Прибыль в размере любви

Мероприятие, на которое были приглашены Чонгук и Чимин, начиналось ровно в восемь часов вечера. Чонгук весь день провёл на работе, а потому сказал, чтобы Чимин самостоятельно приехал в назначенное место вместе с водителем. Омега на это не возражал, единственное, на что он издал соответствующее фырканье — на просьбу Чонгука одеться «прилично». Чимин вообще-то считает, что и без того одевается вполне хорошо, поэтому нет причин для постоянных напоминаний ему об этом. Но то ли Чон параноик, то ли ему категорически не нравится стиль Чимина, раз он считает своим долгом в очередной раз настоять на подобающем внешнем виде супруга, который непонятно почему так заботит его. Тем не менее сам альфа приезжает минута в минуту, вполне себе успевая после работы. День как обычно выдаётся весьма тяжелым и напряженным, и хочется простого человеческого отдыха, но у папы другие планы. Мероприятие по открытию собственного бренда одежды родитель решает провести в специально отведенном для этого месте. Предстоит настоящий модный показ: с моделями, фуршетом, шикарной подсветкой и дорогущим подиумом. Сегодня приглашены не только родственники, друзья и знакомые, но и известные модельеры, дизайнеры, фотографы, бренд-менеджеры, модели. Чонгук уже полчаса беседует с собравшимися гостями, периодически беря с фуршета еду, и нетерпеливо поглядывает на банально-швейцарские часы на руке. Его супруга все еще нет, хотя он должен быть здесь уже как двадцать минут. Чон ненароком вспоминает, как опаздывала семья Пак в день регистрации их брака, и всё становится логичным и ясным. Чонгук раздраженно вздыхает, так как сам не выносит непунктуальности, несмотря на свой с виду расслабленный характер с ноткой безусловного наплевательства на определённые вещи. Когда ты крутишься в деловой среде уже много лет, то отчетливо знаешь: время — деньги. На счету каждая минута, а может, даже секунда — и вот поэтому Чон опозданий не переносит от слова совсем. Особенно когда речь идет о бизнесе или светских мероприятиях. Обычно на них собирается много народу и, несмотря на то, что почти все здесь улыбаются белоснежными зубами друг другу, за спиной происходит страшное перемывание костей, а слухи и сплетни разносятся со скоростью света. Чонгук и сам не раз попадал в такие неприятные ситуации, а потому вынес для себя важный урок — никаких опозданий и прочего, когда на кону стоит такая шаткая по природе своей репутация. Однако Чимин опаздывает, а настырные вопросы знакомых о муже конкретно выводят из себя альфу, и это терзает его безмолвное хладнокровие. До начала мероприятия остается всего ничего, поэтому Чонгук не выдерживает и собирается позвонить Чимину, тут же понимая, что даже не знает номер его телефона. «Это издевательство», — рычит про себя альфа, не желая воспринимать тот факт, что, вероятно, это его оплошность, раз он даже элементарно не взял мобильник у собственного супруга. — Чимин-и приедет? — папа вновь задает вопрос, который, наверное, интересует всех находящихся здесь людей. Все они так и жаждут увидеть мужа самогО Чон Чонгука — новость о свадьбе завидного альфы уже давно разнеслась среди их светского круга, поэтому все так или иначе хотели посмотреть, какого же омегу выбрал себе Чонгук. Практически все из них не имели ни малейшего понятия о фиктивности данного брака. — Должен, — коротко отвечает Чон, вздыхая и залпом выпивая бокал терпкого вина. Оно приятным охлаждением спускается внутрь его тела и значительно успокаивает. За что Чонгук любит свою жизнь, так это за бесконечно вкусный дорогой алкоголь, который они, к счастью, могут себе позволить. Папа хочет сказать еще что-то, но в этот момент всеобщий гул замолкает, а взгляды гостей устремляются в одну точку. Чонгук, замечая эти странные изменения, также поворачивается в сторону, которая настолько привлекает внимание присутствующих. И да, Чимин, наконец, появляется… И появляется так эффектно, что у Чонгука буквально отвисает до пола челюсть, а и без того круглые глаза становятся больше в два раза. Впрочем, как и у всех. Чимин выглядит словно ангел, снизошедший с небес до простых смертных. На нем струящаяся серебристая рубашка, свободно и невесомо располагающаяся на хрупких плечах, с крупными блестящими пуговицами. Волосы невероятно красиво уложены, они выглядят такими шелковистыми и идеальными, что создается впечатление, будто бы блонд — его родной цвет, иначе неясно, как Чимину удается сохранить такое шикарное качество, без единого намека на повреждение от частого окрашивания. Лицо Чимина выглядит маленьким и фарфоровым, на него нанесен макияж, заметный, но при этом щадящий и максимально естественный, такой, что лишь подчеркивает его природную красоту и заставляет сиять гладкую юную кожу. Черные отутюженные брюки, начищенные до блеска ботинки, серьги в ушах и кольца — все это выглядит очень правильно, но в то же время соответствующе заданному тону мероприятия. Чимин выглядит настолько чарующе гармонично, что за секунду затмевает всех здесь присутствующих своей невинной ангельской красотой, ещё неиспорченной гиалуронкой или излишками макияжа. От Чимина невозможно оторвать глаз, он выглядит как нежная нимфа, очаровательно прелестно и в то же время чертовски чисто и привлекательно. У него ровная осанка, расправленные плечи и уверенная походка. На встречу очевидно смятенному столпотворению идет, нет, плывет Чимин, который кажется Чонгуку словно не его мужем, поэтому он, абсолютно поражённый и обескураженный, нервно сглатывает и идёт навстречу омеге. Да, сегодня младший одним своим появлением поражает собравшихся, никто с этим спорить не будет, однако он все же опаздывает, а Чонгук не хочет оставлять этот момент без должного по его мнению внимания. Оказавшись возле Чимина, он резко хватает его под руку и натягивает улыбку, цедя сквозь зубы: — Почему так долго? Чимин еле успевает передернуть худыми плечами и, даже не взглянув на супруга, начинает холодно оглядывать стоящих впереди них людей. Он чувствует, как напряжен Чон, а потому напрягается сам. В совокупности с пристальными взглядами со всех сторон Чимину становится весьма некомфортно, но он продолжает держаться уверенно, ну, или по крайней мере, делать уверенный вид. — Чимин-и! — раздаётся голос хозяина этого вечера, от которого уже успевают устать многие гости, хоть само мероприятие ещё даже не началось. Навстречу омеге летит папа Чона, сегодня он выглядит как никогда элегантно, а широкая улыбка буквально не сходит с лица, озаряя все огромное помещение, спрятанное в таинственном полумраке. В руках господина бокал дорогого вина, располагающийся меж длинных изящных пальцев. — Добрый вечер, — кланяется Чимин, но родителю супруга более близки европейские манеры и этикет, а потому он бесцеремонно накидывается на омегу с объятиями, не забывая при этом обязательно чмокнуться с ним три раза. — Здравствуй, mon chéri. Мы все тебя очень ждали. Выглядишь превосходно! — мужчина осыпает комплиментами Пака, внимательно разглядывая его сегодняшний образ, который произвел впечатление на всех гостей этого вечера. — Спасибо большое, — скромно улыбается Чимин, чувствуя, как со всех сторон его прожигают заинтересованные взгляды. Гости начинают перешептываться о чем-то, и это весьма смущает. — Дорогие мои, позвольте мне представить вам новоизбранных молодоженов — мой сын Чонгук и его верный избранник — Чимин, — папа отходит немного от сладкой парочки, стараясь открыть на них взор. Безусловно, он рад, что сын семьи Пак оказывается настолько миловидным омегой. Его не стыдно показывать гостям, более того, можно даже хвастаться новым родственником. Мол, посмотрите, какой у Чонгука хороший вкус — его муж — настоящий красавец. Чимин видит, как постепенно появляются улыбки на лицах гостей. Но настоящность бесконечных ровных зубов и виниров довольно сомнительна, так как зачастую именно глаза людей говорят сами за себя, не давая усомниться в подлинной искренности. И в данном случае многие из них не выражают счастья и радости — скорее, они выглядят настороженно, любопытно и подозрительно, а некоторые даже в открытую демонстрируют свое обиженное презрение. Чимин содрогается, когда пробегается по искаженным лицам некоторых гостей. Особенно недовольными кажутся напыщенные омеги, которые перешёптываются и бросают на Чимина многозначительные взгляды, от которых становится некомфортно, но, прежде всего, Паку нужно «держать лицо». — Замечательная пара, — к ним подходит человек средних лет, с интересом разглядывая Чимина. — Чонгук, поздравляю! — мужчина от души наклоняется к альфе и заключает его в дружеские объятия, после чего они жмут руки друг другу. — И тебя поздравляю, — гость хитро смотрит на Чимина, отчего тот ёжится. — Тебе очень повезло с мужем. — Спасибо, — протягивает омега, наблюдая за тем, как сгущается народ вокруг них. — Вы так подходите друг другу, — мило протягивает молодой омега с розовыми волосами и улыбается. — Чонгук-и, мы так давно не виделись! Почему ты не сообщил о том, что женился? Когда успел?! Я был в шоке, когда узнал! — парень качает головой и кидается на крепкую шею альфы. — Поздравляю! — Спасибо, Чанхи, — Чонгук мягко посмеивается, прижимая знакомого ближе к себе за талию, и, вероятно, их объятия продолжаются слишком долго. Чимин чувствует себя лишним, а потому инстинктивно отходит чуть в сторону, отводя взгляд, потому что отчего-то не хочет на них смотреть. Однако как только он это делает, то сразу же натыкается на парня, который вроде как друг Чонгука. Юнги, кажется. — Оу, привет, — хмыкает он, обращаясь к Чимину. — Вы всё-таки пришли сюда вместе? — Привет, — неуверенно отвечает омега. — Да, просто я немного опаздывал. — Я тоже приехал только сейчас. Пробки невероятные, — Юнги выглядит хорошо: сдержанно, но весьма стильно. Чёрные волосы зачёсаны назад, и это делает его более зрелым, хотя ему и так уже около тридцати. — Ты восхитителен сегодня как никогда, — на одном низком выдохе произносит он, и Чимин отвечает «спасибо», но все ещё тушуется под зорким оценивающим взглядом. И не только Юнги так пристально разглядывает его. Все собравшиеся гости до сих пор кидают на блондина заинтересованные взгляды, о чем-то переговариваясь между собой, и Чимин нутром чует, что речь идёт про него. А ещё он чувствует себя брошенным, так как единственный относительно знакомый ему человек в виде собственного супруга сейчас окружен кучей омег и очень дружелюбно болтает с ними. Альфы, конечно, тоже здесь есть, но больше внимания к Чонгуку исходит от противоположного пола, и это неудивительно, но все же слегка обидно. — Что, кинул тебя твой муж, да? — усмехается Юнги издевательски, на что Чимин лишь фыркает. Муж. Наверное, он никогда не привыкнет к тому, как это звучит. Юнги, тем временем, продолжает. — Нет, ну, а если серьезно? — он понижает голос до вкрадчивого шепота и наклоняется ближе к Чимину. — Вы бы хоть не палились так сильно, что вам друг на друга похер. Где твоя актерская игра, Чимин-и? У тебя же прямо сейчас из-под носа уводят твоего благоверного! Чимин пару секунд непонимающе смотрит на Юнги, а затем, кажется, понимает, что тот в чём-то прав. — Чонгук, — омега внезапно для всех оборачивается и подходит ближе к толпе, в конце концов даже проникая сквозь неё к «любимому альфе». — А? — Чонгук, будто бы вообще забывший про существование своего партнёра, сейчас вспоминает о нем и очевидно для всех спохватывается. — Кхм, ребят, понимаю, что с каждым из вас мы давно не виделись, но, извините, теперь у меня есть Чимин, и я не могу позволить ему скучать, — Чон притягивает омегу к себе, а затем помещает свою тяжелую руку на хрупкой талии. — Вы такие милые вместе! — буквально пищит Чанхи, быстро моргая и сверкая лисьим взглядом, который кажется Чимину не очень то и приятным. — Почему мы ничего не знали о вас? Как вы познакомились, расскажите? — Банально. Через общих знакомых, — пожимает плечами Чонгук, не давая сказать Чимину ни слова, а лишь сильнее прижимает его к себе. Омеге от этого отчего-то противно, и он боится, как бы на его лице сейчас не читалась та неприязнь, которую он испытывает в данный момент. Что за гребаный цирк, и почему вообще Чимин принимает в нем такое активное участие? — Все же удивительно, когда вы успели повстречаться… — задумчиво протягивает Чанхи. — Такое ощущение, что сразу женились. — Сейчас я буду звучать ванильно, но я влюбился в Чимина с первого взгляда, — Чонгук говорит так искренне, что Чимин удивляется. Из альфы вышел бы отличный актёр, почему он не снимается в дорамах, тем более, что его внешность для них идеально подходит? Гости о чём-то мило щебечут и льстиво поздравляют молодоженов, обязательно упоминая о том, какая они «красивая пара». Чимина уже начинает от них тошнить. Все это так странно, искусственно и неправильно, что омеге не хочется здесь находиться. Наверное, рука Чона — это единственное, что держит его сейчас на ногах и не дает свалиться на землю от моральной усталости и бессилия, от неспособности оказать хоть какое-то сопротивление происходящему. — А сколько лет Чимину? — спрашивает Чанхи, который уже начинает сильно раздражать Пака своей назойливостью и крайним любопытством. За эти несколько минут он успел сказать и спросить все, что только было можно. Но после этого вопроса Чонгук немного мнётся, теряясь. Возраст Чимина немного проблематичен и… — Мне двадцать, — спокойно отвечает за Чона Чимин, которому уже конкретно надоедает, что про него говорят в третьем лице, при том что он стоит здесь же, пусть и безмолвно. — Двадцать? — по рядам гостей проносятся удивлённые вздохи и возгласы. Кажется, это вызывает некоторые вопросы у здесь присутствующих, к тому же, многие из них знают, что Чон падок на омег старше него — все его бывшие были взрослее, чем он на несколько лет. Поэтому многие сомнительно относятся сейчас к молоденькому омеге. Неужели он настолько смог покорить Чонгука, раз тот без сомнений женился на столь юном парне? — Да, — подтверждает Чимин и чувствует, как рука Чонгука сильнее сдавливает его тонкую талию. — Так ты что, только школу недавно закончил? — недоверчиво интересуется Чанхи, на что получает сдержанный кивок Чимина. — Кхм, дорогие мои, приглашаю всех пройти в главный зал! — в толпу врывается папа Чонгука, словно пытаясь спасти сына от неловких вопросов. По взгляду родителя Чон сразу же понимает всю суть его действий, а потому хмыкает и благодарно шепчет неслышное «спасибо». Мужчина же агитирует быстрее пройти всех в зал, завлекая за собой гостей чрезмерно эмоциональными возгласами и просьбами. — Зачем ты сказал про возраст? — мурлыкает Чонгук на ухо Чимину, изображая идиллию в их отношениях. — А что, думаешь, если сказать, что мне тридцать — прокатит? — язвительно шипит Чимин, натягивая самую радостную улыбку из всех имеющихся у него в арсенале. Чонгук окидывает его осуждающим взглядом и плотно сжимает скулы, не желая вступать в дискуссию со своим глупым мужем. Тем не менее краем глаза он видит, как все ещё косятся на них люди, пытаясь всеми силами влезть в их несуществующую личную жизнь и создать из нее весомый повод для будущих сплетен. — Уверен, мы сейчас очень красиво смотримся, — зачем-то произносит Чонгук, довольно прикрывая глаза. — Это потому что тебе Чанхи так сказал? — немного кривит губы Чимин, но тут же возвращается в здравый рассудок и старается улыбаться. — Нет. Просто увидел нас в отражении. Чимин оглядывается вокруг и также натыкается на малиновую отражающую поверхность стены. Он прищуривается, стараясь сосредоточиться. «А ведь и вправду», — мелькает мысль в голове Пака, и он с интересом всматривается в импровизированные зеркало. Чонгук высокий, широкоплечий, Чимин ниже гораздо, да и шириной плеч его природа обделила даже для омеги. Но это умилительное противоречие и разница в росте, размерах играет на руку сейчас, когда рядом с ним оказывается такой роскошный альфа. Они буквально та самая идеальная пара из популярной дорамы — противоположные до невозможности, но отлично смотрящиеся вместе и дополняющие друг друга. — Пройдем? — услужливо спрашивает Чонгук, приглашающим жестом кивая в сторону высоких дверей в главный зал. Чимин послушно кивает, и они движутся под руку друг с другом. Зал большой и красивый, ощущение, будто они на самом настоящем показе где-нибудь в Милане или Париже. Свет красиво падает на большой длинный подиум, хорошая музыка ненавязчиво играет, создавая атмосферу небывалого предвкушения. Вообще, всё это выглядит весьма интересно и многообещающе, Чимин и вовсе не успевает рассмотреть все детали, прежде чем их садят на первый ряд как почетных гостей. Рядом с ними оказываются родители Чона с одной стороны и какие-то важные люди с другой. Гости постепенно заполняют весь зал, присаживаясь на отведенные для них места и принимая удобное положение. Далее на сцену выходит папа Чонгука и начинает открывать свой долгожданный торжественный вечер. Чон Ыну весь сияет и светится, видно, что ему доставляет небывалое удовольствие вещать о том, чему он действительно посвятил всего себя. Он говорит эмоционально, но при этом у него хорошо поставлена речь и слушать его в качестве оратора гораздо легче и приятнее, чем в обычной жизни, когда он щебечет о чём-то без остановки, из-за чего слух его собеседников начинает уставать. Чимин смотрит на все широко распахнутыми глазами, он впервые находится на таком необычном мероприятии, а потому еле успевает переводить взгляд с одного на другое. Сейчас он внимательно слушает Чон Ыну и отчаянно хлопает в ладони, когда это уместно. Чонгук сидит с немного уставшим и скучающим видом, так как день выдался напряженным, и единственное, о чем он думает, это о том, как бы поскорее оказаться в горизонтальном положении. Однако в какой-то момент его восхищает искренняя и неподдельная реакция Чимина, сидящего рядом с ним. Он с таким непередаваемым интересом смотрит на сцену, а затем наблюдает за моделями на подиуме, что Чонгук усмехается. Происходящее на сцене перестаёт интересовать Чона от слова совсем ровно тогда, когда он становится активным наблюдателем за каждым действием своего супруга. Тот не замечает ничего подозрительного, он восхищенно смотрит на действительно крутую одежду, которая представлена на длинноногих моделях. Чонгук не может оторвать взгляд от аккуратного ровного носика и пухлых клубничных губ. Ну, до чего же прелестный. Альфа, конечно, не влюбился в своего мужа, ему просто иногда нравятся умилительные движения омеги, его непринужденное поведение и непорочная внешность. Не то что бы она в его вкусе, но Чимин милый, и перед этим фактом даже Чон устоять не в силах. Он очухивается от сладкого сна лишь тогда, когда его по плечу пару раз ударяют. Альфа невозмутимо поворачивается назад, встречаясь с хитрым прищуром Чанхи, который сидит прямо позади них. — Гук-и, ты что, все ещё не насмотрелся на своего ненаглядного? — вкрадчиво шепчет он, хихикая. — На сцене правда поинтереснее будет, я тебе гарантирую. Чонгук удивляется тому, насколько же очевидно для всех он, оказывается, пялился на Чимина. Хорошо, что хотя бы тот этого не заметил. Однако, может оно и к лучшему, ведь так их отношения выглядят намного правдоподобнее? Мол, Чонгук влюбился бесповоротно и окончательно, не в силах ни на секунду оторвать взгляда от своего истинного супруга. Пусть лучше он будет выглядеть в глазах других немного ванильно, зато правдиво — это сейчас гораздо важнее. — Чанхи, смотри за показом, а не за нашей любовью, — холодно хмыкает Чон и в знак подтверждения обвивает рукой Чимина за талию, прижимая того к себе настолько близко, что Пак дергается от неожиданности и испуганно оглядывает Чонгука. — Моя прелесть, — сюсюкательным голосом шепчет Чонгук и пальцем невесомо касается носа Чимина, как бы стукая по нему. Омега тут же краснеет, смущённо начиная хлопать ресницами, чем вызывает у Чона ещё большее наслаждение. Однако нужный эффект получен — Чанхи обиженно кривит губы и отклоняется обратно, продолжая наблюдать за показом. Чонгук усмехается и слегка ослабляет железную хватку, давая Чимину больше пространства. Тот тут же отодвигается немного в сторону и недоверчиво бросает взгляд на Чонгука, который улыбается ему так нежно и любяще, что омега окончательно путается. Что этому придурку от него надо? Но следующая часть показа проходит довольно спокойно, без каких-либо происшествий и неожиданностей. Под конец Чон Ыну вновь говорит заключительную речь, чем даже трогает несколько особо впечатлительных омег, которые тут же вытирают белоснежными платками густо подведённые глаза, дабы не испортить дорогостоящий макияж. — Так трогательно, — случайно произносит Чимин, не собираясь быть услышанным, но у Чонгука хороший слух. — Очень, — фыркает он, закатывая глаза и сдерживая очередной зевок. Хочется уже поскорее выйти из закрытого помещения. Одежда и вправду очень впечатляет присутствующих. Это действительно что-то новое, свежее, необычное. Многие профессионалы, которые сегодня присутствуют здесь, делают прогнозы о будущем успехе данного бренда. Чимин слушает это, пока пробирается сквозь толпу в уборную после окончания самого показа. Сейчас будет вторая часть вечера — фуршет, общение и прочие формальные развлечения в кругу самодовольных чеболей. Когда он собирается уже выйти из кабинки, то слышит пронзительный смех и громкие голоса, которые моментально заполняют все помещение. — …это точно, я тоже заметил. — Всего лишь жертва неудачной пластики, такие губища на пол-лица залепить — это ещё постараться надо. Очень неаккуратно выглядит. — Ага. Дёшево, я бы сказал. Голосов, кажется, три, ну, по крайней мере, Чимин различает именно столько. Один из них подозрительно знакомый, и омега прекрасно догадывается о личности его обладателя. — А если серьезно, что Чонгук в нем нашел? Это же просто какой-то школьник, абсолютно неяркий и неинтересный, такой скучный и необщительный. Что Чон вообще с ним наедине делает? Книжки читает? — голос Чанхи Чимин слышит отчётливо. Это несомненно он. — Нет, ну, почему же? Такие тихони в постели дай бог что творят… — Я понял! Может быть Чонгуку захотелось свежего мяса? Молодую кровь, так сказать? Иначе я не понимаю, почему он выбрал вот это. Есть омеги гораздо эффектнее. А у этого на лице нет даже блеклого оттенка аристократии, ничего выдающегося и уникального — таких пол Кореи ходит, и даже лучше. — Да уж. Не понимаю, что семья Чон в нем нашла, там действительно нет голубых кровей, это по простяцкому лицу видно. Да и имя такое… Чимин. Нет, он совсем не похож на круг лиц высшего общества. — Он омега с низкой социальной ответственностью. — Думаешь, проститутка? — слышится удивленный вздох. — Не обязательно, — хмыкает Чанхи. — Но видно, что зацепил он Чонгука исключительно своей задницей и ничем больше. Ладно, я понимаю, если Чону хочется иметь на постоянной основе симпатичного мальчика, но зачем же жениться на нем? Вот в чем загадка. Парни ещё о чем-то смеются и переговариваются, отвлекаясь на укладку их друга, которую срочно нужно подправить. Чимин все ещё стоит в кабинке, лишенный способности двигаться. У него кулаки непроизвольно сжимаются, а в глазах читается невероятная злость и обида. Он правда так не любит лицемерие… Обсуждать за спиной — последнее дело, по мнению Пака. Однако пока он силится с тем, чтобы справиться со своими эмоциями, голоса стихают, а говорившие и вовсе исчезают из уборной. Через некоторое Чимин тоже покидает ее, оставляя за собой неприятные впечатления от услышанного пару минут назад. Когда он подходит к Чонгуку, возле него снова трется Чанхи. Не то что бы Чимина должно это задевать и уж тем более вызывать ревность, но этот омега неприятен блондину, возникшие опасения которого подтвердились прямо сейчас в туалете. — Дорогой, чего так долго? — улыбается Чонгук, и Чимин задерживает взгляд на его улыбке и мимических морщинках возле круглых глаз, которые сейчас буквально искрятся доброй и любовью. — Я уже успел заскучать без тебя, — его голос мягкий, Пак никогда не слышал подобных ноток в обычно холодном и отстраненном голосе Чона ранее. Чимин наиграно давит из себя милую улыбку, больше похожую на оскал безысходности и, повинуясь, подходит вплотную к альфе. Каким-то образом ему уже удаётся понять, что сегодня весь вечер рука Чона железно будет находиться на его талии, поэтому нет смысла пытаться избегать этого предполагаемого контакта. — И все же уму непостижимо, почему вы так быстро решили жениться? — качает головой Чанхи, тряхнув розовыми прядями, что падают на его лицо. — Влюбился, — ровно отвечает Чонгук, так спокойно и непринуждённо, что Чимин удивляется его стальной выдержке. — А если я уже заведомо для себя понял, что нашел своего человека, зачем оттягивать момент свадьбы? Я был готов связать себя узами брака с Чимином практически сразу. — Не верю, что ты так быстро влюбился, — заливисто смеётся Чанхи, а у Пака от его смеха зубы сводит. — Поверь, и такое бывает, — пожимает плечами Чонгук, сильнее притягивая Чимина к себе. Омеге кажется, что вечером он обнаружит вмятины на своём боку от его цепкой руки. — Ты вообще видел Чимина? Как можно не влюбиться в это сокровище? Названный же моментально краснеет пятнами. Такие ласковые прозвища, пусть и фиктивные, ему совсем непривычно слышать. — Да уж, это точно. Чимин-и сказочно красивый, — улыбается Чанхи и кивает. — Грех не влюбиться. — Вот именно. — Повезло же тебе, Чонгук. О таком муже многие мечтают. Поздравляю вас, ребята, — Чанхи практически верещит и кидается на супругов с объятиями. Чонгук отвечает взаимностью, а Чимина злость съедает заживо. Насколько же двуличный и лицемерный человек, который обнимает его сейчас своими тощими культяпками. Самое грустное то, что таких здесь море, Чимин более чем уверен, что больше половины гостей думают точно также насчет избранника Чон Чонгука. Изображая искреннюю радость, люди буквально питаются ненавистью, которую испытывают внутри себя, глядя на чьё-то счастье. Да, счастье Чонгука и Чимина весьма специфично, наверное, потому что его и нет вовсе. Но разве это даёт окружающим, которые не знают обо всех обстоятельствах дела, так категорично судить об их паре? Чимин внезапно задается вопросом, что было бы, если бы их брак с Чонгуком был настоящим? Ведь люди бы точно также реагировали и обсуждали их за спиной, изображая восхищение при встрече? Этот факт действительно удручает Чимина, так как сейчас его спасает лишь фиктивность их брака. Возможно, именно поэтому не так обидно слышать неприятные слова в адрес их пары, которой, по сути, и нет в объективной реальности. Однако будь их чувства настоящими, про них говорили бы то же самое: осуждали Чимина за внешность, Чонгука за выбор и все в таком духе. Омегу передергивает от этих выводов. — Ты чего такой загруженный? — из тяжелых мыслей Чимина выводит голос Чона, который наклоняется и внимательно всматривается в задумчивое выражение лица омеги. — А? — Чимин оглядывается и видит, что рядом с ними никого особо и нет. Даже приставучий Чанхи сейчас мило болтает о чем-то с Юнги в углу зала. — Над чем думаешь, спрашиваю? — хмыкает Чон, качая головой. — Да так… Ни над чем, — Чимин пожимает плечами, но все же непроизвольно морщится. — А Чанхи, он… Твой друг? — Не сказал бы, — Чонгук усмехается и отводит взгляд в сторону. — Так, хороший знакомый. Выросли вместе, но общего между нами мало, — альфа немного хмурится и наклоняется к уху Чимина, добавляя шёпотом: — ну, ты только ему об этом не говори. Омега отчего-то вдруг улыбается и, прикусывая губу, хихикает, кивая. Его радует, что Чонгук не относит Чанхи к своим приближенным, потому что его бы Чимин вытерпеть точно не смог. — Чонгук, — младший слегка дёргает Чона за рукав пиджака и изгибает жалостливо брови. Альфа на секунду замирает от этого действия, приоткрывая рот в немом удивлении. Чимин с жалобным выражением лица, оттопыренной нижней губой и капризной ноткой в голосе выглядит до одури мило, и Чон не может сосредоточиться на том, что тот сейчас говорит, так как всё, что он видит перед собой — это очаровательное личико маленького омеги. Чонгук сглатывает слюну, закрывая наконец рот и вымученно поправляет тёмные волосы. — Извини, можешь ещё раз, пожалуйста, повторить… Что ты сказал? — Чонгук не хочет выглядеть идиотом, который ведётся на типичное омежье эгьё, а потому сводит брови на переносице и переводит взгляд на рукав своего пиджака, за который Чимин все ещё держится своими пухленькими детскими пальчиками. Чонгук взглядом приказывает их от него убрать, и омега моментально читает эту немую просьбу (или скорее приказ?) в его темных глазах, после чего виновато одергивает руку. — Я спрашиваю, когда мы домой? Показ был классный, мне очень понравилось. Но сейчас остаётся лишь эта непонятная часть с общением… Я не хочу ни с кем разговаривать, — Чимин морщит носик и ещё раз оглядывается, как бы убеждаясь, есть ли тут хоть один человек, с кем бы ему хотелось поговорить. Но не найдя такого, он устало вздыхает. — Когда мы домой? — Слушай, это неприлично — так бесцеремонно уходить с подобных мероприятий, — поучающе отвечает Чонгук с важным видом. — И вообще, разве ты не в курсе об этом? — В курсе, — смиренно вздыхает Чимин, нехотя соглашаясь и обиженно вытягивая губы в трубочку. — Но мне так хочется домой. — Малыш, потерпи, — Чонгук произносит это с таким хладнокровным спокойствием, в то время как Чимин вздрагивает от этого обращения. Он непонимающе оглядывает Чона, на лице которого ни одна мышца не теряет своего равновесия, а после прикусывает губу. Ему очень непривычно слышать подобное, к тому же немного странно, а ещё чертовски смущающе. Однако альфа не даёт ему сильно думать об этом, так как выдает неожиданное: — Просто держись за меня, ладно? Чимин смотрит на Чонгука немного снизу из-за разницы в росте, но то, что он сейчас видит перед собой, не поддаётся никаким описаниям. Чонгук словно возвышается над ним неприступной скалой, каменным монолитом, его лицо выглядит очень красивым и мужественным в этот момент, так как скулы выразительно очерчены, а глаза становятся будто темнее и глубже. Кожа Чонгука немного бледная, и Чимин только сейчас замечает небольшой шрам на левой щеке — не особо заметная полоса, интересно, от чего она появилась? Чимин все ещё не может поверить, что Чон Чонгук его муж. Кто Чимин рядом с ним? Может быть правы были Чанхи и прочие гости, когда называли омегу невзрачным. Такому эффектному парню как Чон нужны супруги под стать ему — уверенные, красивые, даже если они и будут фиктивными. — Держаться… За тебя? — глупо переспрашивает Чимин, мотая головой, чтобы разбить волну странных мыслей. Альфа вздыхает и подставляет Чимину свой локоть, как бы приглашая его присоединиться к себе, и выжидающе смотрит на Пака. Тот, недолго думая, просовывает свою руку, скрепляя её в сгибе руки Чона. — А теперь улыбку повеселее. Мы идём в эпицентр лицемеров и клоунов, — хмыкает Чонгук и с самоуверенным видом начинает шагать вперёд, направляясь ко всем остальным. Чимин скрепя сердце идёт следом, стараясь не отставать. Всё же в этот момент они должны выглядеть с альфой едино.

***

Домой они возвращаются на машине Чонгука, отпустив счастливого водителя на заслуженный отдых. Усталые и вымотанные от постоянных разговоров, улыбок, а также от собственной лжи, они буквально на ходу засыпают, однако Чонгук находит в себе силы сесть за руль. Зря, что ли, он весь вечер не пил? Но вот Чимина вырубает практически сразу же — не проходит и десяти минут, как Чон наблюдает прикрытые веки с пушистыми подрагивающими ресницами и еле слышимое сопение. Он усмехается, видя усталость Чимина. Это их первое светское мероприятие, проведённое вместе, но, надо сказать, младший неплохо справился с обозначенными задачами — стойко вытерпел все косые взгляды, брошенные в его сторону несколько тысяч раз за один единственный вечер, а также был вежлив и мил со всеми, без разрешения и одобрения Чонгука не говорил ерунды, да и в целом вёл себя более чем похвально. Чимину удалось сегодня достойно показать себя, и по итогу Чонгук был доволен. К слову, того же мнения были и родители Чона, которые на прощание шёпотом похвалили превосходную актерскую игру младшего поколения. Припарковывая машину, Чонгук устало вздыхает и поворачивается в сторону омеги. Тот все также спит, склонив голову набок, и альфа понимает, что не в силах его разбудить. Он издаёт негромкий рык и плотно сжимает челюсть. Ему не хочется будить Чимина, он спит так блаженно, что Чонгук даже не допускает мысли о том, чтобы хоть как-то нарушить его сон. Он ещё раз внимательно осматривает супруга, после чего покидает салон автомобиля и обходит машину с другой стороны, открывая дверь прямо перед Паком. Последний не шевелится от слова совсем, а потому Чонгук вздыхает и ловко подхватывает омегу на руки. Он оказывается ужасно лёгким, и Чон изгибает бровь, задаваясь вопросом, ест ли тот вообще что-то? Альфа чувствует исходящий от Чимина необъяснимый поток тепла, и это немного пугает. Чонгук ещё пару секунд смотрит на невозмутимое спокойствие на лице парнишки, а затем собирается с мыслями и стремительно начинает направляться домой. Он достаточно быстро преодолевает все необходимое расстояние, а также многочисленные ступени лестницы, после чего оказывается возле комнаты Пака. Удивительно, но Чимин абсолютно не просыпается, более того, он как будто бы ещё больше скручивается, прижимаясь к сильной груди Чонгука. В комнате Чимина свежо, кажется, все это время было открыто окно. Идеальная чистота, все прибрано и разложено, Чонгук случайно думает о том, что, видимо, омега хозяйственный. Даже несмотря на клининг, который стабильно приходит к ним несколько раз в неделю, Чонгук постоянно слышит одно и то же: «в комнате вашего супруга всё и так убрано, поэтому там фактически было нечего убирать». Чон осторожно кладёт Чимина на кровать, но моментально чувствует холод. Чимин тёплый и согревающий, поэтому такой резкий непредвиденный отрыв его от себя заставляет Чонгука чувствовать некоторое опустошение. «Наверное, ему будет не очень удобно спать в этой одежде», — думает про себя альфа, вздыхая. Но с каких пор его заботит комфорт Чимина? Недолго думая, Чон все же наклоняется к спящему Паку и медленно расстегивает крупную пуговицу, так легко поддающуюся его ловким пальцам. Первая есть, впереди ещё пять. Чонгук расстёгивает одну, а затем следующую, после чего его взору открывается изящная шея и острые выпирающие ключицы, на одной из который красуется манящая родинка. Чонгук немного поражается гладкости бархатной кожи, Чимин словно фарфоровый, к нему так сильно хочется прикоснуться. Не замечая положения вещей за своими странными мыслями, Чон не видит, как глаза омеги постепенно приоткрываются, дрожащими веками стремящиеся наверх. Рука альфы все ещё находится на теле Чимина где-то в районе живота, цепляясь за злополучную пуговицу. — Ты что делаешь? — младший дергается в сторону, как только осознаёт, кто перед ним, а главное — что сейчас происходит. У Чонгука вздрагивает от неожиданности рука, но внешне он остаётся спокойным, как и его невозмутимое лицо. — С добрым утром, — тянет он, чуть присвистывая и, наконец, убирая свои руки от омеги куда подальше. Тот и вовсе весь забивается в угол кровати, подбирая под себя ноги, и хмурится, требуя незамедлительного ответа. — Что ты смотришь на меня как дикая кошка? — закатывает глаза Чон, устало потирая вискИ. — Сказал бы спасибо, ты уснул, а мне пришлось твою тяжёлую тушку тащить до самой кровати, — Чонгук врет немного, так как омега совсем ничего не весит, а потому доставить его до комнаты не составляет особого труда, особенно для такого сильного парня как Чон. — Я уснул? — недоверчиво спрашивает Чимин, немного смягчая взгляд. — Да. — Давно? — Спустя десять минут после того, как мы сказали «пока» моим предкам. Омега молча вздыхает, чуть расслабляясь. — Тогда извини, — произносит он с таким видом, будто таскать его на руках — и без того конституционная обязанность мужа. Его тон звучит выдержанно, он явно воспринимает жест Чонгука как должное, и это немного раздражает последнего. Надо было оставить ночевать омегу в машине. — Хочу услышать спасибо, — говорит серьезно Чонгук, выпрямляясь и глядя на Чимина с высоты своего высокого роста. — Спасибо, — легко произносит Чимин, не теряя при этом своей вежливости и присущей ему аккуратности в словах и движениях. — Но зачем ты пытался меня раздеть? — Думал, тебе будет не очень удобно спать в одежде, не предназначенной для комфортного сна, — пожимает плечами Чон. Чимин удивлённо приподнимает брови, после чего его уши краснеют, но он выдает сдержанным голосом, в котором все же звучат нотки стали и категоричности: — Спасибо, конечно, но в следующий раз я сам как-нибудь, ладно? — Ты что, нахватался такой заносчивости, побыв всего несколько часов в окружении аристократов? С чего такие суждения? — Это не суждения, а просто просьба, — растерянно бурчит Чимин. — Я хочу спать… Не мог бы ты уйти? Чонгук пару секунд смотрит на смятенного немного омегу, после чего вздыхает и произносит, кивая: — Как пожелаешь. — Спасибо, — благодарно говорит Чимин, чувствуя, что ещё секунда — и он действительно вновь провалится в глубины своего сознания под воздействием крепкого сна. Уж очень он устал сегодня за вечер. — Спокойной ночи. И ещё… — Чонгук останавливается в дверях, прежде чем выйти. — Ты хорошо справился. Молодец. Чимин дарит ему слабую улыбку, сдерживая зевание, и желает ему спокойной ночи в ответ. И если омега засыпает практически сразу же, то у себя в спальне Чонгук еще долгое время ворочается в кровати, несмотря на скопившуюся усталость. Он не может уснуть, а его мысли постоянно возвращаются к супругу, даже если он пытается геройски противостоять им, думая о чём-то другом. Чон засыпает почти под утро, и радуется тому, что хотя бы во сне он холост и безмятежен, а этажом выше не спит также сладко его благоверный. Хотя бы во сне.