать мне хоть сколько-нибудь времени. Обещаю, что оно не будет потрачено впустую. Если бы я сейчас был перед вами, то почтительно склонил бы голову. Судя по хриплому звуку в трубке, начальник фыркает в усы. – У тебя время до Дунчжи. – Ибо с облегчением закрывает глаза. – Но запомните мои слова, вы оба. Если у вас ничего не получится и в моем морге появится очередное тело, уволю обоих. Понятно? – Да, шеф, – отвечает Ибо. – Хорошо, тогда за работу. Ничего не хочу про тебя слышать, пока не приведешь мне кого-нибудь в наручниках. Звонок заканчивается, и Ибо лупит кулаком по шкафчику. – Проклятье! – Эй, все нормально? От неожиданности у Ибо из рук падает телефон. Обернувшись, он видит его лежащим у чьих-то ног – самых длинных ног, что Ван Ибо видел в своей жизни. Он прослеживает бесконечную длину взглядом и видит человека, который его напугал. Великое Небо, он такой высокий. На нем огромный свитер и узкие джинсы. Он в очках и пушистой шапке с шарфом явно ручной вязки. Все эти детали каким-то волшебным образом складываются в самый привлекательный образ, который Ибо когда-либо встречал. Высокие скулы розовеют после холодного зимнего ветра, а еще у него смуглая чистая кожа, темные миндалевидные глаза за широкой оправой очков и губы, просто созданные для поцелуев и украшенные маленькой родинкой под левым уголком. – Ох, прости. У Ибо всего мгновение, чтобы все это получше рассмотреть, потому что парень наклоняется и поднимает его телефон, который, между прочим, все еще разблокирован и в котором хранится куча секретной полицейской информации. Ибо ныряет следом, чтобы перехватить телефон, пока незнакомец ничего не увидел, и в процессе почти полностью берет его руку, затянутую в перчатку, в свою. Незнакомец отшатывается, тихо бормоча извинения, и протягивает Ибо телефон, блокируя экран. – Извини, я не хотел тебя напугать. – Да нет, все нормально. Спасибо, – говорит Ибо, забирая телефон. Парень настолько очаровательно улыбается в ответ, что у Ибо сердце пропускает удар. Какого гуя вообще? – Ну вот, – говорит незнакомец и легонько касается плеча Ибо, видимо, потому что тот так и застыл на корточках, забыв встать. – Босс мне сказал, что тут можно переодеться. Я думал, тут больше никого нет. – Э-э, нет-нет, – приходя в себя, отвечает Ибо. – Я просто по телефону говорил. – Ой, я тебе помешал? – Вовсе нет! Я как раз закончил. Парень кивает и идет к ближайшему шкафчику, вытаскивает из кармана листок бумаги и вводит написанный там код. Металлическая дверь со щелчком открывается, он ставит на пол свою сумку и достает оттуда несколько костюмов и косметичку. Ибо переминается с ноги на ногу, не зная, как поступить – представиться или просто оставить незнакомца в покое. И тут он замечает красную нить у парня на запястье. Амулет? Ибо подходит чуть ближе и принюхивается, но не улавливает ничего необычного: свежий мускусный запах, должно быть, одеколон, а под ним чистые и теплые ноты чего-то травяного и сладкого. Ибо почти решается заговорить, как вдруг раздается женский голос: – Сяо Чжань, – и Ибо узнает в вошедшей администратора по сценическим выступлениям. В руках у нее изящный черный костюм. – Держи свой сегодняшний наряд. Не забудь перед уходом отдать его Яньянь. – Понял, Цин-цзе. Спасибо. – И не забудь заполнить документы к завтрашнему дню, они нужны, если ты собираешься у нас работать на постоянной основе. – А-Цин во мне слишком уверена, сегодня ведь только мое пробное выступление. Она оглядывает его с головы до ног: – Не думаю, что у тебя будут проблемы, Чжань-ди. Просто делай то же самое, что на собеседовании. – Спасибо, – отвечает он с поклоном, и администратор уходит из раздевалки. – Так ты артист, – говорит Ибо, и парень удивленно оборачивается на него, будто забыл, что он здесь. – Да, певец. Они, правда, меня просили еще погадать, но я не очень хорошо читаю карты таро. – Он вешает одежду в шкафчик и внимательно смотрит на Ибо. – Я Сяо Чжань. И я тут в первый раз. В его манере общения чувствуется искренняя доброта, и Ибо на секунду задается вопросом, не заклинание ли это, но не ощущает никаких колебаний магии в воздухе, никаких возмущений эфира. – Ван Ибо. Я бармен. – Приятно познакомиться, лао Ван. Сяо Чжань протягивает руку, и Ибо пожимает ее. Он ощущает выраженный запах земли и леса так же явно, как и гудение магии под кожей нового знакомого. Он ведьма, и, похоже, не самая слабая, судя по бурлению силы, которую Ибо чувствует в нем даже через простое рукопожатие. – Мне тоже, лао Сяо. Вот же дерьмо! Это первая ведьма в «Неукротимом» за то время, что Ибо работает под прикрытием. Ведьма, попавшая на линию огня в этом деле. Сяо Чжань снова поворачивается к своему шкафчику. – Слушай, ты когда закончишь выступление, может, захочешь остановиться у бара? Все сотрудники могут выпить за счет заведения в конце смены. Это ложь, никому тут не положена бесплатная выпивка, но если таким образом удастся получше присмотреться к ведьме, то возможно, Ибо сможет продвинуться в расследовании и сохранить жизнь человеку. Сяо Чжань, конечно же, воспринимает это предложение иначе. – Ох, не хотелось бы отвлекать внимание лао Вана от прекрасных дам. Они должны падать без чувств при возможности дать на чай такому красивому диди. С этими словами Сяо Чжань так откровенно кокетливо подмигивает Ибо, что если бы тот был человеком более впечатлительным, то коленки бы у него задрожали. Но Ибо – крутой парень и знает, как он выглядит, и даже готов это знание использовать, особенно если при этом получится продвинуться в деле. К тому же парень действительно симпатичный. – Я справлюсь, – с ухмылкой отвечает Ибо. – К тому же, они обо мне моментально забудут, как только тебя увидят. Они тебя сожрут. Ибо готов поклясться, что прежде чем отвернуться, Сяо Чжань быстро окидывает его взглядом сверху вниз. И уши у него покраснели, что ли? О да. Он определенно милый. – Да ладно. Я не такой красивый, как ты. На полсекунды Ибо позволяет своей ухмылке стать настоящей улыбкой, а потом уходит обратно в бар, пожелав певцу удачного выступления. Он возвращается к клиентам, соперничающим за его внимание, и признается себе, что Сяо Чжань его зацепил, но пока работает, мысли о флирте вылетают из головы. Ровно до той секунды, когда Сяо Чжань выходит на сцену. Ноги длиной в милю подчеркнуты самыми греховно сидящими черными брюками, а черный шелковый пиджак и водолазка идеально обрисовывают стройную фигуру. Узкая талия завораживающим изгибом переходит в восхитительную округлую задницу. Ничего подобного Ибо себе и представить не мог под тем мешковатым свитером, который видел в раздевалке. На шее у Сяо Чжаня ожерелье, отливающее дразнящими серебряными бликами. А лицо… Ибо и так понял, что парень красив, но вот так – без очков, со слегка растрепанными волосами и легким макияжем… Великие Небеса! Он просто великолепен. И как будто этого всего недостаточно, Сяо Чжань берет микрофон, произносит какое-то дурацкое вступление – что-то ужасно очаровательное про электрогенератор – и начинает петь. Когда Сяо Чжань после окончания смены подходит к бару, Ибо уже влюблен по уши. 🀩❄🀩 Ночь зимнего солнцестояния 🀩❄🀩 В таком замешательстве относительно собственной природы Ибо не был с самого подросткового возраста. Ему стоит нереальных усилий взять себя в руки, стоя у двери в квартиру Сяо Чжаня. Он на волосок от того, чтобы выбить к гуям эту дверь и заполучить ведьму, без малейшей уверенности в том, какими могут быть последствия, если он себя отпустит. Несколько минут назад Ибо мечтал взять Сяо Чжаня, присвоить его, полностью раствориться в нем, вонзив зубы в эту восхитительную плоть. И Ибо понятия не имеет, чего он хотел больше – трахнуть его или по-настоящему сожрать, насытиться сладкими стонами и каплями пота или горячей кровью и криками боли. Ничего хуже Ибо в жизни не переживал. Проходит несколько бесконечных минут, Ибо по-прежнему цепляется за разбитый дверной косяк, пытаясь окончательно взять себя в руки. Потому что ему все еще невыносимо хочется разнести дверь и оставить все дальнейшее на волю судьбы и способности Сяо Чжаня отбиться от обезумевшего котолака. Правда, учитывая, насколько тот под кайфом от собственной магии, драка будет очень короткой. Он чувствует тело Сяо Чжаня по ту сторону двери: тот лежит, свернувшись на полу калачиком. Ибо слышит его, и звуки, которые издает Сяо Чжань, выжигают в сердце Ибо огромную дыру. Вот слышится шорох мягких кошачьих лап и тихое мяуканье. Ибо кривит губы, вспоминая, как совсем недавно эта маленькая кошка пыталась его предостеречь. Наконец Сяо Чжань отходит от двери, а вместе с ним исчезает и дразнящий запах, и только после этого Ибо способен хоть как-то взять себя в руки. Когда он все же решает, что можно разжать пальцы, на пол сыплются деревянные крошки, оставляя на косяке следы его несдержанности. Он отступает назад и практически сбегает от тягучего запаха возбуждения ведьмы. Выскочив на улицу, Ибо разрешает себе упасть на четыре лапы, принимая кошачью форму, и мчится к собственному дому. Он не придал значения словам Да Чжанвэя в лесу, а теперь они набатом звучат у него в голове. – Я кое-что разузнал о Сяо Чжане, когда ты позвонил и сказал, что он очередная жертва. Он эмпат со способностью к ясновидению и переехал сюда из Чунцина всего полгода назад. – Знаю, – ответил Ибо, – он мне все это рассказал. – А он рассказал, почему переехал? В тот момент Ибо мог только отрицательно покачать головой. – Сяо Чжань был местной знаменитостью. Певец с чарующим голосом и завораживающей улыбкой. Говорили, что он будет новой суперзвездой всего Китая, когда его взяли в участники на конкурс айдолов. Шоу только-только взлетело, и тут кто-то выложил в сеть очень компрометирующие его фотографии. – Компрометирующие? На лице Да Чжанвэя появилось болезненное выражение. – Ибо, ты, может быть, не знаешь, но ведьм слегка ведет от собственной магии. Мы пьянеем от нее, как от наркоты, если хочешь сравнений. А поскольку эмпаты испытывают те же эмоции, что и окружающие их люди, они нередко поддаются их желаниям, находясь в состоянии магического опьянения. – Ты хочешь сказать… Да Чжанвэй кивает. – Кто-то воспользовался Сяо Чжанем после выступления, а потом продал фотографии конкурирующей фирме, к тому же предав огласке то, что Сяо Чжань ведьма. Понятное дело, из шоу его выгнали. – Вот же дерьмо! Да Чжанвэй грустно кивнул в ответ, но Ибо не смотрел на него, его взгляд был направлен туда, где Сяо Чжань разговаривал с Цянь Фэном. – После этого скандала на Сяо Чжаня посыпались обвинения. Люди утверждали, что он их околдовал или что использовал свои способности, чтобы подняться по карьерной лестнице. Особо отбитые хейтеры орали, что он добился успеха исключительно через постель. А потом сообщения в сети превратились в открытые домогательства в реальности, он начал получать угрозы расправы. – А против того, кто сделал фотографии, какие-то действия предпринимались? – Сяо Чжань выдвинул обвинения в сексуальном насилии и вторжении в частную жизнь, но отделение ОСБ в Чунцине не стало этим заниматься. Сяо Чжань сам нашел доказательства того, что это его собственная компания за всем стоит, и подал иск. Он даже выиграл дело, и это несколько восстановило его репутацию, но из-за нанесенного ущерба он переехал сюда, чтобы начать все сначала. В повисшей тишине Ибо пытался переварить услышанное. – Он нравится тебе, да, Ибо? – Да-лаоши… – Я не собираюсь тебе советовать держаться от него подальше, ничего такого. Он в самом деле кажется отличным парнем. Просто хочу, чтобы ты знал. Я не в курсе, какое заклинание ты помогал ему колдовать, но точно тебе говорю – Сяо Чжань весь пропитан магией. Он сейчас настолько под кайфом, что вряд ли способен отвечать за какие бы то ни было действия и решения. Поэтому отвези его домой, уложи в постель, а сам уходи. Если позволишь себе больше, будешь таким же мудаком, как и тот, кто им воспользовался. Он запрыгивает в свою квартиру через окно гостиной, приземляясь на пол уже на двух ногах, бросает сумку на диван и прямиком отправляется в душ, делая воду настолько холодной, насколько это возможно. Лучше бы было и вовсе залезть в сугроб, но это как-то совсем уж неуместно. Ледяной душ делает свое дело, охлаждая тело, помогая вернуть ясность мыслей. Зря он, что ли, пять лет надрывался, тренируясь в укрощении собственной природы, чтобы облажаться и сожрать человека, к которому впервые возникли искренние чувства. Ибо быстро моется и выходит из ванной с полотенцем на бедрах, потом натягивает черные спортивные штаны и старую потрепанную футболку, которая, кажется, давным-давно принадлежала Сынену, когда они учились в школе-интернате для перевертышей. Ибо устал, но он слишком взбудоражен, чтобы лечь спать, поэтому берет одну из своих лего-машинок с инерционным механизмом, запускает ее и смотрит, как она с шумом катится по полу. Повторение однообразных движений зачастую способно успокоить. Видение Сяо Чжаня продолжает крутиться в голове. Заниматься любовью с ним, трахать его, заботиться о нем, прожить жизнь с ним. О боги! Воспитывать ребенка с ним! Он хочет всего этого, так отчаянно хочет, что буквально чувствует вкус этой жизни на губах. Но ничего из этого не случится, пока он не сможет контролировать себя рядом с Сяо Чжанем, и неважно, насколько тот великолепно пахнет и ощущается на вкус. Завтра, решает Ибо. Завтра, когда Сяо Чжань уже не будет так беззащитен и уязвим, Ибо придет к нему и позовет вместе пообедать или что-нибудь такое. Правильное начало, потому что Ибо не будет притворяться барменом и не будет никакого убийцы ведьм на свободе. Начало, когда он сможет узнать Сяо Чжаня должным образом и по-настоящему, ухаживать за ним, баловать его и лечь вместе в постель в совершенно здравом уме и трезвой памяти, а не потому что он зеркалит эмоции Ибо из-за идиотской магической обратной связи. После двадцатого круга по комнате веки Ибо наконец тяжелеют, и он ставит машинку на кофейный столик. Старая, потрепанная найковская сумка, зачарованная по типу мешка цянькунь на случай, когда он обращается, лежит на подлокотнике дивана. Нужно ее разобрать, нужно быть ответственным и убрать оружие и удостоверение в безопасное место. Ибо глубоко вздыхает. В процессе разбора сумки он натыкается на маленькую коробочку, подаренную ему Сяо Чжанем в начале этой ночи. Она небольшая, помещается в ладони, прямоугольная и плоская, аккуратно упакована на западный манер в зеленую блестящую бумагу с ровными краями, приклеенными кусочками прозрачного скотча, который Ибо приходится поискать. Перевязана коробочка простой красной нитью наперекрест, с узлом по центру, концы нити скручены в тугие спиральки. Интересно, думает Ибо, знал ли Сяо Чжань, что зеленый – его любимый цвет? Ибо забирается в постель с коробочкой в руках и опирается спиной об изголовье, осторожно снимает упаковочную бумагу, под которой оказывается черная коробочка для украшений. Сняв крышку, Ибо видит серебряную подвеску в форме головы быка на серебряной же цепочке. Он вынимает украшение из коробки, обвивая цепочку вокруг пальцев, голова быка качается прямо над точкой на запястье, где бьется пульс. Еле уловимый поток магии цепляется за серебро, и Ибо улыбается, нежно касаясь носа быка кончиком пальца. Он чувствует эту магию, как самого Сяо Чжаня, это волнующее сочетание летнего бриза, развевающего волосы, и пушистой травы, которую называют собачий хвост, приятно щекочущей кожу. Ибо гадает, что за чары он наложил на амулет. Простое прикосновение к нему дарит ощущение безопасности и покоя, будто завернулся в теплое одеяло. Ибо надевает подвеску на шею. Ее вес на груди приводит в равновесие что-то внутри него, и, глубоко выдыхая, Ибо будто собирает себя из кусочков. Глубже зарывшись в одеяло и оставив гореть свет в коридоре, Ибо позволяет магии Сяо Чжаня убаюкать себя. Завтра. Они увидятся завтра. 🀩❄🀩 Он просыпается от того, что что-то круглое и пушистое прыгает ему на голову. Что-то круглое и пушистое с очень острыми когтями! – Ай! – кричит Ибо, выбрасывая руку, когда нападение повторяется. – Р-р-р-р! – Остановись! Прекрати! – Р-р-р-р! Атака на его лицо ослабевает, и, открыв глаза, он видит бело-серого манчкина, который сидит у него на груди. Ибо требуется минута, чтобы сопоставить этот бешеный взъерошенный шар с милой домашней кошкой, которую он сегодня впервые встретил. В конце концов он узнает то самое животное из семейства кошачьих, которое приветствовало его возле квартиры Сяо Чжаня. Квартиры в нескольких километрах отсюда. – Орешек? Она утвердительно рычит, и Ибо вдруг замечает, что она чуть заваливается направо, отказываясь ставить левую переднюю лапу на землю. В ее шерсти видна кровь. – Что с тобой случилось? Что ты здесь делаешь? Вопрос как-то странно влияет на маленькую кошку, и она начинает носиться по комнате, прыгая по шкафам и одежде. Она почти разрывает одну из его подушек и явно пытается спихнуть Ибо с кровати, врезаясь ему в бок всеми тремя килограммами собственной массы. До него наконец доходит, и он встает, в замешательстве глядя на кошку. – Да что такое?! Что с тобой? Ты себя всегда так ведешь? Зачем Сяо Чжань держит такое бешеное животное в доме? И почему это бешеное животное оказалось в доме Ибо? Орешек продолжает шипеть на него, но ясней ему не становится, даже несмотря на то, что он в некотором роде тоже кошка. – Я тебя не понимаю. Ты должна успокоиться. Орешек снова пытается бить его лапой, шипя и выпустив когти, усы топорщатся, хвост стоит трубой. Ибо это надоедает, и он рычит в ответ, оскалив зубы, но даже это полностью не усмиряет кошку. Она продолжает тихо порыкивать, хоть и съеживается в комок, прижав уши к голове. Тут у Ибо звонит телефон. Орешек отступает назад и садится на задние лапы, не сводя глаз с Ибо. – Да?! – Ибо, слава Небесам, ты не спишь. У нас большая проблема. – Да-лаоши? – Сяо Чжань все еще с тобой? Какого демона происходит? – Нет, ты сам сказал мне не оставаться у него, потому что он не в себе. Да Чжанвэй путается в словах, но отвечает быстро: – Он был. И есть. Вот дерьмо! Не надо было мне тебе ничего говорить. – Нет, ты был прав, – у Ибо опускаются плечи. – Он себя совсем не контролировал. Он слышит, как вздыхает Да Чжанвэй. Орешек беспокойно метет хвостом пол. – Ибо, у нас серьезная проблема. Он все еще в опасности. Как?! – Мы же поймали преступника! – Нет, Ибо, не поймали. Те ребята, которых мы взяли, они все люди. Обычные люди, колдовать не умеют, о том, что произошло, ничего не помнят. – Невозможно. Они все магию использовали, я сам видел. – Я думаю, мы имеем дело с заклинателем, владеющим чарами порабощения. Порабощения… – Ты хочешь сказать, он подчиняет себе людей? – Да. Редкое умение, но это возможно. У нас есть доказательства того, что он контролировал их разум, а настоящий мастер порабощения может колдовать через своих марионеток. Ибо опускает руку с зажатым в ней телефоном. – Ибо, наш убийца все еще на свободе, и Сяо Чжань все еще его цель. Слова звучат тихо, но Ибо слышит их очень ясно и поворачивается к кошке, нервно ходящей туда-сюда по его постели. Нет, это не просто кошка. – Ты же?.. Фамильяр. Фамильяр ведьмы. Орешек, должно быть, фамильяр Сяо Чжаня, причем хороший фамильяр, раз смогла найти Ибо по следу. Орешек громко мяукает в ответ на его незаконченный вопрос, и прыгает на подоконник открытого окна, выгнув спину дугой и шипя, но не на Ибо. Он только сейчас понимает, что она все это время шипела не на него, а потому что его ведьма в опасности, и Ибо – единственный, кого она смогла найти, чтобы попросить о помощи. Сяо Чжань, по всей видимости, выдающаяся ведьма, раз смог заслужить дружбу такого существа. – Да-гэ, я должен бежать! – кричит Ибо и сбрасывает звонок, не дожидаясь ответа. Он бросает телефон в сумку и перекидывается, скрываясь в магическом коконе. У Орешек шерсть встает дыбом, когда его позвоночник удлиняется, зубы заостряются, а чувства обостряются до крайности. Он выпрыгивает в окно на площадку пожарной лестницы, еще не до конца превратившись, маленькая кошка следует за ним по пятам. Он мысленно велит ей оставаться на месте, но в ответ получает такую бурю ярости и возмущения, что ему приходится осторожно сжать ее в собственных зубах и изо всех сил припустить по крышам в сторону дома Сяо Чжаня. От вида открытой балконной двери Ибо становится не по себе. Орешек отказывается входить в квартиру, поэтому Ибо сажает ее на балконный карниз. Она остается сидеть, сжавшись в клубок и утробно рыча, и наблюдает, как он, по-прежнему в обличье пантеры, идет внутрь. В квартире настолько сильный магический след, что даже Ибо, не особо разбирающийся в таких вещах, чувствует магические сгустки, пронизывающие пространство, и далеко не все из них принадлежат Сяо Чжаню. Его силу Ибо уже узнал довольно близко, чтобы составить о ней представление, и она похожа на свежий горный бриз, как и положено его знаку зодиака. Даже когда Сяо Чжань был в полном раздрае, полубезумный от магической интоксикации, его сигнатура по-прежнему оставалась невесомой, подобной легкому туману, и была совсем не похожа на то, что чувствует сейчас Ибо. Магия, которой пропитано пространство квартиры, не имеет ничего общего с балансом и гармонией, она тяжелая и агрессивная. Она острыми иглами лезет прямо под кожу, слишком темная и болезненная, чтобы живое существо могло это выдержать, но Ибо терпит. Понятно, почему Орешек отказалась заходить в квартиру. Повсюду следы борьбы: опрокинутая лампа, след огня на стене, а на ковре все еще влажное пятно крови. Именно оно привлекает внимание Ибо в первую очередь. Это не кровь Сяо Чжаня. Хорошо, значит ему удалось как минимум зацепить нападавшего. Странно, но кровь совсем не похожа на кровь ведьмы, у нее не та структура, которую дает природная магия. Он думает было лизнуть на пробу, но все же сдерживается – пусть этим занимаются криминалисты. Кровать в полном беспорядке, паника Сяо Чжаня до сих пор чувствуется на порванных простынях. Должно быть, он уже спал, когда на него напали. Запах преступника тоже чувствуется, и вкупе с кровью этого должно хватить, чтобы выследить его. Ибо решает обернуться человеком, чтобы позвонить Ван Ханю… «Кто поцелует злую ведьму, злую ведьму, злую ведьму?» Песенка эхом отражается от стен, тихая даже для его нечеловечески острого слуха. Ибо оборачивается в темноте, ища ее источник. В камине все еще дымится полено, несколько угольков даже тлеют, но на ощупь все холодное. Жар похищен морозом. Ибо отшатывается, почуяв мертвенную энергию, сочащуюся из камина. «Он поцелует злую ведьму, злую ведьму, злую ведьму». Покажись! Ибо рычит. «Злая ведьма. Он поцеловал злую ведьму, но и она его тоже!» В квартире раздается громкий взрыв, слышен звук бьющегося стекла и хриплый смех. Все это напоминает Ибо старые фильмы ужасов про колдунов, гоблинов и потерянные души. Я сказал – покажись! «Беги к нему, котенок. Злой ведьме недолго осталось». Девушка-призрак появляется прямо над Ибо и тянет руки к его шее. Он застывает, зарождающийся рык замирает в горле, когда подвеска, висящая на его груди, внезапно начинает светиться слепящим алым светом. Призрак отшатывается назад, а Орешек бросается за ним. Магия фамильяра изгоняет нечисть из дома, и Ибо обращается человеком. Ему требуется тридцать секунд, чтобы написать сообщение Ван Ханю, и он снова возвращается в облик зверя. Он во второй раз спорит с Орешек, убеждая ее остаться дома на случай, если призрак вернется, но снова проигрывает спор и опять зажимает ее в пасти, как котенка. Он отправляется по следу Сяо Чжаня, ведомый его запахом и вонью убийцы, которого собирается разодрать на куски. 🀩❄🀩 След приводит Ибо к Храму Солнца. Парк закрыт для посещений в такой поздний час, он совершенно пуст и окутан морозным туманом. Здесь тихо, как на кладбище. Ибо понимает, что пришел куда нужно, лишь шагнув в ворота. В воздухе разлита магия, густая и едкая, смешанная с запахом озона и кладбищенского пепла. А еще здесь есть запах страха Сяо Чжаня, он по-прежнему гонит Ибо вперед, и вскоре тот находит нужное место. Две фигуры в капюшонах, стоящие на страже у одного из входов в храм, выдвигаются в его сторону, но он слишком быстр для них, поэтому без труда отправляет их в нокаут, а затем обнюхивает – оба обычные люди. Ибо оставляет Орешек на траве у входа, она пытается было возражать, но потом все же подчиняется и остается снаружи, укрывшись в густой тени. Теперь он чувствует магическую ауру Сяо Чжаня, но она очень слаба. Ужасно слаба при том, что сам он совсем близко, если верить запаху. Ибо прыгает вперед, заворачивает за угол, и темнота сменяется мягким светом свечей. В дальнем конце зала стоит поработитель чужих душ. В этот раз Ибо уверен, потому что от его марионеток исходила та же поганая аура, что сейчас переполняет помещение. Черные свечи выстроены вокруг фигуры в капюшоне, которая стоит возле висящего у одной из колонн бесчувственного тела. Тела Сяо Чжаня. Ибо слышит женский голос, исходящий от фигуры, отвратительное визгливое пение, от которого шерсть у Ибо встает дыбом. У ее ног нарисована диаграмма, вытягивающая магию из тела Сяо Чжаня. Ибо медленно крадется вперед, почти задевая брюхом пол, и видит, как женщина снимает с Сяо Чжаня футболку. У нее в руках какой-то жезл фаллической формы, черный, как обсидиан. Она ведет руками по бессознательному телу Сяо Чжаня все ниже, и Ибо видит, как магия ведьмы перетекает в этот жезл. Когда она добирается до пояса штанов, Ибо прыгает. Женщина кричит, его зубы клацают практически на ее горле, но в последнюю секунду она успевает отшатнуться в сторону. Обсидиановый фаллос падает на пол, а Ибо, не теряя времени, смазывает нарисованную диаграмму. – Пошел прочь, зверье! Электрический разряд врезается в бок Ибо и отбрасывает его на пол. Он тут же окутывает себя коконом пустоты и обращается человеком, появляясь с пистолетом наготове и успев вызвать подмогу, нажав кнопку коммуникатора. – Не двигаться или буду стрелять! Заклинательница его игнорирует, между ладоней у нее концентрируется сгусток магии тошнотворного желтого цвета. Ибо стреляет дважды. Первый выстрел уходит мимо, а второй она разворачивает обратно в Ибо, тот успевает уклониться и стреляет в третий раз. Пуля находит свою цель, попав женщине в плечо. Она с криком падает на пол, капюшон сползает с головы, открывая лицо. – Так это ты Жнец Солнцестояния? Это Янь Цин, администратор по сценическим выступлениям в «Неукротимом». Та самая, которая наняла Сяо Чжаня на работу. Волосы ядовито-рыжего цвета, искусственный загар и ногти такой длины, что их впору называть когтями, – Ибо всегда считал ее внешность вызывающей, как и поведение в целом. – Ты мне всегда казался подозрительным, просила ведь босса тебя не брать на работу. А он сказал, мол, как не взять такого красавчика. Но, признаться, никогда бы не подумала, что ты коп – слишком смазливый и глупый. Хотя внешность, видимо и правда, бывает обманчивой. Ибо поднимает пистолет. – Но ты же… – Человек, – заканчивает она его фразу. – Родители всегда говорили мне, что кем бы ты ни родился, всегда добивайся того, чего желаешь, даже если придется это у кого-то украсть. Ибо раньше слышал о колдунах-людях, которые черпали свою магию из чужих источников, будь то демоны или духи природы. Драконам, например, даже нравилось иногда иметь рядом человека или двух, которые выполняли бы их приказы, но это... – Ты вытягиваешь магию из ведьм, чтобы колдовать самой. – Ах как вы проницательны, детектив! Умный и красивый, и полны сюрпризов. – Отпусти Сяо Чжаня. – Боюсь, что не могу, детектив. – Это была не просьба! Отпусти! – А я тебе говорю, что это попросту невозможно, поэтому будь хорошим котиком и дай мамочке закончить работу. К тому же он уже почти умер. Пол под ногами Ибо начинает двигаться, он теряет равновесие и падает, когда его лодыжка оказывается зажата в каменные тиски. Со стороны входа раздается истошное мяуканье, и в зал вбегает Орешек, этот бешеный, безрассудный и бесконечно верный комок меха. За ней следом мчится ню гуй, но, оказавшись внутри, тут же бросается на заклинательницу. Ибо пользуется возможностью и снова стреляет в нее. В этот раз удается прицелиться точней, и выстрелы попадают женщине точно в центр грудной клетки. Она падает замертво. Свечи вокруг диаграммы гаснут. Каменная ловушка, держащая ногу Ибо, снова становится ровным полом, а магические путы, на которых подвешен Сяо Чжань, исчезают, и он свинцовой тяжестью падает на пол. – Чжань-гэ! Ибо полубежит-полуползет к нему, обхватывает руками худые плечи и затаскивает его к себе на колени. – Сяо Чжань, – зовет он, бегло оглядывая ведьму. Похоже, он невредим, даже синяков на запястьях и лодыжках от магических пут почти не осталось. Единственное повреждение – тот самый отпечаток руки, который с ним всю эту ночь. Ибо тянется к коммуникатору. – Мне срочно нужна скорая помощь, здесь пострадавший без сознания. Была стрельба, нападавший, возможно, мертв… Ибо не успевает договорить, потому что прямо перед ним возникает ню гуй. Он сдерживает вскрик и пытается отползти от нее. – Уйди! – Конечно, призрак его игнорирует и тянется к лицу Сяо Чжаня. – Не трогай его! Рука меняет направление, и теперь палец направлен уже ему в лицо. Ибо зажмуривается и замирает, с ужасом ожидая, что призрак… да демоны его знают, что он сделает! Задушит или заставит пить собственную кровь, а может, вытащит внутренности через рот! Ибо не представляет, он никогда не имел дел с призраками! Но единственное, что происходит – это прохладное касание пальца к губам. – Ш-ш-ш, – шепчет она. Ибо даже не понял, что, оказывается, кричит. Он открывает глаза и смотрит на нее, впервые действительно смотрит. Длинные черные волосы, мокрые и с намерзшими сосульками, лицо раздуто и изуродовано, но он вдруг понимает, что узнает ее. Да, он знает ее по фотографии тела, которое нашли в реке тринадцать лет назад. Первая жертва Жнеца Солнцестояния. – Так ты пыталась нам помочь найти убийцу… Она отводит руку от его губ и опускает ее на запястье Сяо Чжаня, прижимает призрачную ладонь к морозной метке, и через секунду та исчезает прямо на глазах у Ибо. Она снова поворачивается к нему. – Благодарю тебя. А теперь спасай свою ведьму. – Она закрывает глаза и растворяется облаком трепещущих снежинок, оставляя после себя едва слышное: – Он умирает. Только теперь Ибо понимает, насколько ледяное тело он держит в руках. – Сяо Чжань! Очнись! Пожалуйста, очнись! – трясет он Сяо Чжаня, который сейчас больше похож на безвольную тряпичную куклу. – Чжань-гэ! Орешек, жалобно мяукая, забирается на Сяо Чжаня и встает ему на живот, тычется лбом в его ребра, будто тоже пытаясь разбудить. Не дождавшись никакой реакции, она пробует снова и снова, заползая все выше, пока не утыкается мордой в грудь Ибо. – Да где же скорая?! – орет Ибо в коммуникатор. – Будет через пятнадцать минут, офицер Ван. Тело Сяо Чжаня становится невероятно холодным, а его сердцебиение настолько слабым, что Ибо больше его не слышит. И его магии, которой всего несколько часов назад было с избытком, больше нет. Тело в руках кажется пустым, как свиток, из которого вытекли чернила. Ибо не знает, как это исправить. – Нет у меня пятнадцати минут! Орешек воет, лишь усиливая панику Ибо. Сяо Чжань умирает от магического истощения, как телефон с разрядившейся батарейкой. Его надо зарядить, только как? Не то чтобы у Ибо под рукой был магический аккумулятор. Орешек снова бодает его, что-то острое впивается в грудь, и это явно не из-за кошки. Стоп! Подвеска! Подвеска, которую Сяо Чжань зачаровал для него. Ибо вытаскивает кулон из-под футболки – тот все еще светится алым в темноте храма. Красный цвет магии Сяо Чжаня. Ибо сдергивает с себя цепочку и вешает ее на шею Сяо Чжаня, прижимая кулон к его груди. – Давай, работай, пожалуйста. Должно сработать, потому что красное свечение вытекает из амулета, будто пробку из слива вынули, и настолько быстро впитывается в кожу Сяо Чжаня, что Ибо невольно задается вопросом, а хватит ли этого, чтобы хоть что-то сделать? Он прижимает ладонь к щеке Сяо Чжаня и поворачивает к себе его голову. – Открой глаза, баобао. Прошу тебя. Долгую минуту Ибо просто молится, крепко сжимая в руках холодное тело. Слезы текут по его щекам, капая на неподвижное лицо Сяо Чжаня. Даже его губы, совсем недавно такие розовые и сочные, теперь отдают синевой и стали тонкими, как бумага. Ибо потерпел неудачу. Нашел убийцу, но потерял намного больше. – Сяо Чжань… Стоящий в горле ком исчезает, и Ибо сдается, уткнувшись лицом в голую грудь Сяо Чжаня и срываясь в громкие, мучительные рыдания. Он воет в холодную кожу, раскачиваясь вперед и назад, вперед и назад, пока легкие не начинают гореть огнем, а в глазах не остается слез. Тогда он просто кладет голову на грудь Сяо Чжаня и представляет на мгновение, что слышит биение его сердца. – Ибо. Его имя – лишь призрак на ветру, не более настоящий, чем тепло, касающееся его щеки. – Ибо, – снова слышит он, на этот раз громче и уверенней. Видимо, призрак Сяо Чжаня будет теперь преследовать его до конца жизни. Это меньшее из того, что он заслужил – быть проклятым ведьмой, которую не успел спасти. – Ван Ибо! Ты меня раздавишь! Ибо так резко вскидывается, что чуть не разбивает голову о колонну сзади. Тело, только что бывшее мертвым, начинает кашлять. – Сяо Чжань! Тот кашляет, вновь наполняя воздухом легкие, хрипит и пытается закрыть рот рукой. Ибо усаживает его, трогает лицо, горло, плечи и все, куда может дотянуться. Кожа теплеет под его прикосновениями, под ней бьется пульс и тихо гудит магия, пусть и гораздо тише, чем обычно, но она там есть. Она есть и становится сильнее с каждой секундой. Когда кашель наконец прекращается, Ибо смотрит в самые красивые на свете глаза, которые смотрят на него в ответ в тусклом свете кулона, который Сяо Чжань назвал просто безделушкой. 🀩❄🀩 Огни полицейских машин отражаются на лице Сяо Чжаня, бледном, но по-прежнему таком красивом. Он стоит на другой стороне дороги, укрытый одеялом с подогревом, которое на него набросил кто-то из медиков. Скорая приехала одновременно с командой Ибо примерно час назад. Ван Хань первым поздравил Ибо с отлично проделанной работой, когда судмедэксперты закончили полную проверку храма. Другая команда в данный момент находится в квартире Сяо Чжаня, собирая доказательства против Янь Цин. Янь Цин осталась жива благодаря тому, что оружие у Ибо зачаровано, и ее уже увезли в больничный изолятор. Ибо с удовольствием посмотрит, как судья вынесет ей приговор за все, что она сотворила. Шеф, как всегда, не в духе, раздает приказы, будто место преступления принадлежит лично ему, и орет на репортеров, которых, между прочим, сам сюда и притащил. Но, по крайней мере, ему хватило совести хотя бы нерешительно буркнуть «хорошая работа» в сторону Ибо, прежде чем он умчался строить очередных несчастных офицеров. Ибо уже дал первые показания, сдал оружие на экспертизу и готов убить за чашку кофе. Ужасно раздражают вспышки фотоаппаратов и громкие выкрики репортеров, задающих вопрос за вопросом, но тут наконец шеф выходит вперед, практически оттесняя Ибо за спину. Для начальника это отличный шанс выставить себя в лучшем свете, и Ибо вовсе не против. Больше всего он сейчас хотел бы быть рядом с Сяо Чжанем. Приятель Ибо из группы криминалистов протягивает ему ключи от мотоцикла, который он так и оставил у дома Сяо Чжаня и совершенно об этом забыл, потому что с того момента, как Орешек вытащила его из постели, он передвигался исключительно на четырех лапах. Ибо с благодарностью забирает ключи и решительно двигается прочь от толпы, получив одобрительный кивок Ван Ханя. Орешек сидит у Сяо Чжаня на руках и зевает во всю пасть. Тот медленно моргает, глядя в землю, пока Да Чжанвэй держит руку над его запястьем в точке биения пульса. Медики сказали, что Сяо Чжань в порядке и риска получить шок нет, но Да Чжанвэй настоял на том, чтобы проверить его меридианы. – Магическое ядро в полном порядке, ты просто несколько истощен, но через пару дней будешь в норме. – Да Чжанвэй убирает руку, когда Ибо подходит к ним. – Спасибо, Да-лаоши. – Совсем не за что. Оставляю тебя в надежных руках Ибо, – с этими словами он уходит, ласково похлопав Ибо по плечу, тот кивает в ответ и шагает ближе к Сяо Чжаню. – Как ты себя чувствуешь? – Нормально, просто устал, – отвечает Сяо Чжань. Орешек тихо муркает куда-то в его локоть, этот усталый звук будто отголосок усталости самого Ибо. – Судя по всему, здесь все закончили, и у меня нет ночного дежурства, поэтому можем отправиться куда захочешь. Сяо Чжань опускает плечи и смотрит в землю. – Что-то мне кажется, я сегодня не смогу вернуться домой. – Я подумал, – сглатывает ком в горле Ибо, – может быть, ты захочешь поехать ко мне. Там тепло и безопасно, и толпа судмедэкспертов не перевернула там все с ног на голову. – Диди, – начинает Сяо Чжань. – И я могу спать на диване. Я вообще чаще всего там сплю, потому что вырубаюсь под видеоигры, а ты сможешь сходить в душ, если захочешь… – Хорошо, диди. – …и вода горячая у меня есть, и одежду чистую я тебе найду. Еды, правда, немного, но мы можем… – он вдруг понимает, что только что сказал Сяо Чжань. – Что? – Я сказал хорошо, диди, – нежно улыбается Сяо Чжань, и у Ибо подгибаются коленки. – Правда? Ладно. Вау! Сяо Чжань смеется, и его смех похож на шелест бамбуковой рощи на ветру. Ибо сегодня ночью не слышал такого смеха – естественного и безудержного. Ибо молчит и просто слушает, наслаждаясь самой этой возможностью. Сяо Чжань действительно сияет как солнышко в ясный зимний день. Потом он откидывает голову назад, открывая взгляду длинную линию горла, и Ибо умирает от желания облизать его адамово яблоко. Он смущенно отворачивается, пытаясь отвлечься на что-нибудь, кроме Сяо Чжаня, но его улыбающееся лицо слишком прекрасно, особенно после всех ужасов, которые они пережили этой ночью. Поэтому Ибо продолжает бросать на него взгляды. А потом Сяо Чжань замолкает и кладет руку ему на локоть. – Отвези меня домой, лао Ван. – Мгм, – кивает Ибо. – Сейчас подгоню байк, а вы с Орешек подождите здесь. Сяо Чжань наклоняет голову, усталость снова проступает на его лице, и Ибо бросается к мотоциклу. Он разве что не подпрыгивает на бегу, но если и так, единственный, кто это увидит – Сяо Чжань, который согласился провести остаток этой ночи в его постели, и даже не важно, разделит ее с ним Ибо или нет. 🀩❄🀩 До дома Ибо они добираются быстро и без приключений. Сяо Чжань крепко держится за талию Ибо, Орешек сидит в сумке, перекинутой через плечи Сяо Чжаня. Ибо ведет мотоцикл по зарождающимся пекинским пробкам – на работу отправляются те, чьи смены начинаются до восхода солнца. Ибо крепко, но очень осторожно держит Сяо Чжаня за руку, пока они поднимаются по лестнице и входят в квартиру. Орешек выбирается из сумки, как только Сяо Чжань опускает ее на пол, и направляется прямиком к дивану в гостиной. Из открытого окна несет холодом, Ибо закрывает створку и оборачивается к разглядывающему квартиру Сяо Чжаню. – Хочешь в душ? Я дам тебе чистую одежду. Сяо Чжань, на плечах у которого накинута куртка Ибо взамен потерянной футболки, вздрагивает, кивает и идет за Ибо по коридору в сторону ванной. Тот показывает ему, где лежат чистые полотенца и говорит, чтобы он не стеснялся брать все, что ему понадобится, и тут же начинает судорожно перебирать содержимое ванной комнаты, убеждаясь, что все необходимое действительно есть. Так, вот бритва, мочалка, о, вот тут еще есть ватные палочки, лосьон после бритья, хотя Сяо Чжаню вроде не надо бриться, но на всякий случай, и где-то еще была запасная туалетная бумага. Точно, вот, под раковиной. Какого демона в шкафчике делает женский крем для лица? Надо будет выбросить. Так, он, кажется, слишком разнервничался, ведет себя как псих какой-то. Надо перестать. Прямо сейчас! – Ибо? – Да? – он перестает копошиться в шкафу в поисках запасной зубной щетки. – Спасибо, Ибо. Ибо не считает, что достоин благодарности Сяо Чжаня за спасение его жизни. Он ее не заслужил. Если бы он сделал свою работу лучше, то его жизнь вообще не оказалась бы в опасности. Но ему совсем не хочется думать про все эти «если» сейчас, когда Сяо Чжань стоит в его ванной и кутается в его куртку. – Это моя работа, Чжань-гэ. Я просто сделал свою работу. Сяо Чжань почему-то смущается и теребит в пальцах край куртки, смотрит растерянно в пол, будто не зная, куда деть глаза. – Нет, я не об этом. Хотя за спасение я тебе тоже благодарен. Но я сейчас о том, что было раньше. Ибо непонимающе хмурится. – За то, что сказал мне нет, когда я был не в себе. Теперь Ибо понимает, о чем речь. Сяо Чжань прочищает горло и стучит кончиком пальца по носу, будто нервничает, или задумался, или пытается понять, не зря ли он завел этот разговор. – Чжань-гэ, – ласково зовет его Ибо, чувствуя, как улетучивается нахлынувшая тревога. – Я не мудак и не стал бы пользоваться ситуацией. – Все равно спасибо. И прости за то, что вообще поставил тебя в такое положение. Сяо Чжань смотрит в пол, скрестив руки на груди, будто ему стыдно. Это никуда не годится. Ибо преодолевает расстояние между ними одним длинным шагом и берет Сяо Чжаня за руку. Пальцы у него ледяные, поэтому Ибо забирает его ладонь, на удивление маленькую, в свои и пытается согреть. – Тебе не нужно просить прощения, Чжань-гэ. Не извиняйся за то, кто ты. Каждый, кто наделен сверхъестественными способностями, должен пройти путь к пониманию собственной природы. Мама Ибо тоже котолак, а отец – обычный человек. Они надеялись, что Ибо не унаследует материнскую особенность, поэтому воспитывали Ибо как человека. Он впервые обернулся в тринадцать лет, и это изменило всю его жизнь. Все меняется, когда ты оказываешься вынужден жить сразу в двух мирах. Он наделал много ошибок, больших и маленьких, но выучил все данные жизнью уроки и нашел баланс внутри собственной личности. – Твоя магия – часть тебя, и ты не должен ее стыдиться. Она прекрасна и заслуживает лишь восхищения. – Ибо поднимает руку Сяо Чжаня и прижимается губами к костяшкам. – Бо-ди… – выдыхает Сяо Чжань. Ибо проводит носом по нежной коже его запястья, вдыхает запах над местечком, где бьется пульс, и разжимает ладони, рука Сяо Чжаня неохотно выскальзывает из его хватки. Ибо улыбается и идет искать ему одежду, закрыв за собой дверь. В квартире по-прежнему холодно, поэтому он включает обогреватель и направляется в спальню. Потратив минуту на уборку в комнате и запихивание грязных носков в корзину для белья, он сосредотачивается на поиске подходящей одежды для Сяо Чжаня. И прежде чем вернуться в ванную, переодевается сам, натянув спортивные штаны и футболку с длинным рукавом. Ибо стучит дважды и, когда слышит от Сяо Чжаня «да», открывает дверь. Вода уже течет, и пар заполняет ванную комнату. Он складывает одежду на полку и делает над собой усилие, чтобы не смотреть в сторону душевой кабинки, где через запотевшее стекло отчетливо видны контуры обнаженного тела. Ибо закрывает дверь и идет в гостиную. Орешек лежит на диване и лижет поврежденную лапу. – Не надо так делать, – говорит Ибо. Она прекращает свое занятие и смотрит на него, упрямо пряча лапу под себя. Уперев руки в бока, он вздыхает: – Иди сюда, малышка, посмотрим, что там с твоей лапкой.