Самая длинная ночь

Вода восхитительно горяча, и Сяо Чжань, кажется, еще никогда в жизни так не наслаждался душем. Он с удовольствием вдыхает теплый пар, выдыхая будто застоявшийся в легких воздух, и это лучше всего, даже, наверное, лучше секса, ну, по крайней мере, того, что у него был. Он ведет пальцами по мокрым волосам от линии их роста до макушки и дальше к затылку, слегка царапая ногтями кожу головы, и возвращается обратно, проводит руками по лицу, останавливаясь кончиками пальцев на губах. Сяо Чжань открывает глаза, запрокинув голову, вода льется ему на подбородок и шею. Несильно сжав руку в кулак, он прижимается губами к костяшкам пальцев, туда, где поцеловал Ибо. Сяо Чжань закрывает глаза и позволяет себе вспомнить вкус и ощущение видений, открывшихся ему этой ночью, как они чувствовались вместе с эмоциями Ибо, которые он читал через прикосновения. Маняще. Захватывающе. Стоит ли того, чтобы идти ва-банк? Сяо Чжань никогда не встречал таких людей, как Ибо. Сильный, надежный, иногда жесткий, но при этом такой добрый. Сяо Чжань помнит, как плавился под его руками. Как здорово было смеяться вместе с ним. И как восхитительно, что Ибо не поддался соблазну, как спас ему жизнь, как дал почувствовать, что Сяо Чжань в безопасности, что он важен и бесконечно дорог. Он принимает окончательное решение и тянется за мылом. Когда Сяо Чжань входит в гостиную, Ибо сидит на диване и перебинтовывает лапу Орешек, та подергивается, но терпит. Пока он был в душе, Ибо успел поймать упрямую кошку, которая не желала его помощи, разобраться с ее раненой лапой и постелить себе на диване. Сяо Чжань грустно смотрит на подушку и свернутое одеяло. – Я не хочу выгонять тебя из собственной кровати. – Ты и не выгоняешь, гэ, я сам тебе предложил. К тому же ты выше меня, ты не сможешь даже нормально лечь тут, не то что спать. Он скромно умалчивает о том, что в человеческом обличье он тоже не может спать на этом диване, только обернувшись пантерой и свернувшись калачиком. Он не часто спит в звериной форме, но иногда случается. – Ты не то чтобы сильно ниже меня, Бо-гэ, – голос Сяо Чжаня звучит слегка кокетливо, но вряд ли он стал бы сейчас откровенно флиртовать. Правда же? – Мы можем вместе спать на кровати, – уверенно говорит он, и прежде чем Ибо успевает возразить, подходит к дивану (Небо, какие же у него длинные ноги!), забирает с него подушку и удаляется в сторону спальни. Ибо пялится ему вслед с отвисшей челюстью. Он что, только что… – Мяу, – доносится с дивана, Орешек смотрит на него большими янтарными глазами, всем своим видом говоря, что он может проследовать на все четыре стороны, а диван она забирает себе, спасибо большое. Ибо понимает, что так его еще в жизни не посылали, поднимается и идет следом за Сяо Чжанем. Войдя в спальню, он застывает на месте, глядя, как Сяо Чжань стоит возле кровати. В коридоре горит свет, рождая длинные тени, занавески задернуты, но у Ибо нечеловечески острое зрение, и он видит, что самая темная часть ночи уже позади. Сяо Чжань стоит в этом полумраке с закрытыми глазами, протянув руку к витому металлическому изголовью кровати. В воздухе нет никакой магии, но Ибо как заколдованного невидимой силой тянет к Сяо Чжаню, он подходит и кладет руку ему на плечо. – Чжань-гэ? Тот проводит пальцем по железным прутьям: – Я видел, как ты меня здесь трахал. Ибо ощутимо напрягается у него за спиной, и Сяо Чжань поспешно кладет руку поверх его ладони и переплетает их пальцы. Он слышит, как Ибо сглатывает. – Хочешь, чтобы я тебя трахнул? Сяо Чжань поворачивается к Ибо, и тот бережно заключает его в объятья. Нежные тонкие пальцы пробегают по линии подбородка Ибо, и Сяо Чжань ловит его губы в обжигающий поцелуй, не похожий ни на один из тех, что случились у них этой ночью. Он не искажен ни магией, ни отчаянием, в нем нет тревоги и нет одержимости. Этот поцелуй решительный и целенаправленный. Лучший из всех, что Ибо только мог себе представить, лучше любого видения и волшебного сна. Сяо Чжань в его руках очень теплый и совершенно точно понимающий, что и зачем он делает. Он пахнет гелем для душа и шампунем Ибо, и в них вплетаются ноты специй и зеленого чая – естественный запах самого Сяо Чжаня. Ибо обнимает крепче, Сяо Чжань ахает и размыкает губы, Ибо принимает приглашение и углубляет поцелуй. Сяо Чжань цепляется за майку Ибо и делает шаг назад, падая на кровать и увлекая его за собой. Ибо нависает сверху, опираясь на руки, но Сяо Чжань внезапно переворачивает их обоих и укладывается на него. Он покачивается вперед и назад, заставляя Ибо шипеть – его тело будто прошивают электрические разряды, концентрируясь в паху. Он хватает Сяо Чжаня за талию, снова перекатывает на спину и кладет ладонь на его щеку. Сяо Чжань разрывает поцелуй и спрашивает: – А ты хочешь меня трахнуть? Очень смешной вопрос, ответ на который они оба знают. Ибо набрасывается на его рот, слишком быстро, слишком сильно, зубы впиваются в чувствительную плоть, и Сяо Чжань задыхается от острой боли в треснувшей губе, но ему все равно, он толкается и ныряет в открытый рот Ибо, стремясь ему навстречу. Ибо сосет его язык, слизывает вкус крови, довольно порыкивая. Инстинкты не пытаются взять верх, наоборот, внутренняя дикая кошка лениво потягивается и сворачивается в калачик сытым котенком в глубине его души. – Я не хочу трахать тебя, – говорит он, оторвавшись от Сяо Чжаня ровно на ту короткую секунду, которая нужна, чтобы сказать эти слова, и снова припадает к его губам, не дав толком даже отдышаться. Ибо пьет его дыхание, вылизывает рот, не позволяя потребовать объяснений. – Я не хочу тебя трахать, – повторяет он Сяо Чжаню в губы, и тот со стоном глотает его слова, тянется навстречу, пытаясь снова свести до нуля расстояние между ними, но Ибо решает иначе и ведет губами по его щеке, прихватывает зубами мочку уха, ладонями гладит бока и, наконец, прижимается бедрами к бедрам Сяо Чжаня. – Не хочу тебя трахать, – снова повторяет Ибо, его глаза полуприкрыты, зрачки расплылись во всю радужку, а в их глубине мерцает потусторонний зеленый свет. Он смотрит в такие же потемневшие глаза Сяо Чжаня, в которых заметен рубиновый отблеск. Челка Ибо задевает его лицо, и он шепчет в самые губы: – Я хочу заняться с тобой любовью. – Ибо… – Я тебя почти потерял. – Сяо Чжань судорожно вдыхает, а Ибо крепко зажмуривает глаза – под веками горячо – и прижимается лбом к виску Сяо Чжаня, тяжело дыша ему в шею. – Сегодня я тебя почти потерял, а ты даже не мой. Сяо Чжань гладит Ибо по лицу, у него такие нежные пальцы. Рука, что плетет самые прекрасные заклинания, скользит по его волосам и вниз по шее, касается цепочки, что висит на шее у Ибо, сжимает кулон в форме головы быка. – А ты хочешь, чтобы я был твоим, лао Ван? – Да. Боги, конечно, да! – Значит, я твой. Пока они коротко обсуждают «можно» и «нельзя» – все же это их первый раз вместе – одежда оказывается на полу, а покрывало – в изножье кровати. В конце концов Ибо оказывается лежащим на спине с разведенными ногами, а Сяо Чжань вытягивается на нем сверху и гладит по боку. Ибо плотно обхватывает ладонью сразу оба члена и начинает размашисто и уверенно двигать рукой. Когда он особенно удачно задевает головку члена Сяо Чжаня, тот со стоном вцепляется пальцами в простыню и выгибается, толкаясь бедрами навстречу Ибо. – Бо-гэ, прошу… При взгляде на длинную линию горла, так откровенно и бездумно открывшуюся его взгляду, Ибо голодно облизывает губы, его зубы ноют от желания вонзиться в соблазнительную плоть. Сяо Чжань снова двигает бедрами, пытаясь усилить контакт, и Ибо поддается острому желанию впиться в него ртом. Он убирает руку с их членов и переворачивает Сяо Чжаня на спину, а затем опускается ниже и вбирает его член в рот сразу на всю длину. Он двигается по стволу втягивая щеки и как можно плотней обхватывая губами упругую плоть. – Ибо! Ибо, погоди! – вот и все, что успевает сказать Сяо Чжань, прежде чем кончает в горячий рот Ибо. Тот с удовольствием глотает все до капли, будто кот, дорвавшийся до сливок. Не дав Сяо Чжаню опомниться, он переворачивает его на живот и ставит на колени. Тот тяжело дышит, бока вздымаются под ладонями Ибо, который лижет длинную дорожку от его копчика до правого уха. Сяо Чжань пахнет умопомрачительно: мускусом, возбуждением и самим Ибо. А на вкус он такой, что просто словами не передать. Ибо никогда не пробовал ничего подобного. Легкий осенний ветерок с ноткой дыма – вкус, который, Ибо уверен, не надоест ему и за тысячу жизней. Сяо Чжань вскрикивает, когда зубы Ибо смыкаются у него на плече. Не настолько сильно, чтобы повредить кожу, но так, чтобы Сяо Чжань почувствовал острую кромку клыков. Ибо неспешно дразнит зубами плоть, а затем всасывает ее в рот, чтобы наверняка остался след, прикусывает мочку уха и обводит языком раковину. – Как же охуенно ты пахнешь, гэ… а кожа… бля, так бы и сожрал тебя. Сяо Чжань наконец возвращается с небес на землю и готов поклясться, что слышит, как Ибо мурлычет ему в ухо. Он даже не понял, когда его перевернули на живот так, что только зад торчит кверху, а твердый член Ибо упирается в ягодицу. Где-то на краю сознания он вспоминает, что к полноценному сексу надо бы подготовиться, особенно учитывая, как давно у него никого не было, и вообще без смазки все будет довольно скверно, и надо еще принять в расчет немалые размеры Ибо, которые он уже успел оценить. И все же Сяо Чжань толкается навстречу, извиваясь и постанывая, заявляя о своем желании. Головка члена касается его входа, и Сяо Чжань уже открывает рот, чтобы умолять продолжить, но слова не успевают слететь с языка – Ибо отстраняется и звонко шлепает его по ягодице, от души помяв ее напоследок. – Веди себя прилично, ведьма. – Ибо-о… – отчаянно стонет Сяо Чжань. Это даже странно, он ведь только что кончил и еще ужасно чувствительный, а желание снова накатывает волнами. Горячее дыхание Ибо исчезает с шеи, и следующее, что ощущает Сяо Чжань – это жаркий язык Ибо прямо в промежности, он облизывает мошонку и анус, переходит к копчику и скользит зубами по чувствительной коже. От такого пристального внимания к самым сокровенным местам мир Сяо Чжаня качается и готов рухнуть, и все, что он может, это отчаянно стонать, пока Ибо самым тщательным образом его вылизывает. Ибо крепко держит его бедра, втягивает в рот яички, все еще напряженные и подрагивающие после оргазма, и раскрывает языком анус, урча от удовольствия и смакуя Сяо Чжаня на вкус. А Сяо Чжань… Ох… Он и до этого был не особо тихим, откровенно реагируя на ласки и прикосновения Ибо, теперь же, когда тот самым бесстыдным образом его вылизывает, Сяо Чжань становится неконтролируемо громким – он стонет и вскрикивает, с его губ то и дело срывается имя Ибо, но тот не останавливается, пока не решает, что Сяо Чжань уже достаточно покорен его умениями в римминге. У Сяо Чжаня снова крепко стоит, с члена капает предсемя, и когда язык Ибо оставляет его в покое, он способен только бормотать что-то бессвязное во влажную простыню. Он тяжело дышит и смутно осознает щелчок тюбика, а потом в него входит длинный скользкий палец, и почти сразу же второй. Ибо раскрывает его нежно, но настойчиво, и Сяо Чжань понимает, что он тут не единственный, кто изнывает от нетерпения. Ибо убирает руку и, добавив еще смазки, возвращает сразу три пальца и со стоном поворачивает запястье. Они так прекрасно смотрятся внутри Сяо Чжаня и он так соблазнительно выстанывает свои «да» и «еще», что Ибо представляет, насколько восхитительно будет увидеть собственный член между этих бархатных ягодиц, и с наслаждением оставляет на них поцелуи. – Ибо… Тот поднимает голову и встречается взглядом с Сяо Чжанем, он по-прежнему лежит грудью на кровати, только голову повернул в сторону, чтобы смотреть на Ибо, левая щека прижата к простыне, глаза полуприкрыты. Знойный взгляд, яркие пятна румянца на скулах и имя Ибо на выдохе – разве нужно что-то еще, чтобы понять, чего хочет Сяо Чжань, что ему сейчас нужно? Ибо вынимает пальцы из тесного жара, мимоходом вытирает руку о первую подвернувшуюся тряпку и обхватывает тонкую талию Сяо Чжаня. Тот поднимается на колени и кладет ладонь на щеку Ибо. – Готов, лао Сяо? – дыхание Ибо прохладой касается горячей щеки. Сяо Чжань не отвечает, по крайней мере, не отвечает словами. Он смотрит в лицо Ибо, в потемневшие глаза, на припухшие влажные губы, на растрепавшиеся волосы. Сяо Чжань обхватывает его рукой за шею и притягивает в очередной поцелуй, чувствуя, как при этом трепещет растянутый вход, мокрый и ужасно, ужасно готовый. – Давай, лао Ван, – шепчет он Ибо в рот. – Прямо так. Без резинки. Кожа к коже. Только Ван Ибо и Сяо Чжань. Ибо издает низкий горловой стон, в глубине которого слышится рык, коротко и мокро, сталкиваясь зубами, целует Сяо Чжаня и снова укладывает его грудью на постель, властно прижимая его руки своими. Тот сжимает в кулаках простыню и старается максимально расслабиться, когда скользкая головка члена толкается внутрь. – О-ох! Ибо держит его бедра и входит глубже, все сильнее наполняя раскрытое и готовое тело Сяо Чжаня. Природа не обделила Ибо размерами, и член идет довольно туго, поэтому Сяо Чжаню остается только сосредоточиться на расслаблении мышц. Он почти воет в ответ на неторопливое движение Ибо. – Ты меня чувствуешь, Чжань-гэ? Еще один толчок – и бедра прижимаются к его заднице. Ибо склоняется над ним, вжимаясь грудью в спину, оказывается, эти жесткие мышцы могут дарить такое нежное тепло. Сяо Чжань вцепляется в длинные пальцы Ибо и коротко смеется, улыбаясь тому, насколько правильно он чувствуется внутри, Сяо Чжань раньше и не подумал бы, что так легко сможет принять такие внушительные размеры. Он слышит, как Ибо вздыхает, и этот вздох отдается где-то в самой глубине его сознания. Даже не будь Сяо Чжань эмпатом, он бы понял, что значит этот вздох его любовника: это и глубочайшее облегчение, когда сбросил с себя тяжелую ношу, и радость долгожданного возвращения домой, и чувство, когда холодной зимней ночью можно уютно устроиться в любимом кресле у теплого очага, и когда после долгой разлуки тебя обнимут ласковые руки любимого человека. – Ты чувствуешь, Чжань-гэ? О боги, конечно, он чувствует! И не только физически. Каждой клеткой он чувствует страсть Ибо, его жажду, блаженство, бегущее по нервам, его безграничное счастье и пронизывающую все это эмоцию, дать имя которой Сяо Чжань уже не боится. – Ты любишь меня, – выдыхает он, и Ибо начинает двигаться короткими, быстрыми толчками, отчего у Сяо Чжаня сбивается дыхание и удовольствие разливается по телу в ритме движений. То, что он читает в Ибо, ошеломительно – жаркое желание в теле и всепоглощающая нежность в сердце. – Да, – рычит Ибо в унисон со шлепками их соединяющихся тел, лихорадочно двигая бедрами. – Что еще ты чувствуешь? – М-м-м… – сдавленно стонет Сяо Чжань, когда очередной толчок достигает простаты. – Что еще, Чжань-гэ? Сяо Чжань стонет, зубы Ибо царапают его скулу. – Я люблю тебя. – Да! Спальня наполнена звуками их любви: шлепки кожи о кожу, протяжные стоны Сяо Чжаня и рычащие – Ван Ибо. Ибо поднимается и впивается пальцами в его бедра, изо всех сил натягивая Сяо Чжаня на себя – он такой тугой, такой теплый, идеальный до звезд перед глазами! Он двигается навстречу каждому толчку Ибо, вцепившись в изголовье кровати. У него такие красивые тонкие запястья, на них восхитительно будут смотреться серебряные наручники, они помогут Сяо Чжаню держаться, пока Ибо будет его ублажать. Но не сегодня. Они еще ничего толком не обсуждали. В другой раз, очень скоро. А потом снова, снова и снова, пока Сяо Чжань будет этого хотеть. Но не сегодня. – Перевернись, баобао, – командует Ибо. Он хочет видеть его лицо, ему это жизненно необходимо – смотреть, как эти чудесные губы издают стоны, как меняется лицо во время оргазма, как голова мотается из стороны в сторону, когда Ибо трахает его до полного изнеможения. Смотреть на него в их первый раз. Ибо отстраняется, Сяо Чжань дрожит в его руках. Он переворачивается на спину, весь мокрый и запыхавшийся, глаза мерцают в полумраке спальни. В их глубине бурлит магия, подобная свету звезд… нет, это багряное сияние Марса на ночном небе. – Ибо, – зовет он, разводя колени в стороны, но прежде, чем успевает устроиться в новой позе, жадные руки хватают его за бедра и тянут к себе. Ибо сгибает одну его ногу, прижимая ее к груди и, склонившись сверху, порывисто целует в губы, и прежде чем подняться, обхватывает ладонью вторую лодыжку. Еще один рывок – и ноги Сяо Чжаня разведены самым неприличным образом. – Хочу видеть тебя всего, Чжань-гэ. Ибо входит одним плавным движением, и Сяо Чжань со стоном удовольствия запрокидывает голову. Ибо сразу задает головокружительный темп, жесткий и быстрый – восхитительный. Каждый толчок ослепительно сладкой мукой отдается прямо в простату. Ибо повсюду, такой нетерпеливый и контролирующий все до мелочей, у Сяо Чжаня кружится голова от его бешеной энергии. Каждое движение, каждое прикосновение уносит его в заоблачные высоты лучше любого заклинания. Кажется, что он, счастливо пойманный в эту ловушку и полностью подчиненный воле Ибо, сейчас или умрет, или вознесется, а может, и то и другое сразу. – И-ибо… Я не могу! Не могу! – Можешь. Ибо отпускает ногу Сяо Чжаня, и тот без дальнейших подсказок тянется руками вниз и открывает себя еще больше для Ибо. Он весь для Ибо. Сегодня он отдается так, как никогда прежде не отдавался, впускает Ибо гораздо глубже, чем просто в свое тело. Сегодня у них все только начинается. – Люблю тебя, диди. – Да! Да… Какой же ты красивый, великое Небо, и весь мой. Только мой! В их первый раз Ибо занимается любовью со страстью дикой кошки, и магия Сяо Чжаня не просто возвращается в прежнем объеме, но кратно усиливается, обвивая их потоками, подобно свежему ветру, направляя на пути к экстазу. – Ибо! – Чжань-гэ. Пот течет по спине Ибо, он вбивается в Сяо Чжаня, пока их общее удовольствие все выплескивается и выплескивается… 🀩❄🀩 К тому моменту, когда они наконец насыщаются друг другом, небо за окном начинает светлеть. Уставшие и перепачканные, они вместе плетутся в ванную, после чего снова падают в постель. Ибо порывается было встать, чтобы раздвинуть шторы, он хочет увидеть рассвет, раз уж все равно не спит. К тому же Сяо Чжань погасил свет, и в комнате с задернутыми шторами все еще темно, поэтому Ибо неуютно. Сяо Чжань смеется и дергает его на себя, не давая подняться, а потом взмахивает рукой и занавески с тихим шорохом раздвигаются. Ибо завороженно смотрит, как рассеиваются в воздухе всполохи магии. В этот момент он такой милый и такой открытый, и Сяо Чжань ловит себя на мысли, что этот человек хранит в себе такое тепло, какого не даст самый жаркий огонь. А еще слаще от того, что Сяо Чжань знает, каким властным и жестким при этом может быть тот же самый человек. Они лежат рядом, переплетясь ногами, и лениво рисуют пальцами узоры на коже друг друга. Перешептываются ни о чем и обо всем сразу. В первый раз из многих, что еще у них будут. В конце концов они уснут и жизнь пойдет своим чередом. Ибо будет работать, защищая людей, Сяо Чжань продолжит свой путь к карьере певца, и если время от времени он будет пользоваться своими силами, чтобы помочь Ибо раскрыть особо заковыристое дело, так это будут только слухи. Сяо Чжань больше никогда не станет ограничивать собственную магию, потому что его вера в Ибо безгранична и нерушима. Он верит, что Ибо подхватит его, если он слишком сильно приблизится к солнцу. А Ибо никогда не перестанет удивляться и восхищаться человеком, которого встретил, работая под прикрытием, и который спас ему жизнь, и чью жизнь посчастливилось спасти ему самому. Пройдут годы, и их уверенность друг в друге станет обещанием, подарит им семью и жизнь, полную волшебства и безграничной любви. Но «в конце концов» – это дело будущего. А сейчас Сяо Чжань и Ван Ибо смотрят, как восходит солнце после самой длинной ночи в году, раскрашивая мир в желтый, оранжевый и красный.