Какой ты , маленький Осаму?

Дазай и фокусник оказались в тёмном помещении. Кажется, будто здесь бегают крысы, но старший включил свет и оказалось, что это была комната. Стандартная комната, ничего особенного. Диван, стол, шкаф, ковёр и тумбочка. — А мы тут долго ещё будем? А то меня Чуя потеряет. Клоун присел на корточки и надел свою белую шляпу на мальчика. — Не волнуйся. Мы тут не долго. Скоро придёт один дядя и всё тебе расскажет. Шляпка на маленькой макушке смотрелась очень смешно. Козырёк постоянно спадал на глаза, а чуть отросшие ни туда, ни сюда волосы усугубляли это дело. Дядька еле сдерживал смех, пока Осаму не снял цилиндр, чтобы рассмотреть. — А что он мне расскажет? Вы обещали что мы тут же вернёмся обратно… Мужчина щёлкнул пальцем по маленькому носику и вытянулся во весь рост. — Вообще-то я не обещал. Ну, а дяденька хочет с тобой поговорить, но о чём я не знаю. — Ясно, но плохо. — Почему же? — Я не знаю кто вы и как вас зовут. Я не знаю где находится это место и кто тот, кто скоро придёт. Удивлённое лицо взрослого надо было заснять, ведь этот кадр продлился несколько секунд, пока на его лице снова не расцвела улыбка. — Ну тут всё легко. Меня зовут Николай, а фамилия Гоголь, но можешь звать меня дядя Коля. (Имеется ввиду, что это было сказано на русском языке). Придёт сюда скоро дядя Федя, но лучше его так пока что не называть. — Вы это специально? Мальчик сложил свои ручки на груди. В это время шляпка клоуна упала на пол. — О чём это ты? — Вы отвлекли меня фокусами, таким образом я забыл, что надо думать и не смог совладать с эмоциями. Теперь же я нахожусь здесь с вами дядя Коля. И кстати кто такой «дядя»? Раздался тихий скрип. С перепугу мальчик обнял ногу Гоголя, ведь он был ближе всего. Поза не удобная, Осаму ведь на коляске, но всё это ничего по сравнению со страхом. Взгляд этого человека пробирает до дрожи. Ребёнок еле сдерживает слезы, ой как страшно. Николай смотрит вниз и садится на корточки, убирая маленькие и слабые ручки вниз. — Всё хорошо, этот дяденька просто злой. И какого-то фига пришёл сюда в таком состоянии. Человек, который зашёл, резко переменился в лице. Атмосфера в комнате уже так сильно не давила на ребёнка, а слёзы застыли в больших янтарных глазах. — Ох, прошу прощения. Я не думал что так задумаюсь по дороге к вам. Просто были кое-какие проблемы, вот и расстроился сильно. Недавно зашедший человек присел рядом с Николаем. — Здравствуй, Осаму Мори. — А-а-а-откуда в-вы меня з-знаете? — глотая сопли, которые появились из-за все-таки пролившихся слёз, сказал Дазай. Говорить трудно, учитывая, что в это время ещё и глаза вытираешь. — Ох, не стоит меня бояться. Я Фёдор Достоевский и твой друг, Осаму. Можно сказать что в прошлой жизни мы были лучшими друзьями. — В прошлой жизни? Такого не бывает. — Не веришь? Пойдём, я тебе докажу. Коля, подними его с коляски и иди за мной. Фёдор уже встал и открыл дверь, чтобы ребята смогли выйти, но не тут-то было. Мори-кун стал сильно брыкаться и бить кулачками по животу клоуна. — Нет! Никуда я не пойду! Меня Чуя потерял, и папа будет волноваться! Достоевский сделал удивлённое лицо. А Гоголь, а что он? Ну он был уже на грани смеха. Чёрт его знает, что творится в больной головушке. — О Господи! Коля, неужели ты не сказал ему? — Что? Двое сразу посмотрели на Федьку, который до сих пор стоит в дверях. Пришлось ему опять подойти к Дазаю. — Понимаешь, на самом деле они монстры. Тебе не казалось их поведение странным? — Казалось, но папочка всё объяснил. — У этих монстров есть разум. Сделаешь сам вывод или помочь? — Он меня обманул… А где тогда настоящий папа?! — Понимаешь, он ушёл. — А куда? Николай не выдержал и перебив своего босса сообщил. — Умер он, что непонятного? Дазай сразу же заплакал, сопли текли ручьём. Фёдор разрывался между тем, чтобы успокоить ребёнка или сделать выговор Гоголю, но так как он не может трогать мальчика, а иначе убьёт его, то он решил наорать на подчинённого. — Ты думаешь что говоришь?! Теперь бери его на руки, пока он не в состоянии нормально мыслить и иди за мной. — Боженька, да где там ума наберётся, чтобы мыслить… — Тц, в этом возрасте Дазай, к твоему сведению, уже умнее тебя, а теперь быстро за мной. Надо дать ему успокоительное. Гоголь так и поступил. По велению и хотению Доста, он взял ребёнка на руки и стал укачивать. — Зачем успокоительное? Он сам сейчас заснёт. Аккуратными движениями фокусник начал гладить спину малыша, идя через открытую дверь и приговаривая. — У Мори пусть всё будет, у Фукузавы тоже и у Френсиса, а у Осаму хорошо! — Что за детский сад Коля? Тебе уже не 4 года. — Зато малышу 4. — Ладно, я вижу он заснул. Это хорошо. Иди в мою комнату и уложи его там в кровать. Детская пижама лежит уже там. — Я прислуга что-ли? — Если я скажу, то будешь. — Ох, как же тяжела моя жизнь, но отказать я не в праве. Ну а ты куда? — Тебя это не касается. — Ну Федюша, Феденька, Федька, Феля. — Не называй меня так! Федька развернулся и ушёл, а Гоголь со спящим ребёнком отправился в ту самую комнату. У крысы зазвонил телефон. — Алло? — Здравствуйте, вам удобно говорить? — Более-менее. — Наш разговор не займёт много времени. Не хотите ли вы занять денег в российском банке? Проценты… Девушка в телефоне была беспощадно перебита. — Нет, во-первых, я сейчас не в России, а во-вторых, наш разговор идёт уже как шестьдесят секунд. До свидания. Трубку повесили… — Куда мне надо ещё переехать, чтобы они мне не звонили? Номер меняю каждый день, телефон тоже. В Россию не езжу. Заблокировал все банки. Что им ещё надо? Теперь уже сам Достоевский сделал звонок. — Ты обещал, что мне больше не будут звонить банки. С того провода послышался хрипловатый голос. Стало ясно, что человек не общался уже достаточно давно. — Чёрт, прошу прощения. Я их блокировал по несколько раз. Взламывал их компьютеры и всё без результата. Эти люди страшнее, чем взломщики. — Ты и есть взломщик. Если ещё раз мне вот так позвонят, то ты будешь мёртв. — Как скажете босс. Трубку сбросили. Федя ускорил шаг. Скоро он встретиться со своей любовью, что однажды потерял в этом ужасно гнилом мире, что сломала его Дазая.