Прибыль в размере любви

Чимин открывает глаза и пытается понять, где находится, так как на потолке вместо его лампы в виде распустившихся лилий висит огромная люстра со стеклянными мерцающими камнями, которые давят на омегу своим вычурным блеском. Он непонимающе оглядывается по сторонам и только спустя несколько долгих секунд понимает, что сейчас происходит с ним. А что интереснее, в каком статусе. «С днём первого замужнего утра, Пак Чимин», — сокрушенно думает он, переворачиваясь на другой бок. Однако затем он резко открывает глаза, возвращаясь в реальность. Чимин только сейчас понимает, что под потолком, кроме уж очень изысканной люстры, находится куча гелиевых шариков разных цветов. Омега с нескрываемым удивлением уставляется на это неожиданное собрание. Откуда шары взялись здесь? Насколько Пак помнит, когда он засыпал, ничего подобного не было… Все это выглядит очень странно, но Чимин должен объективно признать, что шарики действительно выглядят празднично и красиво, чем значительно поднимают ему настроение. Он уснул вчера так рано, что даже не имеет понятия, какой сейчас час. А ещё всю ночь он проспал в одежде, не предназначенной для комфортного сна, а потому Чимин морщится и спешит поскорее стянуть с себя свои вещи. Одежду из его дома сюда ещё не доставили, поэтому омега стоит в раздумьях в нижнем белье посреди своей комнаты, думая, что бы на себя нацепить. Внутреннее чутьё заставляет его подойти к большому шкафу, который он открывает и достаёт изнутри аккуратно сложенные вещи. Чимин не совсем точно знает, чьи они и можно ли их надеть, но выбора все равно нет, поэтому он берет имеющуюся одежду и лениво бредёт в ванную, дверь которой находится прямо в комнате, что является весьма удобным решением. Ванная оказывается такой просторной и светлой, что Чимин с удовольствием осматривает высокие потолки и мраморную белоснежную плитку. Все это красиво и очень дорого, а потому дух буквально захватывает. Чимин осторожно ступает босыми ногами по полу, проходясь по роскошной ванной, и смотрится в большое зеркало, обрамлённое золотом. Омега приглаживает рукой непослушные волосы и вздыхает, надеясь, что хотя бы душ позволит ему отвлечься от невесёлых мыслей, что преследуют его уже какой день. Душ оказывается самой настоящей роскошью из всех имеющихся в этом дворце, а вода приятно стекает по оголенному телу, окутывая своим теплом хотя бы на чисто физическом уровне. Все это немного поднимает настроение омеге, а потому он даже мычит себе под нос новую песню любимой к-поп группы. После душа Чимин кутается в огромное махровое полотенце, которое он берет среди многочисленных других полотенец разных видов и форм на все случаи жизни, а после проделывает остальные гигиенические процедуры. Одеваясь в недавно найденную одежду, Чимин понимает, что домашние штаны сидят в самый раз, а вот темно-зелёная футболка висит на нем как на вешалке. Из-под длинных рукавов, доходящих до сгиба локтей, торчат худые руки, а воротник открывает взор на острые ключицы и тонкую шею. Однако Чимину решительно наплевать, он расчёсывает мокрые волосы и понимает, что чертовски хочет есть. Он ничего не ел практически сутки, а потому острая потребность в еде вполне объяснима. Чимин обессиленно садится на кровать, задумываясь над положением вещей в его новой внезапно начавшейся жизни. Спускаться вниз так не хочется… Да и вообще как-либо сталкиваться со своим так называемым «мужем». При одном только воспоминании о Чонгуке Чимин весь ёжится и сжимается. Антикомфорт — вот, что чувствует Пак, находясь рядом с ним. На самом деле Чимин игнорирует супруга не потому что презирает или испытывает сильную ненависть по отношению к этому человеку. Нет, альфа, конечно, и без того слишком наглый, самодовольный и все такое, но по нему видно, что, наверняка, он не такой уж плохой. Со своими заскоками, безусловно, но куда же без них такому красавчику, у которого карманы набиты деньгами? Общаться с Чонгуком младший не хочет лишь потому, что абсолютно не знает, как себя вести рядом с ним и что ему говорить. Чон кажется Чимину чересчур взрослым, Пак по сравнению с ним — так, ребёнок начальной школы, и это заставляет его как-то смущаться и чувствовать себя крайне неловко возле Чонгука, из которого самоуверенность так и прет. Чимин вздыхает, передёргивая плечами. Живот вновь даёт знать о себе, а потому медлить больше нельзя — Чимину обязательно нужно поесть. Омега выходит из комнаты, предварительно прикрывая за собой дверь. В общем коридоре куча каких-то разветвлений, дверей и углов, но Чимин не хочет сейчас проверять, что находится на его этаже. Он стремительно спускается вниз, надеясь не наткнуться на Чон Чонгука, и, кажется, эта миссия проходит весьма успешно. Чимин не знает точно, где находится кухня, поэтому просто блуждает по разным сторонам дома, равнодушно оглядывая роскошные интерьеры. Спустя минут пять одиноких странствий по первому этажу, Чимин все же достигает свою цель и заходит на огромную кухню. Обводя взглядом очередное шикарное помещение, омега подходит к высокому холодильнику, несмело открывая его. Внутри оказывается много всякой еды, причём достаточно разноплановой, и это радует омегу. Он быстро соображает, чем же хочет позавтракать, после чего берет уже приготовленные панкейки и фрукты. На кухне — стеклянная стена, а потому Чимин видит двор своего нового дома во всей красе с чудесным благоухающим садом и выложенными плиткой тропинками. Чуть поодаль виднеется большой теннисный корт, и Чимин думает над тем, чтобы попробовать поиграть хотя бы раз в жизни в теннис. Он часто видел, как знакомые занимались этим дорогостоящим видом спорта, но сам никогда не пробовал, хотя интерес всегда был. Что ж, кажется, теперь настало время. Омега разогревает панкейки, поливая их джемом, а затем заваривает фруктовый чай, который безумно любит. Настроения в любом случае нет, а любимый напиток как всегда окажется весьма кстати. Он также аккуратно нарезает различные фрукты, выкладывая их на белой широкой тарелке, после чего ставит весь свой завтрак на стол и, наконец, садится. Стол круглый и слишком большой, маленькому Чимину даже становится некомфортно просто завтракать за ним. Однако делать нечего, приходится смиряться с теми изысками, что теперь имеешь в собственности, а потому Чимин принимается спокойно вкушать вкусную еду в гордом одиночестве. Внезапно он слышит какие-то шаги сзади, что его слегка настораживает, так как он сидит спиной к стеклянной стене и не видит, что там сейчас происходит. — Доброе утро, — слышит Чимин бархатный голос и непроизвольно содрогается всем своим телом. Он оборачивается и видит через плечо Чонгука, который заходит в дом через задний вход, который Чимин поначалу и вовсе не замечает. — Доброе, — кратко отвечает омега. Он кидает быстрый взгляд на настенные часы: восемь утра. Разве такие парни как Чон Чонгук встают рано? Чонгук подходит к кухонному гарнитуру и наливает в кружку воды. Краем глаза Чимин замечает, что Чонгук одет, кажется, по спортивному, а его волосы несколько мокрые, будто бы он только что занимался спортом. Учитывая то, с какой жаждой альфа глотает охлаждающую воду, Чимин понимает, что, скорее всего, его подозрения насчёт спорта верны. — Как спалось? — зевает Чонгук, поворачиваясь лицом к омеге и облокачиваясь о барную стойку. — Нормально, — отвечает Чимин, тут же прикусывая губу, так как сомневается, стоит ли задавать мужу интересующий его с самого утра вопрос, но по итогу все же решается. — Шарики в комнате… Это твоих рук дело? Альфа нейтрально смотрит на Чимина, чуть усмехаясь уголком своих губ. — Ну, допустим. Понравилось? Чимин смущённо кивает, утыкаясь взглядом в тарелку. — Но зачем? — вдруг спрашивает он, обращаясь прямо к Чонгуку. Тот вздыхает и размышляюще изгибает брови. — Ну, вчера же был такой важный день. И роспись, и… Твой день рождения. — А ты откуда знаешь про день рождения? — импульсивно вырывается у Чимина, но он тут же себя одергивает. — Случайно узнал. — Понятно, — мычит Чимин, доедая свой завтрак. — Спасибо, — добавляет он. — Шарики… Очень красивые. — Рад, что даже такая мелочь порадовала тебя, — хмыкает Гук. Чимин благодарно чуть улыбается в ответ, в то время как Чон уставляется на него в оба глаза. — Что? — омега сразу же вытягивается в лице, полагая, что сделал что-то не так. — Нет, просто я впервые вижу твою улыбку, — хмыкает Чонгук, ставя кружку на стол. — Тебе идёт. Чимин смущённо бурчит что-то на вроде «спасибо», а сам понимает, что ему теперь кусок в горло не лезет. Все это как-то странно и непривычно. Он теперь замужний омега, но он до сих пор не понимает и не осознаёт этого. Как себя вести с мужем? Пусть даже фиктивным. Однако Чонгук делает что-то милое, покупая шарики на день рождения Чимина, и этот жест кажется омеге очень добрым и показательным. Паку бы по хорошему завести разговор с альфой, спросить его о чем-то, поговорить, но горло сдавливает, а от волнения пульсируют вискИ. Чимин не может сказать ни слова, разочарованно сдаваясь. Чонгук будто бы видит это, а потому вдруг садится за стол и произносит: — Слушай, давай на чистоту. Ты всегда такой тихий или это я на тебя так действую? Омега тушуется под пристальным взглядом Чонгука, который буквально сверлит в нем дыру своими круглыми большими глазами. — Пятьдесят на пятьдесят, — говорит Чимин, поджимая губы и опуская взгляд в пол. — Я всегда такой, но сейчас… Ещё больше, наверное. — Боишься меня? — вопрос Чонгука такой прямолинейный, что Чимин теряется. Если сказать правду, альфа не обидится? — Не знаю, — честно отвечает омега, обессиленно растекаясь по стулу и сползая чуть вниз. — Просто… Я не знаю тебя. Совсем. А то, что я слышал о твоей личности… Слегка настораживает. Чонгук довольно ухмыляется, издавая хриплый смешок, и вальяжно откидывается на спинку стула, зачёсывая рукой назад свои волосы. — И что же ты слышал? — Ну, не очень хорошие вещи, — Чимин морщит носик, вспоминая о том, что ему удалось выведать, когда он судорожно мониторил информацию о своём будущем муже. — Например? — Тебе не понравится. — Я люблю слухи, которые обо мне пускают, — хмыкает Чон, прикусывая губу, которая между прочим проколота пирсингом. Помимо прокола губЫ в его брови также виднеется штанга, и Чимин невольно проводит по ней беглым взглядом, находя это вдруг чем-то весьма привлекательным, хотя до этого ему не нравились подобные вещи. — Серьезно? — недоверчиво косится омега на старшего. — Да. Меня они забавляют. Поэтому не томи и рассказывай. — Ну… — Чимин думает, следует ли посвящать супруга в грязный мир слухов и сплетен, но вскоре сдаётся. — Я слышал, что ты зажравшийся мажор и все в таком духе. Мол, изображаешь из себя очень занятого человека, а на самом деле сидишь на шее у родителей, подаривших тебе крупную компанию, которой ты неумело руководишь и владеешь, тратя все доходы на свои развлечения, проституток, дорогой ненужный хлам и прочие элементы хорошей жизни… Что у тебя было куча омег, которыми ты манипулировал и использовал их ради своей же выгоды, играя с их чувствами. Также, что ты жестокий, самовлюблённый нахал, эгоист, испортивший жизнь многим людям, особенно своим конкурентам по бизнесу. Что ты не способен любить, а можешь лишь удовлетворять, причём в первую очередь самого себя. Это так, если вкратце рассказывать, — на одном дыхании выпаливает Чимин, тут же беззащитно втягивая голову в плечи. Чонгук же смотрит на него насмешливым взглядом, после чего начинает негромко смеяться. — Я сказал что-то смешное? — непонимающе спрашивает омега, наблюдая за вздымающейся широкой сильной грудью Чонгука, обтянутой тканью чёрной футболки. — Нет, просто мне теперь понятно, почему ты так гасишься от меня, — Чонгук качает головой, прекращая смеяться, но все ещё широко улыбаясь. В этот момент Чимин видит его милую улыбку, благодаря которой он становится похож на… Кролика? — Нет, мне тебя даже жаль. Конечно, наслушавшись подобного, я бы сам себя начал бояться, — Чон усмехается. — Прямо тиран какой-то. — А это неправда? Чонгук вдруг глубоко задумывается над вопросом Чимина и смотрит куда-то вверх, как бы размышляя над своим последующим ответом. — Не знаю даже. — Это как? — Ну, — Чонгук внезапно встаёт и кладёт руку на плечо Чимина, отчего тот чувствует тяжесть. — В каждом слухе есть доля правды, — с этими словами альфа усмехается, смотря прямо в глаза Чимина, а затем выпрямляется и спокойно выходит из кухни, оставляя недоумевающего омегу за столом одного. «И что это значит?», — расстроенно думает младший, когда слышит удаляющиеся шаги Чона куда-то наверх. — «Я не люблю подобные игры! Как мне понять, какой слух из этого является правдой?». Однако Чон Чонгук не то что не снимает с себя подозрений, возложенных на него нелепыми сплетнями, но лишь заставляет Чимина ещё раз убедиться в его загадочной непростой персоне, с которой он, кстати говоря, связал свою жизнь.

***

Чимин весь день не выходит из комнаты, а Чонгук и вовсе уходит на работу, оставляя омегу одного в этом огромном и чуждом омеге доме. Чимин не проявляет должного интереса ни к роскоши их нового места жительства, ни к тем удобствам, которые есть у него теперь. Он просто слоняется несколько часов по своей комнате, заставляя последние силы покинуть его. Ему не хочется ничего. Полная потеря в пространстве, времени, да и вообще в жизни. Звучит банально, но это правда. Он тешит себя тем, что нужно просто освоиться, смириться, если быть точным, но сделать это так сложно. Несуществующее кольцо на безымянном пальце левой руки давит морально и будто стесняет, даже несмотря на его фактическое отсутствие. Однако вечером Пак все же выползает в гостиную, ступая по холодной плитке босыми ногами. Ему нравится ходить босиком, раньше его за это ругали, но сейчас Чимин уже взрослый, даже замуж вышел, а следовательно, может делать все, что хочет. Он садится на огромный диван, совершенно не зная, чем же ему заняться. Этот дом огромный и немного пугающий, Чимин не любитель больших помещений, но этот дворец даже больше, чем просто огромный, и омега не до конца понимает зачем — пока дойдёшь с одного конца на другой, пройдёт минут десять. От ощущения неизвестности того, что может находиться сейчас в противоположной части этого замка, Чимину становится нехорошо. Тяжеловато расслабиться, когда на другой стороне дома может происходить все, что угодно. Омега вздыхает и прикрывает глаза, в то время как тревожное чувство охватывает и сковывает его тело. Как-то все… Странно, наверное. Чимин уже хочет включить телевизор в надежде найти какой-нибудь интересный канал, однако кое-что мешает ему это сделать, заставляя замереть на месте и, широко раскрыв глаза, уставиться в сторону кухни. И тревога словно как чувствовала — Чимин отчётливо слышит, как там кто-то ходит. Шаги шаркающие и медленные, омега ненароком вспоминает тяжелые и уверенные шаги Чона, на которые ему удалось обратить внимание за то время, что они успели «пожить» вместе, и вот шаги супруга совсем не похожи на те, что Чимин сейчас слышит. По коже пробегают мурашки, а глаза начинают слезиться. Мало ему реального стресса, так теперь ещё и потусторонние силы замучают, либо кровожадный маньяк, пробравшийся в дом к богатым чеболям. У Чимина дрожат колени и кровь стынет в жилах. С кухни виднеется полоска света, и это пугает его ещё больше. Может быть, всё-таки Чонгук вернулся домой? Хотя Пак видел, что его машины не было во дворе, вряд ли альфа пришел пешком из центра города. Но кто же тогда… Омега дрожит и пытается тихонько встать с дивана с намерением выбежать на улицу, однако его тело сковывает моментально, когда на полу показывается чья-то приближающаяся искаженная тень. Чимин жмурится и прикусывает губу, по сути, надо сейчас рвануть что есть мочи, но из-за страха он буквально врастает ногами в землю и просто молится, чтобы потусторонняя сущность или бесстрашный убийца побыстрее покинули это место, не тронув его жалкую душу или неповоротливое тощее тело. Однако судьба не собирается поддаваться мольбам омеги, так как шаги становятся все слышнее, а сам Чимин буквально начинает скулить с зажмуренными глазами, слыша, как прямо сейчас его застанут врасплох. На лбу появляется лёгкая испарина. Внезапно в комнате включается свет и Чимин вдруг кричит, наклоняясь и закрывая голову своими руками, будто в него летят опаснейшие снаряды. — Воу, полегче, — слышится низкий хриплый голос, и Чимин жмурится ещё больше, наконец, падая на диван, так как спотыкается о его выпирающую ножку. Он открывает глаза, учащенно дыша и испуганно смотря на… Незнакомого парня. «Боже, мало мне незнакомого мужа, так теперь ещё и совсем незнакомые мужики будут шастать по этому дому?», — панически думает Пак, глядя снизу на инородный субъект. — Ты чего разорался? — удивлённо спрашивает симпатичный брюнет лет тридцати, довольно коренастый и бледный. В его руках стакан с, судя по запаху, кофе, а чёрные глубокие глаза с интересом разглядывают Чимина. На нем тёмные очки, стоящие целое состояние, которые сидят на его голове, а не носе, убирая от лица волосы и открывая взор на его чистый лоб. — Кто вы? — тихо спрашивает Чимин, не в силах даже подняться, чтобы прилично поприветствовать альфу, ну, если он не убийца, конечно. — Да ты не бойся, — брюнет поправляет свой пиджак и протягивает Чимину жилистую руку в знак дружбы и предлагаемой помощи. — Я Мин Юнги, друг Чона. Чимин с облегчением вздыхает, искренне надеясь, что это правда, а потому принимает руку и встаёт, извиняющеся кланяясь перед нежданным гостем. Однако тут же напрягается и хмурит брови. — А что вы здесь делаете? Юнги не успевает ответить, как из кухни тут же выходит Чонгук, устало потирая глаза. — Юнги, нам же ещё с контрагентами встретиться надо, — тянет недовольно Чонгук, но после того, как поднимает голову и оглядывает происходящее, произносит незамысловатое: — О. А я смотрю, вы уже познакомились, — хмыкает. — Да. Кажется, я напугал ребёнка, — качает головой Мин, тут же косясь в сторону Пака. Тот стоит неподвижно. — Да ты кого угодно напугаешь. Альфы усмехаются меж собой, а Чимин чувствует нарастающую панику. Ему просто хочется убежать, скрыться, исчезнуть — он не знает здесь никого, он понятия не имеет, что от него всем нужно, да и в целом состояние стереться к черту с лица земли. — Я тебя напугал, детка? — Юнги скалится, прикусывая губу. Кажется, ему понравился муж Чонгука. — Немного, — сконфуженно признаётся Чимин. — Я, пожалуй, пойду, — тянет он, вставая с дивана. Оставаться в одном помещении вместе с двумя еле знакомыми альфами у блондина нет никакого желания. — Даже не посидишь здесь с нами? — У меня дела. Хорошего вечера, — на одном дыхании выпаливает блондин и юрко сбегает к лестнице, начиная стремительно подниматься наверх. — Видишь, — вздыхает Чонгук, наблюдая за Чимином, который исчезает за поворотом. — Он гасится от меня. До сих пор. — Да ты, наверное, давишь на него слишком. А он такой миленький… — Юнги облизывается, прищуривая глаза. — Блин, вот повезло же тебе! И деньги, и муж милашка. — Да мне то какой с него толк? Мы почти не общаемся, — пожимает плечами Чон. — Потому что ты не проявляешь инициативу к общению. С такими малышами нужно быть предельно аккуратными. — Боже, не учи меня жить, — Чон морщится, не желая слушать похотливые бредни друга. — Ладно, — сдаётся Юнги. — И все же… Он довольно хорошенький.

***

После неудачной вылазки из своего заточения Чимин понимает, что вот теперь то он уж точно никогда из комнаты больше не выйдет. Не хватает ему ещё раз наткнуться на всяких придурков, с которыми дружит Чонгук. «Да уж, друзья у него, конечно, так себе», — с неприязнью думает Чимин, вспоминая изучающий острый взгляд Мин Юнги, который оценивающе блуждал по омеге. Именно поэтому все последующие часы Чимин проводит в своей комнате под навесом праздничных шаров, листая новостную ленту в социальных сетях и уныло смотря какую-то дораму, что идёт по телевизору. Настроение опять упало ниже нуля, и омега чувствует, как трясётся, не в силах успокоиться и справиться с теми жизненными обстоятельствами, которые навалились на него в один прекрасный момент. Когда его жизнь успела так стремительно измениться? Ещё пару дней назад он был обычным омегой с кучей возможностей и доступным многообещающим будущим, теперь же он замужем, со скреплёнными юридическими формальностями и фактическим отсутствием хоть капли искренних чувств и любви. В полночь Чимин умывается и практически ложится спать в свою большую мягкую постель, перед этим усердно нанося крем для лица на кожу, как вдруг слышит стук в дверь. Негромкий такой, но настойчивый. Чимин вздрагивает, однако все же откладывает в сторону тюбик дорогостоящей уходовой косметики и нехотя поднимается на ноги, направляясь к источнику звука. Стук повторяется вновь, и Чимин, недолго думая, открывает, оглядывая настороженного Чонгука, который уже переоделся в более домашнюю одежду и выглядел менее устрашающе, чем когда он был в чёрном костюме, предназначенном для работы. — Ты что-то хотел? — спрашивает Чимин, все ещё держа альфу за пределами своей комнаты. — Хм, ну… Может впустишь? — изгибает бровь Чон, требовательно глядя на Пака. — Зачем? Чимин не намерен сдавать позиции, и Чонгук, понимая это, усмехается и закатывает глаза. — Ладно, как хочешь, — говорит он. — Я пришел спросить… Ты в порядке? Юнги сильно тебя испугал? — Поначалу да, но сейчас все нормально. Не беспокойся об этом. — Хорошо, — вздыхает Чонгук, недоверчиво разглядывая омегу в голубой пижаме, что буквально висит на нем. — Тебе ничего не нужно? — А ты можешь предложить что-то? — впервые в голосе Чимина звучат нотки настоящей заинтересованности, и Чонгук отчётливо слышит это. — Могу предложить посидеть на террасе. Там красиво сейчас. — Уже час ночи, и я собирался спать. — Да? Тогда ладно, не буду меша… — А твой дружок все ещё внизу? — Чимин кидает пронзительный взгляд на альфу. — Юнги? Нет, он ушёл, — сразу же отвечает Чон. — Я только что проводил его, а потому и обратил внимание на террасу. Там действительно красиво. Небо сегодня звёздное. — ЗдОрово, — протягивает Чимин, немного удивляясь тому, что Чон, оказывается, чертов романтик? Неужели таких грозных с виду парней действительно волнуют светящиеся точки на небе. — Только я немного не понимаю, почему должен соглашаться пойти с тобой. Чонгук вздыхает, чуть усмехаясь, и откидывает назад упавшую на глаза прядь черных волос. — Я не заставляю, можешь не ходить. Просто подумал, что это могло бы поднять тебе настроение, — альфа пожимает широкими плечами и, разворачиваясь, медленно и спокойно идёт в противоположную сторону. Отчего-то Чимин мнётся, не в силах сейчас лечь обратно в кровать и уснуть как ни в чем ни бывало. Чонгук настолько мастерски умеет манипулировать своими дурацкими звёздами, что Чимин закусывает губу и выжидающе глядит альфе вслед. Согласиться или лечь спать? А если согласиться, то для чего? Тем временем Чон в полном одиночестве, но вовсе не угнетающем, садится в плетёное кресло на просторной террасе и прикрывает глаза, расслабляясь. Все же работа очень сильно выматывает: даже если ты начальник, уследить за всем и за всеми достаточно тяжело. После таких трудных дней Чонгуку хочется просто по человечески отдохнуть, и это неудивительно — устают все: и дворник, и президент. Однако вскоре Чон слышит какие-то шорохи возле себя, а потому хмурит брови и открывает один подозрительный глаз. Когда он делает это, то видит перед собой Чимина, который сидит с другой от него стороны и кутается в серый махровый плед. — А как же сон? — спрашивает Чонгук, издевательски приподнимая край своих губ. — Все равно ты мне уже испортил его, — равнодушно пожимает плечами Чимин, шмыгая носом. Пару секунд они сидят молча: Чонгук глядит на Чимина, а тот разглядывает интересный кустарник, находившийся где-то за спиной Чона. — Красивый, правда? — голос Чонгука выводит Чимина из состояния наблюдения за необычным растением. — А? Ага, — спешно кивает блондин, растерянно переводя взгляд куда-то в другое место. — Это церцис. — Кто? — Ты бы походил по саду, посмотрел на его наполнение, раз ничем особо не занимаешься. Здесь много красивых экзотических растений, которые определенно стоят твоего внимания, поверь. Чимин напряжённо всматривается в Чонгука, язвительно подмечая, что муж то, видимо, ещё та нежная душа, любящая цветочки и звёзды. — Я не большой любитель мира природы. Вернее, я просто не разбираюсь в этом, — честно отвечает Чимин. — Могу оценить лишь внешнюю красоту, но не более. — А я немного разбираюсь в растениях, — Чонгук чуть улыбается и смотрит на Чимина так мягко, что омега смущается этих темных бездонных глаз. — Как-то в детстве я увлекался ботаникой. Даже просил родителей водить меня по ботаническим садам, покупать энциклопедии… Сейчас, конечно, уже забыл многое, но кое-что всё-таки помню. Вот как церцис, например. Чимин недоверчиво глядит на альфу, с подозрением рассматривая его рукав татуировок, что виднеется из-под чёрной футболки, затем переводит взгляд на пирсинг в губе и брови, а дальше оценивает всего Чона в целом. — Что? — спрашивает старший, замечая, как Чимин разглядывает его с задумчивым выражением лица. — Не думал, что такие альфы как ты увлекались… Растениями. — А ты думаешь все альфы носят кожу, безразборочно трахают омег, ездят на мотоцикле и живут в спортзале? — Но ты же тоже делаешь это, насколько я знаю! — Возможно, — посмеивается Чонгук. — Но я и другими вещами увлекаюсь, помимо стереотипов о представителях сильного пола. — Интересно, — протягивает Чимин, вздыхая. — Просто выглядишь ты совсем по другому. — Я, конечно, знал, что омеги пугливые существа, но испугаться татуировок и… — Я не этого боюсь, — Чимин вдруг весь выпрямляется и смотрит на Чонгука уничижающим взглядом. — Меня пугает твоя уверенность и сила. — Уверенность это хорошее качество, разве нет? — Да. Но когда она исходит, нет, прямо прет от незнакомого человека, который за пару секунд становится твоим мужем… Это пугает. Тем более, что у тебя высшая форма уверенности, то есть самоуверенность. На меня немного давит она, вот в чем дело. Потому что я сам… Неуверенный. Поэтому мне удивительно, как люди могут просто вести себя так, как хотят или чувствуют. Как они могут говорить все, что думают, не особо задумываясь о серьёзных последствиях. Это здОрово, но… Немного страшит. Никогда не знаешь, чего ожидать от человека, который спокойно может сделать все, что угодно. — Я понял тебя, — тянет Чонгук, смотря в небо. — В твоих рассуждениях есть доля смысла. Но, поверь, тебе не стоит бояться меня. Я абсолютно адекватный и не собираюсь причинять тебе вред, по крайней мере, с прямым умыслом. Знаешь, в юриспруденции выделяют две формы вины: умысел и неосторожность. Так вот по второму критерию я, возможно, и могу навредить кому-то, но скорее не желая этого по настоящему. Умысел может быть у меня только в бизнес делах, но это тебя не касается, — Чонгук издаёт тихий смешок. — Однако надеюсь, что ситуаций и с неосторожной виной у нас с тобой не возникнет. Чимин молча кивает, вдруг про себя подмечая, что ему приятно слушать Чонгука. У того всегда такой расслабленный и спокойный голос, достаточно мягкий на слух, однако в нем чувствуется внутренняя непоколебимость и твёрдость. У Чона действительно красивый голос. Чимину он нравится. — Мне немного жаль, что я не сделал этого раньше, но… Расскажи о себе, — Чонгук извиняющеся хмыкает и разводит руками. — Я совсем ничего про тебя не знаю. Кроме имени. Про твоих родителей — да. Но ты для меня загадка. — Тебе, видимо, вообще было без разницы, на ком жениться? — немного укоризненно произносит Чимин, поражаясь такому равнодушию Чона к кандидатуре будущего супруга. — Можно и так сказать. Я думал лишь о деньгах в тот момент. — Ну, зато честно, — Чимин вздыхает, разочарованно качая головой и кутаясь в плед сильнее. Он опускает голову и, шмыгнув носом, произносит правдиво: — Я не знаю, что сказать. Я не очень открытый или общительный. — Почему? — Не знаю, — Пак пожимает плечами, закидывая голову вверх. — Не привык. — Знаешь, ты весьма отличаешься от многих омег, выросших в семьях с большим достатком. Обычно они более… — Чон задумывается, вспоминая своих знакомых. — Более наглые, что ли. Уверенные, открытые, горделивые. Они с детства имеют всё, некоторые даже не родились, а уже имеют огромнейшее наследство… Бесцеремонные насцитурусы. — Это что, снова растение? — Нет, — Чон смеётся. — Это ребёнок, который зачат, но ещё не родился, однако все равно имеет право наследовать все имущество. — Впервые слышу такой странный термин. — Ну, наверное, ты его и не должен знать. Это понятие из римского права. — Ты так любишь юриспруденцию? То формы вины, теперь это… — Я юрист по образованию, — Чонгук усмехается, ловя на себе заинтересованный взгляд Чимина. — Тогда понятно, — тянет омега, подпирая щеку одной рукой. — Все юристы до жути странные и любят бросаться непонятными словечками. Чонгук на это заявление громко смеётся, откидываясь на спинку кресла, и покачивает головой. — Ладно, это то да, понятно. Единственное, что мне неясно, так это то, почему ты ведёшь себя настолько отлично от других омег нашего уровня жизни? — Возможно, потому что я до сих пор не отношу себя к ним, — Чимин передергивает плечами, опуская взгляд вниз. — Как это? — Забей. Я просто сам по себе такой, — Чон видит, как Чимин заметно мрачнеет. Он понимает, что, скорее всего, дело кроется в более серьёзных вещах, о которых он явно Чонгуку сейчас не расскажет, а потому старший решает пока свести этот разговор на нет. — Скажи же, звёзды очень красивые, — альфа переводит тему, смотря на тёмное небо, на котором россыпью расстилаются мерцающие звёзды. — Да, — соглашается Чимин, повторяя движение Чонгука, и тоже задирает голову. — Только не говори, что увлекаешься ещё и астрономией. — Нет, — альфа тихо смеётся. — Точные науки я абсолютно не понимаю. — Слава Богу. — Почему? — Чонгук усмехается, с подозрением глядя на Чимина. — Ну, тогда бы ты был слишком умным, — улыбается омега, совсем чуть-чуть, но Чонгук видит, что, возможно, тот улыбнулся бы шире, если бы не сдерживал так рьяно свои эмоции. — Чимин. — М? — Давай просто будем нормально общаться. Все же мы живем вместе, поэтому предлагаю не разводить конфликтов на пустом месте и пытаться наладить хорошие дружеские отношения между собой. — Но у меня никогда не было друзей, — признаётся омега, все ещё разглядывая таинственные безмолвные звёзды. — Тогда я могу стать твоим первым. Чимин отчего-то в этот момент чуть вздрагивает, а на его щеках появляется легкий румянец, но Чонгук не замечает этого, потому что его глаза тоже увлечены звездным небом. — Ладно, — практически шепотом отвечает Чимин, не в силах говорить громче. — Отлично. Но, кажется, ты замёрз, поэтому пойдём-ка обратно в дом, — Чонгук говорит это, так как замечает, что Чимин немного дрожит. Чон встаёт первым и подаёт свою руку омеге. Тот смотрит на неё как на потусторонний объект, хмурясь и не совсем понимая, как ему правильно поступить. Однако взгляд Чонгука и протянутая рука выглядят так настойчиво, что Чимин все же принимает джентельменский жест и поднимается на ноги, опираясь на руку Чона. За эти пару секунд Чонгук впервые обращает внимание на ладошку Чимина, которая буквально повергает его в умилительный шок. Рука блондина такая маленькая, мягкая и пухленькая, а пальчики такие короткие и очаровательные, что альфа еле сдерживается, чтобы не сжать слишком сильно эту прелестную ручку. К тому же кожа на ней бархатная, Чонгук даже удивляется ее нежности. Они молча заходят в дом, после чего Чонгук говорит, что хочет пойти на кухню. — Любитель поесть перед сном? — усмехается младший. — Хочу выпить мятного чая, — отвечает Чонгук. — Всегда пью его после рабочего дня. Лечит нервы. — Хорошо. А я пойду спать. Так клонит в сон… — Конечно. Спокойной ночи, — Чонгук мило улыбается, и Чимин смущённо кивает в ответ. — Спасибо. Тебе тоже, — омега ещё раз кивает и, разворачиваясь, идёт к лестнице, начиная подниматься наверх, при этом думая параллельно: «И все же развести меня посмотреть на звёзды было его лучшей идеей…».