Eye Genesis.

      Собственно, для того, чтобы переодеться и местами привести себя в порядок, ребятам понадобилось не так уж и много времени. И вот, уже буквально через двадцать минут все пятеро стояли перед спуском в бункер. Да, это на самом деле был бункер, но, правда, не функционирующий. Хотя, может быть, когда появится реальная угроза населению комплекса, он и кинется на защиту людей, открыв свои двери. Но… нет, навряд ли. Помимо этого, отданного правлением комплекса под место скопления молодежи, Apocalyptic имел в своем арсенале около трех подобных бункеров, более новых, более обустроенных, от и до заполненных провизией. Каждое из новых убежищ было способно без проблем защитить от любой катастрофы, включая атомные и водородные атаки, до двухсот тысяч людей, старый же бункер способен был лишь на пятьдесят. И, скорее всего, большая часть из этих пятидесяти тысяч находилась сейчас именно здесь. Ну, а, что поделать? Жилой комплекс громадный, просто неимоверно титанический, людей под завязку, и куда деваться молодым, активным и жаждущим приключений на всю ночь? Идти в темноте в другой комплекс? Это опасно и совершенно не факт, что сможешь вернуться назад так поздно. Идти в другой клуб? Да, такая возможность имелась, в комплексе их было достаточное количество. Но только лишь этот обладал такой притягательной атмосферой и разнообразием возможностей. Так что, выбора особо не было.       В общем и целом, все пятеро, пройдя через бесконечное количество лестниц и закутков кучи блоков, оказались перед очередным закутком с лестницей, ведущей непосредственно в клуб. Путь преграждала внушительная металлическая дверь с огромным «штурвалом» посередине. Ни единого звука, ни единой вывески, ни единого указателя.       — А вы точно уверены, что нам сюда? — Дин скептично приподнял бровь. Это место скорее походило на пустынный склеп, нежели на жизнерадостный ночной клуб.       — Более, чем, — усмехнулся Диксон. — Ты думаешь, что музыка будет пробивать через четыре этажа бетона и металла? Это же реальный бункер, — ладони его обхватили «штурвал», без усилий потянув на себя. Дверь крякнула, хрюкнула, и, протяжно заскрипев, съехала вбок, открывая потрясающий путь вниз. Четыре пролета старой, как сам мир лестницы, на стенах и потолке нет живого места — все сплошь покрыто граффити кислотных цветов, пол же при этом оставался чернее ночи. Каждый пролет завершался небольшой площадкой, под потолком которой, на покрытых ржавчиной цепях раскачивалась простая лампочка, добавляя атмосфере еще больше колорита. — Прошу, — немного отступив, Дикс наигранно склонился в реверансе, пропуская вперед друзей.       — Только после вас, — обращаясь к блондину и Бернс, Дин расплылся в противной улыбке. Идти первому несмотря ни на что, совершенно не хотелось, даже, если учесть, что звук теперь имелся, слабый, но все же он исходил из глубин внизу. Различить гул музыки, передающийся пока только легкой волной по стенам, вполне можно было.       — О, Боже… — Диаз картинно закатил глаза, хотя, в его случае, можно было это и не делать. — Да, пожалуйста, — усмехнувшись, он уверенно шагнул вперед, девушка и Дин двинулись следом, замыкали процессию Энди и Дикс, последний из которых поспешил плотно прикрыть за собой дверь.       Пока преодолевали четыре пролета, заняться было чем — граффити от этажа к этажу приобретали все большую сочность и абстрактность, Дали просто отдыхал. И чем ниже спускались ребята, тем ощутимей становился звук, доносясь до слуха уже более оформленным комом из безостановочно бахающей музыки, голосов людей, смеха и звона стекла. А вот и охрана. Два прекрасных богатыря, чьи габариты легко было сравнить со встроенными шкафами, мирно сложив руки на невероятных размеров буграх мышц, гордо именующих себя грудью, преграждали основной вход.       — Привет, — первым, как всегда был Диксон. Громким криком, стараясь затмить какофонию, доносящуюся из-за дверей, парень поздоровался с амбалами и, кстати, не сказать, что сильно заинтересовал их.       — Заказан кабинет или стол? — оба шкафа одновременно кивнули антресолями, но в разговор вступил, судя по всему, более сообразительный. Правда, ответом ему был лишь отрицательный жест головой.       — Нет, ни то, ни другое. Но очень хочется попасть, причем в самый дорогой и лучший, — не долго думая и не особо интересуясь мнением амбалов, Диксон закурил, по привычке, зажав сигарету всеми пятью пальцами, спрятав в ладони. Амбалы промолчали, слегка задумавшись. Видимо, что именно имел в виду парень, они поняли не особо, правда, и сам Дикс не особо понял, что конкретно он подразумевал под дорогим и лучшим: стол или кабинет.       — Ценовой лимит? — пошевелив одной извилиной, с трудом, но все же выдал шкаф, а все пятеро в один момент хрюкнули от осознания словесного запаса амбала.       — Цена не важна, главное, чтобы было самое лучшее, — с безграничным пафосом выдал старший Винчестер и с наслаждением затянулся сигаретой. Теперь хрюкнул уже Диаз, причем отдельно от всех, и с неистовой силой сжал пальцы в кулак, удерживая себя от резко накатившего желания отвесить любовнику затрещину. Цена ему не важна… Хотел бы он посмотреть на него, если бы ему тут сейчас такой прайс вкатили, о каких он и не слышал никогда.       — Минуту, — шкаф окинул посетителей оценивающим взглядом и, утвердительно кивнув, скрылся за дверью.       — Руку, — внезапно донеслось со стороны и ребята вздрогнули от неожиданности, про второго амбала уже все забыли, но, оказывается он тоже обладал даром речи.       Слегка отойдя от потрясения, Дикс протянул кисть, ладонью вверх, и на чистой коже запястья незамедлительно появился штрих-код цвета вырви глаз. Парень слегка скривился от неприятных ощущений — чем амбал поставил рисунок, Диксон не видел, но кожу зажгло, словно от раскаленной стали.       — Следующий, — обратился шкаф к толпе, но первым отреагировал Диаз.       И, собственно, к тому моменту, когда помечены были все, вернулся первый шкаф. Многозначительным кивком он пригласил ребят следовать за ним в зал. В первую секунду само помещение, да и в целом масштабы клуба просто поразили, и даже не только Дина, но и Диксона с Диазом — неоспоримых любителей подобных заведений. Это даже не бункер, это целый ангар, самолета три-четыре, причем грузовых, здесь вполне можно было бы припарковать. И это был только первый этаж, хотя, и этого вполне хватало.       На стенах и потолке все тот же незамысловатый дизайн, просочившийся сюда с лестницы — всевозможные граффити, начиная от ярко-кислотных и заканчивая черно-белыми. Подсвечивающиеся неоновыми лампами и вспышками стробоскопов, рисунки четко выделялись, демонстрируя под час совершенно непонятную наскальную живопись, либо неподдающиеся распознанию надписи. Под потолком натянута толстая сетка, из-за чего помещение приобретало сходство с внутренним фюзеляжем тех же грузовых самолетов. Море… нет, даже не море, океан людей, просто бесконечная масса, заполняющая зал от и до, словно живой ковер. Масса находилась в постоянном движении, не останавливаясь ни на секунду, она жевала, глотала, пила, разговаривала, смеялась, кричала, танцевала, прыгала, пела. Не было ни сантиметра свободного места.       Слева, в другом конце зала просматривалась небольшая сцена, и то, заметить ее можно было лишь из-за возвышения на котором она находилась и по мигающим сине-красным лампам над ней. Немного сбоку от сцены, так же на возвышении находился микшерский пульт, за которым определялось существо непонятного пола, откровенно выделяющееся из толпы невероятно эпатажным костюмом. В центре же зала, все так же на пьедестале располагались самые презентабельные посадочные места, представляющие собой небольшие зоны, отделенные друг от друга металлическими сетками. Более дешевые столы располагались по периметру помещения в несколько рядов, места немного подороже — на втором этаже. Естественно, барная стойка, занимающая одну из стен. Все остальное свободное пространство занимали танцующие посетители.       Неотступно следующий за амбалом Диксон с силой сжал кисть двигающегося за ним блондина, опасаясь, что тот потеряется в толпе. Хотя, сам старший Винчестер чувствовал себя здесь более, чем комфортно. Легко лавируя между суетящейся массой, одной рукой таща за собой свою пассию, второй продолжая курить, парень еще и успевал пританцовывать. Но в отличие от любовника, весь этот шум и гам, а особенно шевелящиеся вокруг, практически в упор люди, конкретно Диазу казались откровенно неприятными. Нет, ему нравились бары, ночные клубы… теперь… при жизни — нет, никогда он в них не ходил с целью отдохнуть и расслабиться, а теперь… Диксон любил посещать подобные места, ему это на самом деле доставляло удовольствие, и Диаз это видел, и смирился. Раз Диксу нравится, значит, и ему тоже должно. Но только он все же больше предпочитал находиться в этих клубах подальше от толпы и желательно в защищенном месте. Толпа теперь его смущала, ему было категорически неприятно находиться зажатым в плотное кольцо людей. Поэтому, с силой стиснув пальцы любовника в ответ, блондин попытался прижаться к тому всем телом, и так до тех пор, пока они не окажутся в более спокойном месте.       Спешащая за ними Бернс тоже была не в восторге от катастрофической нехватки свободного пространства, но ухватиться за руку брата она не смогла. Во-первых, брат сам боялся толпы, во-вторых, нарушать их с Диксоном близость в данный момент, она не посмела. Обняв себя обеими руками, глядя исключительно в пол, стараясь не потерять из вида кроссовки Диаза, девушка опасливо двигалась вперед. Но буквально через пару мгновений ощутила теплое прикосновение к собственному локтю. Дин, это были его пальцы. Опутав стальной паутиной руку Бернс, объятия парня дали возможность девушке выдохнуть и немного расслабиться. Это хорошо, хорошо, что он вспомнил про нее. Пальцы же второй руки младшего Винчестера, несомненно сжимали кисть Энди, очень стремящегося не отставать. Правда, позволить себе влипнуть во впереди идущее тело так же, как Диаз в тело Диксона, парень не мог. Но то, что младший Винчестер не забыл о его существовании и боится его потерять — для него значило очень много.       В конце концов, преодолев нехилое расстояние, шкаф подвел ребят к ступенькам на пьедестал, указав на открытую клетку, после чего благополучно удалился. Слегка обескураженный старший Винчестер, в пару шагов преодолел несколько ступенек, оказавшись по ту сторону клетки. Да, конечно, он просил самое лучшее и дорогое, но не думал, что это будет настолько круто. Два небольших столика, кресла, миниатюрные мягкие диванчики, обитые темным плюшем, куча свободного места для возможности танцевать прямо в клетке, не спускаясь вниз, ну, и, конечно же, изоляция от остального народонаселения плотной металлической сеткой и дверью. Изоляция, конечно не полная, но хоть какая-то. Вполне можно не выходить отсюда и вновь не сталкиваться с толпой, но можно и наблюдать за ней, суетящейся внизу.       Бахнувшись в ближайшее кресло, Диксон нажал кнопку на столе, в ту же секунду над деревянной поверхностью появились проекции блюд, алкоголя, и остальных услуг, предоставляемых клубом. Небольшие изображения, словно мельница, медленно совершали променад по окружности стола, тем временем, как гости решали, что им заказать. И, вроде бы, пришли сюда явно не есть, но именно еды в заказе получилось больше всего. Примерно минут через десять, надо заметить, что через слишком утомительных десять минут выбора, заказ отправился на кухню, а ребята поспешили откинуться на мягкие спинки диванов и кресел, и впасть в нирвану, не без любопытства окидывая взглядами зал. И да, импровизированный кабинет, в который их посадили, оказался весьма и весьма удобным, невзирая на то, что находился он на возвышенности. Даже бесконечно мигающие стробоскопы и палящие испепеляющим светом софиты освещали его очень редко. Диваны, кресла и столики все больше оставались в тени, создавая некий уют.       — Я отойду на пару минут, поздороваюсь со старым другом, — задумчиво протянул Дин, остановив взгляд на сцене. Диксон, проследив взором за целью младшего брата, кивком головы одобрил слова.       — Можно мне с тобой? — холодные длинные пальцы коснулись теплой кисти парня, вызвав жуткий, но приятный перепад температуры, а взгляд потрясающих синих глаз замер на лице младшего Винчестера.       — Да, конечно, почему нет? — парень поднялся со столь удобного диванчика, сомкнув хрупкие пальцы в собственной кисти. — Идем, конечно.       — Не потеряйтесь, — четкий и серьезный голос Диаза даже здесь, сквозь весь шум и гам звучал также.       — Не волнуйся, — усмехнулся в ответ Дин.       Сцена располагалась буквально в нескольких шагах и, если бы не куча людей, то преодолеть это расстояние не составило бы особого труда. Но… волнующаяся и прыгающая масса тел послужила поистине живой преградой, очень замедляя скорость перемещения. Правда, Дин был настойчив и упорно шел к своей цели, таща за собой спотыкающегося друга.       — Привет, — громко прокричал он, поравнявшись со сценой, а точнее со стоящим на ней парнем, взирая на того снизу вверх. Но тут же почувствовал как затормозившее около него тощее тело принялось истерично сжимать и разжимать его кисть. Испугавшись, что с другом что-то случилось, он обернулся, но мимолетного взгляда хватило, чтобы понять, что парень, похоже, просто увидел своего кумира. Нет, как на удивление, Энди не являлся девушкой подросткового возраста, но выражение лица и тонкая струйка слюны, потекшая по нижней губе при виде существа на сцене, жестко это опровергали.       — О, Дин! — отвлекшийся от настройки гитары парень, расплылся в лучезарной улыбке и присел на корточки, слегка подавшись вперед, навстречу дружеским объятиям. — Сто лет тебя не видел! Как у тебя дела? — парень, собственно, как и все творческие личности выглядел слегка не от мира сего, как в восприятие этого самого мира, так и во внешности. Одет он был простенько: льняная белая рубашка, в тон ей брюки в пол, правда, вот костюм довершали абсолютно босые ступни, но дело было даже не в одежде. Все тело парня, каждый видимый участок кожи покрывали разнообразные татуировки, даже лицо.       — Да, вроде, все нормально. У тебя как? — радостно обняв парня, Дин слегка отпрянул.       — Да, тоже ничего. Работаю, видишь… а кроме работы, особо ничего и нет… Твой друг? — привычным движением откинув волосы с лица назад, парень перевел взгляд на Бирсака. И, судя по тихому «Твою мать» и неимоверной боли в пальцах Дина, Энди попытался не свалиться в обморок. — Сэм, — представившись, парень протянулся руку, и шесть зрачков серого цвета замерли на синих глазах парня.       — Э-э-энди, — заикаясь, выдал Бирсак, пожав ладонь кумира.       — Рад познакомиться, — улыбнулся парень.       — Взаимно, — Энди ответил такой же широкой и лучезарной улыбкой, прижав к себе свою же кисть, словно трофей.       — Это ты зря, — усмехнулся младший Винчестер. — Он, похоже, теперь ее мыть совсем не будет, — имелась ввиду конечно, рука Бирсака, но тот находился в таком счастливом шоке, что не обратил никакого внимания на слова.       — Ничего, рано или поздно все равно забудет, — парень засмеялся в ответ. — Вы теперь в этом комплексе живете? Или просто выбрались погулять?       — Да, мы теперь живем здесь, — Дин сделал пару шагов в сторону знакомого, чтобы тот смог лучше его слышать. — И я, и Дикс, и Диаз с Бернс.       — О, это прекрасно. Не боитесь?       — Да, нет, привыкаем потихоньку, — Винчестер тяжело вздохнул. — Ты где живешь? Как у брата дела?       — Живу все там же, все так же, все с тем же, — рассмеялся Сэм. — У брата все отлично, иногда со мной выступает, но чаще занят.       — Хорошо, передавай ему привет.       — Обязательно.       — Ладно, не будем тебя отвлекать, удачного выступления, увидимся еще, — Дин еще раз обнял парня и отошел.       — Спасибо, и вам удачи. Надеюсь, у вас все сложится в мире людей. Конечно, увидимся, — на прощание парень одарил знакомого улыбкой и, поднявшись на ноги, помахал рукой.       — Твою мать… твою мать… — завороженный шепот Энди был слышен даже через музыку, а когда Дин мимолетно взглянул на того, то выхватил совершенно безумный взгляд, замерший на собственной кисти и придурковато-восхищенную улыбку. Причем кисть в этот момент действительно позиционировалась как предмет поклонения, рука была согнута в локте, а сама ладонь находилась как раз на уровне лица. — Это же Сэм… Сам Сэм пожал мне руку… Откуда ты его знаешь?! — последняя фраза была выдана гораздо громче и относилась уже к Винчестеру.       — Да судьба как-то давно свела нас, я уже даже и не помню как, — отмахнулся парень. — Но сейчас, к сожалению, практически не видимся, но стараемся все же поддерживать общение… как можем.       — Офигеть! Ты знаком с самим Сэмом! Он… он такой потрясающий! Он невероятно талантливый музыкант, а голос у него вообще с ума сойти можно! — восторженно продолжал парень.       — Ну, насколько он офигенный музыкант — я не знаю, но голос — да, тут не поспоришь, поет он божественно. Аккуратно, — приподняв свою руку, слегка удерживая пальцы Энди, Дин помог преодолеть тому порожек в кабинет, пропустив вперед. И парень, все еще находясь в восхищении, опустился на диван, все также держа перед собой руку. — О, вы решили начать без нас? — скептично кинув взгляд сначала на один стол, потом на другой, парень повел бровью. За время отсутствия друзей, принесли заказ и, как оказалось, был он критических размеров. По количеству закусок и объему бутылок, стоило предположить, что ребята пришли сюда для того, чтобы конкретно всю ночь, до утра жевать и пить, пить и жевать.       Вроде бы и столы небольшие, но завалены оба были конкретно, можно даже сказать — в несколько уровней. На одном, том, вокруг которого сидели парни и Бернс, на вскидку, возвышалось тарелок десять, причем на некоторых из них находилась такая дичь — и в прямом, и в переносном смысле, что Дин мысленно пришел в легкий шок. Да, даже он, чьи гастрономические пристрастия относились скорее к запредельно извращенным, на данный момент был более, чем обескуражен выбором друзей. Ну, хорошо, ладно… и даже это количество и разнообразие еды могло бы остаться незамеченным, если бы не имелся еще и второй стол. Но на нем, слава богу, было все немного скромнее. Небольшой столик, находящийся с другой стороны импровизированного кабинета, был завален разнообразными десертами, и ассортимент их, откровенно был не под стать подобному ночному клубу. От пирожных до шоколадных конфет и фонтанов, от персиков до клубники, естественно, куда же клубника без сливок, и они присутствовали здесь, причем в нескольких вариантах. Пара бутылок необыкновенно красивого шампанского и три бутылки ликера, и это не говоря о более тяжелых напитках, оставшихся за первым столом. Короче, ребята решили оторваться, как в последний раз.       — Вы вообще с ума сошли?! — протиснувшись между столом и диванчиком, Дин опустился в кучу декоративных подушек, Энди уселся рядом, но пока откровенно соблюдая дистанцию, хотя, безумно хотелось придвинуться ближе к парню. — Вы хотите лопнуть от переедания или впасть в алкогольную кому? — рассмеялся он, в который раз обводя ошарашенным взглядом стол. — Господи… это тритончики? — скривившись в отвращении, приблизившись к столу, парень аккуратно, двумя пальцами, за кончик хвоста, стащил из одной тарелки четко очерченную тушку тритона в кляре.       — Почему нет? — усмехнулся Дикс. — Мы сюда отдыхать пришли или что? — придвинув одну из тарелок ближе к Дину, старший Винчестер принялся открывать алкоголь. Бутылка до нельзя была странной, точнее даже не бутылка, а ее содержимое. Тягучая ярко-синяя опалесцирующая жидкость казалась безумно вязкой и больше походила на ликер, но… нет.       — Что за дрянь? — Дин кивнул на бутылку и переключил свой взгляд на придвинутую тарелочку. Да, именно тарелочку. Она была гораздо меньше остальных и от нее исходил довольно навязчивый металлический запах. Да, запах крови, свежей чистой крови. И все было бы неплохо — Винчестер не был против аромата, он бесконечно ему нравился, привлекал и возбуждал, но, к сожалению, в данном случае было одно небольшое «но». — Издеваешься?! — в момент сменившийся настрой и эмоции, и тарелка безапелляционно полетела на пол, распластавшись по ковру кровавым месивом. — Я не ем сырое мясо животных, ты это прекрасно знаешь! — рявкнул Дин так, что голос его смог перебить даже общий гвалт.       — Нет, так нет, — старший из братьев безразлично пожал плечами, продолжая заниматься откупоркой бутылки. — Я хотел как лучше, — в отличие же от Диксона, у Энди имелись некие вопросы по этому поводу, но озвучивать он их не стал, только лишь слегка скосил взгляд на разлетевшиеся по полу сырые кусочки печени. — Но в любом случае, обращаться так с едой нельзя. Водка, самая крепкая, имеющаяся в этом клубе, — склонив горлышко бутылки над рюмкой брата, Дикс наполнил стеклянную емкость синей жидкостью.       Дин промолчал, не желая углублять ссору, Диксон же продолжил разливать алкоголь по остальным рюмкам, остановившись лишь на бокале Бернс. Бутылка в его руках вернулась на стол, сменившись на красное вино, в честь чего блондинка моментально повела носом, но возразить что-либо не осмелилась. А появившаяся по нажатию кнопки девушка-официантка, мило улыбаясь, быстро устранила оплошность на ковре. В итоге почти все остались довольны.       — Ну, что, кто первым будет пробовать? — усмехнулся старший Винчестер, кивая на наполненную до краев рюмку.       — Я так думаю, кто заказывал — тот и пробует первым, — меланхолично, но с улыбкой протянул блондин, придвигаясь ближе к столу.       — Вот ты всегда можешь все испортить, — Дикс в задумчивости и нерешительности почесал левое предплечье. — Хотя, справедливо. Ладно, тогда за отдых, — оторвав рюмку от стола, парень приподнял ее вверх, призывая и остальных поступить так же. И только после того, как прозвучал громкий общий перезвон, Диксон глубоко вдохнул, одарив скептичным взглядом переливающуюся жидкость и залпом залил ее в себя.       Остальные не опуская рюмки, с интересом взирали на парня, на его реакцию. Но Винчестер даже не скривился. Мужественно проглотив алкоголь, парень закурил и, расслабившись, откинулся на спинку дивана. Глубокая затяжка, наполнившая легкие до предела, и тонкий сизый ручеек потянулся к потолку, моментально влившись в одно большое облако дыма. Водка на самом деле оказалась неимоверно крепкой и обжигающей, и как только она целиком и полностью переправилась в рот парня, тот моментально это понял, а прокатившееся от горла до желудка пламя это только подтвердило. На глаза моментально навернулись слезы, дыхание сбилось, и Дикс дал бы все сто процентов за то, что если он сейчас выдохнет и поднесет зажигалку, реально может вспыхнуть нехилое пламя. И ему стоило огромных усилий, чтобы не показать это остальным, и именно поэтому он сначала закурил, затянувшись как можно глубже, и только потом смог хоть что-то внятно сказать.       — Я в норме, следующий! — беззаботно разведя руками, парень улыбнулся во все зубы.       Ребята же перекинулись взглядами, но тут Энди решил проявить себя… совершенно не тогда и не в том. Пить он не умел, он это знал, но выделиться хотелось. И, не долго думая, парень отправил в рот свою порцию алкоголя.       — Я бы на твоем месте не стал так доверять Диксону, — одарив оценивающим взглядом движение человека, Диаз слегка покачал головой. — Это существо переварит даже проглоченную консервную банку с плутонием и не поморщится, — продолжил блондин, переведя взгляд на улыбающегося любовника, но закашлявшийся Энди вновь привлек его внимание. — Нормально все? — спустя пару секунд надрывного кашля, блондин уже не на шутку разволновался, и Энди, вроде бы и отмахнулся, демонстрируя, что в принципе проблем нет, но при этом продолжил усердно кашлять. Правда, тут уже подключился и Дин — придвинулся к парню, хотя, совершенно и не понимал как именно может помочь.       — Нормально все… нормально, — немного откашлявшись, Энди отмахнулся и от него. — Она реально оправдывает свои градусы, я просто не думал, что настолько, но все хорошо, — и когда кашель практически сошел на нет, парень глубоко вдохнул и выдохнул.       — Ну, ладно, — удостоверившись, что с другом все в порядке, усмехнулся Дин, с неодобрением взирая на собственную рюмку. — Мне, конечно, надо поддерживать статус брутального, ничего не опасающегося мужика, поэтому, вы просто сделайте вид, что не видите как у меня трясутся руки, — рассмеялся он и, выдохнув, одним быстрым движением опрокинул в себя опалесцирующую жидкость. На удивление, все прошло более спокойно, нежели у друга. И на вкус алкоголь оказался довольно приятным, но градусы — да, оправдывал. — Бррр, вот это да! — дернувшись от прокатившейся по телу волны, Дин усмехнулся и отставил рюмку на стол. Он понятия не имеет сколько там градусов, но они моментально ударили в голову, словно его огрели тяжеленной бетонной балкой. Сознание в миг помутнело и создалось впечатление, что выпил он не одну рюмку, а половину бутылки. — Твою мать, что они туда запихали?! — откидываясь на спинку дивана, Дин обратился к брату, но взгляд его замер на Энди. Парень медленно, но откровенно проваливался в блаженство. Лицо его, как и тело расслабились, а голова, откинувшись назад, легла затылком на мягкое обрамление мебели.       — Без понятия, — усмехнулся Дикс, глубоко затягиваясь сигаретным дымом. — Не спрашивал, да, собственно, и плевать.       — Энди? — проигнорировав ответ Дикса, младший озабоченно взглянул на растекающегося рядом друга. — У тебя все хорошо? Ты меня пугаешь, — на что приподнявшаяся правая кисть парня наглядно продемонстрировала насколько все хорошо, многозначительно отставив большой палец. И Дин утвердительно кивнул в ответ, хоть Энди этого и не видел.       — Тааак… — заинтересованно, но и несколько напугано протянул Диаз. — Я остался один, и что-то мне не совсем теперь хочется это пробовать, — он улыбнулся.       — Не паникуй, я рядом, прорвемся, — хрипло рассмеялся Диксон.       — Вот этого я больше всего и опасаюсь…       — Чего? Того, что я рядом?       — Нет, того, что прорвемся, — рассмеялся блондин и рюмка его приблизилась к бледным губам еще на несколько сантиметров. — Всегда, когда ты так говоришь, все заканчивается на утро не особо приятно.       — Зато всю ночь весело, — старший вновь усмехнулся. Ну, это была чистая правда — выпить он любил, причем много, со вкусом и наслаждением, любил после этого и повеселиться. Диаз же, как истинная вторая половина, парня никогда не бросал, поддерживая на все сто, особенно в моменте повеселиться. Да, на утро было не особо хорошо, но зато как хорошо было ночью.       — Да… и не только нам… Особенно когда алкоголя многовато для нас двоих… — скептично протянул Беррозо и, обреченно вздохнув, осушил рюмку. Алкоголь едким комом скатился по пищеводу в желудок, окатив сначала горло приторным теплом, а затем заполонив все тело. Да, пойло было забавным, но более, чем крепким. Но парень сохранил выражение лица, не сморщившись даже на секунду.       — О, отлично, мы стали еще на один шаг ближе к веселью! — оживился старший из братьев. — Поехали дальше! — затушив сигарету, он вновь схватился за бутылку, заново наполняя опустевшие рюмки.       — Давай только ехать будем чуть медленнее, а то веселье может накрыть внезапно и критически, — усмехнулся Диаз и, не удержавшись, все-таки тряхнул головой. Даже несмотря на всю внутреннюю, да и внешнюю бесчувственность, он смог ощутить все прелести этого алкоголя. Что же тогда можно сказать об Энди?! И практически незаметно блондин скосил взгляд на человека. Человеку явно было хорошо.       Диксон кивнул в ответ и, разлив синюю жидкость по рюмкам, не забыв добавить вина в бокал Бернс, внимая просьбе, не стал настаивать на мгновенном их опустошении.       Начавшийся довольно активно вечер, дальше потек более размеренно и спокойно. Бутылки пустели, но медленно, точнее, медленней чем обычно, а содержимое их почему-то никак не вызывало желания шевелиться, хотелось наоборот, уюта и уединения. По крайней мере, Диксону и Диазу уж точно. Облокотившись спиной о спину любовника, блондин взирал на сцену, на поющего там Сэма, ловя каждое слово, нашептываемое в собственное ухо Винчестером, не переставая при этом улыбаться. Да, скорее всего, это концерт так повлиял на настрой. Музыка не была взрывной и динамичной, она была тяжелой, да, но она не вызывала торнадо бурной деятельности в сознании. Вполне возможно, что после окончания концерта и возвращения бодрящего транса, настроение и желания поменяются, но пока хаос и неадекватность держались под контролем. И это было непривычно. Особенно непривычен был Диксон, не творящий после алкоголя безумств… но, нечто подсказывало Диазу, что это ненадолго.       Бернандет перекинув ноги через подлокотник кресла, меланхолично потягивала вино, размеренно покачивала сапогами и с интересом рассматривала танцующих внизу людей — все такие разные и каждый по-своему прекрасен. Да, разные, но одно сходство у них было, они все были живыми. Нет, ее особо не печалило то, что она отличается от них, да, было небольшое сожаление по поводу того, что она никогда не станет взрослой, но это все мелочи. Она тоже живая, но по-своему. Она тоже умеет веселиться, умеет чувствовать, любить… любить, да, это, наверное, сейчас минус… Аз далеко, а ей его так не хватало. Одарив Диксона и Диаза завистливым взглядом, она вновь переключилась на людей. Им всем сейчас тяжело, переезд в комплекс до сих пор для каждого из них остается небольшой катастрофой в разуме. Безумно хочется обратно домой, обратно в Eye, в уют и защитные стены их маленькой крепости. Но нет, им надо привыкать общаться с людьми, только им самим это совершенно не нужно. И сейчас она четко поняла насколько сильно хочет домой, насколько она соскучилась по Азу, и насколько ей плевать на всю эту суету вокруг. Но… стиснув зубы, она сделала очередной большой глоток из бокала, и вновь меланхолично уставилась на сцену.       Дин не отставал от остальных, поддавшись меланхолии, но скорее, отрешенности. Да, алкоголь, разливаясь по телу приятными теплыми волнами, расслаблял, затуманивал мозг, но настолько сильные и неприятные мысли сейчас одолевали его голову, что туман этот рассеивался буквально в секунды, помогала реально только водка, но временно. Она растворяла мысли, нашептывала не думать ни о чем, ни о чем не тревожиться, подстегивала действовать по наитию, но пока он всеми силами останавливал себя. Конечно, приходилось признать, что Диксон, как всегда, был прав, но не на все сто… Отношения между Дином и человеком быть могли, но пока Энди будет оставаться человеком, отношения эти все равно обречены на провал. И, как и говорил старший брат, окончательной точкой или же точкой перехода в этих отношениях будет трагедия. Трагедия для Дина, или же для Энди, или же для обоих, но она будет, и этого не избежать. Не может обычный человек оставаться рядом с морфом длительное время. Исхода два: либо человек становится морфом, либо человек становится едой. В любом случае, в этих отношениях человек со временем перестает существовать как нозологическая единица. Пути, как и мысли в голове Дина расходились в две разные стороны, либо он заражает человека, либо он сразу, прямо сейчас просто посылает его куда подальше и больше даже не думает о нем. Конечно, все скажут: «Давай, чего ты медлишь?! Сделай его таким же, как и ты, как и мы… Все равно все люди скоро станут такими же, иначе они просто не выживут. Зачем медлить, если рано или поздно все станут морфами?». Так-то оно да, но… То чужие незнакомые люди, их не жалко, а это Энди… Заведомо превратить жизнь любимого человека в ад, даже зная о том, что по-другому он не выживет в этом мире, зная, что все оставшееся человечество медленно станет морфами, он никак не мог. И, чтобы он не говорил ни ребятам, ни себе, и сколько бы он не пытался убедить себя в обратном, как бы он не был рад тому, что выжил, что никогда и ничем не заболеет, что для того, чтобы умереть, ему потребуется слишком много усилий, но… это был ад, самый настоящий ад, его жизнь целиком и полностью была адом. Он не поддерживал идею ни отца, ни Аза, ни корпорации, но да, деваться было некуда, в другом случае человечество просто не вытянет. И даже зная, что последующее поколение зараженных будет более легкими вариациями морфов, он не мог пожелать такой жизни любимому человеку. Лучше никак не жить, чем так. И сейчас Дин был готов уже сказать четкое «нет», но судьба решила все усложнить.       — Пойдем танцевать, — нежный, но при этом громкий голос заставил Дина прийти в себя и вылезти из дебрей собственных мыслительных закоулков. — Пойдем, — настаивала Бернс. Оказалось, что концерт давно закончился, и бар заполнили ритмичность и динамика, настаивающие на физических упражнениях. И, естественно, сестру они не обошли стороной.       — Не, не, я не пойду, возьми вон Энди, — отмахнулся Дин. Танцор из него точно был никакой, и лишний раз пугать публику не хотелось, да и вообще, после всех раздумий и подведенных итогов, хотелось просто напиться в дрова.       Как на удивление, сестра в два счета на самом деле переключилась на расслабляющегося рядом человека. Настойчиво потянув того за руку, с той же просьбой она обратилась к нему. И тот согласился, причем настолько быстро, что даже Бернс слегка растерялась. А Дин, не подозревающий во что все это выльется буквально минут через десять, с улыбкой на лице проводил парня.       — Эй, — в плечо прилетел несильный, но настойчивый удар, возвещающий о том, что надо окончательно приходить в себя и не тормозить. Старший брат протягивал наполненную до краев рюмку. — Из клетки не выходить! — попутно рявкнул он, что, собственно, относилось к танцующей парочке.       — Спасибо, — кивнул Дин, и на мгновение отвлекся для того, чтобы выпить, после чего взгляд его вновь вернулся к Энди. Как оказалось, танцевал тот более, чем потрясающе не то, что для мальчика, но и для девочки тоже. Младший Винчестер хрюкнул и моментально ткнул брату опустошенную рюмку. — Давай еще, — скомандовал он. И слегка удивившийся Диксон молча сделал то, что попросили. Правда, уже после того, как Дин, не дожидаясь остальных, опрокинул в себя алкоголь, попытался понять, что послужило причиной резкого желания напиться.       — Еще? — поинтересовался он, как только взор его замер на танцующих ребятах, точнее, в основном на парне. Да, танцевал пацан потрясающе, но поведение младшего брата немного насторожило, а еще больше насторожил взгляд того… Взгляд агрессии, взгляд голодного охотника, и нет, в этот раз голод заключался не в еде. И он медленно, но уверенно начал опасаться того, чем закончится вечер, хотя, и надеялся на разрешение всех проблем. Надеялся на то, что брат определится в своих решениях.       Дин в ответ нервно сглотнул, но кивнул утвердительно, и стоящая перед ним рюмка в две секунды вновь оказалась до краев наполнена алкоголем. Парень попытался насильно сдвинуть взор в любую другую точку, но никак не мог заставить себя сделать это, никак не мог отвернуться от столь возбуждающего зрелища. И все же… собрав всю силу воли в кулак, он переключился на сидящих напротив Диаза и брата, повернувшись к танцующим боком. Но как оказалось и тут его ничего хорошего не ждало, стоило только заметить покоящуюся на колене блондина ладонь брата. Опечаленно вздохнув, Дин влил в себя очередную дозу алкоголя, помогало не особо, можно даже было сказать, что наоборот. Вместо того, чтобы затуманивать мозг, лишая любого желания двигаться и проявлять эмоции, действовало выпитое совершенно по-другому сценарию.       — Еще, — двумя пальцами младший придвинул рюмку к брату. Дикс немного задумался, но все же вновь приблизился к столу, наполнив ее.       — Не упадешь? — скептично поинтересовался он.       — Лучше упасть, — так же скептично ответил брат, изо всех сил стараясь не коситься в сторону соблазнительно танцующего тела.       — Ок, — пожал плечами Диксон, но заметив проскочивший в правом глазу брата красный цвет, слегка протрезвел, приготовившись в любую секунду прийти на помощь либо Дину, либо Энди.       Одно быстрое движение, и алкоголь отправился следом за предыдущими порциями, а опустевшая рюмка с силой грохнула об стол. Глубокий вдох и такой же глубокий, обреченный выдох. И в следующую секунду Дин уже вжимал Энди спиной в сетку. Ладони проскочили под майку, пальцы нежно заскользили по бархатистой коже, губы впились жадным поцелуем.       Ожидавший нечто подобного Диксон резко вскочил, желая оттащить брата, но в ту же секунду холодные пальцы сомкнулись смертельной хваткой на собственном запястье, настойчиво заставляя остановиться и сесть обратно.       — Сидеть! — рявкнул Диаз так, что любое желание трепыхаться отпало в один миг. — Что бы ни случилось — это их дело, рано или поздно должна быть развязка, а сейчас или потом — не важно. Не лезь! — Диксон в ответ еле слышно разочарованно прорычал, но на место сел, залив в себя порцию алкоголя. — Наблюдай, только издалека, и только для того, чтобы нечто непотребное не проявилось на людях.       — То есть, ты хочешь сказать, что если непотребное произойдет не на людях, то это в порядке вещей?! — Диксон попытался возмутиться, но полученный от любовника взгляд белесых глаз в момент его осадил.       — Да, это в порядке вещей. Они оба хотели прийти к точке в намечающихся отношениях. Это их отношения, и они сами должны в них разобраться, чем бы это не закончилось… — тон парня был четким и полностью лишенным сострадания.       — Но это же человек, он ни в чем не виноват, он даже не в курсе с чем имеет дело, — да, людей они не особо жаловали, но конкретно с этим они знакомы более, чем полгода, и даже внезапно для самого себя, Дикс пожалел о том, что не предупредил Энди о возможных последствиях сближения с младшим братом.       — Кем бы он ни был, они разберутся сами, это не наше дело. Наше дело заключается только в том, чтобы люди не увидели самого плохого исхода их отношений, — последовав примеру любовника, блондин опрокинул в себя ярко-синее содержимое рюмки, а Диксон, вздохнув в очередной раз, лишь удивился жестокости парня.       — Братик, можно поиграть с кнутом? — в разговор вклинилась Бернс. Очень быстро осознав, что на танцполе она оказалась лишней, девушка моментально присоединилась к парням на диване, бесцеремонно приземлившись рядом.       — Можно, только аккуратно, а то сама знаешь какие могут быть последствия, — не особо обратив на девушку внимания, но все же, как человек более старший и серьезный, Диаз попытался переключить ее интерес от происходящего между парнями, отцепив один из кнутов от ремня и положив его на стол. И, естественно, это сработало: восхищенная дама, схватив вожделенную вещь, в ту же секунду притихла, все свое внимание обратив на кнут.       Диксон тяжело и обреченно выдохнул и, откинувшись на спинку дивана, нервно закурил. И при всем этом он очень сильно старался не смотреть в сторону брата и человека, но это оказалось просто невозможно, взгляд каждую секунду снова и снова замирал на парнях, а сердце пропускало удар от каждого прикосновения или поцелуя. От каждого несдержанного движения, от той страсти, с которой брат прижимался к телу парня, от того возбуждения, с которым Энди подавался вперед, от каждого стона наслаждения, от пошлой усмешки на губах Дина. Глубоко затянувшись, Диксон вспомнил о самой пагубной своей привычке — грызть ноготь на большом пальце, к чему с наслаждением и приступил, совершенно не заметив. Зато заметил Диаз. Перехватив руку любовника, блондин с силой оттащил ее от губ того.       — Сказал — угомонись! — прошипел он, и старший Винчестер окинув парня повинующимся взглядом, возмущенно взмахнул рукой, демонстрируя, что деваться некуда. Дернувшись от переизбытка эмоций, Дикс, зажав сигарету в зубах, в один момент снова наполнил пустые рюмки. — Аккуратней с ним, он не любит грубого обращения, — исподлобья взглянув на сестру, протянул Диаз, имея в виду кнут, и девушка, улыбнувшись в ответ, согласно кивнула. Пальцы ее скользнули по раскрытому кнуту, на что тот еле заметно пошевелил выкинутыми в разные стороны шипами, словно дикая роза огромных размеров.       В то же время картина около сетки ограждения разворачивалась все с большими масштабами. Взор на изящное изгибающееся тело друга все-таки сделал свое дело, и теперь Дину было глубоко плевать на то, где он находится, и на то, насколько это прилично или нет. С силой прижав Энди к металлической сетке своим телом, пальцами одной руки перехватив того за затылок, во избежании строптивости, парень не в силах был остановить и собственные поцелуи, и собственное желание продолжения. Причем, в данную секунду, и в данном состоянии, ему было существенно все равно где именно будет это продолжение.       Пальцы свободной кисти с огромным возбуждением скользили по теплой бархатной коже человека, периодически останавливаясь, но буквально на мгновение, и только для того, чтобы слегка сжать ее и насладиться сногсшибательной реакцией парня. Бедра Дина с каждым движением все сильнее прижимались к бедрам парня, вполне ощутимо давая понять, что близость Энди вызывает необъятную массу возбуждения, и то, что нарастает оно с катастрофической скоростью.       Не ожидавший подобной реакции человек, успевал только иногда отвечать на поцелуи не менее желанной взаимностью, но лишь до того момента, пока они не начали переносить его в необычайную негу неимоверной прострации и наслаждения. Горячие и нетерпеливые поцелуи с доскональностью исследовав губы, принялись опускаться ниже, сначала на шею, затем на ключицы, переходя на легкие покусывания: колкие, резкие, напрочь выключающие мозг, зато врубающие на полную мощность каждое нервное окончание, от прикосновения к которым из глаз летели искры, а с губ срывались громкие хриплые стоны. Скользнув одной рукой под майку парня, Энди с силой вцепился короткими ногтями в бок того, в очередной раз издав неимоверно возбуждающий стон, и реакция партнера не заставила себя ждать. Неистовые покусывания на мгновение прекратились, но уже в следующий миг он почувствовал обжигающее прикосновение губ к собственному соску. Нет, одежды он не лишился, но Дин, совершенно не стесняясь, двигаясь к желанному, просто задрал ее край. И окончанием всей прелюдии оказались до безумия острые зубы, сомкнувшиеся на затвердевшей розовой горошине.       Рациональность человека взорвалась сотней красочных фейерверков, полностью отключив мозг, и тело принялось действовать самостоятельно, повинуясь исключительно животным инстинктам. Рука опустилась на ремень Дина, пальцы с нетерпением задергали замок, а на губах парня появилась откровенная улыбка одобрения, Энди хоть этого не увидел, но зато прочувствовал каждой клеткой своего организма. И через миг смог почувствовать ее и собственными губами — поцелуи вернулись к ним, и стали уже более нескромными и более нетерпеливыми.       — Кресло? — усмехнувшись, прошептал в самое ухо Дин, обдав кожу невероятным жаром. И ладонь его в это время опустилась на пятую точку Энди и, миновав и джинсы, и белье, сжалась, притянув в упор к себе. И Энди был очень даже за, особенно после того, как почувствовал именно тот орган, к которому его притянули.       — Я только за, — задыхаясь от возбуждения, прошептал он на ухо парню.       И Дин, отступив на несколько шагов назад, потянув друга за собой, опустился в кресло подальше от ребят, рядом с десертным столиком, одним рывком притянув к себе Энди, и, усадив сверху, в момент расположив обе ладони на его заднице, прижал к своему отвердевшему до боли члену. Да и друг, даже невзирая на то, что подобные отношения ему в новинку, не растерялся, ведь какая разница парень или девушка? Сейчас для этого человека он готов был быть кем угодно. Вцепившись обеими руками в плечи Дина, парень застонал от полученного удовольствия и выгнулся назад, откинув голову. Еще секунда, и все бы окончилось феерическим оргазмом, по крайней мере для него уж точно, но движение из вне резко все оборвало.       Хлесткий острый удар, распоров воздух протяжным свистом, пришелся в плечо парня, рассек кожу, погрузив ощущениями в огонь. Края раны моментально расползлись, обдав небольшим фонтаном лицо Дина, заструившись тонкими ручейками по руке вниз. Энди от неожиданности всхлипнул и зажал поврежденное место, Дин замер в небольшом шоке, остановив взгляд расширившихся зрачков на сочетании багровых и белоснежных оттенков.       — О, Господи… Прости, прости, я не хотела, я случайно… — кабинет огласил чуть ли не плачущий женский голос. — Я случайно, серьезно, я не хотела, я лишь взмахнула им… а он… Господи… — выронив кнут из рук, Бернс на автомате поднесла их к губам, прикрыв рот.       Оставленный же без внимания кнут, не дожидаясь дальнейших действий, в доли секунды приобрел плавность в движениях и, бодро перевернувшись, найдя опору в некогда мощных и прочных шипах, словно огромная сороконожка, рванул к ближайшей сетке, используя рукоять как голову. Первым пришел в себя блондин, но вместо того, чтобы побежать за кнутом, преградив ему дорогу, парень рванул к сестре. Бегло осмотрев девушку на предмет повреждений и не найдя таковых, он облегченно выдохнул. Вторым от шока отошел Дикс, вскочив с дивана следом за любовником, парень устремился к разбушевавшемуся кнуту, попытавшись опередить длинный «паровоз» сороконожки и остановить его.       — Поймал, поймал, — с выражением неимоверного отвращения на лице, парень наступил на пытающееся залезть на сетку существо. Существо недовольно зашипело, угрожающе зашевелив «хвостом», но все же решило сдаться, в доли секунды превратившись в неодушевленный предмет правосудия.       А вот Дин и Энди, похоже, вовсе и не заметили наведенную Бернс суету. Хотя, собственно, и на них в первые мгновения никто не обратил особого внимания. Диаз больше испугался за сестру, он не увидел, что конкретно произошло и из-за чего девушка постоянно просит прощения, он даже не слышал ее первые несколько секунд, он думал, что кнут решил выйти из подчинения и поранил девушку. И лишь когда он смог убедиться в ее невредимости, до него начало медленно доходить, что причина в чем-то ином.       — Дин? — перехватив проворный кнут за рукоять, Диксон принялся сворачивать его, отступая к любовнику. Но взгляд внезапно выхватил притихшую парочку в кресле. И да, и он сам, и Диаз настолько были увлечены сестрой и кнутом, что чуть не пропустили возможную катастрофу.       Нет, пока в их поведении особо ничего не изменилось, но оба парня сидели практически не шевелясь. Энди все также на коленях у Дина, с силой зажимая сверх меры обильно кровоточащую рану, а сам младший в этот момент стал больше походить на восковое изваяние. Цвет его лица в миг сравнялся с цветом наилучшей побелки, потрясающе подчеркивая красную росу. Взгляд его слегка покрасневших глаз замер на извилистых струйках, сочащихся из-под пальцев друга. С губ сорвался хриплый выдох вожделения, и на мгновение блаженно сомкнув веки, парень глубоко вдохнул, до предела наполнив легкие воздухом, с наслаждение ощутив терпкий аромат железа и слегка солоноватый привкус во рту.       — Дин?! — наблюдая реакцию брата со стороны, Дикс повторил, но уже куда более громче и настойчивее.       Но реакция младшего все также оставалась на нуле, слова брата были полностью проигнорированы, и подобное поведение моментально заставило стадо мурашек пробежаться по спине Дикса, а Диаза побледнеть больше привычного. Сосредоточенные взгляды парней устремились к Дину и человеку, и оба готовы были уже в следующую секунду сорваться с мест и прийти на помощь Энди. Но слабая надежда на то, что это все же не понадобится оставалась.       — Дин, все хорошо? — заметив стеклянный взгляд младшего Винчестера, всем организмом прочувствовав напряжение и тревогу, исходящие от любовника, громко, перекрикивая музыку, поинтересовался блондин.       И Дин немного ожил, хотя, поводом для этого послужили откровенно не голоса друзей. Криво усмехнувшись, парень провел кончиками пальцев по своим губам, размазав капли и оставив мазки на подушечках, поднес ближе ко рту, с удовольствием пройдясь по ним языком. Приторный соленый вкус с легкими нотками сладости, блаженно растекся по организму неприкрытой волной кайфа. Усмешка сменилась полноценной улыбкой блаженства, а с губ сорвался стон откровенного удовлетворения. Ладонь, все еще покоящаяся на заднице Энди, с силой притянула того к себе, прижав ко все еще напряженному члену, и глаза на доли секунды закатились от полученных ощущений.       — Все более, чем хорошо, — дав акцент на «более», не сводя взгляда с красных ручейков на белой коже, отрешенно бросил Дин. — Дай, посмотрю, — накрыв ладонью кисть сидящего сверху пацана, он попытался ненавязчиво отстранить ее от раны. Энди на миг замешкался, но руку убрал, оставив еще больше красных разводов.       — Оооо, черт! Прости, прости меня, — наблюдая за картиной, Бернс вновь впала в извинения, и ладони ее, соскочив с губ, переместились на глаза, закрыв их. — Я случайно, я не хотела, — да, за последующее развитие событий переживали не только парни.       — Все нормально, ничего не случится, не волнуйся, — Диаз в знак поддержки провел ладонью по спине сестры. — Да, Дин?!       — Не волнуйся, ничего не случится, — как завороженный, повторил за блондином младший.       Склонившись над раной человека, Винчестер, не задумываясь, прошелся по ней языком, получив несравнимый ни с чем экстаз. И судя по тому, как вздрогнул мальчишка, наслаждение коснулось и его. Секунда потребовалась на то, чтобы столь яркий и возбуждающий железистый вкус достиг сознания, и в следующее мгновение парень с катастрофической волной желания, впился поцелуем в губы Энди. Вторая ладонь вернулась на прежнее место на костлявой заднице, в очередной раз с силой прижав к своим бедрам. И последовавший ответ от человека оказался не менее горячим и требовательным.       — Тебя так завел вкус крови или все-таки я? — усмехнулся в поцелуй Энди.       — Оба, — немного помедлив, ответил Винчестер, и лицо его снова озарилось ухмылкой, но уже куда более похотливой.       — Заразиться не боишься? — одним быстрым движением Энди еще сильнее прижался к выпирающему члену парня, с нажимом проехавшись по нему. Ответом от Винчестера послужил хриплый, еле слышный стон. Тело прогнулось в спине, затылок уперся в мягкий подголовник кресла, бедра подались вперед, неимоверно желая продолжения. — Хочешь еще? — собственно, не особо ожидая ответа от откровенно поплывшего партнера, человек склонился над его ухом, прошептав, обдав жаром мочку, и для проформы еще раз проехавшись по члену.       — Еще тебя или крови? — надменно усмехнулся парень, но резко сбился на очередной стон удовольствия, на эмоциях впустив короткие ногти в плотный джинс на заднице пацана.       — И того, и другого, — остренькие зубки запечатлели ощутимый укус на шее Винчестера, еще сильнее подстегнув к активным действиям.       — С огромным удовольствием, — ладони заставили парня повторить движение бедрами, и теперь настал черед Энди стонать, а делал он это, как оказалось, настолько впечатляюще, что все тело Дина от кончиков волос до пальцев ног в доли секунды покрылось мурашками, отозвавшись в сознании красочными взрывами.       Губы Винчестера соприкоснулись в очередном поцелуе с губами человека, но ненадолго. Внезапно до слуха донесся щелчок пряжки ремня, и разгоряченной кожи члена коснулись столь контрастные прохладные пальцы мальчишки. И Дин, резко откинувшись назад, подавшись в ладонь, застонал уже более открыто и несдержанно.       — Эй! — громкий настойчивый голос немного отрезвил, но не настолько, чтобы отвлекаться от партнера. Обхватившие каменный орган паучьи пальцы, сжавшись вокруг плотным кольцом, действий своих не остановили, продолжая с дикой на данный момент скоростью скользить вверх-вниз, а губы добавляли неимоверных размеров перчинку ощущениям, покрывая шею будоражащими поцелуями, периодически срываясь на укусы. — Эй! — тон стал настойчивее, и Дин все же повернулся к источнику, хотя, от мальчишки особо не отвлекся. — Здесь не бордель! — уловив, что тело все-таки реагирует на внешние раздражители, блондин рявкнул так, что вздрогнул даже увлеченный зрелищем Диксон. — Либо угомонитесь, либо валите на хер отсюда.       — Домой или близлежащие подсобные помещения? — усмехнулся младший Винчестер, оставив сочный укус на шее пацана.       — Домой, — Энди незамедлительно ответил той же монетой, но укусил парня за ключицу.       — Тогда слезай, — увесистый шлепок пришелся по пятой точке человека, и Энди ничего не оставалось, как покинуть уже насиженное место.       С огромным недовольством поднявшись из кресла, Винчестер тряхнул головой, чтобы хоть немного прийти в себя и, прихватив рюкзак, не выпуская кисть Энди из объятий собственных пальцев, двинул к выходу. Но в ту же секунду был остановлен стальной хваткой старшего брата.       — Все будет нормально? — притянув Дина ближе к себе, прокричал Дикс ему в ухо.       — Не сомневайся, все будет отлично, — с безграничной надменностью парировал мелкий.       — Я не хочу утром обнаружить в твоей квартире разделанный труп, — оковы на руке Дина сомкнулись с такой силой, что он, кажется, даже услышал хруст костей. — Не натвори глупостей, — но на это младший ничего не ответил, лишь одарил брата ненавидящим взглядом и, с силой дернув руку, переступил порог кабинета.       Как и полагается, холостяцкие апартаменты Винчестера намеревались встретить хозяина привычной тишиной, унынием и прохладой, и никак не ожидали столь бурного появления. С силой распахнувшаяся дверь, с треском соприкоснувшись с ближайшей стеной, впустила в молчаливые, но внимательно наблюдающие недра квартиры слегка протрезвевшую парочку. Увесистый удар по выключателю высек яркий свет ламп, и в тот же момент, на несколько мгновений зажмурив глаза, Энди недовольно промычал. Правда, младший Винчестер не придал этому особого значения, одним быстрым движением стянув с себя куртку, он совершенно не заморачиваясь, кинул ее прямо на пол, незамедлительно проделав то же самое с верхней одеждой друга. И как только хлипкое тело оказалось более-менее в доступе, обнял его сзади, сомкнув ладони внизу живота парня, в поцелуе коснувшись губами его шеи.       — Какие места больше предпочитаешь? — усмехнувшись, но не особо отвлекаясь от поцелуя, поинтересовался Дин. — Диван, спальня, кухня, ванная? Диван — если уже совсем нет возможности держать себя в руках, спальня — с большим комфортом и потрясающей атмосферой уюта, кухня — поближе к алкоголю, ванная — если, вдруг, очень сильно замерз, — медленно опускаясь поцелуями вниз, к плечам, все сильнее прижимая парня к себе, улыбаясь, расшифровал Дин.       Энди в ответ хрипло рассмеялся. Закинув руку назад, опустив ее на затылок Винчестера, пальцами он с наслаждением перебирал короткие пряди, не позволяя отстраняться, свободная же ладонь, накрыв кисть Дина, легким намеком переместила ее немного ниже, на твердеющий член. И Винчестер незамедлительно отреагировав, еле ощутимо сжал пальцы на выпирающих джинсах, вызвав у парня умопомрачительный стон.       — Предпочитаю места, в которых до меня никого не было, — Энди улыбнулся, подставив шею под прикосновения губ. — Насколько бы это не было затруднительно, но все же, я надеюсь, что хотя бы маленький участочек найдется, — откровенно усмехнулся он и, одним быстрым движением развернулся к партнеру лицом, принявшись усеивать поцелуями теперь уже его шею.       — Неплохое желание, а главное — отличная заявка на постоянство, — рассмеялся Дин и, моментально опустив обе ладони на задницу мальчишки, притянул в упор к себе. — Предпочитаю не загрязнять место своего обитания животными потребностями на один час, а с длительными пока как-то не складывалось.       — Тогда начнем со спальни? — приподняв взгляд синих глаз на парня, скорее настойчиво, нежели вопросительно, произнес Энди.       — Да как скажешь, — губы Винчестера расплылись в хищной улыбке. Одним легким, практически незаметным движением, словно пушинку, он подкинул человека так, чтобы тот успел закинуть ноги на его поясницу.       В данном промежутке времени и сложившейся ситуации расстояние до спальни оказалось настолько крошечным, что преодолев его всего за пару шагов, Дин на мгновение замер в дверях, щелкнув выключателем и здесь. На движение тут же отозвались маленькие неприметные бра, озарив комнату глубоким багровым светом, превратив спальню в уютную обитель графа Дракулы. Захлопнув дверь ногой, поравнявшись с кроватью, Дин мягко опустил свою ношу в гору мягким подушек, но ноша, взбудораженная тяжелыми парами алкоголя, вдруг решила проявить себя с совершенно иной стороны, абсолютно недоступной до этого времени для Винчестера.       Стоило только Дину на секунду отвлечься для того, чтобы зажечь свечи, как Энди, в миг выбравшись из подушек, придвинулся ближе, оставив горячий тягучий поцелуй на животе над ремнем парня, а длинные тонкие пальцы предприняли очередную попытку расправиться с застежкой. Поцелуй, еще один, а следующий в момент сорвался на несдержанный укус. И, надо сказать, что укус этот был безумно возбуждающим, зажечь свечи получилось только раза с четвертого.       И когда подхваченный жаром насыщенный аромат ванили принялся заполнять помещение, Винчестер одним глубоким вдохом наполнив легкие до отказа, небрежно откинул зажигалку на тумбочку, вновь обратив всю свою заинтересованность на человека. Для облегчения задачи, на пол полетела сначала майка самого Дина, а затем и Энди. Молча опустив руку, Винчестер помог человеку расправиться с ремнем на собственных джинсах, но от дальнейших активных действий парня отвлек, склонившись и втянув в глубокий поцелуй.       — Где твоя раскованность была раньше? Я подобного никогда в тебе не замечал, — на секунду отвлекаясь от Энди, Дин усмехнулся, заглянув в прекрасные затуманенные желанием глаза.       — Тебя что-то не устраивает? — ответив на усмешку усмешкой, но более обворожительной, парень отполз назад, освобождая место партнеру.       — Нет, ни в коем случае, — воткнув колени в край кровати, Винчестер придвинулся ближе к парню. Губы его вновь запечатлели поцелуй на алых пухлых губах человека и принялись медленно спускаться ниже, оставляя прикосновения через каждые пару сантиметров. — Мне это более, чем нравится. Раскрепощенность только еще сильнее заводит.       Лицо Энди озарила улыбка наслаждения и, слегка откинувшись назад, на отставленные локти, он закинул голову, подставив шею под прикосновения и укусы, сопровождая каждый из них шипящим вдохом. Соприкасающиеся с кожей губы парня странно, но безумно приятно контрастировали по температуре. И губы, и тело были неимоверно горячими, создавая впечатление, что появился он прямиком из ада. Потрясающее сочетание жара и прохлады приводили человека в дикое возбуждение, заставляя тело подаваться вперед, силясь прильнуть к Дину в упор, а сознание тем временем уплывало все дальше и дальше по реке наслаждения.       Обжигающие поцелуи человека с неумолимой скоростью скользили все ниже, острый кончик языка, вырисовывая незатейливые узоры, каждым своим прикосновением пронизывая организм миллионом мелких игл, стремительно подводил к пику кайфа. Пока пальцы одной руки продолжали без остановки исследовать бархатную, мерцающую в томном свете бра, кожу Энди, пальцы второй в один миг справились с ремнем и пуговицами на его джинсах. И в этот момент острые зубки внезапным укусом сомкнулись на животе Дина, заставив того вздрогнуть всем телом и всхлипнуть, но этот звук в момент сменился протяжным стоном, а пальцы человека, до этого нежно скользящие вниз по плечу парня, в миг сорвались, по неосторожности оставив царапины, стремительно заполняющиеся кровью. И Энди резко подался вперед, к плечу, желая загладить свою вину от такой неосмотрительной оплошности, хотел прикоснуться к царапинам губами, но не успел. Плечо в миг исчезло из радиуса досягаемости, а ответный укус от партнера заставил застонать в удовольствии и, получив волну прокатившегося по организму кайфа, расслабленно откинуться на спину.       Одним резким, преисполненным страсти движением, Дин дернул джинсы парня, спустив их вниз на несколько сантиметров, оставив жадный поцелуй в складке бедра. Обжигающий колкий кончик языка соприкоснулся с кожей, еле касаясь ее, проделал путь к низу живота, все ближе подбираясь к возбужденному члену парня, ощущениями выбивая искры из его глаз, заставляя тело выгибаться и стонать от наслаждения. Дыхание ускорилось в несколько раз, стало хриплым, сердце, казалось, готово выпрыгнуть из грудной клетки в любую секунду, перед взором расплылись золотые пятна. Пропустив пальцы сквозь короткие пряди волос Дина, натянув их до побеления костяшек, Энди нетерпеливо простонал, подавшись бедрами вперед, безумно желая продолжения.       И Винчестер незамедлительно поспешил удовлетворить все желания человека. Лишив парня остатков гардероба, откинув шмотки на пол, Дин склонился над телом, пальцы обвились вокруг столь желающего прикосновений члена парня, в ответ — один долгий хриплый стон. Легким движением скользнули от основания к головке, в тот же момент накрыв ее горячими влажными губами, слегка сдавив. Неимоверное наслаждение партнера в миг донеслось до слуха Винчестера громким взрывным всхлипом. Длинные пальцы вновь коснулись головы парня, ненавязчивым движением подстегивая углубить проникновение, и бедра, вторя руке, но уже более настойчиво подались вперед.       — Ооо… фак… — слегка приподнявшись на одном локте, Энди окинул затуманенным взглядом открывшуюся картину и, получив дозу эндорфинов, зашипел. — Солнце… глубже… — слова путались с хриплым дыханием, разрывались стонами, и все это звучало настолько потрясающе, что Дин просто не мог не выполнить просьбу.       Губы, немного усилив давление, принялись медленно, с наслаждением, спускаться вниз, а тело парня, погружаясь в томное блаженство, не спеша выгнулось до предела возможностей позвоночника. Бледные пальцы, соскочив с волос, с силой смяли простынь и, наслаждаясь яркими эмоциями партнера, Дин с нажимом совершил обратный путь, напоследок с силой сдавив головку, и, несмотря на умопомрачительные стоны парня, отстранился. За губами потянулась тонкая, почти невидимая нить вязкой горячей смазки, а Энди разочарованно прошипев, сел, обняв одной ладонью Винчестера за колкую щеку, потянулся за поцелуем, выхватив солоноватый привкус, и это завело еще больше. Но каким бы ни был глубоким и затягивающим поцелуй, а Дин медленно опустился вниз по шее мальчика, перейдя на плечо, остановившись на недавно кровоточащем порезе, запечатлев на нем нежное прикосновение. Энди взглядом следил за движениями любовника, и каково же было его удивление, когда он не увидел на своей руке даже намека на последствия от раны. Кожа после прикосновения парня оказалась совершенно цела, ни единой царапины. От изумления человек несколько раз сомкнул и разомкнул веки, силясь скинуть наваждение, но картина не изменилась.       Да, то, что Дин не из разряда обычных людей, собственно, так же, как и остальные ребята — для Бирсака стало понятно довольно давно, но озвучивать свои догадки по этому поводу, он не спешил. По нескольким довольно банальным причинам, главной из которых было наличие однозначных чувств к новому другу и страх потерять этого самого друга. Еще одна причина, еще более банальная, чем предыдущая — Энди на самом деле было глубоко плевать на то, кем по факту является младший Винчестер. Он любил это существо и хотел его, и более того, он хотел оставаться рядом с ним до конца собственной жизни, какой бы короткой она не стала из-за этого же существа. Терять ему было нечего и умереть он не боялся.       — Хочешь еще? — наблюдая как любовник легкими прикосновениями подушечки большого пальца гладит место раны, задумчиво поинтересовался Энди. Нет, ошибиться он точно никак не мог, именно на кровь Дин отреагировал таким будоражащим возбуждением.       — Ты безумно вкусно пахнешь, — проигнорировав вопрос друга, Винчестер как-то странно улыбнулся и перевел взор в бесконечные синие океаны.       — Можешь откусить кусочек, я не заразный, — усмехнулся человек, сорвав легкий игривый поцелуй с губ любовника.       — Я не питаюсь любимыми людьми, — и, вроде бы, диалог шуточный, можно сказать — такое небольшое отступление от общего действа, секундная передышка, возможность привести мозг в чувства, но… тон Винчестера оказался более, чем серьезным.       — Звучит как признание в любви, — Энди слегка растерялся, но попытался завуалировать перепад собственного голоса очередным поцелуем, но не удержался, и, склонившись, ощутимо прикусил сосок любовника.       — Можешь именно так это и воспринимать, — с шипением наполнив легкие воздухом, протянул Дин.       — А что тогда ты делаешь с любимыми людьми? — игриво ткнув носом подбородок Винчестера, человек медленно подался вперед, подминая парня под себя.       — Не знаю… — нет, против подобного, Дин ничего не имел, и то, что всегда тихий и нерешительный друг решил перетянуть инициативу на себя, только еще сильнее подстегнуло возбуждение. — У меня еще никогда не было любимых людей. Может, ты мне подскажешь, что следует с ними делать? — усмехнулся он. Безропотно повинуясь желанию парня, Дин откинулся на кровать, но тут же притянул к себе прохладное тело, принявшись осыпать его поцелуями.       — Ну… тогда нам придется определяться вместе… У меня любимых людей тоже еще не было, — наигранно протянул Энди, абсолютно не понимая истинного подтекста слов Винчестера.       — Надо же, какое совпадение… Ну, хорошо… — пальцы Дина с силой сомкнулись на пятой точке партнера, а губы оставили небольшой след на плече.       Ответом от парня была дьявольски обворожительная улыбка, но в следующий миг, подавшись немного вперед, Энди перегнулся через кровать в желании дотянуться до своих джинсов. И Дину тоже пришлось немного податься к краю, подтягивая хрупкое тело к цели, но когда искомая единица была достигнута, человек достал из ее кармана совершенно не то, что думал увидеть Винчестер. Нечто непонятное и тяжелое при ближайшем рассмотрении оказалось небольшим складным ножом. Короткое, но острое лезвие, небольшая рукоять, изображающая навсегда утонувшие голубые розы в прозрачности смолы.       Щелкнув кнопкой, с шелестящим звуком выбив лезвие, Энди аккуратно, совершенно не намереваясь причинить вред парню, провел кончиком холодной стали от горла до низа живота. Резкий перепад температуры молниеносно отозвался в разуме любовника яркой вспышкой удовольствия, в ту же секунду вылившись наружу невероятно будоражащим стоном.       — Что будет, если повторить трюк с порезом и кровью? Я сильно рискую? — склонившись над парнем так, что до губ того оставалось всего несколько миллиметров, прошептал Энди.       — Не стоит, — улыбнулся Винчестер уголком рта и, желая перевести тему в иное русло, увлек парня в долгий, глубокий поцелуй. Ладонь его без проблем скользнув вниз, коснулась возбужденного члена партнера, и тот незамедлительно поддавшись на провокацию, застонал, уронив лоб на губы парня. — Рисковать — не рискуешь, но небо в алмазах и бессонную ночь я вполне могу обеспечить тебе и так, — грубее сомкнув пальцы на члене Энди, он с нажимом провел вверх, заставив пацана издать стон удовлетворения.       Но как бы не пытался Дин переключить внимание человека на другую тему, избегая в данную секунду той, на которую он общаться совершенно не имел желания, а Энди впился в нее, как клещ. Дождавшись когда волна кайфа немного отступит, и он сможет хоть немного управлять собственным телом, парень немного приподнял голову и, многозначительно высунув длиннющий язык, демонстративно провел по нему кончиком ножа.       Капля, еще одна. Горячие, вязкие, липкие, они заливали губы Дины, расползались по ним обжигающей массой, тонкими нитями проникали в рот, отдаваясь на рецепторах будоражащим сознание эликсиром. Эликсиром, заставляющим забыть все вокруг, заставляющим погрузиться в омут бессознательного взрыва, заставляющим вырваться наружу скрытое внутри истинное Я. Не сказать, что Винчестеру это не нравилось, но и особого восторга он выразить не мог. Да, потрясающий аромат и незабываемый вкус крови возбуждал до припадков, но если бы все заканчивалось исключительно на сексуальном влечение, то было бы гораздо проще. К сожалению, обжигающие, томные багровые капли вызывали в разуме Винчестера и нестерпимый голод. И да, остановиться перед той, практически незаметной гранью, разделяющей чувство удовлетворения и чувство критического безумия, для Винчестера всегда было немного сложно. А в данный момент ситуация сама по себе уже была критичной. Он сдержался в первый раз, но не был уверен, что сдержится и сейчас.       Проведя языком по губам, Дин с неприкрытым наслаждением слизал капли, и сознание его в доли секунды заполонил первозданный хаос непередаваемого кайфа. По телу прокатилась теплая волна дрожи, зрачки ушли в перспективу, оставив едва заметную черную точку, багровая масса принялась заполонять собой все оставшееся пространство, член отвердел до состояния боли, джинсы превратились в сжимающий со всех сторон капкан. Дыхание слетело напрочь в один миг, сердце забарабанило как безумное, циркулирующий в крови вирус, ускоренно разгоняемый ритмом, принялся заполнять каждую клетку организма, проникая в каждый орган, в каждую жидкость, проявляясь на коже подрагивающими красными молниями.       Незамедлительно поддавшись взорвавшейся бури блаженства, Винчестер приник к любовнику, в исступлении впившись в губы того, чувствуя в данный момент лишь безумное желание завладеть жертвой любыми путями, так или иначе. Но внезапно коснувшийся рецепторов запах едкого страха, заставил слегка протрезветь. В планы Винчестера точно никак не входило ни пугать, ни тем более причинять вред Энди. Да, когда он сказал, что понятия не имеет как поступать с любимыми людьми — он не соврал ни на слово. Любимые были, люди — нет. Люди для него были лишь едой. Потрясающе вкусной едой, деликатесом, за который он бы душу дьяволу продал. И именно поэтому в данную секунду он сам боялся не меньше, чем Энди. Боялся сделать что-нибудь не так или не то, боялся не совладать со своими эмоциями, боялся показать кем является на самом деле. Впервые за всю свою жизнь Дин Винчестер испугался близости с человеком. Да, пожалуй, Энди — единственный человек, утративший в глазах Винчестера статус десерта в полной мере этого слова.       С силой тряхнув головой, скидывая наваждение, загоняя вирус вкупе со своей безграничной жаждой насыщения как можно дальше, вглубь разума, Дин все же продолжил с нескрываемым наслаждением слизывать каждую горячую каплю с губ и языка любовника. Одним быстрым движением перевернув парня под себя, ни на миг не отвлекаясь от поцелуя, Винчестер закинул ноги человека на свою поясницу, коснувшись холодной пряжкой ремня чувствительной кожи его члена. От накативших ощущений, Энди застонал в поцелуй, прижавшись бедрами еще сильнее к парню, впившись короткими ногтями в его спину. И да, он снова это почувствовал, на этот раз не показалось. Мышцы на спине Дина ходили ходуном, существуя совершенно отдельно от хозяина и, казалось, что с каждым очередным глотком парня, с каждой новой порцией крови, они становились немного больше, толще, шире, подвижность их усиливалась. И Бирсак поспешил убрать руки. Нет, отвращения не было, просто он побоялся своими опрометчивыми и неуклюжими действиями причинить боль или неудобство парню, или тому, что живет в нем.       Немного подавшись вперед, Дин со всей силы бахнул рукой по ящику прикроватной тумбочке, и тот моментально поддавшись напору, открылся, но слишком быстро и сильно, настолько, что благополучно вывалился на пол, рассыпав все содержимое. Винчестер с досадой прорычал и сдвинулся еще немного, перекидываясь через борт кровати, в полумраке взглядом выискивая темно-синий тюбик. Но найти его оказалось более, чем проблематично. Нет, раскатившееся содержимое ящичка было в минимальном количестве, но преградившая взор темно-багровая пелена абсолютно не способствовала поискам, да и тело снизу тоже не позволяло расслабиться, продолжая оставлять сводящие с ума укусы на всех попадающихся в ближайшую досягаемость участках кожи парня. А рука Энди, незаметно скользнув вниз, сомкнувшись плотным кольцом на пенисе Дина, безостановочно, с нажимом принялась двигаться вверх-вниз, голосовые же связки пацана при этом сопровождали каждое движение нестерпимо сексуальными стонами. Язык и губы оставляли после себя липкие следы, в долю секунды отдающиеся в сознании Винчестера феерично красочными вспышками. Свободная ладонь человека вполне полноправно опустилась на задницу парня, с каждой новой фрикцией прижимая к собственному оставленному без внимания страждущему члену.       Вздрогнув всем телом, отвечая на требовательные инсинуации партнера, Дин на мгновение прикрыл глаза, сдержанно простонав. Взгляд его наконец, остановился на нужном предмете, проявившимся на полу темным пятном, а пальцы, словно клешня в автомате с игрушками, схватили его, парень вернулся обратно, в одно движение перехватив обе руки мальчишки, заведя их ему за голову. Стальные оковы сомкнулись на тонких запястьях, снизив функциональность до нуля. Энди вяло попытался взбрыкнуть, но тут же резко сменил тактику. Вытащив длинный, все еще окровавленный язык, парень с откровенным наслаждением провел им по щеке Винчестера, окатив того волной несдержанного кайфа и заставив ускориться в несколько раз.       Щелкнула крышка тюбика, и к сладковатой смеси ароматов ванили, корицы и железа, прибавился химический оттенок вишни. Вязкая прохладная масса распределилась по двум пальцам правой руки, окрасив их легким красноватым колером. Энди вновь застонал в нетерпении, но из-за скопившейся во рту крови, звук получился каким-то булькающим, но от этого ничуть не пугающим, бедра его снова подались вперед, влипнув лобковой костью в член партнера. И мгновенно отреагировавший на подгоняющий выпад человека, Винчестер склонился над его губами, поцеловав и насладившись увесистой порцией крови.       Опустившаяся перед взором пелена, и так доставляющая небольшой дискомфорт, моментально приобрела еще большую плотность, выдав тонкую сеть ломаных линий в углу одного глаза, сердцебиение в который раз за последние десять минут попыталось достигнуть критической точки, мышцы на спине пришли в неописуемый восторг, выражая его мелким, но постоянным тремором. Выдохнув, Дин постарался немного успокоиться и прийти в более жесткое равновесие, но не тут-то было. Накрепко поселившееся в сознании четкое желание животного наслаждения, ни на секунду не хотело отступать. А извивающееся под ним хрупкое существо, с нетерпением жаждущее продолжения, только еще сильнее укореняло это желание.       Отстранившись от губ парня, Дин прошелся языком по бледному подбородку, пересек грудь, сомкнув зубы на отвердевшей розовой горошине, одновременно войдя в него двумя пальцами. Энди всхлипнул от внезапно проявившихся новых ощущений, таких острых и мягких, взорвавшихся в теле раскаленным эхом блаженства. Выгнувшись, он автоматически подался на пальцы, давая возможность сделать проникновение глубже. Кисти пришли в движение, силясь скинуть оковы, но Винчестер не отпускал, а охватившие организм неимоверно яркие чувства, не давали возможности произнести ни слова, лишь только хриплые и громкие стоны наслаждения.       — Музыка, — на миг оставив парня без внимания, крикнул Дин в тишину квартиры, и в ту же секунду, отозвавшись на приказ, сработал медиацентр, запустив тяжелую музыку, с лихвой перекрывающую несдержанные стоны человека, заполонив помещение динамичной какофонией.       Удовлетворившись льющимися звуками, Винчестер вновь полностью погрузился в ощущения и желания, коснувшись в поцелуе приоткрытых губ Энди, заметив потрясающей красоты улыбку, моментально озарившую его лицо, но уже в следующий миг голова парня откинулась в подушки, а из горла вырвался стон. Пальцы медленно и со вкусом двинулись назад, и тело разочарованно выдохнуло, пока еще абсолютно не осознавая, что через мгновение движение изменится, и фрикции вернутся, пальцы вновь войдут в тело, но уже более уверенно и резко. Энди хрипло, еле различимо прошипел в ухо партнеру, обдав горячей волной кожу, и тот перехватив лавину удовольствия, выдал возбужденный стон, слегка прикусив шею парня. И последовавшее очередное движение пальцев: более жесткое, более быстрое, более яркое, вызвало новую вспышку удовольствия. Парень выгнулся, кисти вновь дернулись, желая получить свободу, но новое поступательное движение пальцев в миг вытолкнуло все имеющиеся в голове мысли, оставив там лишь сплошной туман. Приподняв голову, Энди впился поцелуем в губы Винчестера, с силой прикусив нижнюю, незамедлительно почувствовав соленый вкус выступивших капель, но сразу же был отвлечен проникновением уже трех пальцев. Организм ненадолго охватила волна боли, затмив получаемое блаженство, перед глазами на доли секунды померк свет, и прокушенная губа отошла на второй план. В себя привел легкий укус, правда, ненадолго. Движения ускорились, набирая обороты неприкрытого ярого желания, дыхание стало поверхностным, прерывным, сердце отбивало неистовую дробь на ребрах, глухо отдаваясь в ушах, скованность движений убивала. Хотелось иметь возможность прикасаться к пылающему желанному телу, хотелось прижаться к нему изо всех сил, вдохнуть такой притягательный аромат, почувствовать удары его сердца, хотелось перехватить волны его блаженства.       — Пусти… — немного придя в себя, Энди выдохнул в ухо парню, довольно ощутимо прикусив мочку, но тот лишь улыбнулся, вместо ответа одарив парня поцелуем.       И оценить подобное бездействие партнера, Бирсак смог только через секунду. Пальцы в очередной раз двинулись назад, но на этот раз покинув тело полностью, последовала секундная заминка, которую человек и вовсе упустил из вида, отвлеченный страстными укусами Дина, и организм внезапно прошила волна нестерпимой боли, и только после этого оковы с рук спали, давая свободу действий. Вместо стона с губ слетел вскрик и, намертво вцепившиеся в шею парня пальцы, в один момент вогнав под тонкую кожу сразу все десять ногтей, притянули собственное хрупкое туловище в упор к Дину, по неосмотрительности углубив проникновение до половины.       От накативших затмевающих все вокруг ощущений, Винчестер громко и с наслаждением простонал, резким движением перехватил парня за бедро, притянув впритык к себе, вошел полностью, и замер на несколько мгновений. Боль от вонзившихся в шею ногтей разлилась по спине приятным теплом, сердечные удары заполонили слух, заглушив даже истерично дребезжащую музыку, выжигающим племенем ворвались в сознание, полностью уничтожив реальность. Перед взглядом снова принялись расползаться кровавые прожилки, норовящие вот-вот превратиться в непроглядную завесу. Он не видел ничего, кроме истерично пульсирующей артерии на тонкой длинной шее человека; ничего, кроме того, как горячая жидкость с невероятной скоростью стремится по ней к сердцу. Он чувствовал ее приторно-тяжелый аромат, он нестерпимо хотел ее все сильнее и сильнее. Он ощущал напряженные мышцы на бедре парня под своей ладонью, такие нежные, такие сладкие и сочные, он чувствовал как плотное кольцо обхватывает его увеличившийся до предела член, чувствовал, что пространства внутри становится катастрофически мало, чувствовал как это пространство неподатливым каркасом не дает возможности двигаться. Каждой клеткой своего организма он ощущал пульсацию вокруг своего пениса, и каждая такая пульсация молниеносно разлеталась феерическими волнами незабываемого удовольствия по всему телу, напрочь вышибая остатки рациональности и сознания. Он не осознавал ничего вокруг, полностью утонув в собственном кайфе и немыслимом желании достигнуть пика этого кайфа как можно быстрее и любыми способами.       Возбужденно зарычав, Дин подался бедрами назад, насильно раздвигая плотный сковывающий каркас, и тут же, впившись пальцами в бедро Энди, резко притянув к себе, вошел до предела, выдав умопомрачительный стон взорвавшегося блаженства. И лишь только после протяжного отзвука боли со стороны партнера, смог слегка прийти в себя.       Обе руки человека в этот момент превратились в стальные канаты, притянув любовника за шею к себе, стараясь всеми усилиями эту самую шею сейчас не сломать; ноги вопреки всем понятиям, жестко фиксировали поясницу Винчестера, не позволяя пошевелиться. И Дин, протяжно выдохнув, вспомнив, что под ним хрупкое человеческое создание, замер, стараясь найти шаткое равновесие собственного сознания, сбавить обороты и засунуть все животные порывы куда подальше.       Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, вновь обретя возможность хоть немного воспринимать реальность, Винчестер принялся покрывать нежными прикосновениями губ плечи, шею и грудь мальчика, а ладонь, переместившись с бархатного бедра на слабо напряженный член, такими же мягкими неспешными движениями начала ласкать его, скользя вверх-вниз.       И буквально через несколько мгновений это возымело успех. Со стороны партнера донесся облегченный выдох, тело его медленно расслаблялось, стало более податливым, вновь отвечало на поцелуи, подаваясь вперед. Руки перестали служить оковами, нехотя возвращая Винчестеру возможность шевелить шеей, холодная бледная ладонь легла на его щеку, почувствовав колкую щетину, притянула к себе, одарив поцелуем губы. Виновато улыбнувшись уголком рта, Дин выдохнул. Да, не стоило забывать, что это человек, к тому же безумно нежный и хрустальный.       Ладонь легла под голову мальчика, пальцы с удовольствием зарылись в длинные черные локоны, с наслаждением перебирая пряди, губы увлекли в чувственный поцелуй, размеренный, но глубокий. Кисть Энди опустилась на затылок партнера, притягивая ближе к себе, еще больше углубляя поцелуй, и организм незамедлительно вновь воспрял. Боль отходила на задний план, освобождая место наслаждению, стоны вновь стали легкими, член снова обрел твердость. Оковы, сжимающие поясницу Винчестера, расслабились, и парень смог сделать размеренное и аккуратное движение, и сразу же был награжден сладостным голосовым откликом со стороны человека, и его разомлевшее тело выгнулось, усилив проникновение, но медленно, без напора. Каркас внутри, повинуясь успокоившемуся сознанию, терял напряжение, лишая и Дина, и самого Энди неприятных ощущений, оставляя только удовольствие.       Винчестер не имел ничего против такого темпа, заданный им самим точно не до чего хорошего не довел бы, в этом человек был прав, как никогда. Ради Энди, ради благополучия того и получения им исключительно положительных ощущений, Дин готов был усмирить любые свои желания и инстинкты, готов был измениться, стать другим, не сразу, постепенно. Но… с чего-то же надо начинать?       Плавные, неспешные движения Винчестера вперед-назад, в такт им движения пальцев на бархатной коже пениса парня, его нежные, страстные стоны, пластичность изгибающегося тела, прикосновение мягких подушечек пальцев к своей разгоряченной коже, запрокинутая назад голова, подставленная под поцелуи длинная тонкая шея. И все же он решил немного ускориться, легко и ненавязчиво набрав обороты, но так, чтобы не лишить человека комфорта и блаженства.       И в тот же момент стоны и дыхание Энди слетели к черту, он сильнее выгнул шею, закусил нижнюю губу, рука его скользнула вниз, обхватив пальцы Дина, ускоряя движения. И возбуждение Винчестера от этого жеста достигло наивысшей грани, в момент взорвавшись миллионами фейерверков в сознании, заставив все нервные окончания напрячься в ожидании одного-единственного толчка. Хоть слово, хоть одно слово этим бархатным хриплым голосом, и это стало бы потрясающим окончанием, но парень, к сожалению, хранил молчание.       — Так? — скользнув кончиком языка по выпирающему кадыку, прошептал Дин.       — Быстрее… — спустя один стон ответил человек, и именно так, как того хотел партнер: хрипло, страстно, глубоко, перемежая буквы с шипением. — Еще быстрее…       Слова в миг отозвались в голове парня атомным всплеском, накрыв организм покалывающей волной дрожи. Воткнувшись лбом в грудь Энди, Винчестер прорычал, фрикции пальцев сбились, но это уже не имело ровным счетом никакого значения, ни для Дина, ни для мальчишки. Резко согнувшись, Энди подался вперед, перехватив обеими ладонями парня за щеки, притянул к себе, погрузив в будоражащий финальный поцелуй, но уже в следующую секунду, громко застонав, тело откинулось назад, на матрац, выгнувшись так, что одним рывком вошедший на всю длину Дин незамедлительно присоединился к дрожащему в волнах оргазма парню, целиком и полностью подхватив его ощущения.       — Оказывается, безумно тяжело иметь любимых людей, — спустя несколько минут молчания, немного восстановив дыхание, усмехнувшись, шепотом выдал Винчестер.       — Почему? — все еще не особо соображая, что происходит вокруг, выдохнул Энди, задумчиво перебирая короткие русые пряди, покоящейся на своей груди головы.       — Потому, что они безумно сладкие, и приходится бороться с жутким желанием откусить от них кусочек, — рассмеялся Дин, для проформы слегка прикусив бархатный человеческий бок.       — Да, уж… — Бирсак слабо усмехнулся в ответ. — Дин, — в очередной раз протяжно выдохнув, парень расслабленно сполз по подушкам вниз, продолжая наслаждаться недавно полученными потрясающими ощущениями кайфа.       — Мммм? — выдал вопросительное мычание Винчестер и, в отличие от партнера, наоборот, приподнялся, упершись на согнутые локти, коснувшись губами живота мальчика.       — Я так понимаю, спрашивать кто ты — не время, да и в общем бессмысленно? — эмоции на лице Бирсака при этом сохранялись сугубо серьезные, и в тот момент, когда Дин на секунду застыл, Энди принялся оставлять легкие поцелуе на его шее.       Собственно, да — Бирсаку было абсолютно плевать к каким межвидовым связям генетически относится любовник, по крайней мере тот был живым, внешне полностью походил на человека, причем, не имеющего каких-либо откровенных изменений, к самому Энди парень относился хорошо, и никогда, даже случайно не причинял ему вред или боль. Но чисто человеческая любознательность взяла верх.       Прервав поцелуй, Дин задумчиво облизнул губы, и да, язык у него тоже был совершенно человеческий. Прикусил нижнюю и усмехнулся, опустив на мгновение взгляд куда-то на грудь партнера.       — Выпить, случайно, не хочешь? — взор изумрудных глаз резко вскинулся вверх, остановившись на синих океанах парня. — Я принесу, — не дожидаясь ответа, Винчестер поднялся с кровати, застегнул все еще висящие на себе джинсы, и, достав из заднего кармана помятую пачку сигарет с зажигалкой, изъял одну, прикурив. Пачка полетела на кровать. — Я быстро.       — Дин, — дотянувшись до сигарет, Энди последовал примеру любовника, закурил. Глубокая затяжка, отдавшаяся в голове теплым удовольствием, и последовавший за ней протяжный выдох. — Постой… Я просто хочу, чтобы ты знал — я не боюсь услышать нечто ужасающее, нечто, выходящее за рамки, и не боюсь того, кем… или чем ты можешь оказаться, я просто… — снова наполнив легкие дымом, парень слегка опустил голову, на автомате заправив волосы с одной стороны за ухо. — Я просто хочу, чтобы ты в очередной раз услышал меня и воспринял. Мне не важно кто ты или что ты, я не испугаюсь, я просто хочу быть рядом с тобой, каким бы ты ни был, — голова поднялась, и взгляд окинул спину любовника. Ничего необычного, спина, как спина: чистая, гладкая кожа, и замеченных когда-то шрамов с такого расстояния было не рассмотреть.       Винчестер промолчал и, затянувшись сигаретой, вышел из комнаты, через мгновение загромыхав бутылками на кухне. Да, отвечать он не имел желания, и причиной тому являлся как раз страх за то, что друг попросту испугается, совершенно не представляя каких именно масштабов катастрофа скрывается и в теле, и в голове Винчестера. В их мире морфы воспринимаются как монстры, как нечто жуткое, отвратительное, отталкивающее, кровожадное, бессознательное, безнравственное нечто. А что самое главное — нечто обязательно мертвое и разлагающееся. Но даже, учитывая, что Дин внешне ничем не выдавал свою истинную сущность, был вполне жив и дееспособен во всех аспектах — узнай сейчас Энди, что занимался сексом с генетическим мутантом, то явно не пришел бы в восторг. И именно из-за этого Винчестер предпочел промолчать, да и в целом обойти эту тему стороной, до того момента, когда хранить молчание станет уже просто невозможно.       Достав из холодильника запотевшую бутылку вина, Винчестер с интересом взглянул на нее, силясь в потемках определить его цвет. Правда, получалось это у него более, чем хреново — темнота и практически непрозрачное стекло сделать этого не позволяли. Да и плевать. Какая разница белое или красное вино вливать поверх водки?! Что красное, что белое — утром будет одинаково хреново.       Бахнув бутылку на стол, Дин потянулся за штопором, но внезапно изо всех сил схватился за столешницу, с размаху воткнувшись лбом в навесной шкафчик. Тлеющая сигарета выпала из губ, вспыхнувшей в темноте красной точкой, улетела в раковину, с губ сорвался громкий жадный вдох. По неизвестной пока причине, пол с потолком быстро поменялись местами, выбив из-под ног устойчивую поверхность. В сознание ворвался хаос, замутило и затошнило, по спине скатилась ледяная дорожка, ладони взмокли и стремительно утратили тепло, сердце забарабанило с утроенной скоростью, в ушах зазвенело. Избыток алкоголя? Нет, навряд ли. Отреагировало не только человеческое тело, но и сущность морфа. По коже заструилось беспорядочное движение ломаных красных линий, мышцы на спине напряглись, налились кровью, готовясь в любое мгновение выстрелить щупальцами. В горле застрял сгусток, в следующий миг выплеснувшись на губы горячей вязкой жидкостью.       — Твою мать… — прошептал Винчестер, медленно опускаясь на пол, во избежании возможного падения. Тыльная сторона кисти коснулась рта, вытирая массу. Не было смысла присматриваться к тому, что именно это было, и так понятно — кровь. Вязкая и обжигающая.       Запрокинув голову назад, уткнувшись затылком в дверцу шкафчика, парень глубоко и размеренно вдыхал и выдыхал, силясь вернуться в нормальное состояние. И, вроде бы, понемногу становилось лучше, но кровь тонкой струйкой продолжала сочиться из угла рта.       — Что за хрень?! — прошипел он себе под нос, с силой тряхнув головой.       — О, черт! Солнце, что с тобой? — да, Энди появился совершенно некстати. Хоть Дин и понимал тревогу парня от увиденного, но абсолютно не желал предстать перед ним в таком виде. — Тебе плохо? — разглядев в полумраке силуэт любовника, сидящего на полу, Бирсак без раздумий опустился рядом, незамедлительно почувствовав тяжелый въедливый запах железа.       — Нет, все нормально, — как можно беззаботнее отмахнулся Винчестер. — Давление долбануло из-за алкоголя, наверное, — дернув головой, скидывая тонкую красную паутинку, он поднялся на ноги. — Все хорошо, сейчас умоюсь и все вообще будет замечательно, — в подтверждении своих слов и несерьезности произошедшего, он усмехнулся, хоть Энди и не мог этого заметить. — Что будешь пить? Вино или нечто более крепкое поискать? — открыв кран, Дин несколько раз поднес открытые ладони с ледяной водой к лицу, однозначно стало легче, теперь он снова готов был на любые приключения.       — Детка, может, достаточно на сегодня? — обеспокоенно поинтересовался любовник.       — Мы вроде еще не женаты, чтобы настолько волноваться за меня и следить за количеством выпитого мною, — вновь беря себя в руки, возвращаясь в амплуа брутального пожирателя сердец, ни в коем случае не желая показать свою слабость, даже кратковременную, усмехнулся Винчестер.       — А женился бы? — в ответ озарив помещение задорным смехом, человек отступил назад, ровно до тех пор, пока поясница его не состыковалась с покатым краем столешницы. Отступать дальше было некуда, да, собственно, это и не требовалось.       Быстрым ловким движением, Дин усадил субтильное тело именно на эту самую столешницу и, приблизившись в упор, склонился, принявшись осыпать парня поцелуями.       — А хотел бы? — не особо отвлекаясь от более, чем возбуждающего действа, прошептал Винчестер. Правда, вопрос был задан совершенно на автомате, нить повествования он потерял еще на том моменте, когда Энди оказался в непосредственной близости. Аромат его тела заводил до предела, легкие, тонкие нотки сладости ириса, приправленные тяжестью сандала. И это не о композиции парфюма, этот запах источал сам организм любовника, по крайней мере для Винчестера уж точно.       — Тебя хочу, — более, чем сосредоточенно отозвался человек, и его хриплый тон заставил стадо мурашек пробежаться по телу Дина. — Безумно хочу тебя.       — Я только за, — уголок рта Винчестера дернулся в похотливой ухмылке, оставив еле заметный кровавый след на губах Энди.