Прибыль в размере любви

Через пару дней, точно таких же однотипных и ничем не отличающихся друг от друга в жизни Чимина, он особенно не знает, чем занять себя, когда Чона нет дома. Сейчас, когда их отношения вышли на новый уровень, а супруги значительно сблизились, Чимин с особым трепетом стал ждать Чонгука с работы. Тэхён был прав, когда влюбляешься — всё время хочешь видеть человека, к которому испытываешь симпатию, мечтаешь как можно чаще проводить время с ним и постоянно ждешь встречи. Именно поэтому омега с нетерпением отсчитывал минуты до окончания рабочего дня супруга, в то время как Чонгук тоже спешил домой, стараясь не задерживаться лишний раз в компании, в последнее время сильно изматывающей его. Благодаря реорганизации с бизнесом семьи Пак и заключенному договору сотрудничества с Ли Минхо, их компания разрослась до невероятных размеров, и это было именно то, чего добивались Чоны последние несколько лет. Однако следует учитывать — чем больше сфера правления, тем больше ответственности и обязательств на себя принимает лидирующая и доминирующая компания, каковой и являлась компания Чон Чонгука. Поэтому хоть сфера его влияния заметно расширилась, управлять ей стало весьма сложно и энергозатратно. Уследить за такой огромной «империей» — настоящий талант и усердный труд. Из-за этого Чонгук и уставал на работе, находя отдушину лишь вдалеке от шумного города — в их огромном особняке, рядом с Чимином, который за последние дни успел завоевать особенное внимание Чона. Чимин был для него словно луч света в непроглядном мраке, и это помогало ему как никогда. Не сказать, что Чонгук являлся сильно тактильным человеком, но почему-то в загруженные серые будни единственное, чего ему искренне хотелось — это обнять омегу и вдыхать его сладкий дурманящий голову аромат, который и придает сил, и расслабляет одновременно. Видимо, природный запах Чимина обладал магическими, если и вовсе не лечащими свойствами, которыми так находчиво пользовался Чонгук, особенно полюбивший за эти дни притягивать Пака к себе и заключать его в крепкие любящие объятия. Чимин, являясь омегой, по сути своей, тактильным, но лишенный этого удовольствия ввиду личных причин, с радостью воспринимал эти теплые жесты от альфы. Самому ему еще было немного неловко проявлять инициативу в их непродолжительных отношениях — Пак боялся показаться мужу навязчивым. Однако Чонгук и без того постоянно обнимал Чимина: то за талию, то просто загребал его охапкой в объятия, и последний был этому абсолютно не против. Самым главным наслаждением стали горячие поцелуи, без которых теперь не мог обойтись ни один день в жизни молодожёнов. Конечно, Чонгук целовал скромного Чимина первым, но тот податливо и уже более смело отвечал на действия альфы, поэтому Чон был уверен, что младшему тоже подобные нежности приносят лишь одно удовольствие. Вот и сейчас Чонгук лежит в объятиях Чимина на своей широкой кровати, которая достаточно часто стала лицезреть на себе обоих парней. Чонгук находится на спине и медленно перебирает светлые пряди Пака, рассыпавшиеся на его груди, впрочем, как и сама голова омеги. Руки Чимина обвивают стан Чона, а левой рукой альфа обнимает омегу, нежно поглаживая того по спине. По телевизору напротив показывают популярную ныне дораму, на которую недавно подсели оба парня, с интересом наблюдавшие за развитием сюжета на большом экране. Свет в комнате максимально приглушен, из-за чего в ней становится уютно и лампово. Вообще, вся происходящая сцена пропитана умиротворяющим спокойствием и безудержной лаской — посмотрев на них, любой человек ощутил бы гармонию, заботливо и успокаивающе обвивающую взволнованное тревожное сердце. — Да уж, у Ким Джуёна ужасные родители, — со вздохом отвечает Чимин, когда серия подходит к концу, а по экрану начинают бешено бежать титры. — Как можно настолько ненавидеть своего сына, чтобы пытаться разлучить его со своим возлюбленным всеми способами? — Просто его избранник не из их круга, — флегматично заявляет Чонгук, зевая. — Ну, и глупость, — фыркает Чимин. — А если бы… — он вдруг задумывается, как бы размышляя, стОит ли ему вообще затевать этот разговор. — А если бы я тоже был не вашего круга? Ну, предположим, мои родители не были бы такими же богачами, — омега осекается, смотря в сторону, — и во мне бы не текло голубых кровей… Но ты бы очень сильно меня любил. Ты бы женился на мне? — разговор настолько взволновал Пака, что тот поворачивает голову к Чону, выжидающе глядя на его задумчивое лицо, казавшееся особенно красивым ему в этом чарующем полумраке. — Думаю, всё равно женился бы вопреки всему, — серьезно произносит Чонгук, говоря свои размышления таким мягким голосом, что Чимин буквально плавится от этого тона. — Ну, да, — Чимин успокаивается и принимает прежнее положение, позволяя Чону вновь перебирать его мягкие волосы. — Просто, знаешь, бывает всякое… — Знаю, — Чонгук говорит так твердо и так уверенно, что омега хмурится — не в курсе ли тот чего? — Кстати, с моими родителями ты относительно познакомился… А что насчет твоих? Я их видел всего раз в жизни — на регистрации нашего брака. Почему бы нам не пообщаться более неформально? — Чон чувствует, как напрягается Чимин, когда старший задает ему этот невинный вопрос. — Ну, надо собраться как-нибудь, — уклончиво произносит Чимин. Альфа всем нутром чует, что тот не хочет продолжать диалог. Однако Чон до сих пор отчетливо помнит тот день, когда ему довелось везти пьяного омегу домой, который, будучи в состоянии алкогольного опьянения, сам того не подозревая сболтнул мужу лишнего. Чонгук всё хотел разобраться с родословней Пака подробнее, но ввиду работы откладывал это, обещая вернуться к данной проблеме позднее. Однако сейчас его вдруг как никогда встревожила эта тема, поэтому альфа говорит осторожно: — Я практически не знаю ничего о тебе из детства. У тебя не очень хорошие отношения с родителями, я правильно понимаю? Чимин закусывает щеки с внутренней стороны, впрочем, спрашивая после тихим и хриплым голосом: — С чего ты взял? — Ты никогда не говоришь о них, они ни разу не приехали навестить тебя за всё это время, и вы даже не созваниваетесь по вечерам. Помнится, когда-то я уже спрашивал тебя об этом, но так ничего и не добился. Но сейчас наши отношения стали более близкими, поэтому я хотел бы узнать своего мужа гораздо лучше. Чимин внимательно вслушивается в слова Чона, которые звучат убедительно и в то же время немного взволнованно. Наверное, старший действительно переживает за Пака, и Чимин решает, что ему можно открыться. Хотя бы чуть-чуть. Понемногу. — Ты прав. У нас с ними не очень близкие отношения. — Почему? — Чонгук спрашивает настолько мягко и осторожно, насколько это возможно. Он чертовски не хочет как-либо давить на омегу или вытягивать из него признания клешнями. — Так вышло. Бывает, что дети и родители не особо понимают друг друга. В нашей семье тоже было нечто подобное. Они… очень любят моего младшего брата. Я же не представляю для них особого интереса. — На это есть причины? Чимин молчит, усиленно думая, что сказать. Конечно, причины на это есть, только вот Чонгуку знать о них пока рано. — Нет, — выдает Пак, — особых поводов для этого не было. Просто младших детей зачастую родители любят больше. — Хм, ясно, — Чон понимает, что Чимин будет до последнего держать язык за зубами, поэтому нет смысла давить на него сейчас. Это может пошатнуть его доверие к альфе. Рано или поздно Чонгук сам узнает всю правду. — Мне жаль, — старший уводит разговор в более безопасное русло, что позволяет Чимину заметно расслабиться, сбрасывая оковы жгучего напряжения. — В любом случае я не понимаю, как можно недостаточно любить такого милого малыша, — Чон решает немного поддержать омегу, чтобы тот не слишком грустил, а поэтому резко переносит его на себя, так, что Чимин оказывается полностью лежать на супруге. Услышав последнюю фразу, блондин смущенно улыбается и кивает. Глаза Чонгука горят искренностью, и Чимин верит ему. — Кстати, забыл сказать… — вдруг вспоминает про что-то Чон, хитро прищуриваясь. — Хочу тебя немного порадовать. — Чем? — Тебе же сильно надоело сидеть дома? — Ты даже не представляешь насколько! — жалобно изгибает брови Чимин, непременно хныча. — Я понимаю. Именно поэтому, раз уж мы вроде как нравимся друг другу, я хочу… позвать тебя погулять. В город. Чимин тут же вытягивается в лице, его глаза начинают торжественно гореть сияющими живыми искрами, а сам он нетерпеливо ерзает. — Когда-а? — только и может выпалить он. — Завтра. — Уже?! — омега, признаться честно, не ожидал от Чонгука подобных сюрпризов. В какой-то момент он даже смирился со своим пожизненным заключением здесь. — Да. Чего тянуть? — А куда мы пойдем? — с интересом спрашивает Чимин. — Увидишь, — довольно произносит Чонгук и многозначительно чмокает Чимина в сморщившийся нос. — Ну, наконец-то! Спасибо! — Чимин так счастлив, что готов накинуться на альфу с объятиями и поцелуями, но присущая Паку робость не позволяет ему этого сделать. — Только потеплее оденься. Уже декабрь, — задумчиво заключает Чон, поворачивая голову в сторону окна, за которым уже вовсю виднеются признаки постепенно надвигающейся зимы и очевидного похолодания. — Хорошо, — согласно кивает Чимин и благодарно целует Чонгука в губы, всё же не сдержавшись и поддавшись страстному желанию своих сердечных порывов без каких-либо серьезных сопротивлений, которые кажутся омеге уже однозначно лишними на данном этапе.

***

Чонгук заезжает за омегой часов в восемь, после работы. Чимин весь находится в нетерпении, то и дело проверяя время то на телефоне, то на часах. Ему уже не терпится выбраться из их хоть и комфортного, но ужасно надоевшего ему дома. Он беспокойно поправляет волосы, край кофты, словно эти маленькие детали что-то меняют. Омега уже устал ждать, ему невероятно хочется выехать в Сеул, к людям, по которым даже довольно нелюдимый Чимин успевает невольно заскучать за полтора месяца заточения. Однако вскоре он получает свое долгожданное письмо счастья или же сообщение Чонгука, в котором тот просит его выйти на улицу, так как альфа уже подъехал. Чимин буквально подпрыгивает на месте, в последний раз оглядывая свое отражение в зеркале, и выходит из дома. Двери автоматически закрываются, а охранник открывает Чимину большие ворота главного входа, чтобы тот сумел выйти сразу к машине Чона. Пак маленькими спешными шажками подбегает к иномарке Чонгука, каких, наверное, всего пару штук на всю Корею, и запрыгивает в салон, садясь на переднее сиденье. — Привет, — говорит Чонгук, с любопытством оглядывая своего мужа. — Привет, — отвечает омега, шмыгая носом и переводя взгляд на Чона. Тот выглядит так органично за рулем дорогого автомобиля премиум-класса. Аура Чонгука в подобных машинах просто невероятна, и Чимин стремительно поддается ей, не в силах оторвать глаз от расслабленного вида альфы, так вальяжно и в то же время властно восседающего в кресле водителя. Чонгуку идет. Чего уж тут говорить, ему в принципе всё идет. — Выглядишь восхитительно, — вдруг произносит Чон слова, которые Пак никак не ожидает сейчас услышать. Он, плененный роскошным видом супруга, совсем забыл про себя, поэтому весьма удивляется, когда слышит приятные комментарии в свою сторону. — Я? — Чимин глупо переспрашивает, часто моргая, чтобы восстановить самообладание и исчезнувший на минуту контроль. — Правда? — Да, — усмехается Чонгук, качая головой. — Очень… милые блестки, — говорит он, кивком указывая на переливающееся розоватое сияние на скулах и веках омеги. — О, спасибо, — смущенно бормочет младший, поощренный тем, что Чонгук замечает его небольшое творение, которое он старательно пытался нанести себе на лицо добрых полчаса. — Прости, но ты такой милашка, — Чонгук жалобно изгибает брови и ощущает внутри себя то самое чувство, когда омегу рядом невероятно хочется… он даже сам не знает. То ли обнять, то ли съесть, то ли еще чего пострашнее. — Как ты можешь быть таким милым? У тебя внешность кукольная, — Чон обессиленно качает головой и заводит машину, которая тут же плавно начинает двигаться по пустой и безлюдной трассе. — И тебе это нравится? — спрашивает омега, пристегивая ремень. — Раньше думал, что не особо, — честно отвечает Чонгук, все омеги которого ранее выглядели более броско и, как бы это сказать, стервозно. Да, обычно Чону нравились «плохие мальчики», дерзкие, уверенные омеги с раскрепощенным характером и соответствующей внешностью, стилем — даже в их взгляде читался такой контекст. Чимин был другой, и вроде как не в привычном вкусе Чонгука. Чимин выглядел словно ангел, со своим маленьким кукольным личиком и светлыми локонами невинного херувима. Но главное, что он Чонгуку понравился, да так сильно, что Чон уже не был уверен в том, что образы «светлых добрых милашек» его не особо цепляют. — Но ты изменил отношение ко всем моим вкусам, — альфа снисходительно усмехается, — потому ты очень мне нравишься. Чимин обрадованно улыбается и смотрит в окно, на такие же роскошные особняки, которые располагаются в их районе. Это что, соревнование «кто больше спустит денег на свое жилище и территорию»? — Ты… тоже мне нравишься, — решает нужным сказать Чимин, так как не хочет выглядеть тем, кто только любовь получает, ничего не отдавая взамен. — Отлично, — хмыкает Чонгук, не спуская глаз с дороги. — Тебе не холодно? Уже весьма прохладно, декабрь в этом году берет бразды правления в свои руки совершенно безжалостно. — Нет, не холодно, — мотает головой Пак, — я постарался тепло одеться. — Это похвально. — А тебя хвалить не за что. — Почему это? — Ты без шапки! — возмущенно смотрит на альфу Чимин, сощурившись. — Главное, что она у тебя есть, — примирительно пытается соскочить с темы Чон, краем глаза поглядывая на светло-серую шапку омеги, из-под которой виднеется красиво уложенная челка. — А у тебя нет. Где твоя шапка? Уши замерзнут. — Я не ношу шапки, — вздыхает Чонгук. — Почему это? — Ну, — альфа уже не знает, как уйти от этого разговора, но натыкаясь на требующий ответа взгляд Чимина, сдается и отвечает честно: — Просто они мне не нравятся. Не подходят моему лицу. Чимин округляет глаза, удивленно глядя на альфу. — Чего-чего? — фыркает он, складывая на груди руки. — Как что-то может не идти к твоему лицу? Придумай отмазку получше. — Но это правда! Я выгляжу глупо в шапке. Вот тебе идет, ты в ней очень миленький. А я, если надену этот ужасающий предмет гардероба, сразу становлюсь похож на… на несостоятельного малолетнего парня, а не на привлекательного серьезного бизнесмена. Чимин вопросительно смотрит на Чона пару секунд, после чего закатывает глаза и выносит неутешительный вердикт: — Понятно. Просто ты всем пытаешься показаться «крутым» альфой. — Да нет же. — Я тебя раскусил, можешь не отпираться, — победоносно усмехается Чимин. — Я знаю типаж альф вроде тебя. Вы такие пафосные «бэд бои», шапки не носите и все в таком роде… А потом валяетесь с больными ушами по две недели. Чонгук на умозаключения Чимина лишь разражается звонким смехом. — Я тебя обожаю, — тянет он, наслаждаясь искренними возмущениями омеги. — А шапку мы тебе все равно найдем, — властно заявляет Чимин, складывая на груди руки так обиженно и серьезно, что Чонгук не решается с ним более спорить. Он просто включает тихую музыку и внимательно смотрит на дорогу, которая постепенно начинает наполняться машинами, так как они выезжают из своего элитного района и начинают движение по общедоступной для всех граждан трассе. — Я так давно не был в городе, — произносит Чимин, чувствуя небывалый трепет в душе, словно впереди его ожидает что-то поистине сказочное и долгожданное. — Время наверстать всё упущенное, — торжественно произносит Чон. — Правда ты вынужден будешь терпеть мое присутствие. — Терпеть? — Чимин хмурится, поворачиваясь к альфе. — Я мечтал выбраться куда-то с тобой вдвоем. И я даже рад, что это будет Сеул. — А если не только он? — А что еще? — удивляется Пак, склоняя голову набок и с интересом разглядывая мужественный профиль Чонгука. У него такие острые скулы… Чимин ненароком заглядывается на эти четкие линии, пока из транса его не выводит спокойный голос старшего: — Придумаем, — многозначительно хмыкает он, и Чимин решает не портить элемент неожиданности, откидываясь на спинку кресла. Однако попросту усидеть на месте омеге не удается, так как предвкушение долгожданной встречи с любимым городом будоражит все живое внутри него. — Что, так не терпится прогуляться по вечернему Сеулу? — спрашивает Чонгук, наблюдая за забавной реакцией младшего. — Да. — Хм, чему ты рад больше — мне или городу? Я начинаю ревновать, — тихо посмеивается Чон, сжимая руки вокруг руля. — Не выдумывай. Конечно, я рад снова приехать в Сеул, но погулять с тобой за пределами дома — это двойное удовольствие. И да… Помнишь, что мы говорили про ревность? — Чимин вспоминает, как сильно ревновал его Чонгук к Ли Минхо несколько дней назад. — Не ревнуй хотя бы к городу, ладно? Даже в шутку, — омега мягко улыбается, усмехаясь. Вообще, ревность Чона кажется ему достаточно милой в определенные моменты, однако во всем нужно знать меру, а Чимин не хочет испытывать ревность мужа в последней стадии на себе. Чонгук соглашается и начинает расспрашивать его о прошедшем дне, после чего Чимин взаимно спрашивает о его рабочих делах, о которых альфа, однако, не особо хочет рассказывать, зато вместо этого находит альтернативу получше — рассуждения на отвлеченные темы, в которых Чимин живо принимает участие. Когда они наконец-то заезжают в Сеул, большой современный город с миллионами огней, горящими так приветливо, у Чимина замирает дыхание. Он и не знал, что может так соскучиться по городской жизни, суете, людной атмосфере, которую, казалось бы, раньше не выносил. Машин на дороге много, людей на тротуарах достаточно — все куда-то спешат, веселятся, гуляя большими компаниями, либо тихо идут вдвоем за ручку. Куча магазинов, зазывающих посетителей заманчивыми вывесками со скидками, различных симпатичных кафе и даже уличных музыкантов — всё это кажется Чимину таким знакомым и далеким одновременно, словно он ощущает чувство сильного дежавю, при этом понимая, что забыл, как выглядит мир за пределами высоких ворот, ограничивающих свободу передвижения и даже выбора. Да, омега определенно скучал… — А куда мы пойдем? — завороженный городом, он наконец отрывается от окна и пытливо глядит на Чона. — Для начала хочу сводить тебя в одну замечательную кофейню. Там множество вкусных напитков, которые мы возьмем с собой, чтобы подольше погулять, ладно? — Да, — активно кивает Чимин, поглощенный предстоящими событиями. Они едут еще минут десять, приближаясь к самому центру города — ядру самых оживленных событий и развлечений. Чонгук сворачивает куда-то за угол и еще через пять минут останавливает машину возле высотного здания, на первом этаже которого располагается кофейня. — Приехали, — говорит Чон, тут же выходя из машины и мигом оказываясь со стороны Чимина, чтобы открыть тому дверь. — Давай лапку, — учтиво говорит Чонгук, и Чимин смущается, не избалованный подобным вниманием и галантным обращением с примесью милоты. Однако руку он все же дает, после чего спрыгивает на землю с борта высокой и большой для него машины. Младший удивляется, видя, как Чонгук не выпускает его руку из своей, после того, как помогает омеге выйти из автомобиля. Он все также уверенно держит его, начиная идти в сторону кофейни. Чимин семенит за ним, еле поспевая за широкими шагами супруга. Они поднимаются по лестнице и, толкая деревянную дверь, заходят внутрь, оказываясь в небольшом, но очень уютном помещении с несколькими круглыми столиками. На вид кофейня очень красивая, в стиле лофт, который создает домашнюю атмосферу. Пока омега оглядывается по сторонам, Чонгук тянет его за собой и подходит к прилавку, дружелюбно произнося: — Привет, — из-под барной стойки тут же показывается голова омеги, после чего вылезает он сам. — О, Чонгук! Привет. С утра же заходил, — с добродушной ухмылкой произносит симпатичный высокий парень, вытирающий прозрачный стакан полотенцем. — Да… Но сегодня особый случай. Я привел тебе нового посетителя, — Чонгук слегка подтягивает Чимина поближе, из-за чего тот смущается и жмется под изучающим взглядом бариста. — Это Чимин, мой муж. Омега за прилавком тут же вытягивается в лице и вскидывает наверх густые темные брови. — Тот самый Чимин, да? — словно не веря своим ушам, переспрашивает незнакомец и тут же переходит на звонкий радостный вскрик. — Приятно познакомиться, я — Ким Сокджин, можно просто — Джин, — омега тут же убирает стакан и протягивает блондину свою тонкую руку. — Здравствуйте, — робко отвечает на рукопожатие Пак, улыбаясь уголком губ. — Приятно познакомиться. — Мне тоже! — парень кажется таким эмоциональным и громким, что омега теряется. — Чонгук столько всего про тебя рассказывал. Боже, ты такой милашка, сил нет! — и Сокджин прикладывает ладонь ко рту, умилительно жмурясь. — Спасибо, — немного удивленно и сконфуженно произносит Чимин, в то время как Чон смеется, глядя на эту картину. — Можно мне имбирный чай с пряностями? — прерывает великолепную сцену знакомства Чонгук, делая наконец заказ. — Конечно! А что пожелает Чимин-и? — Джин создает впечатление очень общительного и активного человека, который ко всем относится добродушно. — Можно мне… — Чимин на секунду задумывается, бросая взгляд на баннер с напитками, — горячий шоколад. — Отличный выбор! С этими словами Джин приступает к изготовлению заказа, а Чонгук облокачивается на барную стойку и поворачивается к омеге. — Чего ты? — спрашивает Чимин, чувствуя, как альфа посылает ему немые импульсы своей рукой, которой до сих пор держит руку Пака. — Ничего, — улыбается Чон. — Просто ты красивый. Чимин удивленно хлопает пушистыми коротенькими ресничками и произносит еле слышно: — Спасибо. Омега краем глаза замечает, как уставляются на них наиболее любопытные посетители, что сидят здесь за столиками. Из-за этого он краснеет, но Чонгук осторожно разворачивает его таким образом, чтобы Чимин не видел взглядов посторонних людей. Они обсуждают интерьер кофейни какое-то время, сходясь в едином мнении о том, что сделан он максимально просто, со вкусом, после чего Сокджин торжественно заявляет: — Ваш заказ! Парни берут стаканчики в руки, и моментально чувствуют тепло, исходящее от горячих напитков. — Спасибо, — одновременно произносят они, ловя на себе умилительный взгляд бариста. — Не за что! Заходите еще. Чонгук, почаще приводи этого милашку, — Сокджин вновь широко улыбается, поэтому Чимин, не в силах сдержаться, дарит ему взаимную улыбку в ответ. — Постараюсь, — хмыкает альфа и, прощаясь с Джином, оба супруга выходят на улицу. — Видимо, ты часто бываешь здесь, — как бы невзначай говорит омега. — Ну, да. Заезжаю сюда почти каждый день. Ни дня не могу прожить без их кофе или других напитков. — Они и вправду вкусные, — соглашается омега, с удовольствием потягивая горячий шоколад и прикрывая глаза в наслаждении. — А… Джин? Вы давно с ним знакомы? — внезапно спрашивает Чимин. — Года два, полагаю. Мы хорошо общаемся с ним. — М, — как-то странно реагирует Пак, чем вызывает искреннее недоумение у Чона. — Погоди, ты что… — И в мыслях не было. — Да ладно? — Чонгук усмехается и, останавливаясь возле машины, встаёт прямо напротив младшего. У того обиженно надуты губы, а в глазах читается ревность. — Ты осуждал меня, требовал не ревновать к каждому столбу, а сам что? — Я не ревную, — хмурится омега, чувствуя, как нервозность с головой одолевает его. Ему не хочется нарушать свои же правила и противоречить своим словам, но Чон прав. Чимин действительно приревновал альфу к этому красивому и открытому парню, который вдобавок ко всему ещё и выглядел очень уж обаятельно. — Малыш, мы всего лишь хорошие приятели, — Чонгук снисходительно фыркает. — Не ревнуй, — с этими словами он открывает дверцу автомобиля и помогает Чимину оказаться внутри. Когда Чон снова заводит машину, Чимин успевает заметно расслабиться и остыть. Он не хочет быть тем самым истеричным омегой, который запрещает своему партнеру иметь знакомых противоположного пола. Просто из-за неуверенности в себе Чимину кажется, что он вполне может в скором времени надоесть Чонгуку. Опыт — это то, что есть в большом объёме у Чона, и то, чего практически нет у Чимина. Он нормально целоваться то научился всего несколько дней назад. Возможно, сейчас Чонгуку интересно попробовать что-то «новенькое», что-то, с чем он раньше не имел дела, но кто знает, что станет потом, когда омега либо полностью отдастся ему, либо попросту надоест ввиду своей зажатости и неопытности? Чимину вдруг становится стыдно, что он допускает подобные мысли по поводу своего супруга, но явная неуверенность в самом себе не оставляет его в покое ни на секунду, заставляя Пака периодически параноить по поводу их отношений. А также, как сейчас выяснилось, испытывать чувство ревности в сторону таких смелых и очевидно взрослых во многих вещах парней, вроде Сокджина, которые запросто могут привлечь внимание любого альфы. — Мы поедем погулять в парк, идёт? — вырывает младшего из пучины мыслей голос Чонгука. — Да, — тут же веселеет омега, решая оставить все свои комплексы на потом. Сейчас он просто хочет гулять и наслаждаться жизнью вместе с человеком, который ему действительно нравится. Через минут десять парни оказываются возле именитого парка. Чонгук спокоен и расслаблен как никогда, так как рядом с омегой он чувствует себя максимально комфортно, а Чимин в это время чуть ли не подпрыгивает на месте от нахлынувшего восторга. Парк… он так давно не был здесь. — Пошли скорее, Чонгук! — блондин утягивает его за собой, из-за чего Чон теряется и не сразу успевает собраться. Они идут по тихой аллее, смотря на уже значительно поредевшую листву деревьев от предстоящей зимы и на пасмурное, уже начинающее активно темнеть небо. Однако это ничуть не умаляет красоту и гармонию момента, который они сейчас создают здесь, вдвоём, гуляя за руку и наслаждаясь присутствием друг друга. — Всё-таки напитки действительно очень вкусные, — выдает Чимин, когда допивает последнюю каплю своего горячего шоколада. — Да. Это лучшая кофейня в городе, и я не шучу. Хочешь попробовать мой, кстати? — Чонгук протягивает омеге стакан, в котором ещё осталась одна треть имбирного чая. — Давай, — соглашается Чимин и уже хочет протянуть руку навстречу предлагаемому напитку, но Чонгук опережает его, поднося стакан к губам Пака. Тот соображает первые пару секунд, что от него хотят, после чего немного смущается, но решает не портить всю прелесть этого незначительного, но весьма милого момента. Чонгук наблюдает за тем, как мягко Чимин прикасается своими пухлыми губами к краю стаканчика, интуитивно прикрывая глаза, чтобы лучше почувствовать вкус. Чонгук немного наклоняет стакан, смотря на то, как жадно Чимин глотает тёплый чай, после чего раскрывает глаза и произносит удивленно: — Так вкусно! — Ещё бы, — хмыкает альфа. — Если хочешь, можешь весь допить. Там все равно уже мало осталось. Чимин недоверчиво косится на Чонгука, после чего вздыхает и соглашается. Они продолжают идти, иногда встречаясь с такими же гуляющими здесь парами вроде них. — Чонгук, — тянет Чимин, немного раскачивая их сплетеннной в пальцах рукой. — Да? — А тебе точно интересно со мной? — сегодняшняя ревность не проходит даром, и Чимин хочет раз и навсегда уяснить для себя этот момент. — Только честно. — Что за вопросы? — альфа действительно удивляется и внимательно смотрит на Чимина, взгляд которого выражает немое требование. — Конечно, мне интересно с тобой. Иначе зачем это всё? — Не знаю… — омега вздыхает и грустно отводит взгляд. — Прости, прости, я… — Чимин чувствует, как тревога окутывает его нутро, заставляя дрожать. — Просто я идиот, — наконец заканчивает он. — Откуда у тебя вообще эти мысли? — Чон хмурится, замедляя шаг. Ему хочется выяснить, что происходит с Чимином и почему его волнуют такие странные вещи, у которых, по мнению Чонгука, нет никаких оснований. — Все оттуда же, — честно отвечает Чимин. — Мне все ещё кажется, что я просто тупая малолетка, с которой тебе будет скучно уже совсем скоро. Чонгук от услышанного аж останавливается, разворачиваясь к омеге. Он пару секунд сканирует его опечаленное лицо, после чего произносит: — Ты очень много себя накручиваешь. У меня и в мыслях нет ничего такого, да и в привычках тоже — ветрено увлекаться омегами, чтобы потом бросать их через пару недель — это не для меня. Ты правда мне очень нравишься, и я не понимаю, откуда у тебя столько загонов по этому поводу. То, что ты неопытный в отношениях, меня никак не смущает. Я тебе открою секрет, но многие альфы даже специально ищут таких парней, как бы это сказать… нетронутых и неиспорченных проблемами в предыдущих «романах». — Я просто слышал, что тебе вроде как нравились более… Другие омеги, в общем, — Чимин не хочет сейчас расписывать в красках все термины, которые не имеют к нему никакого отношения. — И что? Вкусы — вещь абстрактная. Если влюбляешься в душевную составляющую человека, на какие-то внешние данные становится абсолютно плевать. — А тебе не будет скучно со мной потом? Я ведь ничего не умею… — Чимин уже не контролирует, что несёт, но чувствует, что ему обязательно нужно выговориться. Он так долго носил в себе эти отягчающие душу переживания, что просто не может упустить шанс поделиться ими с альфой сейчас, когда есть возможность. — Чего ты там не умеешь? — Чонгук внезапно начинает посмеиваться, чем весьма смущает омегу. — Ну… — Паку неловко объяснять всё в подробностях, поэтому он просто стоит и смотрит под ноги потупившимся взглядом. — Чимин, ты думаешь слишком много, — Чонгук снисходительно улыбается и легонько ставит щелчок в носик младшего. — Ай! — вскрикивает он, обиженно хмурясь и прикладывая руку к ушибленному месту. — Нет, правда. Ты очень много всего думаешь наперёд. Мы признались друг другу в чувствах всего около недели назад. Я же сказал, что не тороплю тебя. И запомни уже — меня твоя неопытность ничуть не пугает. Умиляет, скорее, но уж никак не отталкивает. Мне нравится, что ты такой. Светлый, невинный и искренний. У тебя есть особая аура, которая и вправду притягивает. Завораживает, что ли. Поэтому прекрати беспокоиться по этому поводу, ты уже не в первый раз поднимаешь эту тему. И мне точно не станет скучно — это не те причины, по которым я обычно расстаюсь с человеком. Чимин внимательно слушает альфу, после чего всматривается в его серьёзное лицо и вслушивается в мягкий, но настоятельный, успокаивающий голос. От этой речи Чонгука у омеги с души словно камень падает, а сердце начинает биться быстрее, высвобождаясь от оков страха и неуверенности. Слова Чона действуют отрезвляюще, умиротворяя все явные беспокойства Чимина. — Спасибо, — выдыхает с облегчением Чимин, тут же улыбаясь. — Я рад, что мы обсудили это. Почему-то в последнее время я все чаще думал об этом, но сейчас… по крайней мере, после услышанного, я ощущаю лёгкость. Спасибо тебе. — Да не за что. Это же мелочи. Хоть и правда, — говорит Чон, начиная снова идти вперёд. — Но все равно! Для меня это действительно важно, — Чимин улыбается и мягко поглаживает большим пальцем руку Чонгука. — В таком случае я тоже уточню кое-что, — альфа хитро усмехается и щурится. — Ты не обижаешься на меня за то, что я просто повел тебя гулять, вместо дорогих ресторанов или что-то в таком духе? Чимин удивленно вскидывает брови наверх. — Неужели за всё время совместного проживания ты еще не понял, что я не переношу подобные вещи? Все эти рестораны и светские мероприятия скука смертная. Честно, я лучше поем в обычной кафешке, чем буду два часа сидеть за столом с едой, половину из которой я просто не ем, и думать, каким же столовым прибором пользоваться. Чонгук смеется, ощущая, что ему невероятно нравится та живость и непосредственность омеги, так редко встречающаяся в их знатных кругах. Кто бы мог подумать, но это и впрямь завораживает, заставляя Чона испытывать какое-то особое теплое чувство по отношению к рассуждениям Чимина. — Хорошо. Тогда я рад, что не ошибся. Честно говоря, меня тоже не особо прельщают свидания в ресторанах. Сразу чувствуешь себя скованно, так как ты должен соответствовать торжественной обстановке и все такое… Я в целом больше люблю активничать — мне нравится активный отдых, да даже простые прогулки гораздо лучше, чем бесцветное высиживание в дорогом ресторане. Хотя в нашей жизни не без этого, конечно. — Да… Ты прав, — Чимин вздыхает, тут же акцентируя внимание на том, что его окружает. — Смотри какое красивое дерево! — он пальцем указывает на мощный широкий ствол с множеством ажурных ответвлений, называемых ветками. Это дерево и вправду создает впечатление векового растения, повидавшего многое за все свое долголетие. Оно выделяется среди общего количества простых и обычных деревьев, как бы стоя над ними на каком-то величавом возвышении, словно это дерево немой лидер этого места. — Да, — тут же соглашается Чон, разглядывая внушительного размера корни. — Есть в нем что-то как будто бы сказочное. Ну, знаешь, все эти волшебные дубы в детских историях… — А чего сразу в детских? — взбудораживается омега. — Сказки, конечно, написаны для детей, но и взрослые выносят оттуда множество смысла. — Ничуть не спорю, — качает головой альфа. — У тебя есть любимая сказка? Чимин на секунду задумывается, словно сейчас решается главный вопрос в его жизни. — Мне нравятся сказки Андерсена… Может банально, но я очень люблю «Русалочку». — О Боже, я не думал, что ты по трагедиям, — наиграно хнычет Чон, тут же получая толчок в бок от Пака. — Это безумно красивая и драматичная история! — Я знаю. Просто мне казалось тебе нравится что-то более веселое. — Стереотипы, — фыркает Чимин, тут же задавая встречный вопрос. — А у тебя есть любимая сказка? — Одной нет. Но мне очень нравится творчество братьев Гримм. У них такие необычные и интересные сказки, меня очень цепляло подобное в детстве. — А я их наоборот боялся, — усмехается омега. — Значит, прочитаем их на ночь! — Эй! — Чимин хмурится. — Так нечестно! Заботливые альфы, напротив, делают все, чтобы их омеги не боялись и чувствовали себя в безопасности. — Прости, я просто очень хочу, чтобы тебе стало страшновато спать одному, и ты пришел ко мне ночью, чтобы я тебя обнял и защищал, — Чонгук вдруг улыбается такой милой улыбкой, которую Чимин успевает прозвать «кроличьей», что сердце младшего неровно бьется в груди, будто бы подавая сигналы, что да… омега влип окончательно. — Так я могу прийти к тебе и без сказок, — протягивает Чимин, смотря прямо в глаза Чонгуку. — Серьезно? — Чон изгибает бровь, и Чимин вновь обращает на проколотую в ней штангу, что так органично смотрится на супруге. — Да, — пожимает плечами блондин, словно выглядеть так легко и непринужденно давалось ему без особых затруднений сейчас. — Ловлю на слове, — усмехается Чонгук, а в его глазах мелькает заинтересованный огонек. Нет, не похоти или чего-то грязного, скорее просто живой и искренней радости, которую он испытывает в предвкушении вновь ощутить тепло тела омеги рядом с собой. Они продолжают гулять еще некоторое время, наслаждаясь немногочисленным обществом друг друга, которого им более чем хватает. Чимин сегодня особенно активный — он щебечет, не переставая, что вызывает умиление у спокойного Чона, который с нескрываемой нежностью смотрит на своего супруга. Через полчаса парни идут к машине и залезают внутрь, чувствуя резкие перепады температуры. На улице как ни крути прохладно, зато в машине очень тепло, а потому Чимин даже успевает снять шапку, чтобы голове не было жарко. — Ты не против, если мы заедем в торговый центр? — Чонгук спрашивает так осторожно и взволнованно, что Чимин вдруг осознаёт, как сильно альфе важно мнение мужа и как он не хочет разочаровывать его сегодня. — Конечно. Я так давно не был там, что даже успел соскучиться. А тебе зачем? — Да кроссовки новые хочу посмотреть, — бормочет Чонгук под нос, параллельно начиная вести машину, а оттого делая вид, что сильно занят дорогой. Чимин смеется, поскольку Чон — этот взрослый, серьезный альфа со стальными нервами и жестким характером (каким его знают многие, исходя по описанию на работе или где-то еще), сейчас так по ребячески оправдывает свое желание поглядеть на новую обувь, которую он всей душой обожает. Омега давно заметил страсть Чона к кроссовкам, судя по их количеству в его гардеробе, но этот момент лишь подтвердил все его подозрения — Чонгук тот еще фанат обуви. — Поехали, — соглашается Пак, растворяясь в комфортной атмосфере, виде красивого города за окном и тихой приятной музыке, что играет сейчас в машине. Когда они оказываются в торговом центре, первое что замечает омега — это множество рождественских и новогодних украшений, которые ярко красуются на витринах больших магазинов. Это лишь подтверждает наступление первого месяца зимы и приближение праздников. Во всем известном отделе брендовой фирменной обуви Чонгук тут же кидается в сторону кроссовок, которые его наиболее интересуют и с упоением начинает вертеть их в руках. — Скажи, классные, — с таким детским восторгом произносит Чон, что Чимин смеется, видя его горящие глаза, полные восхищения. — Да. Выглядят круто. — Не против, если я померяю? — А разве мы не за этим здесь? Чонгук усмехается, говоря что-то навроде «точно», после чего живо принимается мерить обувь, нетерпеливо осматривая их в зеркале. — Черт, они такие удобные, — жалобно произносит альфа, делая еще пару шагов туда и обратно. — Я плохо разбираюсь в кроссовках, но тебе идет. Эти хорошо смотрятся, — с деловым видом выносит свое заключение Чимин, после чего Чонгук хмыкает, довольный положительной реакцией Чимина. — Я возьму и даже думать не стану. Кстати, — Чонгук скептически оглядывает омегу, — не хочешь себе такие же? Ты же занимаешься танцами, но твои кроссовки… Я даже таких не знаю. — Я тоже, — равнодушно пожимает плечами Чимин. — Заказывал откуда-то с интернета. Чонгук удивленно осматривает блондина, не понимая, как человек его круга, выросший в богатстве и роскоши, может так безразлично относиться к материальным вещам. Нет, разумеется, альфа не осуждает это — ему, напротив, очень нравится та добродушная простота Чимина во всём. И, конечно, он не презирает его за кроссовки неясного производства, однако, понимая, что Чимин активно танцует, он хочет купить ему лучшую и самую качественную обувь, которая только есть. Поэтому он настоятельно произносит — потому что Чимин заслуживает: — Я хочу подарить тебе кроссовки, чтобы тебе комфортно было заниматься в них танцами. Поверь, эти, — Чон указывает на обувь, которую держит в руках, — не сравнятся ни с чем. Они и вправду очень удобные, а я считаю, такой великолепный танцор как ты просто обязан иметь лучшие вещи для спорта как минимум, — с этими словами Чонгук подходит к высоким полкам и внимательно осматривает имеющуюся на них продукцию. — Да ладно, не стоит… — робко протягивает Чимин, внезапно чувствуя себя максимально неловко. — Шутишь? И даже не спорь со мной по этому поводу, — фыркает Чон. — Какого цвета ты хочешь? Можешь выбрать любой. На самом деле Чимин прекрасно понимает, что Чонгука в таких вопросах не переубедить, а потому он вздыхает и начинает рассматривать ряд бесконечных кроссовок. — Мне белые нравятся… с голубым, — через какое-то время решает омега, вставая на носочки, чтобы взять нужную обувь, но в конце концов не дотягивается, так и оставаясь беспомощно стоять и тянуть вверх свою руку, которой не хватает всего то пары жалких сантиметров. — Моя ты прелесть, — уже совсем не может совладать с эмоциями Чонгук, умилительно изгибая брови и сладко канюча. Он подходит сзади Чимина и с легкостью достает ему нужные кроссовки с высоты своего роста. — Спасибо, — смущенно протягивает Чимин, начиная рассматривать обувь, которая выглядит, конечно, более чем достойно, впрочем, и стоит она примерно также. — Померяешь? — Да, только нужно достать мой размер. Чонгук тут же отправляется на поиски нужной коробки, вскоре принося ее омеге. Чимин садится на диванчик, стоящий в магазине, и уже хочет снять свои ботинки, однако Чонгук вдруг присаживается перед ним и абсолютно спокойно расшнуровывает обувь омеги, чем вызывает у последнего немалое удивление и даже испуг. — З-зачем? — издает слабый писк Чимин, не в силах двинуться с места. — Я и сам могу… — Не сомневаюсь. Но еще у тебя есть я, — Чон усмехается и стягивает ботинки с ног Пака, после чего видит перед собой очаровательные розовые носочки с белыми лисичками. — Ты издеваешься надо мной, да? — Чонгук поднимает взгляд на покрасневшего блондина, который закусывает губу от смущения. — Ты почему такой милый, а? И почему… твоя ножка такая маленькая? — Чон вновь начинает беспомощно хныкать, качая головой. — Ты невыносим, Пак Чимин. У меня больше нет сил, я задыхаюсь от твоей милоты. — Да я не специально, просто все белые носки закончились, — оправдывается омега, ежесекундно краснея. — И вообще, я же не думал, что мне придется снять обувь! — А я даже не думал, что у тебя такая маленькая нога! — Чонгук берет в руки кроссовки и начинает надевать их на Чимина. — Удобно? Не успевает Чимин ответить, как вдруг слышит знакомый, режущий слух голос, который словно громом разражается посреди магазина и рушит ту прелестную атмосферу, которая успевает сформироваться между супругами за последние пару минут. — Чонгук-и! — скрипучий окрик Чанхи, приправленный слащавым восторгом и наигранной радостью. — Привет! — омега кидается на альфу сзади, буквально повисая на нем, хотя Чонгук сидит в это время перед Чимином. Он так и поднимается на ноги с прилипшим сзади знакомым, после чего кое-как стаскивает его с себя и разворачивается лицом, чтобы поприветствовать Чанхи. — Привет, — сдержанно здоровается Чон, чуть приобнимая омегу из вежливости. — Какими судьбами? Такая спонтанная встреча, вот уж не думал увидеть тебя здесь сегодня. Говорят, ты весь в работе. — Это правда, но мы с Чимином зашли сюда, чтобы выбрать кроссовки, — Чонгук указывает кивком головы на мрачного Пака, который смотрит на обоих парней исподлобья. — А, ты тоже тут, — Чанхи тут же кривит губы, небрежно проводя взглядом по Чимину, который только сейчас догадывается встать на ноги. — Прости, я не узнал тебя, забыл, как ты выглядишь. Не запомнил в лицо с прошлой встречи, — легко щебечет Чанхи, выражая при этом такой ядовитый взгляд, полный желчи, как бы намекая на всю невзрачность Чимина и его внешности. — Ничего, Чанхи, я тебя в первое время тоже путал с Минхёком или Кихёном, — добродушно бросает Чон, с удовольствием наблюдая, как вспыхивает лицо омеги, а сам он раздраженно сжимает скулы. — Мы абсолютно разные, — сдерживая свой пыл, ровно произносит Чанхи, переводя тему в другое русло, однако, его целью до сих пор является во что бы то ни стало уколоть Чимина. — Вы же решили купить кроссовки? Тогда почему вы до сих пор здесь, а не в детском отделе? — усмехается Чанхи, оглядывая омегу напротив и особенно останавливаясь на его ногах, обутых в дорогую обувь последней модели. — Потому что там нет этих шикарных новинок, которые я хочу подарить Чимину. А ты один здесь или с кем-то? Тебе тоже сделают такой хороший подарок? — спрашивает Чонгук, с насмешкой глядя на побледневшее лицо парня. — Я один, — цедит сквозь зубы он. — И в состоянии сам покупать себе вещи. — Ну, разумеется. Однако гораздо приятнее, когда кроссовки тебе дарит любимый супруг, — Чонгук поворачивает голову в сторону до сих пор молчавшего Пака и любяще ему улыбается. Чанхи не находит, что ответить, а потому альфа, пользуясь его раздосадованным замешательством, добавляет: — Ладно, к сожалению, нам уже нужно идти. Было приятно повидаться! — Чонгук льстиво улыбается и, беря в руки коробку из-под кроссовок, а также ботинки мужа, начинает идти вперед, предварительно взяв удивленного Чимина за руку. Чанхи со жгучей злостью глядит им вслед, задыхаясь от охватившего его возмущения, но Чонгука он уже не волнует. Они уходят по направлению к кассе, после чего альфа спрашивает: — Ты прошелся сейчас. Они удобные? Тебе нравится? — Да, очень, — кивает Чимин, вновь разглядывая новую обувь в близ стоящем зеркале. — Тогда возьмем. И тебе, и мне, — уверенно заявляет Чон, желая хоть как-то приободрить омегу. Когда они выходят из магазина, Чимин сотню раз благодарит альфу за неожиданный подарок, прибавляя, что вообще-то необязательно было ему эту обувь дарить. — Мне важно, чтобы ты танцевал в комфорте, — отрицательно мотает головой Чон. — И да… — он обреченно вздыхает, словно не хочет переходить к этому разговору, но недосказанность тяжелее камня отягчает душу. — Не обращай внимания на Чанхи и ему подобных. Они просто завидуют, — Чонгук ободряюще улыбается. — Я стараюсь, — тянет омега. — Просто я ужасно заторможенный в такие моменты. Ничего не успеваю сообразить в таких ситуациях и придумать достойный ответ для отпора. Но спасибо, что ты сделал это за меня, — Чимин благодарно улыбается и тихонько посмеивается. — Порой Чанхи бывает чертовски отвратительным, и я не могу оставлять это просто так, особенно, если его слова задевают тебя. — Надо учиться жить так, чтобы слова Чанхи и ему подобных не задевали меня от слова совсем, — хмыкает Чимин. — В любом случае проехали… Меня несильно волнует, что он думает обо мне. — Это правильно, — одобрительно кивает Чонгук. — Кстати, может зайти куда-то перекусить? Ты вообще хочешь есть? — Не знаю, вроде бы не особо. А ты? — Тоже нет. Я ел совсем недавно, перед тем, как поехать за тобой. О, может, ты хочешь леденец? — Чонгук указывает в сторону прилавка со сладостями, которые буквально пестрят своим ярким и красочным разнообразием. — Что за резкое предложение? — омега смеётся. — Просто этот прилавок на глаза попался. — Тогда я не откажусь. — Серьезно? — Ну, а почему бы и нет? Чонгук усмехается и, взяв Чимина за руку крепче, утягивает его за собой, оказываясь возле прилавка со сладостями. — Какой хочешь? — любопытствует Чон, в то время как у Чимина разбегаются глаза от обилия шоколада, конфет, леденцов и мармелада. — Этот, — омега берет тот самый классический прозрачный леденец на палочке в форме красного сердца. Чонгук понятливо кивает и тут же покупает леденец у парнишки за прилавком, который мило улыбается и произносит что-то навроде «вы очень красивая пара». — Вот таких омег я тебе разрешаю слушать, — хмыкает Чонгук, когда оба оказываются на улице. — А как он понял, что мы вместе? — Чимин, мы вообще-то не просто вместе. Мы женаты официально, — альфа смеётся и поднимает вверх руку, на которой красуется обручальное кольцо. — У тебя, кстати, точно такое же. Пак задумчиво смотрит на свою руку, на одном пальчике из которой красуется невероятного изыска колечко, а после произносит: — И вправду. Я что-то совсем забыл, — Чимин посмеивается и сам же удивляется своей очевидной рассеянности. — О таком нельзя забывать, — с деловым видом произносит Чонгук. — А теперь, пожалуй, поедем, куда ты захочешь. Чимин глубоко задумывается, очаровательно сводя брови на переносице. Чон засматривается на эту наимилейшую картину перед собой, все ещё не осознавая, что это его законный муж, с которым они вот уже больше чем полтора месяца находятся в фиктивном, казалось бы, браке. — Я не знаю, куда хочу, — наконец расстроенно произносит Чимин, растерянно бегая глазами по различным объектам улицы. — Ладно. Тогда ты не против, если мы заскочим на смотровую башню? — К-куда? — округляет глаза омега, в то время как они уже оказываются возле машины, и Чон принимается складывать пакеты с покупками на заднее сидение. — Ну, знаешь, смотровая башня в Сеуле. 123 этажа, 555 метров… — Да я знаю, — Чимин отмирает от первых секунд бурного впечатления. — Просто не ожидал. Я никогда не был там. Это страшно? — Нервы немного шалят, но вид нереальный. Весь город как на ладони. Чимин смотрит на Чона, размышляя над его предложением, однако глаза альфы такие особенно добрые и притягательные в этот момент, что Пак решает окончательно довериться ему. — Тогда поехали, — уверенно произносит он, прикусывая губу в предвкушении. Ему и страшно, и заманчиво одновременно. Он не то что бы очень сильно боится высоты, но уверен, что мандраж все равно охватит его, когда он окажется наверху. — Точно хочешь? — уточняет Чонгук, пытливо поглядывая на мужа. — Ну, если ты всё время будешь со мной, то да, — обаятельно усмехается Чимин, сверкая уверенным и явно провоцирующим взглядом. — Обещаю, — Чонгук вновь открывает дверцу машины перед Чимином и приглашающим жестом предлагает ему сесть внутрь. — Спасибо, — сдержанно отвечает Чимин. Ему начинают нравится такие приятные ухаживания со стороны Чонгука. Через некоторое время они весьма оперативно оказываются возле самой высокой и знаменитой башни Сеула, которая уже из окна машины начинает впечатлять своей невероятнейшей высотой. — Ого, — протягивает Чимин, изумлённо осматривая огромный небоскрёб, который он хоть и видел раньше, но никогда не был внутри. — Неплохой размерчик, правда? — хмыкает Чонгук, максимально загибая голову вверх. — Это пятое самое высокое здание в мире. Все ещё хочешь туда пойти? — поддразнивает омегу Чон, желая вызвать у того дух озорства. — Я же сказал, что хочу, — хмурится Пак, обиженно надувая губы. — Я не трус. — Хорошо, — смеётся альфа и приобнимает младшего за плечи. — Ну, так что тогда? Вперёд? — Да, — смело кивает Чимин, и оба направляются внутрь здания. Они проходят в главный вход и видят немалое количество народу. Разумеется, это место всегда было популярным, а каждый иностранец или турист считает своим долгом обязательно заглянуть сюда, поэтому парней не удивляет оживленность, царившая здесь. Затем оба покупают билеты, которые уже одним своим видом вызывают какой-то неясный адреналин. — 555 метров, 123 этажа… — читает Чимин вывеску, которая красуется посреди просторного зала. — Да, я же предупреждал в начале, — подходит сзади Чонгук. — Я всего лишь повторяю, — фыркает Чимин, закатывая глаза, хотя его самого уже начинает предательски потряхивать. У него никогда не было фобии высоты, однако неизвестность и желание доказать альфе, что он смелый — сильно влияют на эмоциональную составляющую омеги, который хочет соответствовать ожиданиям и, прежде всего, своим. Он вдыхает побольше воздуха в легкие, после чего супруги идут к лифту через различные длинные и красивые коридоры, в которых подробно показана история создания башни. Они останавливаются у некоторых баннеров с текстами или же фотографий, обсуждая между собой то, что увидели или прочитали. Всё это кажется интересным и захватывающим, поэтому им хочется уже поскорее подняться наверх. Они вызывают лифт и проходят внутрь, на удивление, не встречая никого из посетителей по пути. Первые несколько этажей башни занимают магазины и рестораны, которые не представляют особого интереса для парней, поэтому они спокойно проезжают мимо них, не собираясь останавливаться на каком-либо ярусе. Далее находятся офисы, жилые комплексы и даже гостиницы, которые тоже приходится пропустить, впрочем, без особого сожаления. Пара поднимается достаточно долго, и Чимин с интересом смотрит сквозь прозрачные стёкла на то, как равномерно и плавно они взлетают все выше и выше, удаляясь от поверхности земли. Чонгук также восхищённо осматривается — хоть он и был уже здесь, с Чимином эти ощущения кажутся абсолютно новыми, совершенно отличными от тех, которые он испытывал при первом посещении этого места. Через пару минут оба выходят на последнем этаже. Здесь нутром чувствуется, что ты находишься высоко — даже слишком, настолько, что замирает дух и немного перехватывает дыхание. — Так красиво! — воскликивает Чимин, осторожно подходя к огромному панорамному окну, благодаря которому весь город видно как на ладони. — Ночной Сеул восхитителен, — подтверждает Чон, горящими глазами смотря вниз. Все самые высокие дома кажутся сейчас маленькими, а невысокие и вовсе становятся незаметными. Не передать словами всю красоту темного города с кучей сверкающих огоньков, которые словно светлячки наполняют столицу. Все здания кажутся игрушечными домиками в этот момент, а парки — зелёными кляксами от случайно сорвавшейся с кисти краски. Но более всего завораживает река Ханган, которая, наверное, единственная выглядит значительно крупнее, чем все остальные объекты Сеула. Река кажется такой широкой и всеобъемлющей, что парни не успевают делиться яркими впечатлениями от увиденного. Свет огней большого города словно отражается в темной воде, что создаёт еще более волшебную атмосферу. — Отсюда даже парк аттракционов ужасно маленький! — говорит омега, показывая пальцем на веселое развлечение, которое находится прямо под башней. — И вправду. Хотя, когда ходишь там, кажется, что парк большой, и аттракционов достаточно много, — задумчиво тянет Чон, щурясь, чтобы лучше разглядеть разноцветный пестрящий красками парк. — Сходим туда когда-нибудь? — вдруг загорается идеей Чимин и жалобно смотрит на Чонгука. — Конечно. Я с удовольствием прокачусь с тобой, — улыбается альфа, уже представляя, как весело и захватывающе им может быть вдвоём на разнообразных и порой пугающих аттракционах. Чонгук, конечно, их не боится, но обожает экстрим. — Может выйдем на смотровую площадку? — предлагает Чон. — Это там, где прозрачный пол? — немного заторможенно спрашивает Чимин, опасливо поглядывая на дверь, которая напрямую ведёт туда. — Верно. Чимин ощущает, как сердце екает, однако он не вправе так просто сдаваться. — Идём, — высоко поднимая голову, заявляет он, с уверенным видом направляясь прямо к устрашающей, и одновременно манящей двери. Чонгук усмехается, покачивая головой, и идёт следом. Чимин ступает в полностью прозрачную комнату первым и замечает, как дергается его нога, когда оказывается на стеклянному полу. Однако он чувствует на себе изучающий взгляд Чона, который словно проверяет его на трусость, после чего Чимин сразу же выпрямляет спину и делает несколько размеренных шагов вперёд. Чонгук следует за ним. — Крутая вещь, правда? — произносит альфа, с удовольствием разглядывая виды, которые открываются отовсюду — справа, слева и даже снизу. — Да, — кивает Пак, осторожно наклоняясь, чтобы посмотреть себе под ноги. Под ними оказывается весь город. На высоте 555 метров они буквально возвышаются над всем городом, что создаёт какую-то особенную и несколько торжественно-властную атмосферу. И хоть у Чимина клокочет в горле, а ладошки безжалостно потеют, ему очень нравится ощущение, которое он испытывает прямо сейчас. — Это невероятно, — завороженно тянет он, рассматривая открывшуюся перед ними картину. — Согласен, — говорит Чонгук. — И совсем ведь нестрашно, скажи? — А я и не боялся, — хмыкает омега, гордо поднимая голову вверх. — Какой смелый, — довольно улыбается альфа, начиная медленно подходить к блондину. Тот отходит на пару шагов назад, округляя глаза, так как видит на себе азартный взгляд мужа, который словно волк приближается к загнанному в угол зайцу. — А почему здесь никого нет? — спрашивает тихо Чимин, когда оказывается прижат к стеклянной прозрачной стене. — Потому что я хорошо попросил об этом администрацию, — уголок губ Чонгука тянется вверх, и он облизывает пересохшие губы. — Серьезно? — Чимин не ожидает таких действий от альфы, поэтому удивлённо приподнимает брови. — Ты действительно… снял этот этаж для нас двоих? — Да, — улыбается Чон, полностью нависая над омегой, который кажется немного испуганным. — Ничего себе… — шёпотом тянет Пак, но замолкает практически сразу же после этого. Воцаряется тишина. Чимину кажется, что слышно, как дрожат его колени, так как факт того, что он опирается на полностью прозрачное стекло, стоя на стеклянному полу, добавляет излишней нервозности в этот момент. Уверенный взгляд Чонгука и его изучающие глаза, откровенно блуждающие по супругу, заставляют Чимина начать тяжело дышать и взволнованно закусить губу. Они одни здесь. 555 метров от спасительной земли, 123 этажа, отделяющих их от других людей. Лишь они вдвоем. В практической невесомости. — Не бойся, — Чонгук вдруг произносит это так мягко, что омега тут же расслабляется, унимая тревогу. Альфа ласково берет его за руку, осторожно сцепляя их руки между собой, а затем медленно наклоняется к Чимину, сокращая такое ненужное расстояние между их лицами. Через пару секунд младший чувствует нежное прикосновение на своих губах и томно прикрывает глаза, неосознанно вздрагивая. Трепет. Всё, что он ощущает в этом пропитанном испугом и страстью моменте — это пламенная отзывчивость в сердце, которую он хочет передать Чону прямо сейчас. Именно поэтому он приоткрывает рот, впуская ловкий язык альфы в свое пространство. Они целуются невероятно горячо, бездумно и очень… классически, что ли. Чимин полностью отдаётся мужу, желая быть тем самым податливым и слабым омегой, которым он обычно быть никак не хотел. Но с Чонгуком можно. Потому что приятно. Приятно чувствовать власть, сильные руки, одна из которых плотно прижимает к себе за талию, а другая периодически сжимает ладонь. Приятно отдаваться настоящему мужчине — взрослому, опытному, который точно знает, что делает и уверенно ведёт за собой Чимина. Именно ведёт — не пытает, не заставляет, а лишь грамотно направляет, что очень важно для юного омеги. Они целуются долго, прерываясь лишь на то, чтобы набрать больше воздуха в лёгкие и вновь продолжить начатое. Чонгуку нравится податливость Чимина, ему сносит голову его аромат, а пылкие, мягкие губы и вовсе не оставляют ни единого шанса. — Теперь этот вечер стал ещё красивее, — говорит, посмеиваясь, Чимин, когда оба замирают и тяжело дышат, стараясь восстановить дыхание. — И романтичнее, — добавляет Чонгук. — Вид, конечно, сногсшибательный. Но поцелуи с тобой — это что-то на другом уровне. Чимин смущённо смеётся и игриво толкает альфу в плечо. А затем они наслаждаются. Просто по человечески наслаждаются живописным видом города, что расстилается перед ними как раскрытая книга с шикарными иллюстрациями, наслаждаются откровенными разговорами «о важном» и разговорами «ни о чем». Они просто счастливы быть друг с другом, любуясь и городом за окном, и супругом напротив. — Спасибо, что подарил мне этот насыщенный и прекрасный день, — улыбается Чимин, когда они уже в который раз прерывают вновь начавшийся поцелуй. — Не за что. Тебе спасибо, что согласился. И вообще, что ответил взаимностью. — Тут грех не ответить. — Ты сам мое искушение, Чимин, — усмехается Чон и вновь наклоняется к омеге, чтобы целовать губы, покрытые грациозной вуалью греховной страсти.