«Сил больше нет,
И я готов умирать
Прошу лишь об одном
Любовь мою вспоминать
Жаль, только в моих песнях
Не бывает Happy end'a
Я продолжаю лететь на свет
Хотя сил больше нет…»
Мгновенно этот трогательный и грустный момент разлетелся по сети, задевая сердце каждого, кто посмотрел. Ильяс еле держался, чтоб не заплакать, уж слишком сильно он переживал и винил себя во всём этом. Тимур так же, как и девушка, был без сознания. Сотрудники скорой надели кислородную маску и поместили пострадавших в две машины. — Подождите! Я могу поехать с ним? — Кем приходитесь ему? — Я старший брат. Пожалуйста… — Садись быстрее, чем быстрее он окажется в больнице, тем лучше. — Он сильно пострадал? — в голосе слышались сильное отчаяние, ведь он видел, что всё не очень хорошо. — Отравление угарным газом и небольшие ожоги, ребятам повезло. Как сказали пожарные, огонь их окружил, но они вовремя их нашли, поэтому получили незначительные ожоги. А так, сгорели бы ребята. Смотря на младшего брата у Ильяса невольно снова наворачивались слёзы, хотелось кричать всему миру о том, как он жалеет, что не остановил его, что не пошёл за ним. Смотря на младшего брата у Ильяса невольно снова наворачивались слёзы, хотелось кричать всему миру о том, как он жалеет, что не остановил его, что не пошёл за ним. Тимур на пол секунды приоткрыл глаза и застонал от боли, старший стал его успокаивать. - Всё хорошо, в больнице тебе помогут. Только живи, братик… Ты сможешь, — взяв его руку в свою, Ильяс понял, что он что-то хочет сказать, поэтому наклонился к нему. - Даша… Она жива?.. — еле слышно спросил Тимур. - Да, девушка жива, — ответил врач, и снова уткнулся в какие — то бумажки, собирая небольшой анамнез у старшего брата. Его очень удивило, что он беспокоился за Дашу, больше, чем за себя. Юный, но с добрым сердцем и душой. Младший прикрыл глаза, и тяжело дыша ненадолго отключился. Приехав в больницу обоих поместили в разные палаты, а главный врач стал изучать данные, собранные фельдшером и назначать наиболее верное и оптимальное лечение. Шли дни, Ильяс находился постоянно с Тимуром, оберегая его и помогая, если что-то было нужно или поддержать, когда тот плохо себя чувствовал. Ожоги постепенно заживали, весь организм достаточно быстро приходил в норму, и у девушки тоже. Как только Тимур окреп, стал ходить в палату к Даше и их общение всё больше из дружеского переходило во что-то большее, только никто из них не хотел это признавать и принимать. Через полторы недели под ответственность старшего, отпустили домой Тима. Через полторы недели под ответственность старшего, отпустили домой Тима. А Даша сама написала отказ, мол всё уже в порядке, на самом деле без парня она не хотела здесь оставаться, уж слишком сильно она привыкла к его компании. Врач настоятельно рекомендовал обойтись без физических нагрузок полторы, две недели. Братьям повезло, что тур уже закончился и переиграть осталось только концерт в Москве, а затем снова работать над альбомом.POV Тимур
После того дня, от нас с братом, а в основном от Ильяса не отставали журналисты, пытаясь узнать обо мне, пока лежал в больнице. Когда самочувствие стало лучше и стал выходить из своей палаты к Даше, донимали вопросами и дико раздражали своей назойливостью. Кто их сюда пустил вообще?! В интернете много видео, как пели наши самураи и самому от этого стало не по себе. Одни говорили, что я герой, другие, что дурак и надо было оставить спасение девушки, пожарным. Я и сам не знаю, ни к тому, ни к другому себя не причисляю, сделал то, что должен был. После выписки ещё некоторое время были запрещены физические нагрузки, и поэтому я просто спал или гулял с Дашей, влюбляясь в неё всё больше и больше. А она? Сложно понять, но было похоже, что и она не ровно дышит, но также это старается не показывать. Суматоха прошла, концерт в Москве успешно отыграли и к тому времени был готов клип, который наконец-то выпустили. Он готов уже неделю, но премьеру отложили из-за всей этой истории с пожаром. Самураи быстро поняли, что тогда выносили меня и девушку из клипа и сразу же нас провозгласили парочкой, рисуя арты и делая короткие фан-видео с вырезками из клипа. Отчасти, они были правы. В один из дней я пригласил её к себе, так как гулять на улице было холодно, всё-таки декабрь, зима. Онане охотно, но согласилась. Перспектива смотреть дома фильм была лучше, чем гулять по улице в дикий холод и снегопад. Зайдя домой, я помог Даше снять пальто, дал тапочки и сказал идти на кухню. Раздевшись, прошёл за ней и поставил чайник. Ильяса дома не было, скорее всего уехал куда-то по работе, но мне об этом не сообщил. - Хочешь перекусить что-нибудь? - Нет, спасибо, я не голодная, — было видно, что она смущена, поэтому предложил взять чай и пойти ко мне в комнату к большому телевизору. Включив свет в комнате уже засмущался я, ведь там был бардак и в принципе грязно. - Успокойся, я примерно такое и ожидала увидеть, — Даша улыбнулась, поставила чай на прикроватную тумбочку и стала застилать постель, чтобы удобно на ней расположится для дальнейшего киносеанса. Я стоял и смотрел на неё сзади, а мысли только и были о том самом, и кровь как назло начала приливать не туда. Я отвернулся к шкафу, делая вид, что убираю вещи и усиленно прогонял эти мысли прочь. Успокоившись, выдохнул и пошёл к идеально заправленной кровати, на которой девушка уже удобно расположилась. Я сел рядом, и мы выбрали фильм вместе, идеально сходясь во вкусах. Быстро сбегав на кухню сделал попкорн, который лежал у меня для таких случаев. Приглушенный свет, классный фильм и симпатичная девушка — идеальное комбо для вечера. Во время просмотра, я протянул руку к миске с попкорном, которая стояла между нами и встретился с её рукой, а затем поднял взгляд на её ярко голубые глаза. Стало тянуть к ней невольно, как магнитом. Она тоже слегка приблизилась и смотрела не отрываясь, в зрачках играли озорные огоньки, а у меня сердце ушло в пятки. Я легонько прикоснулся своими губами до её и замер, не прерывая зрительного контакта. После небольшой паузы, набравшись смелости, нежно её поцеловал, словно боялся. На моё удивление, ответ последовал сразу, такой же робкий и неуверенный. Отставив, мешающую миску на тумбочку, мы стали ещё ближе, и моя рука уже спустилась на талию, а вторая была переплетена с её пальчиками на руке. Может, что-то и было бы сегодня, если бы не громкий хлопок двери. Пришёл Ильяс. Блин, братец, невовремя ты.