Белла,
Если ты проснулась, а меня ещё нет, не беспокойся – я решил поохотиться и забежать в дом за парой вещей. Вернусь часам к 8. Не скучай, сестрёнка.
Эмметт.
P.S. На тумбочке лежит телефон. Это мой, на случай, если ты решишь позвонить кому–то из Калленов.
P.P.S. Элис скучала по тебе.
Я отложила письмо с улыбкой. Это всё правда. Взгляд метнулся на тумбочку. Там и правда лежал простой кнопочный телефон. В «последних вызовах» одной из верхних строчек был номер, записанный как «Элис». Недолго думая, я нажала на «вызов». Через пару гудков я услышала не просто один из любимых голосов, а визг, похожий на ультразвук. – Белла! – кричала Элис мне на ухо. Ну конечно, моя подруга «увидела», что я позвоню ей. – Элис! – благоговейно выдохнула я. – Элис, как же я по тебе… – Белла, Белла, я тоже скучала! Ты даже не представляешь, как! Значит, Эмметт приехал к тебе, да? Ох, как он? Мы давно его не видели… Давно он у тебя? От него не было вестей, с тех пор как он ушёл после того, как… Ну, после некоторых событий, – к концу этой «тирады» её голос понизился, в нём слышалась неприкрытая боль. Я решила сразу расставить все точки над i. – Элис, я… Я всё знаю, – срывающимся голосом начала я. – Эмметт приходил ко мне ночью, он мне всё рассказал про Роуз и… и Эдварда, – я начала плакать. – Элис, за что? Почему он? Зачем они его убили? Почему он ничего не сделал? Почему не защитил Роуз? Эмметт так подавлен. Он пытается быть весёлым, но видно, как ему тяжело. Мне больно смотреть на него, Элис. – Так, Белла, стоп! Нам всем тяжело, но не надо как всегда беспокоиться о других. Эмметт потерял Роуз, но ты тоже потеряла любимого человека. Как ты? – Элис, мне так больно. Когда Эдвард и все вы ушли, у меня в груди как будто просверлили дыру, а сейчас… сейчас у меня вообще будто вынули все внутренности. Около минуты мы обе молчали. – Ты сказала «приходил», – вдруг оживилась Элис. – То есть, сейчас он не у тебя? Где он? Снова уехал? – Ушёл на охоту, скоро вернется. А ты приедешь? – Не знаю, если Эмметт решит остановиться в нашем старом доме, то нам туда лучше не соваться. После смерти Розали он не хочет видеть нас, так как все мы – одно большое напоминание о ней. Ему нужно время. Тем более, он видел, как страдал Джаспер. Эмоции всей семьи и его собственные и так давят на него огромным грузом. А Эмметт – ты сама понимаешь, что он чувствует, – она сделала паузу. – Боже, Белла, мне так жаль. Я не хотела, чтобы ты знала. После всего, что ты пережила из–за нашего отъезда... Я думала новости о смерти Эдварда убьют тебя. Прости, я понимаю, что не должна лезть с вопросами, ты, наверное, начала новую жизнь и уже забыла его, и я… – Элис, стоп. – перебила я подругу. – Ты прекрасно знаешь меня – я не прекращала ждать его, но у меня такое чувство, будто он не умирал. Это как нить, которая всегда связывала нас. Ты же понимаешь, о чём я. Это так же, как у тебя с Джаспером. Если что–то случится с ним, ты это почувствуешь. А я не чувствую ничего, и уверяю тебя, он жив. – Белла… – задумчиво протянула моя бессмертная подруга после звенящего молчания. – Я понимаю, о чём ты. Прости, что я не могу ничего сказать в подтверждение твоих слов. Эдвард мёртв, это всё, что мы знаем. Её слова имели здравый смысл. Они доходили до мозга. Доходили до разума. Но не до сердца. И моё шестое чувство вопило: «Нет! Он жив! Ты же знаешь, что он жив! Ты же чувствуешь его, чувствуешь его жизнь!» Я постаралась внять доводам, холодному расчёту и фактам. – Ладно, Элис. Я все поняла, позвоню позже. Уже светает, скоро проснется Чарли и вернётся Эмметт. Я пошла, ладно? – думаю, она поняла, что я просто пытаюсь ей подыграть. Конечно же, Элис мне не поверит. – Да, хорошо, – похоже, вампирша тоже решила не спорить. – Пока. Не пропадай, Белла. – Не пропаду. Я нажала на «сброс» и встала у окна. Мне предстояло многое обдумать. Во–первых, мог ли Эдвард выжить? Сомнительно. Вся его семья видела, как они с Розали погибли. Но я не могла отделаться от этого странного ощущения; сейчас я как никогда за те полгода, что его не было рядом, чувствовала его жизнь. Я знала это всем сердцем, и хоть это причиняло неимоверную боль, готова терпеть её лишь за чувство близости к нему и веру в то, что он жив. Во–вторых, если он жив, то почему мне врут Каллены? На этот вопрос было сложнее найти ответ. У меня не было оснований думать, что Элис могла так поступить со мной и солгать. Я решила, что отложу эти мысли на потом. Уже и правда светало. Когда вернётся Эмметт, он не должен узнать о моих подозрениях. Я не собиралась говорить с ним на эту тему сейчас. Может, потом, но скорее всего – никогда. Волны отчаяния захлёстывали меня одна за другой. Здравый смысл пытался подавить голос сердца, и я обхватила себя руками, чтобы не дать выпасть крошечному кусочку надежды из моей продырявленной груди. Боль, боль, боль. От неё звенело в ушах и стучало в висках. Зажмурившись, я стиснула зубы, чтобы не закричать и не выпустить боль наружу. Мне нужно сделать вид, что ничего не произошло. Чарли ни о чём не узнает, не должен узнать. И Эмметт нуждается в моей поддержке. Но кто поддержит меня?