Перевозчик

— Ну же, малой, проснись, — вкрадчиво шептал бархатистый спокойный голос над ухом. Арсений бережно прикасался к его ноге. Парень хотел было улыбнуться, но мозг вдруг выдал сигнал тревоги. «С чего бы ему трогать меня за коленку?» Антон подорвался на месте и чуть не столкнулся с красивым лицом, которое нависало над ним. Лицо было бы ещё привлекательнее, если бы в глазницах не сверкали белые радужки. «Что-то не так», — успело пронестись в кучерявой голове до того, как мир за границами знакомой фигуры обрёл очертания. Тело покрылось мурашками от ужаса, когда демон снова зашептал: — Залезай под сиденья, пробирайся вперед и выбегай, понял? Беги, пока в обморок не грохнешься. Хотел бы Антон подумать: «Но ведь под сиденьями так мало места» или «Но мне некуда бежать», или «А как же ты?», но его тело дёрнулось раньше, повинуясь команде. И вот он уже полз, собирая животом пыль и осеннюю грязь, пока над головой слышались хлопки ударов и щелчки ломающихся костей. До него долетело знакомое утробное рычание. Юноша поймал себя на потребности выбраться из укрытия и посмотреть на своего защитника в деле, но отданный приказ набатом стучал в висках. По старой схеме: Арсений бился — Антон убегал, не оборачиваясь. Прогремел выстрел, затем второй и третий. Парень тем временем почти добрался до двери, но замер: если его заметят, то погонятся следом. Если погонятся, шансов у него не останется совершенно никаких. «Арс…» — одними губами произнёс он. Как бы почувствовав, что подопечный подзадержался и почему-то медлил, полузверь-полуАрсений прорычал: — И это всё, на что вы способны? Да моя нерождённая дочь дерётся лучше! Автобус наполнил звон стекла, когда в окно впечаталось тело одного из атакующих. Рёв демона, крики охотников и пулевые очереди заместили собой звуки окружающего мира, но все сливались в беспорядочный, нестройный шум, среди которого можно было различить только спокойный голос, повторявший: «Беги, пока в обморок не грохнешься». «Спасибо». Парень рванул к открытой двери. Голова немного закружилась от морозности воздуха, но останавливаться было нельзя. И Антон побежал. Побежал, как в последний раз. А, может, это и был тот самый, последний. Хотелось вернуться, подлечить тёплыми ладонями своего демона, которого уже наверняка изрешетили патронами, но тогда в чужой жертве не было бы смысла, тогда перевозчик погиб бы зря. Нефилим почти упал, когда докрутил мысль до формулировки «Арс мёртв». Он не позволял себе обернуться, когда раздался взрыв за спиной. Не позволил себе заскулить и остановиться, когда предплечья и бёдра по касательной прошили осколки чего-бы-то-не-было. Глаза щипали слёзы, губы повторяли болезненное «мёртв», но Антон бежал, потому что Арсений так сказал. Парень пропустил момент, когда постороннее существо обрело в голове уютное прозвище «Мой демон», хотя знакомы-то они были всего ничего и треть из проведенного вместе времени один из них сладко спал. Чуть ли не слаще, чем на мягкой кровати в общежитии, он спал именно рядом со своим демоном. А сейчас рельефное тело того наверняка безжизненным куском мяса лежало где-то недалеко от взорвавшегося автобуса. Смахнув слёзы тыльной стороной ладони, парень всхлипнул и зарыдал в голос, не переставая бежать. Он не знал, на сколько хватило бы сил, сколько кислорода осталось в лёгких, но точно знал, что шум в ушах и плывущая перед глазами реальность значили, что всё делалось правильно. «Пока в обморок не грохнешься». Тонкое, отчего-то окровавленное запястье Антона обвили цепкие пальцы. Синие глаза заглянули куда-то глубже, чем на дно души. Тихий голос прорезал писк барабанных перепонок уверенным: — Не отключайся, Принцесса, мы почти на месте. Непонимание, страх, радость и боль от мелких ран смешались в одну большую эмоцию, слишком яркую и насыщенную для человеческого мозга. Парень преодолел ещё несколько метров и потерял сознание.

***

Оставив подопечного на диване в подсобке, мужчина нырнул под огни раритетных ламп над барной стойкой и с выдохом приземлился на стул, приняв из рук друга стакан. — Нехерово так тебя уделали, — озвучит наконец очевидное Серёга, протягивая вслед за стаканом сотую белоснежную тряпку, чтобы «клиент» мог заткнуть очередную дыру на теле, из которой сочилась кровь. — Да что ж из тебя льет-то, как из ведра. Мне же потом эту гадость оттирать! — Прости. Обещаю, как только мелочь очнётся и подлатает меня немного, мы поможем всё убрать, — Арсений отхлебнул виски, прикрыл веки. Днём он явно за руль больше не сядет, так что можно было себе позволить небольшую награду за то, что оба выбрались живыми и относительно целыми. — И, кстати, их было десять, все с огнестрелом. — Так это ж люди, Арсюх, не стыдно? — низкорослый бармен гаденько усмехнулся, затем подлил жидкости в просяще подставленный стакан. Второй тоже был демоном. Эти существа вообще имели привычку заводить близкие знакомства только с себе подобными. Потому Серёжа не мог не заметить, как заботливо укладывал на горизонтальную поверхность мальчишку его лучший друг, который на дух людей не переносил и старался держаться от тех подальше. Однако объясняться Арсений не спешил, лишь попросил принести бинты, а потом неумело обрабатывал чужие раны, пока собственные даже не начали затягиваться. Комичное было зрелище: проткнутый в тысяче мест пакет томатного сока заботился о картонной коробке, которую только поверхностно поцарапало. — Стыдно, брат. Но вот скажи мне, ты дрался когда-нибудь в междугороднем автобусе? Серёга блеснул карими глазами, почуяв зачатки интересной истории, молча налил собеседнику добавку, потом достал ёмкость и по свою отсутствовавшую душу: — Не-а. А что вы с тем ребёнком делали в автобусе? Почему на тебя вообще напали? — К тебе ехали. Он, вроде как, самая ценная голова в этой стороне света. А я, вроде как, его охрана, — пояснил Арсений неохотно. Интересно, думал ли когда-либо парнишка, что у него был свой личный демон? Наверное, для смертных это звучало бы до жути пафосно. Мужчина тряхнул головой, отгоняя лишние мысли. — Я на работе, короче. Если выберусь живым из этого дерьма, расскажу во всех подробностях, ты меня знаешь. Второй прикусил кончик языка. Слишком странная ситуация, слишком мало ясности, слишком друг темнил. Но, привыкший к тому, что его брат по Аду всегда предпочитал тихую, размеренную земную жизнь подальше от людей, влезавших в личное пространство, он не мог не кивнуть сочувственно. Мол, «не знаю, что у тебя там, но видно, что ты не очень этому рад, а я всецело понимаю твоё негодование». Демоны чокнулись и переключились на более нейтральное обсуждение, даже перешли через пару часов глотания виски на более высокие, хохочущие тона, когда за спиной синеглазого раздался осторожный голос: — Арс? Друзья обернулись, с непониманием оглядев очнувшегося раньше времени парнишку, который жевал пухлые губы, стараясь не зарыдать в голос при незнакомце. Антон всматривался в яркую радужку так долго, будто хотел ослепнуть от её свечения, потом осмотрел перемотанное красными тряпками тело и всё же подорвался вперёд, раскинув руки и выдыхая счастливое «Арс!» Замерли они тоже синхронно. Серёга удивлённо приоткрыл рот: мальчишка налетел с объятиями на его друга, который почему-то не отшвырнул того в стену на середине пути. Арсений растерялся больше, чем мог себе позволить, а, когда очнулся и попытался оттолкнуть нарушителя границ, почувствовал, как горячие руки блуждали по телу в попытке исцелить его всего и сразу. Немая сцена длилась несколько минут. Антон сам отстранился, не дожидаясь, пока будет поставлен на место, и принялся оглядывать плоды трудов. Его демон плавно выдохнул, будто и не дышал всё это время, затем принялся отрывать, как пластырь, полотенца, барные тряпки и прочие ткани, в которые был завёрнут, дабы не умереть от потери крови. Раны и правда были закупорены, остались мелкими царапинами на бледной коже. Мужчина открыл рот, чтоб выдавить из себя какое-нибудь «спасибо», но того прервал голос за стойкой: — Не представишь нас? — А, да. Серёг, это Малой, моё задание. Малой, это Серёга, мой друг, — Арсений даже не предпринимал попыток оторвать взгляд от пола, а после потянулся обратно к выпивке, чтоб заткнуть поглубже всё восставшее против действий парнишки естество. — Очень приятно, — он скомкано улыбнулся и протянул руку. — Вообще, я Антон. Антон знал, что ладонь не примут, видел это по взгляду. Арс в первые пару часов смотрел на него с таким же спокойным отвращением. «Демон», — решил он в первые же секунды. Не требовалось таскать с собой святую воду или выводить существо из равновесия, ожидая, побелеют ли глаза: демонов запросто можно было вычислить по надменности и недовольному лицу. Тем временем кареглазый, вспомнив, как друг, истекая кровью и звучно матерясь, на руках затаскивал с улицы в бар это несуразное двухметровое нечто, что протягивало сейчас длиннющую конечность, неохотно ответил на рукопожатие. И удивил этим, кажется, всех, даже самого себя. Потому виновато дёрнул плечами, оправдываясь перед осуждающим взглядом синих глаз, мол, «не смотри на меня так, я подумал, он важен». Перевел внимание на Антона, который улыбался от уха до уха с каким-то больным восторгом, затем Серёжа почесал тёмную бороду и решил добить наивное существо окончательно, поставив на стойку третий стакан. Арсений задохнулся бы от возмущения, если бы не закашлялся от ударившего в нос запаха детской присыпки, который накрыл с головой, стоило юноше присесть с ним рядом. Он за последние пару часов нюхал только порох, гарь и металлические нотки собственной крови, так что успел отвыкнуть. Тишину больше никто не нарушал, мужчины пили крупными глотками, Антон цедил через трубочку что-то слабоалкогольное, потому что бармен покорился убийственному взгляду названого брата. Ещё через пару часов зелёные глаза начали слипаться, губы нефилима выпускали сдержанные зевки. Серёга кивнул в сторону приоткрытой двери за своей спиной. Парень не шелохнулся, пока не получил ещё один кивок, уже от своего перевозчика, после чего послушно ушёл в комнату и упал на маленький диван. Примерно такой же, как тот, на котором очнулся. Вентиляция не работала, на улице уже стало тихо, так что он вполне чётко слышал приглушенные голоса из зала. Сон испарился, будто того и не было. — Неловко пиздец, Арсюх. — Согласное мычание было говорившему ответом. Судя по звуку, щедрый хозяин заведения подлил обоим ещё порцию. — А чего он у тебя послушный такой? В смысле, я бы не удивился, если б ребёнок нас боялся, но, судя по объятиям… — Сделай одолжение — не напоминай, — раздалось такое тоскливое, что Антон обнял себя руками. Он буквально видел, как его демон поморщился. Было безумно стыдно за себя, хотя парень понимал, что не мог того не обнять. Если бы ему дали шанс исправиться, то ничего бы не изменилось. — Нет, всё же ты не ответил. Он ни хрена не боится, но при этом покоряется, будто так и надо. Что за метод дрессировки? Научи, я тоже хочу. — Да не метод это, — судя по звуку, Арсений уложил подбородок на руку. — Видимо, сам по себе такой: просто делает, как велено, и всё. — Антон целую долю секунды погордился собой, ведь послушание заметили. Пусть даже не тот, кому он непосредственно старался не добавлять проблем. Когда юноша решил уже, что тема исчерпана, привычно размеренный бархатистый голос договорил чуть тише, будто боялся быть услышанным. — Искренне не ебу, что происходит в его голове, но за такое поведение даже благодарен. Он будто понимает нутром, что я тоже не в восторге, и пытается не усугублять. Воздух закончился, или лёгкие отказались продолжать работу. Парень мелко дрожал, стараясь не выдать себя лишними шорохами, тогда как мозг взрывался цветными искрами. Он не знал, что это за эмоция, но оказалось приятным её испытывать. Арсений никогда не был холоден или жесток с ним, просто не переходил очерченных границ, и сейчас почему-то подумалось, что эти простые слова стирали линии между ними. Нет, не было необходимости висеть на шее демона сутками, но знать, что в любой момент можно без осуждения положить лечащую руку на чужие раны, было здорово. Даже если на деле всё было не совсем так. Лишь изредка выныривая из своих размышлений, нефилим не заметил, как демоны разошлись по разным комнатам. Тени машин ползали по потолку, а парень не мог заставить себя заснуть. Было беспокойно, словно что-то плохое собиралось случиться. А ещё он впервые за последние двое суток находился в полном одиночестве. Даже начал немного злиться на перевозчика за то, что его так легко оставили на произвол судьбы. Не дожидаясь, пока мозг придумает двадцатый страшный сценарий, в конце которого Антон трагично умирал, он поднялся с диванчика и поплёлся к той подсобке, где его в прошлый раз оставили без сознания и в несвежих бинтах. Постучал костяшками по дверному косяку и сделал пару шагов вглубь помещения. Моментально нашёл взглядом в полутьме Арсения, который устало развалился на поролоновых подушках. Голос вышел из горла не сразу, но спасибо хоть, что вообще вышел: — Можно я с тобой? Побуду, в смысле. Мужчина не шелохнулся от звука, значит, слышал, как парень вошёл. Тот продолжал лежать, прислонив руку ко лбу. Антон был готов уже вернуться к своей обители, погнанный сухим «Нет, конечно» или испуганный яростным «Ты в своём уме?», хотя даже не слышал ни разу, как демон повышал голос. Готов был задать вопрос ещё раз, если бы второй его проигнорировал, но после обречённого вздоха с тонких губ сорвалось неожиданное для обоих, оттого более ценное… — Зачем? Большие глаза Антона распахнулись в удивлении. Он мог бы поклясться, что его зрачки расширились так шумно, что даже Сергей это услышал, где бы тот не находился сейчас. Парень продвинулся вперёд и уронил себя в кресло недалеко от диванчика. Оно приветливо скрипнуло. Только потом ответил: — Мне спокойнее, когда ты рядом. Хорошо, что темнота скрыла, как демон, не ожидавший такой искренности, приоткрыл рот. Сумрак делал разговоры непринужденнее, пусть оба участника обсуждения старались не дышать. Каждый — по своим причинам. — Почему? — прошептал мужчина. Не было нужды говорить громко — он по запаху чувствовал, что между ними двумя осталось меньше полуметра. «Ты заботишься обо мне по мере сил, подпускаешь к себе, хотя не обязан. С тобой мне легче засыпать, потому что я уверен, что проснусь. И ещё что-то, что я не могу сформулировать пока». Молодой человек прыгал от мысли к мысли, пытаясь выбрать наиболее безобидную, пока не уронил в итоге самую логичную и простую: — Ты единственный не пытаешься меня убить. Тишину, как ножом, разрезал короткий смешок. Тело на диване почти зримо расслабилось: — Спи, Принцесса. Завтра нужно будет выйти до сумерек. «Доброй ночи, Арс. Спасибо, что выжил сегодня».