***
Он так и не зашёл. Вроде не решился, вроде отвлёкся на подготовку к встрече, а вроде и… зачем вообще ему заходить к брату? Кэйа мог сколько угодно строить из себя понимающего и заботливого — Дилюк не то чтобы не верил всему, что произносил этот человек, но каждая его фраза подвергалась тщательному анализу. Он слишком привык думать, что у Кэйи всегда и для всего есть мотивы, и если и есть где-то искренний Кэйа с его настоящим мнением, настоящими чувствами, то, Дилюк был уверен, это точно не был тот Кэйа, которого все знали. Почему он сказал именно так, почему сделал так, а не иначе? Как глубоко под этой искусственной улыбкой был он настоящий? Дождь шёл весь день. Головная боль не ушла полностью, но отступила на третий план, отдаваясь разве что скудной тяжестью в висках и тянущим чувством на лбу. Всё время Дилюк провёл в отцовском кабинете, погружённый в бумаги и уже заключённые соглашения, которые касались инадзумских гостей, чтобы вечером быть готовым ответить даже на самые спорные вопросы — и это угнетало больше, чем вопрос искренности Кэйи. Дилюку всё казалось, что сейчас он возьмёт карандаш, пачку документов, насчёт которых у него остались вопросы, и, прямо как пару недель назад, спустится в гостиную к отцу — его встретят со спокойной улыбкой на лице, и они вместе будут сидеть у камина и спорить. Дилюк застыл, сжал губы и отчётливо ощутил пустоту в груди. Глаза будто потеплели. Душно, наверное. Надо проветрить.***
— Уже уезжаешь? Снова эта улыбка. — Завтра на работу, знаешь ли, а мне ещё надо со своими делами разобраться. Залезай, подброшу. — Спасибо, но здесь всего полчаса пешком, а у меня тоже есть права и… — Дилюк осёкся. От второй машины Рагнвиндров осталась только страховка, будь она проклята. Раздражённо выдохнув, он подошёл к тёмно-синему седану с противоположной от водительского кресла стороны и дёрнул на себя ручку дверцы, пока водитель плавным движением проворачивал ключ зажигания. — Ты всё ещё винишь себя, — продолжил диалог Кэйа, когда они уже неспешно выезжали за ворота. Дилюк неотрывно смотрел куда-то сквозь окно. — Если бы… — начал он. — Если бы то, случилось бы что-нибудь ещё, — всё тем же негромким, но внезапно охладевшим голосом отсёк Кэйа, выворачивая руль на повороте. — Всё уже случилось. Дилюк ненавидел, когда Кэйа был прав. Оставшееся время ехали молча. Они постепенно сбавили ход, делая круг по парковке, остановились аккурат напротив главного входа, и без промедлений новоиспечённый хозяин винокурни выбрался из машины. Только на пару секунд их взгляды пересеклись. — Спасибо, что подвёз, — глухо выдавил Рагнвиндр и сделал несколько шагов в сторону, пока навигатор перестраивал маршрут под ловко стучащими по экрану пальцами. — Без проблем. Обращайся, — распрощались с ним той самой выученной улыбкой. В следующую секунду, не меняясь в лице, Кэйа отвернулся и вдруг вдавил педаль в пол — с гулким рёвом автомобиль стал быстро набирать скорость, изящно лавируя между другими авто и расчерченными на асфальте местами для них, и вылетел на основную дорогу по идеальной дуге — затаив дыхание, Дилюк проследил этот путь, пока не потерял машину из виду. Потом, правда, снова скривил губы и, ничего не сказав, скрылся за стеклянными дверями. Конференцзал представлял из себя пространство в два этажа высотой, занявшее почти половину здания, остальная часть которого была отведена под служебные помещения. Удостоверившись, что всё подготовлено, хозяин поднялся в одну из служебных комнат, чтобы ещё раз мысленно проговорить ход мероприятия и просто прийти в себя перед началом. Он не мог не думать об отце даже сейчас, особенно сейчас, когда сам единолично представлял всю компанию. Дилюк не подведёт его, не подведёт себя. Он сделал глубокий вдох, выдох, смерил взглядом отражение в зеркале. Отец говорил, что давно вёл переписку с сегодняшними гостями, и они настроены крайне благосклонно и заинтересованно, так что вряд ли что-то пойдёт не так. И не с таким справлялись. Ещё раз вдохнуть, выдохнуть, расслабить челюсть и постараться улыбнуться, хотя бы сдержанно, хотя бы немного приветливо. Если сосредоточиться на работе, остальное отступит. Гости из Инадзумы и впрямь оказались расположенной и открытой к предложениям со стороны винокурни делегацией, поэтому к концу официальной части, когда все тонкости были обговорены, а предложения сделаны — к приятному удивлению, и сидр, и безалкогольные напитки встретили с энтузиазмом не меньшим, чем вино — наступило долгожданное облегчение. Однако стоило Дилюку наконец отвлечься от смерти отца и уйти в мысли о работе, как кто-то напомнил ему с искренней скорбью в голосе, вполне очевидной, но неуместной и нагнетающей. Дилюку не нужно было сочувствие — по крайней мере не такое, какое ему могла дать делегация незнакомцев из-за границы. Не здесь и не сейчас. Уже через полчаса после окончания деловой части, без особой цели бродя между гостями, персоналом и столами со множеством сортов алкоголя, будь он проклят, Рагнвиндр чувствовал себя невероятно вымотанным и уставшим: многие при личном разговоре высказывали сочувствие. Ему не нужно было сочувствие. Груз ответственности теперь давил на плечи куда ощутимее прежнего, он же сковывал и речь, и движения, в него же вмешивались безрадостные мысли о дальнейшей жизни и её наполнении. Отчаянно пытаясь отвлечься, Дилюк отошёл к открытому окну, делая глоток свежего воздуха и позволяя себе отставить бокал с содержимым, равным по цене десяти бутылкам того пойла, которое Кэйапри чём тут Кэйа?
берёт в супермаркете у дома. То вино, пару глотков которого пришлось сделать сегодня из соображений этикета, приятно раскрывалось нежным вкусовым букетом на языке и, несомненно, стоило своих денег — только горечи ему прибавляли мысли о том, что это всё ещё треклятый спирт. Спирт, убивший Крепуса Рагнвиндра. — Прошу прощения, господин Рагнвиндр… Дилюк обернулся. Перед ним стоял особенно выделявшийся среди остальных гость: и внешность чисто мондштадтская, и акцента нет никакого. Светловолосый молодой человек тоже казался уставшим, хотя на его губах всё ещё покоилась слабая улыбка. — Чем я могу вам помочь? — Да что вы, — тот слабо рассмеялся. — Я лишь хотел… — Если это касается соболезнований, — несколько резко оборвали его, — то не стоит. — Прошу прощения, — едва удержав уголки губ приподнятыми, пускай уже в куда более скорбной улыбке, некто с именем «Тома» на бейдже опустил голову в извинительном поклоне. — У меня ни в коем случае не было цели вас задеть. Наверное, это было всё-таки слишком резко. Никто из этих людей не виноват в случившемся. — Давайте поговорим о более насущном, если желаете, конечно. Например, не обо мне, а о вас, — может, не совсем элегантно, но вполне конкретно перевёл тему Дилюк. Он пригляделся к лицу собеседника и ещё раз убедился в своих предположениях. — Вы ведь родом из Мондштадта? — Да, так и есть. — Улыбка смягчилась вместе с голосом. — Когда-то давно мой отец уехал в Инадзуму, и я вместе с ним, но, знаете, когда есть возможность работать и там, и тут, трудно отказаться. Поступил на международные отношения, отучился, неплохо устроился… Как видите. — Тома неловко рассмеялся, чувствуя на себе сдержанный, но выразительный взгляд. — Вижу. От вашего присутствия со стороны партнёров мне несколько легче, тем более вы хорошо выполняете свою работу, — ни один мускул на его лице не дрогнул, когда ярко-зелёный взгляд наконец столкнулся с его собственным, уже некоторое время слишком пристально рассматривающим уставшее лицо. — В этом я сегодня убедился лично. Только вот… — Что-то не так? — Да, — Рагнвиндр замолчал ненадолго, не опуская взгляд. — Мне кажется, вы неважно выглядите. Вам нездоровится? — Ах! — Кажется, замечание попало в точку: на бледных щеках ненадолго вспыхнула стыдливая краска. — Пустяки, не обращайте внимания. Просто акклиматизация. — В любом случае я рекомендую вам отдохнуть, — немного напористо произнёс Дилюк, не меняясь в лице. — Официальная часть уже окончена, так что поезжайте в отель и отдохните как следует. Я знаю, чем чреват недостаток отдыха. И на своём, и на чужом опыте. — Я бы рад, но, к сожалению, не могу, — развёл руками молодой человек. — Мне поручено слишком серьёзное дело, чтобы я уехал раньше кого-либо другого из присутствующих, ха-ха, — он покачал головой и сделал несколько глотков из своего бокала, — тем более я не могу отказаться от такой редкой возможности насладиться вашим вином. — Гм, к слову о вине, — Рагнвиндр обвёл взглядом присутствующих у столов с напитками и закусками и, найдя взглядом одну из работниц, жестом поманил её к себе. — У меня будет для вас небольшое поручение. Я как раз не был уверен, как будет лучше это преподнести, но раз господин Камисато не смог приехать лично, то я попрошу вас передать ему несколько разных бутылок на пробу. Там есть несколько сортов, а также сидр и безалкогольный напиток, который, как я видел, вы успели оценить. Можно сказать, это последний подарок от моего отца, — он слабо улыбнулся. — Моко, будь добра, скажи подготовить подарок для господина Камисато. — Ого... Лицо Томы будто оцепенело на мгновение — но он сморгнул странную пелену с глаз и приподнял уголки губ в слабой улыбке, пытаясь изобразить приятное удивление. Было понятно, что он очень устал. Однако он продолжил: — Хм, что ж! Это большая честь для меня. Ещё раз благодарю за столь тёплый приём, — Тома поклонился, как это было принято за морем. — Могу ли я сделать для вас что-то ещё? — Пустяки, — кивнул в ответ Дилюк, — я рад, если вам и вашим коллегам всё понравилось. Только, пожалуйста, позаботьтесь о себе. Я могу оплатить вам врача, если требуется. — Нет-нет, что вы, — решительно мотнул головой собеседник, — всё не так серьёзно! Завтра свободный день, так что у меня наконец будет много времени на себя самого. Дилюк не мог настаивать. Он даже не понимал толком, почему так беспокоится за здоровье какого-то незнакомца, только ли из-за того, что они земляки? Может, всё это из-за случившегося. Тома не выглядел совсем уж плохо, но был бледен и, казалось, чем-то сильно подавлен: после получаса наблюдений было понятно, что радушная улыбка на лице появлялась только рядом с другими людьми и исчезала, стоило Томе оказаться наедине со своим полупустым бокалом. Если он и улыбался, глядя куда-то сквозь гостей и столы с бочками, то слишком грустно для счастливого человека. Когда Моко вернулась и сообщила, что всё готово, она была тут же отправлена к Томе с наказом выпроводить его отсюда вместе с подарком и вызвать ему такси до отеля. Дилюк видел, что подобное — тем более, из уст работницы винокурни — немного обескуражило и напрягло гостя, однако он всё же согласился. Не принять жест хозяина — дурной тон. Остальные участники делегации отбыли через полчаса, когда уже розовеющее солнце, вышедшее наконец из-за туч, коснулось горизонта. Проводив взглядом последнюю машину, он вернулся в помещение: персонал уже хлопотал с уборкой и перестановкой мебели, приводя зал в свой обычный вид. Иногда здесь проводились дегустации, как сегодня, иногда собирались на совещания директора филиалов, иногда это здание арендовали выставки. Универсально и довольно удобно, в общем. Дилюк чувствовал, что вымотан: слишком много ответственности и людей в его жизни сегодня и за последнюю неделю. Зайдя в уборную, он умыл лицо холодной водой и поднял взгляд: из отражения на него смотрел всё тот же Дилюк Рагнвиндр, что и несколько часов назад в кабинете, только в костюме и более уставший. Что ж, трудный день позади, всё прошло хорошо. Отец бы… Дилюк оборвал мысль шумным выдохом и мотнул головой. Нет больше отца. У него больше нет родни.А как же Кэйа?
В бездну Кэйю. Он ему не брат.Тогда кто он ему?
Дилюк выругался себе под нос и поднёс руки к сушилке — громкий гул и тёплый поток воздуха, ударивший в руки, вернули его в реальность. Разглядывая стык стены и пола, уложенного белой плиткой, он подумал о Томе, которого, наверное, всё же не стоило выпроваживать таким способом. Посылку-подарок планировалось торжественно выдать в самом конце всей делегации, а не в руки одному человеку, но Рагнвиндру казалось, что сегодняшнее решение того стоило, тем более он располагал информацией, что именно человек по имени Тома, иностранец, общается с главой компании теснее прочих прибывших. Что ж, если это действительно так, то винокурня останется в ещё большем выигрыше. Взгляд зацепился за странное пятно на полу. Закончив с сушкой, Дилюк огляделся и, убедившись, что никого нет, позволил себе присесть на корточки, чтобы рассмотреть поближе: небольшая капля уже засохшей тёмно-красной жидкости подозрительно напоминала кровь. Дилюк сразу подумал про Тому и его самочувствие, поднялся на ноги и внимательно осмотрел раковины, обнаружив около одной из них лёгкие красные разводы, которые как будто смыли не до конца. Кровь носом пошла, судя по всему, тем более он говорил про акклиматизацию. Смущало только, что сам Тома не выглядел каким-то хилым и слабым, даже наоборот: подтянутый молодой человек в отличной форме. Что ж, видимо, действительно климат. — Господин Дилюк? — раздалось со стороны выхода. Рагнвиндр обернулся, сталкиваясь взглядом с Хили, катившей за собой небольшую тележку с ведром и шваброй. — Простите, могу я?.. — Да, конечно. Я уже ухожу, — с этими словами он действительно направился к выходу, погружённый в мысли об увиденном, и чуть не столкнулся с Моко, которая как раз пылесосила напротив двери. — Прошу прощения. Подарок доставлен? — Ах, простите! Да! — закивала девушка, отступая к стене, чтобы освободить проход. — Господин Тома уже в отеле вместе со всеми бутылками. Они хорошо упакованы, при перевозке не должны пострадать. — Не должны или не пострадают? Девушка нервно рассмеялась. — Не пострадают! — Хорошо. Хили, что-то случилось? Хили, высунувшаяся из-за двери, растерянно потупила взгляд. Она явно хотела поговорить с Моко, но, как оказалось, господин Рагнвиндр всё ещё уходил, и это застало девушку врасплох. — Да в общем-то нет, — сцепив руки в замок, она всё-таки вышла в коридор, смотря то ли на пылесос, то ли на туфли Дилюка. Потом подняла взгляд на Моко. — Просто… Ум, — ей было явно неловко, — нашла странный мусор. В мусорке. Дилюк вопросительно изогнул бровь. — Поясни, пожалуйста. — Ай, ничего страшного не случилось! — она замахала руками, — просто немного странно находить в мужском туалете окровавленную бумагу… — А чего в этом странного? — настала очередь Моко удивляться. — Может, кровь носом пошла. — Дослушай меня хоть раз, — Хили поджала губы и скрестила руки на груди, — вместе с салфеткой там, эм… — Так что там? — Дилюк терял терпение. — Цветы! — выпалила наконец девушка, раскрасневшись не хуже салфетки. — Лепестки. Я не знаю, что это за цветы, но небольшие такие, розовые… — она чуть сморщила носик, — и все в крови и чём-то ещё. Их как будто прожевали и выплюнули… Не то, чтобы я брезговала, я и не такое… — Достаточно. Я понял. Спасибо, что пояснила. Моко удивлённо фыркнула, а у Дилюка в кармане провибрировало. Смерив девушек сосредоточенным взглядом, он нехотя достал телефон. На экране блокировки высветилось краткое Кэйа Перезвони как сможешь. По поводу документов 20:52 Рагнвиндр мгновенно перенёсся в мир, в котором от отца у него осталась одна бумажная волокита, отчего грудь снова наполнилась пустотой. Чем раньше он перезвонит, тем быстрее эта тема закроется и тем быстрее должно исчезнуть непереносимое подвешенное состояние. Вроде человека уже нет, но есть столько дел, в которых надо поставить точку… Тяжело. Он наконец выбрался на улицу, вдыхая вечерний воздух, посмотрел на небо. К сумеркам доберётся до дома, а по дороге как раз можно решить все вопросы, чтобы не вспоминать о них до самого утра. Кэйа оказался предельно краток: уточнил время встречи, попросил взять с собой несколько документов помимо паспорта, чтобы точно ничего не упустить, и предложил продублировать список сообщением. Дилюк нехотя согласился. Голова не работала совершенно, тем более он сегодня снова пил, так что сейчас был даже рад, что ему не пришлось просить об этом самому. С облегчением положив трубку через минуту разговора, он остановился, чтобы убрать мобильный в карман. О завтрашних проблемах Дилюк позаботится завтра. Ещё раз посмотрев на гаснущее небо, он продолжил путь в тишине.