После Него

*Armor For Sleep – Hold The Door* Время уходит, вот только воспоминания остаются. Лучше бы и они исчезли. Боже, как же больно просыпаться от кошмара каждую ночь и осознавать – его нет. Его нет и больше никогда не будет рядом. Сейчас где–то конец декабря. Наверное. Я проснулась от собственного крика, который эхом отдавался в ушах. Снова тот же никчёмный, совсем не страшный сон: я бегу по лесу и оглядываюсь. Ищу следы его пребывания. Но бегу так долго, что забываю цель поисков. Вот тогда я поневоле и кричу, пытаясь разорвать оглушающую тишину этого зелёного мира. После появляется страх, ведь голоса у меня тоже нет. Лес вихрем кружится вокруг меня, я закрываю руками лицо, не в силах перенести эту карусель, а когда всё же решаюсь посмотреть – вокруг ничего. Пустота, вакуум. И потом понимаю – как бы больно ни было, я всё–таки боюсь, что воспоминания об Эд… о нём тоже сотрутся. Будто все месяцы вместе были лишь плодом моего воображения. Я не хочу забывать ни секунды, проведённой с ним, ни одного прикосновения, ни одного выражения лица, ни одного слова, произнесённого любимым голосом. В груди снова заныло при мыслях о нём. Я и не заметила, как вновь начала плакать. Сквозь всхлип в комнате послышался какой–то шорох, и я инстинктивно повернула голову на звук, ничего не видя в темноте. Пульс участился, лёгкие встали на паузу. Неужели? Я протянула руку к ночнику, чтобы проверить источник звука. – Нет, Белла, не надо! – донёсся голос из тьмы. Бархатный, низкий тембр заставил меня вздрогнуть. Но это не тот баритон, что я ожидала услышать. – Эмметт? Что ты здесь делаешь? – мне не верилось! Это Эмметт! – Белла, я, – он запнулся, пытаясь говорить в своей обычной манере. – Я просто пробегал мимо. Решил остановиться в нашем доме. Потом подумал – почему бы не забежать к малышке Беллз? Ну, как дела, сестрёнка? Он явно старался держаться шутливо, но меня не покидало ощущение, что что–то не так, его голос звучал тускло, сломлено. Я всё–таки нажала на кнопку выключателя прикроватной лампы и невольно ахнула от увиденного. Эмметт сидел в кресле–качалке в углу, в том самом, в котором когда–то сидел… он. Однако сейчас мои мысли были сконцентрированы на вампире напротив, его выражении лица. Я никогда не видела его таким. Он выглядел, наверное, ещё хуже, чем я. Жуткие мысли ворвались мне в голову. – Эмметт, что случилось? – произнесла я севшим голосом. Кровь отлила от лица, руки похолодели. На его лице отразилась такая боль, что даже описать сложно. – Роуз. Она. Её больше нет, – прошептал он, запинаясь, надтреснутым голосом. Если бы он мог плакать, то у него уже была бы истерика. – Что? Когда? Как? – миллионы вопросов крутились у меня в голове. Я не могла поверить в это, не могла осознать. – Это невозможно! Эмметт лишь кивнул и опустил голову. – Её убили Вольтури. – ЧТО? – Они покарали Роуз. Она нарушила закон – создала ребёнка. Создала ребёнка... Он говорит о бессмертном младенце? Это табу в мире вампиров. В голове тотчас всплыли картинки нашего разговора с Карлайлом, когда он рассказывал мне об истории семьи Тани из Денали и упомянул, что мать сестер, главу их клана, Вольтури убили за то, что та создала бессмертного ребёнка. Тогда я представила себе эту картину и с трудом подавила поднявшуюся волну тошноты. Но Карлайл объяснил, почему вампирши создавали их и боролись за детей до конца. Они были бесконечно прекрасны – маленькие карапузы, идеально красивые, как и все вампиры, но ещё и с обаянием малышей. Розали всегда хотела детей. Всегда хотела быть человеком, встретить старость с внуками. И, безусловно, она знала про запрете. Видимо, её это не остановило. – Меня они отпустили, – продолжил Эмметт. В его голосе слышался гнев вперемешку с болью. – Но лучше бы сожгли вместе с ней! Зачем? Зачем она это сделала? И почему не сказала мне? Знаешь, что она кричала, когда её сжигали на костре? – он впился в меня взглядом. – Она кричала: «Это был единственный способ защитить тебя!» Он опустил голову. Я встала с кровати и подошла к нему, положив руку на вибрирующее от напряжения каменное плечо. – Эмметт, мне так жаль, – слова звучали банально, но отражали все мои чувства. Он резко поднял голову, на его лице проступил гнев. Я удивилась такой резкой смене настроения и невольно отпрянула. – А знаешь, что самое ужасное, Белла? Эдвард знал! Он знал и ничего не предпринял! Знал и не сказал мне! – он говорил тихо, чтобы не проснулся Чарли, но голос звучал так грозно, что стены готовы были дрожать, будто он кричал. – Читал её мысли, понимал, что Вольтури придут за ней, и не убил ребенка! Он не защитил ни её, ни себя. У меня все похолодело внутри. “Не защитил себя”, – что он имеет в виду? Я повторила вопрос вслух. – Белла, – в замешательстве прошептал Эмметт, как будто сболтнул лишнего. – Я не хотел тебе этого говорить. – Он сделал длинную паузу, мёртвую тишину комнаты нарушал лишь бешеный стук моего сердца. – Эдварда сожгли вместе с Роуз. Кай решил, что он достоин смерти, так как знал и не отреагировал. Чёрт, я бы убил их всех, если бы Карлайл и Джас не держали меня, я бы отомстил им за всё. Эмметт продолжал тихо и быстро говорить, но я уже не слышала его. Слова доносились до меня, как через одеяло. Перед глазами почернело, и всё пропало. – Белла? Белла, очнись! – шептал Эмметт. Я медленно приходила в себя, возвращая власть над телом и разумом, когда на меня вдруг обрушилось осознание того, что Эдварда больше нет, накатило чёрной волной, и слёзы брызнули из глаз, стекая по щекам прозрачными ручейками. – Боже, Белла, прости меня, надо было тебя как–то подготовить. – Эмметт без труда поднял меня с пола и теперь укачивал, как ребёнка. – Тише, Беллз, тише. Всё пройдет. Я не успокаивалась. Эдварда нет. Вампира, которого я любила больше жизни, теперь не существует. – Белла, я понимаю тебя, как никто, ведь тоже потерял Роуз. И я не готов смириться – готов хоть сейчас броситься в Италию и перебить их всех. Сейчас меня уже ничто не держит в этом мире. – Нет, Эмметт, не бросай меня! Пожалуйста. Не уходи, только не уходи, я не смогу одна. Ты даже не представляешь, насколько я рада тебя видеть! Мне уже начало казаться, что вас не существовало, и всё это было сном. Ты так нужен мне сейчас! Он явно был ошеломлён и смущён моими словами. Эмметт поднялся со мной на руках и положил меня в кровать, а сам вернулся на кресло, передвинув его ближе к изголовью. – Хорошо, я останусь, – сказал он, и слабое подобие улыбки мелькнуло на его губах. Я была уверена, что он не лжёт. Выключив свет и всё ещё обливаясь горючими слезами, я провалилась в сон.