Вот тебе моя кровь

- Машина, серьезно? – Эйден действительно удивлен, увидев, как Вальц распахнул перед ним дверь минивена, в хорошем, между прочим, состоянии. - Ты думаешь, я хожу по городу пешком? Или прыгаю по крышам, как ты? Это, как минимум, не солидно. – Мужчина почти шутливо поцокал языком. Парень только пожал плечами: машина, так машина. Он просто не считал такой способ передвижения удобным, учитывая орды зараженных, обрушенные мосты и множество других препятствий в городе. Но раз для Вальца это так принципиально, он не станет спорить. Эйден сел на сидение, чуть поерзал на поскрипывающем дерматине и с легкой опаской откинулся на спинку. - Лучше пристегнись, - приказал ему Вальц, но, глядя на потуги пилигрима понять, о чем вообще идет речь, просто ухватился за ремень и сам защелкнул его. Ехать им было недолго. Убежище Вальца было неподалеку от крепости Мясника, поэтому риски, что они попадут в неприятности были минимальными. Хотя, успев немного узнать Эйдена, мужчина не сбрасывал такую возможность со счетов. Все же им повезло, и добрались они спокойно. Парнишка нетерпеливо ерзал на кресле, раздражая Вальца, но доктор молчал, понимая и разделяя его состояние. Никто не обратил на них особого внимания, когда они въехали в крепость. Все ренегаты слишком хорошо были наслышаны о взрывном характере Вальца и не рисковали даже смотреть лишний раз в его сторону. Эйден с интересом озирался по сторонам и был удивлен до глубины души, когда увидел женщин и детей среди ренегатов, но он благоразумно молчал тоже, будто проникнувшись общей неприязнью и боязнью перед бывшим ученым ВГМ. Лишь пара человек одарила пилигрима любопытствующим взглядом, но они, скорее всего, приняли его за очередного подручного доктора. Вальц провел его в крыло здания, очевидно, отведенного только ему. Все вокруг было педантично чистым и аккуратным, таким безупречно вылизанным, как и сам мужчина, что Эйден ни на мгновение не усомнился, кто здесь хозяин. Они прошли в самую глубь помещений, подсвеченных голубоватым и фиолетовым светом, по-больничному обезличенных и стерильных. Вальц взялся за ручку двери, из-за которой раздавалось мерное «пшш-пшшшшш», и через некоторые мгновения колебания все же открыл ее, пропуская Эйдена внутрь. На кровати лежала молодая девушка, укрытая по грудь белыми простынями, глаза ее были закрыты, но слегка подрагивали под темными веками, будто от беспокойного сна. Половина ее лица была скрыта полупрозрачной маской, подключенной трубками к странному аппарату, издававшему тот самый шипящий звук. К руке были присоединены другие трубки, более тонкие и маленькие, медленно качающие в ее кровь смесь лекарств, видимо, поддерживающих ее жизнь. К тонким бледным пальцам были подключены небольшие приборы, тянущие провода к монитору с целой кучей разнообразных показателей. Эйден просто стоял и впитывал каждую черточку худого и изможденного лица, одновременно такого знакомого и родного, и такого же далекого и чужого. Радость этой долгожданной встречи с сестрой была омрачена тяжестью ее состояния. Пилигрим подошел к койке, не глядя подтянул к себе какой-то невысокий стульчик и сел у кровати. Его рука погладила щеку девушки, в глазах и в носу предательски защипало. Он уткнулся лбом куда-то в простыни, взяв девушку за руку. - Мия… - прошептал Эйден, даже не заметив, как дверь скрипнула и закрылась, а Вальц оставил их одних. Парень не знал, сколько просидел так, он словно впал в ступор, в прострацию. Время замедлило свой бег, пока он все слушал этот тихий писк приборов и «пшш-пшшшш» от машины, которая, вероятнее, помогала Мие дышать. Очнулся он только, когда Вальц настойчиво и, судя по всему, не в первый раз потряс его за плечо. - Эйден, пойдем. Тебе надо отдохнуть, - юноша только отдернул плечо, даже не поднимая головы. – Идем, слезами ты ей не поможешь. Эйден и сам не заметил, что плакал, даже рыдал, горько и шумно, совсем как в детстве, когда ему было три или четыре. Вальц непреклонно тянул его на себя, заставляя подняться, и парень поддался. Встал, наспех утер лицо, напоследок поглаживая Мию по щеке над кислородной маской. Она так и лежала в кровати без чувств, и, казалось, будто спала, если бы не ее мертвенная бледность. Парень засеменил за Вальцем, который был невероятно спокоен. Так хотелось врезать ему, до крови, до ободранных костяшек, сминая его нос, стирая эту самодовольную ухмылку с его лица. Но Вальц был прав – слезами горю не поможешь, да и не на него Эйден злился на самом деле. Он был чертовски зол на весь этот гребанный мир, но кричать и плакать было бессмысленно. Поэтому пилигрим выплеснул всю свою неуемную энергию в другое русло. Он зашагал по небольшой комнате, куда привел его мужчина, нервно теребя рукава собственной куртки. - Мы должны ей помочь. Должен же быть способ! - Эйден… - Не говори мне, что его нет! - Эйден! – Вальцу пришлось повысить голос, чтобы быть услышанным, - у меня уже есть план. Для него мне нужен ключ. - Допустим. - Но одного ключа недостаточно, мне нужно еще время на подготовку. И поэтому мне кое-что нужно от тебя. - Что? Я сделаю все. - Терпение. Просто подожди, Эйден. - Ладно… - парень согласился, хотя никогда не отличался ни ангельским терпением, ни покладистым характером. Его кровь все равно бурлила, эту ярость нужно было, необходимо было выплеснуть куда угодно. И Эйдену не пришло в голову ничего умнее, чем кинуться на Вальца, смять пальцами воротник его рубашки и увлечь того в жаркий, мокрый поцелуй. Из-за его напора их губы столкнулись слишком сильно и неуклюже, но Эйдену было все равно. Горячка уже охватила его тело, оно требовало физической и эмоциональной разрядки любыми способами. Мужчина перехватил его запястья и с силой оттолкнул его. Эйден опешил от его резкого отпора и ошалело смотрел ему в глаза. - Что, по-твоему, ты делаешь? - Хочу, чтобы ты меня трахнул. - Нет, не хочешь. Лучше тебе уйти. – Вальц покачал головой и отвернулся от него, опустив плечи. - Слушай, мы либо сейчас же займемся сексом, либо подеремся! Выбор за тобой, - Эйден раскраснелся то ли от одолевающей его злобы, то ли от собственной наглости. - Эйден… - тихо и протяжно. Пилигрим принял это за капитуляцию и снова увлек Вальца в поцелуй. На этот раз ученый ответил ему, но они явно были на разных волнах. Эйден торопился, спешил, жадно запускал руки ему в волосы, под ворот рубашки. Вальц же был непривычно мягок и, когда парень слишком напирал, недовольно отстранялся и не позволял продолжить, пока Эйден не успокоится и не сбавит обороты. Эйдену хочется завыть от этой непрошеной нежности, он хотел бы, чтобы все было как прежде, жестко, быстро, без ненужных мыслей в голове. Только секс и ничего более. Вальц неуловимо меняет им же установленные правила игры, и Эйден сдается, принимает новые условия, только бы он не останавливался, не прекращал прикасаться к нему. Что то незаметно изменилось между ними, теперь то, что происходит – не просто похоть, продиктованная желанием тела. Они будто разделили на двоих одно бремя, в глазах у обоих через край плещутся одинаковые отчаяние и надежда. Вальц пропускает пальцы под резинку его штанов, притягивает его за пояс ближе, он движется медленно и никуда не спешит. У Эйдена мурашки бегут от прохладного прикосновения, но внутри он бурлит, как горячий фонтан, ему хочется большего, ему хочется боли. Поэтому он тихо просит, почти умоляет: - Укуси меня… Эта просьба, как приговор. И Вальц слушается, стягивает с него одежду, отбрасывает ее в сторону, все так же неторопливо придвигается совсем близко, обхватывает руками голый торс парня, слегка лижет его шею. Он нежен и ласков, пытается быть осторожным. Эйден хочет почувствовать эту боль, но все равно дергается от укуса, почти со мстительным удовольствием отдирая воротник белой рубашки, комкая его в ладонях, роняя испорченную ткань на пол. Кровь стекает по телу Эйдена, а Вальц собирает ее языком, будто даже урча от удовольствия. Парень больше не может сдерживаться, шепча, умоляя: - Еще, пожалуйста, еще. Быстрее. Вальц приятно удивлен, но не поддается на такие сладкие мольбы. Он хочет, чтобы Эйден понял – они могут быть не только случайными партнерами для секса, а чем-то большим, чем-то, что трудно описать словами, не прибегая ко глупым пошлостям из романов. Мужчина хотел наглядно доказать пилигриму, что они нужны друг другу не только для дела, и они не враги. Пока Эйден стонет и умоляет его поторопиться, Вальц не спешит. У них есть время. Все время умирающего мира в их распоряжении, и гнать им некуда. Эйден уже раздет, а у доктора порванная рубашка болтается на поясе, наполовину заправленная в брюки. Вальц подталкивает парня к стене, и тот только рад облокотиться о нее, широко расставив ноги, открываясь перед мужчиной. Эйден надеется, что Вальц возьмет его грубо, жестко. Но он слышит только шорох позади. Руки опускаются на его ягодицы, чуть раздвигают их и… черт же его дери, Эйден чувствует чужой горячий язык ТАМ. Он выгибается, невольно сжимает мышцы. Ему жарко, электричество пробегает по его телу с каждым прикосновением. Он поворачивает голову, но видит только кусочек голого плеча, пальцы, обхватывающие его ягодицу. Горячий язык нажимает на тугое кольцо мышц, обводит его, ласкает и гладит так, что Эйдена потряхивает от возбуждения. Он ощущает все, представляет, как это выглядит со стороны и краснеет, будто перезрелый помидор. Сначала Вальц тщательно вылизывает его вход снаружи, вырисовывает на нем круги. А когда он без труда проталкивается внутрь, Эйден издает высокий и пошлый стон, такой, что и вспоминать стыдно. Парень пытается ухватиться за гладкую стену белыми от напряжения пальцами и только скребет ногтями краску, пока Вальц легко выцеловывает какие-то рисунки у него между ног. Ему кажется, что сердце стучит где-то в пятках. Эйден прячет пылающее от стыда и желания лицо в сгибе локтя. Когда Вальц отстраняется от него, парень полностью расслаблен и готов принять его целиком. Мужчина обхватывает его рукой поперек тела и толкается внутрь мелкими, медленными толчками. Мышцы Эйдена шелком обнимают его член, и парень пытается подавить всхлип. Вальц раскачивается взад и вперед, входя до упора и почти полностью выходя. Капельки пота стекают по спине Эйдена, он дышит часто, тихо стонет от нарастающего удовольствия. Мужчина вдруг тянется к его покрытой шрамами от экспериментов ладони, переплетает их пальцы и целует каждый след на коже. Эйден почти без сил, он вот-вот кончит. И когда Вальц шепчет ему на ухо: - Ты нужен мне, малыш… Оргазм будто выбивают из него. Эйден громко стонет и, кажется, на секунду теряет сознание. Вальц кончает сразу вслед за ним, его член пульсирует внутри парня. Утробный рык вырывается из груди. Он подхватывает Эйдена, укладывает его в постель, прижимая к себе спиной, ласково целует за ухом, собирает капельки пота губами и напоминает ему в очередной раз: - Ты только мой, Эйден.