Искусство империи

— Мария, у нас не самые хорошие новости, — сказал генерал, как только я выходила из комнаты. — На нас напали! «На нас напали» — и все моё внутренне самообладание с крахом полетело вниз. — Кентерфорд сегодня спалил всю землю Аргентона. Все села и города сгорели. Люди убиты. Медленно они наступают к нашим приграничным сёлам, — докладывает военный советник. — Мы знаем чего они хотят? — стараюсь держаться спокойно, но это даётся нелегко. — Никак нет, — мне достаточно было на него посмотреть и он уже понял свою ошибку. — Сейчас пошлю представителя. — Хорошо, докладывайте мне каждую мелочь. Каждое их передвижение, — я собиралась оставить его, но он прочистил горло и дал понять, что это не все. — На нас напал не только Кентерфорд. С востока на нас двигается армия Буланжа. Советники и свидетели утверждают, что их армия не имеет конца. Они также не выставили никаких условий и медленно занимают посёлки и города. — Да что же это такое! — моментально потемнело в глазах и ноги подкосились. — Я позову врача, — говорит мужчина и уходит. — Нет! Я запрещаю! — Я не буду спрашивать. Вы у нас одна, как и страна, — недовольно замечает он и уходит вдаль по коридору. Я возвращаюсь обратно в комнату, но не успеваю дойти до кровати, как просто падаю и глаза закрываются. — Мари, подожди! — кричит парень, а я весело убегаю от него по зелёному полю среди цветов. — Я тебя сейчас догоню, — уже громче кричит он и прыгает на меня, заваливая в сторону. — Поймал, — он оказывается на мне сверху и радостно смеётся. — Что тут происходит? — смех прерывает грозный голос. — Ты должна сидеть на уроках. У тебя фехтование через полчаса. Немедленно заниматься, — отец хватает меня за руку и вытягивает из-под парня. — Завтра же поедешь на обучение за границу. — Мари! Мари… — отстраненно звучал звонкий детский голос. - Мария! Очнитесь! — в глазах все размыто, а голова гудит. — Вы меня напугали, — говорит незнакомый мужской голос. Я потираю глаза, в надежде, что смогу ясно видеть, но это не помогает. — Я знаю, что вы сейчас ничего не видите. Это к лучшему! — Что? Да кто вы такой? — что это за наглец, где стража? Я тянусь к правому краю кровати, чтобы нащупать рукоятку меча, но не могу его найти. — Он вам не нужен. Я не представляю для вас угрозы. С настоящим мужчиной — дама всегда в безопасности, — офиозно произнёс незнакомец. Я улыбнулась и продолжила тереть глаза, в надежде, что зрение станет лучше. — Не нужно, — он мягко перехватил мои запястья, а потом и вовсе сжал мои пальцы в своих ладонях. — Это вам не поможет, а только оставит красные следы. Эффект пройдёт буквально за час, а пока, послушайте меня. Я действительно не представляю для вас угрозы. Если бы я, хотел вас убить. То сегодня с утра, моя рука опрокинула бы вам яд в чай, а не лекарство. А меч который вы искали у кровати, — он отпускает мою руку и вкладывает что-то тяжёлое и холодное. — Вот он. Я хочу чтобы вы чувствовали себя в безопасности рядом со мной. Я сидела с закрытыми глазами, пока мой мозг рисовал и представлял черты незнакомца. Пальцами я пыталась определить ручку меча и это действительно было моё оружие. Я попыталась выхватить вторую руку, но он мягко накрыл её своею ладонью — Что вы хотите? — слегка встревоженно спросила я. — Я теперь понимаю, почему вы близко к себе никого не подпускаете, — посмеялся незнакомец. Внезапно кто-то громко дёрнул за дверную ручку и дверь содрогнулась. Это проделали несколько раз, словно пытались убедиться, что дверь закрыта. — Мария? Я привёл врача, — словно гром среди ясного неба звучал генеральский голос. Я попыталась перехватить меч, чтобы атаковать, но мужская сила была куда больше моей. — Не стоит этого делать, — шёпотом заверил мужчина. — Я для вас не угроза, Мария, — снова повторил он. — Скажите, что сами зайдёте в лазарет, — он попустил хватку на мече, но все ещё контролировал. — Делайте как я говорю! — Благодарю, но я сама зайду в лазарет. Чуть позже, генерал! — Всё в порядке? — Да, это переутомление, — лгала я. «Это яд» — хотела крикнуть, но у врага был меч. — Хорошо, врач будет ждать в лазарете, — недовольно ответил мужчина и удалился. — А вы ведь могли не лгать, — довольно заметил мужчина. — И расстаться с жизнью? Я ещё войну должна выиграть. — Мария, со мной вы в безопасности, — пытается заверить меня, но я отрицательно киваю. Тогда он берет мою руку, кладёт мою ладонь к себе на грудь, а рядом упирается клинок. — Если вы чувствуете от меня угрозу, достаточно всего лишь надавить на ручку меча. Но вы так не сделаете, потому что не боитесь, — заключает он. — Тут скорее другое, — отпускает мою руку и встаёт, а меч с грохотом падает на пол. — Вы в панике, но не испуганы. Это не одно и тоже. Вы только выиграли войну. Многолетнюю, кровопролитную войну за клочок земли. Почти вся армия полегла, чтобы один тиран доказал другому, что тоже умеет воевать… — Это были наши земли и остаются ними! — я подскочила с места, но почувствовала слабость в ногах и свалилась на кровать. — Ну конечно, — выдохнул он. — Война. Мария, вашей армии не хватит, чтобы противостоять на два фронта. Может быть вы сможете выиграть у Кентерфорда, но не у Буланжа. Ваши генералы должны это понимать и это первое решение, которое вы должны принять. С кем вы будете воевать. С западными или восточными… — Если вы не знаете, то у меня есть военные советники и… — Они вам не помогут. Это ваша первая война. Неправильный ход и вы лишитесь страны, будете свергнуты, а в худшем случае — погибнете. — Почему вы так переживаете обо мне? — жёстким тоном поинтересовалась я. Он молчал и я решила открыть глаза, в которых по прежнему было мутно, но я отличала пятна. — Потому что девушки не должны начинать войны, они не должны обсуждать сражения, атаки, нападения. Говорить о трупах, оружии и мундирах. — И что же по вашему они должны? — засмеялась я. — Быть опорой мужчине в тылу. Быть солдатом его сердца. Оберегать его. — Это для девиц, что верят в любовь. Правителям такие глупости не дозволены, — грубо ответила я. — Главной ошибкой вашего отца, было растить вас как солдата, а не девушку прежде всего, — разочаровано подытожил незнакомец. — Вы пришли сюда обсудить меня или войну? — недовольно переспросила. — В каждом случае я обойдусь без ваших советов, какой мне быть и как поступать. — Вы проиграете эту войну, Мария, — разочарованно заметил он. — То, что строил ваш отц годами, может быть уничтожено за неделю. И я не сомневаюсь в правильности ваших решений, а только гордости. — Что? — Сегодня вам доложут информацию с фронта. Грамотный генерал сразу подытожит, что шансов выиграть эту войну у вас практически нет. Генерал, который будет говорить вам, что не о чем переживать — будет вам лгать. Если вы надумаете со мной переговорить, просто зажгите свечу и оставьте на своём окне. — Но… — я пыталась проанализировать его слова, но все мысли разбежались. — Я позову врача, — сказал незнакомец и дверь открылась. — И да, Мария, о нашем разговоре и моем присутствии лучше никому не знать, — последнее, что он добавил и закрыл за собой дверь. Кто это черт возьми такой? Что ему нужно? Я продолжала тереть глаза, но в глазах были пятна. Кто-то постучал в дверь и я вздрогнула. Признаться честно, не помню себя в таком состоянии. — Мария? — за дверью послышался голос Аттикуса. — Да! Входите! — я закрыла глаза руками, в надежде, что это поможет, но это не помогало. — Меня опоили, — призналась ему, а он открыто посмеялся. — Дорогая Мария, не каждая болезнь является последствиям яда. Возможно это просто вирус, — простодушно заключил мужчина. Когда я выиграю эту войну, я найду нового доктора. Мужчина весьма долго проделывал различные обряды и когда он закончил, то зрение словно по щелчку вернулось. — Принимайте это в течении недели и не перенапрягайтесь. Я взяла пробирку, покрутила её в руках, а затем просто выкинула в окно. Реакцию мужчины следовало видеть. — Но как? — удивился он. — Вы уволены, — заключила я и подошла к окну. Зачем ждать победы, если я итак выиграю. — Но Мария… — он пытался оправдаться. — Вон! — крикнула я и он немедленно ретировался. — Стража! Немедленно соберите всех советников для доклада, — солдат опешивший от моего гнева, даже не сразу понял, что ему нужно сделать. — Каждый кто явится в зал совета позже меня — будет уволен. А теперь вон отсюда! Солдат сорвался с места и выбежал из комнаты. Я успела переодеться и медленно последовала в зал. Мимо меня пробегали советники и только я не торопилась. — Мария, — генерал приветствующе кивнул в мою сторону. Я ответила и подошла к двери, но он смахнул мою руку и открыл её. — Вы же понимаете, если я зайду туда раньше вас — вы будете уволены, — переспросила его. — Зато вы уволите мужчину, который ни смотря ни на что, остался верен своим манерам, — гордо ответил он и слегка склонил голову на бок. Я очень трепетно отношусь к правилам хорошего тона. Как передать тарелку. Не кричать из одной комнаты в другую. Не распахивать закрытую дверь без стука. Цель всех этих бесчисленных простых правил — сделать жизнь лучше. Это не какая-нибудь абстракция. Это всем понятный язык взаимного уважения. — Господа, все мы знаем, по какому поводу мы тут собрались. Я ожидаю получить реальный отчёт, — грозно заявила я и упала в свое кресло. Первым выступил мой заместитель. Его доклад был вялый и несущественным. Он предлагал множество планов по «быстрому» окончить войну, но его методы были сумбурны. От заключения глупых союзов, по сути отдавая меня в брачный плен до армии легионеров. Только где найти столько добровольцев, чтобы противостоять двум большим армия континента. Следующим был советник разведки, который доложил о совершенно разном поведении захватчиков. Кентерфордцы медленно продвигались, но сжигали наши села и деревни. Но солдаты Буланжа вели себя совершенно иначе. По словам советника, это больше похоже на «крестовый поход», чем на захват. Они не сделали ничего и не причинили никому вреда. Однако к столице двигались быстрее. «Манеры» — звучало в голове, а в руках крутила карандаш, пытаясь сосредоточиться на очередном советнике. Затем отчитался советник счётной палаты, который доложил, что казна выдержит ещё десять войн и только единственный ресурс в котором мы нуждались — солдаты. Их катастрофически было мало. Наконец выступил генерал. — Я не скрываю, что человеческие ресурсы на исходе. Их мало даже чтобы отбить столицу. Но Мария, мы сражаемся за свою страну, за свои семьи и за вас. Мы сражаемся не затем чтобы победить, а чтобы остановить войну. В дверь постучались и в дверь ввалился солдат. — Рядовой! — рявкнул генерал. — Простите! Извините! — он начал извиняться и поправлять форму. — Там… там вести с полей. Сансэтопский назвал свою цель. Он… он… — парень мямлил и явно боялся сказать. — Отвечай! — приказал генерал и ударил рукой по столу. — Он поставил условие окончания войны. Он хочет убить Марию, — едва слышно сказал молодой парень. В комнате внезапно стало слишком оживленно. Советники спорили между собой, а у меня уходила земля из-под ног. В первый раз мне стало страшно. — Мы должны спрятать Марию, — предложил заместитель и остальные его стали поддерживать. — Нет, я не стану прятаться! Я не боюсь смерти. Если я погибну, то это будет во благо страны. — Умрёте вы, Мария и страна падёт, — заключил генерал. — Нам срочно нужно узнать, что хочет правитель Буланжа. — Я предлагаю сосредоточить две трети нашей армии против Сансэтопского и одну треть против Буланжа. Все они должны быть размещены на трёх рубежах столицы. В окрестностях, в городе и в замке. — Это отличное, даже могу сказать правильное решение, — порадовался заместитель, а генерал смерил его грозным взглядом, что тому стало не по себе. — Вы уволены, — холодно объявила ему. — Генерал займёт ваше место, — в зале повисла тишина. Заместитель долго смотрел на меня в упор, затем захлопнул папку и подошёл к двери. — Удачи, Мария, — безразлично сказал он и закрыл за собой дверь. — Так нельзя, — возмутился советник счётной палаты. — Тем более во время войны. — Хотите пойти за ним? Мужчина собирался что-то сказать, но промолчал. — Отлично! А теперь за дело. Узнайте мне, что хочет власть Буланжа. На этом все! — я встала и вышла из зала. Я спешила к себе в спальню, первый раз чувствовала себя настолько уязвимой. Отец столькому меня учил, но только не рассказал, как оставаться собой и не поддаваться панике, когда враги хотят убить. Когда две огромные страны, без какого объявления войны — наступают. Сейчас хотелось бы стать маленькой беззащитной девочкой и рыдать весь день в кровати. Но отец всегда говорил, что у правителей нет такого преимущества как слёзы. Плачут слабые, а слабые правители — позор и провал страны. Я долго стояла у окна, за эти три месяца у власти — я здорово устала. Меня готовили к любому раскладу судьбы. Перевороту, войне, да Господи, но не научили оценивать врагов, что в итоге привело к моей уязвимости. А если уязвима я, то значит и страна тоже. На глаза попадается свеча. «Захотите поговорить — просто зажгите свечу в окне» — звучат в голове слова незнакомца и ярость, с такой силой, с которой ещё никогда не было одолевает меня. Я швыряю свечи из окна одну за другой. Каждую которую нахожу в комнате. А он ведь единственный, кто предложил поговорить. Именно этого мне сейчас не хватает. Такого тихого разговора по душам. Стемнело. Ночное небо — бесконечное чёрное полотно, усыпано звездами и яркая луна освещает окрестности. — Свеча должна была гореть в окне, а не лететь из окна, — послышался уже знакомый мне голос за моей спиной. — Что черт… Как вы тут оказались? — испуганно спросила его. — Вам нечего бояться. Со мной вы в безопасности, Мария, — заверил он и подошёл ко мне ближе, так что лунный свет являл его половину лица. — Почему я вам должна верить? — Это не тот вопрос, который вы хотите спросить, — резко отвечает незнакомец. Он прав. Вопрос о доверии далеко не первый в моем списке. — А вы знаете ответы на все вопросы? — недовольно парирую я. — Только Бог знает ответы на все вопросы. Я не он. Но я знаю ответы на большую часть ваших вопросов. — Сомневаюсь, — разочаровано ответила я. — Что вам нужно? — Снова неверный вопрос, Мария, — шумно выдохнул он. — Задайте вопрос, который так мучает вас. — Вы из Буланжа? — мысли разбежались и я выдала первый вопрос, который смогла поймать. — Не на этот вопрос я рассчитывал, но да, — он уселся в кресле и я видела его ухмылку. Я не могла сосредоточиться на вопросах, но оружие ясно могла держать в руках. Без всякого размышления, просто выхватила меч из стойки и поставила перед собой. — Мария, уверяю вас, я не представляю для вас угрозы, — он выставил руки перед собой. Но я не слушаю его и делаю первый шаг в нападение. Он моментально уклоняется, ставя кресло передо мной и достаёт меч. — Решили попрактиковаться вечером? Что же, с радостью вам в этом помогу. Шаг и удар, снова шаг. Он отвечает и наступает на меня. Мах сверху — я успеваю пригнуться. Я бью снизу — он подпрыгивает. — Неплохо! — замечает он. — А если вот так? — он обходит меня вокруг и наносисит удар. Он комбинирует атаки с поворотами и это отвлекает. — Ещё раз и медленно. Сосредоточьтесь на моих плечах. — Вы всегда болтаете в бою? — парирую я. — Я только подсказываю, а болтаете вы. Так что перестаньте и сосредоточьтесь на моих плечах, — с укором замечает он. И снова шаг, уклон, поворот, нога и он выбивает меч из моих рук. Мах сверху и я успеваю уклониться. — Каждое ваше действие — предсказуемо. Как вы собираетесь выиграть бой, если я знаю все ваши ходы наперёд? — он медленно наступает, а я наоборот пячусь назад. — И что теперь? Вы загнаны в угол, — довольно замечает он. — Сдавайтесь, — он подносит меч на уровне моего лица, но все ещё держит дистанцию. — Вы напали на правителя чужой страны. Стража поймает вас и осудит. Это пожизненный срок. — Бросьте, вы пытаетесь меня заговорить и отвлечь? — даже в кромешной темноте я вижу его улыбку. — У меня тоже есть вопрос, где же ваша стража? — Вы их убили? — выпаливаю первое, что приходит на ум. — В Коввенфилде, где каждый военный на вес золота? Вы обо мне плохого мнения, — ёрничает незнакомец. — Продолжим тренировку? — Продолжим! — уверенно отвечаю я и бросаю в него шахматные фигуры. Успеваю добежать к другому углу комнаты и взять новый меч. И снова он ведёт комбинированный бой. — Неужели вас учили только сухо махать клинком. Ну же, почувствуйте свое тело, — подсказывает он. — Меня учили биться молча, — отвечаю ему и наношу сильный удар, но он складывает меч за спиной и отступает к колоннам. — Агрессия и злость вам не поможет, а вот гармония с телом и сосредоточенность на моих движениях — очень даже. — Защищайтесь! Не хочу убить безоружного, — приказываю, но он по-прежнему уклоняется и прячется за колоннами. — Боитесь, что совесть замучает? — Совесть для правителя — непозволительная роскошь. Я заставляю его отступить назад и выйти из укрытия, но он все ещё не использует оружие. Только уклоняется и прыгает. — Вы измотаны. Но у врага сил ещё полно. Сражайтесь, Мария! — он снова использует меч, а затем перехватывает меня за руку и блокирует. Его меч под моим, сдерживает всю мою силу, которая стремится его ранить или даже убить. Наше дыхание сбитое и прерывистое, и вся эта близость — выбивает землю из-под ног. — А вы убивали прежде? — его вопрос как гром среди ясного неба. Я ударяю пяткой по его носку и отталкиваю его от себя, и освобождаюсь от хватки. И снова начинается бой. Он стоит на месте как вкопанный и отражает каждый мой мах. И на самый конец, он наносит такой удар, что выбивает меч из рук. Я попыталась подхватить оружие, но он подбросил его ногой и уже крепко держал его во второй руке. — Что дальше? — продолжал насмехаться. Все что мне остаётся — бежать и прятаться за колонной. Вдруг перед столбом острие и я замираю, а следом получаю шлепок по попе. Черт, больно! Ещё одна попытка перебежать и он делает тоже самое. — Вы в ловушке, сдавайтесь! — довольно замечает он. Но во мне ещё есть силы и я отпрыгиваю к кровати, где достаю шпагу. — Гляжу вы все предусмотрели? Хорошо, занимаемся дальше. Отец всегда говорил, что шпага — развлечение для детей, но ею я владела лучше, чем мечом. Для меня она была лёгкой и изворотливой, хоть и не давала столько защиты, сколько нападения. Снова он стоит на месте и даже не прикладывает особого усилия, чтобы обезоружить меня. Удар, ещё один и снова я в его объятиях. — Может хватит? Я могу отражать ваши удары бесконечно, — легко смеётся он и удерживает шпагу своим мечом. — Соглашусь, оружием вы владеете очень хорошо, но как и сказал раньше — все ваши удары предсказуемы. — Отпустите! — я пытаюсь вывернуться, но не получается. — Ваша идея была потренироваться. А я ведь всего лишь хотел обсудить вопросы которые мучают вас. — У меня есть советники. Я её стану обсуждать мои планы с врагом, — дерзко отвечаю ему и все еще изворачиваюсь, пытаясь освободиться. Его пальцы с силой разжимают мою хватку и забирают шпагу. И только когда я стала безоружной — он меня отпускает. Весь металл отбрасывает на другой конец комнаты и подходит ко мне. — Я надеюсь, в шторах у вас нет оружия? — с опаской переспросил мужчина. — Не в этот раз, — с сожалением отвечаю, но после нашей встречи оружие будет везде. — Итак, вы зададите вопросы, которые вас так интересуют или мне самому ответить? — Попробуйте, — пожимаю плечами и складываю руки на груди. Он долго смотрит на меня и видно, что он рад такому ходу событий. Улыбается. Его выдают морщинки у глаз, но затем они пропадают и он выпрямляется, чтобы начать серьёзный разговор. — Нет, я пока не знаю, какие цели и условия у Буланжа, но знаю, чего хочет Сансэтопский. — Моей смерти, — делюсь с ним и он утвердительно кивает. — После того, как он захватит Коввенфилд, следующая его цель будет Буланж. Я предполагаю, Буланж сыграл на опережение и также решил взять ваши земли… — А меня никто спрашивать не собирается? — издаю нервный смешок. — Я знаю, какой план вы утвердили с советом и сразу могу сказать — он провальный, — замечает он. — Ну конечно, — это уже смешно. — Почему я должна вам верить? Ваша страна напала на нас. Вы меня опоили и пытались убить, — со злостью отвечаю ему. — Убить? — его смех такой искренний. — Я знал каждое движение. Если бы хотел — с утра добавил бы яд, а не тратил столько усилий, играясь с девочкой с мечом. А ведь он прав, шансов выиграть у него было больше. — Так чего вы хотите? — Уберечь вас, — он делает шаг ко мне и кладёт руки на мои плечи. — Мария, ваш план не просто провальный, а невероятно глупый. План был бы отличным, если человеческих ресурсов было больше. Но в таких условиях как сейчас, вы потеряете всех, а страна потеряет вас. — Что вы предлагаете? — Не сражайтесь с Буланжем, переставьте своих людей на оборону замка со стороны Кентерфорда. Переедьте в резиденцию ближе Буланжа, защищайте свои города, о столице позаботиться армия с востока… — Подождите, — перебила его. — Вы сейчас мне фактически предлагаете сдаться в плен армии Буланжа. Оставить столицу и бежать, ища спасения у врагов. Где гарантии, что они не убьют меня раньше, чем Кентерфорд? Вы сами сказали, что не знаете, какие цели преследует власть Буланжа, а сейчас… — Могу с уверенностью сказать, ваша смерть в их планы не входит. — Но это не отменяет факта, что я фактически сдаюсь им в плен. А если власть передумает? Нет-нет, исключено. Столицу я не оставлю, — заключаю я. — Буланж будет воевать вместе с вашей армией против Кентерфорда. С Буланже разберётесь после. — Чтобы разбираться с Буланжем, нужны люди, а у меня их не будет. — Если вы не защитите свои города, то у вас не будет ни людей, ни поддержки, — подытожил незнакомец. — Мария, где та бесстрашная девочка, которая сегодня со мной сражалась? — Не могу назвать себя бесстрашной. Потому что мне страшно, как никогда страшно. Я уязвима, — признаюсь и закрываю лицо руками. Он делает шаг ко мне ближе и замирает, словно ждёт моей реакции, но её нет. А после делает ещё один шаг и прижимает ко мне, так сильно, словно пытается задушить во мне чувство страха. — Вы уязвимая, но не слабая. Это две разные вещи. Порою уязвимость может стать самым страшным оружием, — не знаю, как долго мы так стоим, но первый раз я чувствую себя настолько защищённой. Сейчас. В этот самый момент. — Мария, послушайте и поменяйте план. — Почему я должна вас послушать? — пыталась его оттолкнуть, но он продолжал крепко держать. — Потому что сражаясь против Буланжа, вы сражаетесь с тенями, когда следует сражаться с теми, кто их отбрасывает их отбрасывает, — забавное сравнение, но существенное. — Я подумаю, стоит ли мне верить человеку, имени которого я даже не знаю, — заключаю я, освободившись в конце концов из его хватки. — Баш, — он протягивает руку и я принимаю её. — И ещё раз напоминаю, что никто не должен знать о нашем разговоре, как и моем появлении тут. — Почему? — интересуюсь я. — В интересах вашей же безопасности, Мария. А сейчас… думаю вам лучше отдохнуть, — сказал Баш и скрылся в темноте комнаты. — Доброй ночи, — пожелала сама себе и уляглась на кровать.