****
А Мозенрат, выбравшись из портала и наконец возвратившись к себе на родину, воздел голову к небу, любуясь абсолютно черным небосводом, немного озаряемым редкими звездами, и полной грудью с нескрываемым наслаждением вдохнул пустынный воздух, сухой и немного прохладный. Он наконец-то дома, вдали от зловония, обыкновенно нависавшего над Одифером, и никогда не мог себе представить, что когда-нибудь возвращение в родные пенаты будет для него таким счастьем и облегчением после всех перипетий, что приключились с ним за время, минувшее с тех пор, как его враги отправили мага в воздушное плавание. Первым делом молодой князь надумал привести в порядок свой внешний вид, заметно потрепанный за последние три недели вдали от страны Черных Песков: принял горячую ванну с пышной пенкой и всевозможными ароматическими маслами, выщипал брови, тщательно причесался, обернул голые шейные позвонки в несколько слоев чистого бинта вместо прежнего, уже износившегося и посеревшего, намазался благовонным бальзамом и сделал маникюр. Закончив с продолжительным марафетом, Мозенрат надел легкий шелковый балахон черного цвета, вышел на балкон высокой башни и приступил к роскошной трапезе, попивая вино и любуясь открывавшимся видом на свои владения. После, уже абсолютно расслабленный и разморенный, он с трудом доковылял до спальни, добрался до кровати и ничком повалился на свое ложе, распластавшись на нем «звездочкой» и уткнувшись носом в пуховую расшитую подушку так, что его смоляные локоны клубились у него надо лбом черной тучей, юноша мгновенно отправился в царство Морфея. Ксерксис, схватив зубами край парчового покрывала, оставшегося сиротливо лежать в стороне, прикрыл им хозяина, а затем удобно устроился у него в изголовье и тоже уснул.****
Тем временем Брунгильда сидела в своей комнате, пустым взглядом уставившись в одну точку. Может быть, было эгоистичным с ее стороны сохранить жизнь своему супругу, если это означало, что целому Одиферу ныне придется жить под чужеземным правлением? Нет, это неправда. Пока Анкутма жив, варвары будут жить — он олицетворял собой дух их народа и потому все здесь были готовы умереть за него. Более того, он был еще и ее мужем. Брунгильда ныне не представляла без него своей жизни. Сейчас бы она отдала что угодно за то, чтобы он, зверски измученный после битвы с этими нечестивыми иноземцами, лежал с ней в обнимку и, положив голову ей на грудь, сладко сопел, а она бы нежно перебирала пальцами его каштановые вихры. Мысли княгини вновь вернулись к Рунтару — в последнее время по какой-то необъяснимой причине она не могла перестать думать об этом человеке. В качестве расплаты за все его прошлые деяния Брунгильде уже давно хотелось свернуть ему шею, но до сих пор ее останавливал тот факт, что Анкутма не хотел причинять Рунтару зла, иначе сам бы сразу поступил таким же образом. Но теперь этот предатель глубоко втерся в доверие к завоевателям и наверняка поделился с их лидером важной информацией о государственном устройстве Одифера, совершив еще одно не менее ужасающее преступление сразу против всей страны, и жалеть Рунтара было нельзя, однако она была вынуждена оставить его в покое — одно неверное движение может привести к неминуемой расправе Мозенрата над всеми жителями Одифера, от мала до велика. Конечно, несчастный случай всегда мог иметь место, но Брунгильда даже не задумывалась об этом дважды. Это было то самое коварство, на которое был способен Рунтар, и поэтому она не желала становиться похожей на человека, которого всей душой презирала. В комнату, прервав ее размышления, зашла Исмельда, измученная и удрученная, что было весьма неудивительно. В руках служанка несла большую тарелку с едой, которую поставила перед Брунгильдой. — Княгиня, тебе нужно поесть. — сказала она при этом. Молодая женщина в данный момент находилась далеко не в самом лучшем расположении духа, отчего всякий аппетит напрочь отсутствовал. Но ей нужно было думать о ребенке, поэтому Брунгильда заставила себя прожевать и проглотить немного мяса и сыра. — Есть какие-то новости? — с некоторой долей надежды и опаски одновременно полюбопытствовала она. Пусть княгиня и не озвучивала этого, но они обе понимали, что она сейчас говорит об Анкутме. — К сожалению, нет. Единственное — зомби расставлены по всему дворцу, они охраняют его, словно боятся, что его кто-то атакует. — Я уверена, что нашлись бы такие из наших, которые бы были способны на это. Сначала надо найти и вывести Анкутму и только после атаковать. В этот самый момент перед ними возникли языки странного синеватого пламени, образовавшие круг, в центре которого нарисовалась физиономия Мозенрата. — Я намерен сделать важное заявление — советую внять, если не хотите новых неприятностей. — промолвил он, повторив им суть того, что несколькими минутами ранее объяснял Рунтару. — Хм, ну что ж, теперь у меня есть шанс! — возликовала Брунгильда. — Нужно только убедиться, что Мозенрата действительно нет, найти Анкутму, вывести его куда-нибудь в безопасное место, затем организовать атаку, когда колдун вернется, а после разобраться с Рунтаром. Без магии и своего покровителя он слаб. Он слаб во всех смыслах. — Да, это правда, что он — никудышный воин, но он хитер. — заметила рыжеволосая женщина, крепко схватив предплечье своей собеседницы, будучи готова остановить ее в том случае, если ее госпожа вновь решит совершить какую-нибудь глупость. — По крайней мере, он смог добиться расположения Мозенрата, а также того, что тот именно его назначил наместником. — Это никак не сможет заставить меня отказаться от наказания этого маленького подонка. На этот раз в качестве кары за его преступления, как мне кажется, будет недостаточно даже топора и плахи. — добавила в завершение светловолосая женщина и, отложив еду в сторонку, немедленно встала и прошла к двери. — Куда ты идешь? — окликнула ее служанка с тревогой во взгляде и голосе. — Мне нужно увидеть Анкутму. Я очень хочу знать, в порядке ли он! — Но там будут зомби! — отчаянно выкрикнула Исмельда и бросилась вслед за княгиней. — Мозенрата нет, они не посмеют причинить мне вред без его приказа. Я просто попрошу их показать мне моего мужа. Мой любимый масик нуждается во мне!****
— Это все равно рискованно! — все пыталась стоять на своем служанка. — Ты ставишь под угрозу все, что можно, лишь ради собственного успокоения и удовлетворения своего любопытства? — Вовсе нет! — последовал ответ, не терпящий никаких возражений. — Я узнаю, где держат Анкутму, затем мы все освободим его и выведем из дворца, а в конце атакуем! А ты пока сходи и проведай наших бойцов, чтобы узнать, сколько целых и невредимых людей у нас есть для последующей атаки! Исмельда кивнула и удалилась, а княгиня была вынуждена продолжить свои поиски в одиночку. Задача была не из простых, и вот почему — в подвалах, где располагались тюремные камеры и окошки выходили практически на траву, князя уж точно не стали бы держать. Возможно, что его поместили в какое-нибудь из подземелий, но многие из них были древними и забытыми, что колоссально усложняло поиски. Брунгильда, осторожно крадучись, спустилась в подвал, горячо молясь всем духам о том, чтобы по дороге не нарваться на зомби, и ей несказанно повезло — на удивление, дверь в подвал и ступеньки ведущей к ней лестницы не охранял ни один мамелюк. Так ей показалось на первый взгляд, но княгиня даже не могла вообразить себе, что впереди ее ждет, а точнее, поджидает, куда более страшная опасность. Осторожно тронув пальцами дверную ручку, Брунгильда неожиданно зашлась в неистовом крике от боли, в единый миг пронзившей все ее тело. Мозенрат оказался не так глуп и потому установил охранную систему чар на вход в темницу, наподобие той системы, что некогда охраняла покои Дестана от чьего-нибудь вторжения. Это было куда надежнее, чем поставить нежить охранять вход столь важного помещения — ходячие мертвецы, расставленные по всей территории дворца, служили главным образом для устрашения. С горечью понимая, что дальше, чем до этого места, дойти у нее не удастся, молодая женщина опустилась на колени перед дверью и, практически вплотную припав губами к замочной скважине, избегая, однако, даже малейшего контакта с заколдованной дверью и любой ее частью, она прокричала в самую щелочку: — Анкутма! Ты здесь? Ты меня слышишь? Где ты? Ответом ей была гробовая тишина, вскоре нарушившаяся немного пугающим эхом, долетающим до ее ушей через дырку для ключа, а вслед за этим — скрипом двери, открывшейся на лестницу, ведущую в подвал. Сжавшаяся в комок Брунгильда, однако, практически сразу поняла, что это идет не мамелюк, — всего за день в режиме оккупации она узнала, что ходячие покойники шли, шатаясь, шаркая и переваливаясь с ноги на ногу, а также гремя костями, а эти шаги были вовсе не похожи на что-то из этого, — и немного успокоилась, но совсем ненадолго.