Глава 6.
***Питер Паркер***
«Я привык не чувствовать себя инвалидом» или «У тебя явно есть какая-то суперсила»
Мне не верилось, что мы сможем быть хотя б неделю.
Ты молчала, я говорил, потом мы спали в моей постели.
Потом я на долго тебя терял или это ты меня отпускала.
Или я просто тогда не знал, то, о чем ты всегда-всегда знала.
(фрагмент песни группы «Тараканы»)
– Эй, паук, зачем тебе Человек в Железе? – Клинт, как и Старк, после завершения миссий ведёт себя обычно не адекватно. Но с его чувством юмора более-менее можно смириться. Его Питер не знает от слова совсем. – У нас же есть Чёрная Вдова! «Чёрная Вдова», это же вид пауков! У нас есть самец паука и самка паука, их просто нужно оставить наедине! Но пауки же откладывают яйца? Какая мерзость. – Да, Сокол, когда мы с тобой останемся наедине – я тебе голову откушу, – у Наташи тоже игривое настроение. – Эй, ты же самка паука, а не богомола!? – Вообще-то, Чёрная Вдова – вид пауков где самка иногда поедает самца после спаривания. – Что ж, не все мои шутки удачны. Но это не значит, что я перестану шутить. Наташа опасно близко находится, она может сорвать маску. Без паники, она слишком увлечена перепалкой с Соколиным Глазом. Между дружеским слиянием и насильственным захватом дистанция один шаг. – Видишь, Паук, ты таки стал частью нашей команды. Всем уже откровенно пофиг «почему ты не снимаешь маску». Вообще на твою безликость. – Но мы надеемся узнать тебя без маски, если(когда) тебе будет нужна наша помощь, – завершает пафосной речью король пафосных речей – Кэп. Так продолжается ещё месяца три. Паркер часто сталкивается с Мстителями в разном количестве. Пару раз, его зовут для количества хороших парней в другой город, страну. Всё это сопровождается шуточками подколками и домогательствами со стороны Старка. В виде Человека Паука Питер успел познакомиться и составить мнение о каждом, кроме, разумеется Старка. С ним разговаривать инкогнито просто невозможно. При том что в виде «Винсента» Паркер ни разу не получал комплиментов на счёт своей фигуры «Мистер Упругая Попка», «Господин Плоский Живот» и прочее. Тони очень разный с Мстителями(скажем «на работе») он весел, бодр, так и струится сарказмом и похотью. Тогда как наедине с Питером…совсем другой человек. Будто миллиардер выбрал Паркера для роли человека с которым можно быть настоящим, не железным, не держать маску. Не стараться каждую минуту юморить, шутковать и нарываться. Не быть Человеком из железа, с железными нервами, стальным характером, сердцем и прочим фаршем. Так и должно быть. Человек приходит с работы, расслабляется, снимает маску. Тони ему доверяет. Не старается откупиться, не делает вид, что не заметил или не понял жеста. Старк всё ещё платит деньги Паркеру за встречи, но проходят они по большей части в башне. В мастерской, кузне и в спальне. Редко, когда в башне много народу, и все они любопытные, входящие в комнату прежде стука(и даже запреты ИИ им не помеха), вот тогда приходится встречаться на одной из съёмных квартир. Проходят встречи по определённой, уже устоявшейся схеме: Они встречаются; долго обнимаются; перекусывают; идут в кузню, мастерскую или в кабинет(когда Тони нуждается в поддержке, но и дела себя сами не сделают); потом спальня с сексом или без; ужин и расставание. Потому что по легенде Питеру максимум 19. Дома его ждут заботливые родственники, которые чуть что – объявят комендантский час, или домашний арест. К тому же, Старк и без него выглядит так, будто не спит по ночам, а с кем-то кувыркается. Тони всегда встречает Питера на крыше и причудливыми путями отводит туда, где их никто не увидит, не услышит. – Я скучал, – мужчина не пытается натянуть маску с надписью «гений, миллиардер, плейбой, филантроп», не скрывает при Паркере свои настоящие эмоции. Так что это видно – Тони скучал, и Тони устал. – Тебе бы поспать, – на крыше прохладно, но Питеру всё-ровно, а вот миллиардера чуть передёргивает. – Кто бы говорил, Питти. Нам обоим нужен отдых, – Старк многозначительно смотрит на Паркера, но не задаёт никаких вопросов. Никогда. Ни о возможной школе, ни об универе, ни о родителях. Это странно, будто мужчина уже в курсе относительно всего что происходит в жизни его «любовника». А Питер плохо ест в последнее время. То не успевает, то недостаточно много. Если он сейчас поранится – заживать будет практически как у обычного человека. Ладно, в три раза быстрее. Но когда привык, что тело само сплёвывает пули, и раны не успевают толком образоваться как зарастают – не в двадцать раз, а в три раза быстрее – это ощутимая разница. Они вместе заказывают еду. Сегодня это национальное испанское блюдо «Паэлья». – Основными ингредиентами являются рис, шафран и оливковое масло. Вы заказали «Паэлью» с морепродуктами, – как обычно уведомляет И.И. – Прости меня, «дорогая», что мы не в ресторане, – невесело рассмеялся Старк. А Питер задумался над этим всерьёз. Ресторан. Уютная атмосфера, за которую то и платишь, по большему счёту. Но ведь проблема даже не в знаменитости Тони Старка, не в Железном Человеке, хотя и в нём тоже. Подросток лет пятнадцати на вид и солидный мужчина в ресторане, кафе, клубе или баре вместе – это практически статья. Ладно, закроем глаза на ЖЧ и возраст. Питер закрывает глаза, представляет себе это в красках. Как они сидят рядом на кожаном диване. Энтони, без сомнения будет пытаться споить Питера, даже если Старку будет все те же пятьдесят, а Паркеру пятьдесят один. Питеру не остаётся ничего кроме как заливисто смеяться. Энтони Старк умеет шутить, умел и раньше, но сейчас из глаз ушла боль, страх одиночества. Жаль, у Старка нельзя съесть столько сколько действительно нужно для поддержания себя в форме. А потом времени на это не будет. Многих проблем можно было бы избежать живи он на самом деле, как многие мстители, в башне Старка. В основном – потери времени на сон и на еду. Последние недели были невыносимыми. Питер приходит к Тони за тишиной, спокойствием, отдыхом, даёт сам себе эту передышку, как, кажется и Старк. На последней мысли миллиардер выдаёт: – Мне каждый раз кажется, что твой молодой организм съел бы гораздо больше, если бы порции не были столь малы, – Тони усмехается, должно быть каким-то своим мыслям – Совсем нет, я наелся, – если не делать вид что наелся – возникнет много вопросов. Ничего, найдёт он время, действительно сытно поесть. А то скоро даже синяки появляться будут. – У тебя что-то случилось? – Старк никогда не уточняет, что и где могло случиться. Но неужели Питер на столько плохо выглядит? – Пока что нет, но у меня плохое предчувствие, –ужасное предчувствие уже с неделю. Просто отвратительное. – Береги себя, Тони. Паркер запивает эти слова чаем с абрикосом. Предчувствия у Питера всегда оправдываются, неделю на иголках. Многое успело случится, но не выдохнуть с облегчением, ощущение опасности никуда не делось. – Пошли, шкет, – Тони уже не сидит напротив, а стоит совсем близко, приобнимет за плечи. – Вставай, нам надо отдохнуть. Питера уложили на диван, накрыли пледом, а подушкой стали колени Тони. Зазвучала мягкая музыка. Паркер почувствовал, как чужая рука пропускает сквозь пальцы его волосы. Это слишком, и парень собирается подняться, но останавливают слова: – Сейчас если не поспишь, я вколю тебе снотворное, – Питер ещё ни разу не спал при Тони. Он вообще не помнит, сколько лет назад спал с кем бы то ни было в одной комнате. Уже понятия не имеет, храпит он, пукает во сне или разговаривает. Страшно засыпать при Старке, вдруг во сне будут Мстители и Человек Паук себя раскроет? – Я лучше кофе выпью, – рука продолжает поглаживающие движения. – Лежи спокойно, шкет. Я, может, давно об этом мечтал – убаюкивать на коленях голову дорого мне человека. Питер обычно легко отличает сон от реальности, и этот раз не исключение. Но даже как сон, это слишком жутко и мерзко одновременно. Хотя, казалось бы, он же немало дерьма видел в жизни, реально мерзкого, отталкивающего. А снится парк, в котором гуляли с дядей Беном и тётей Мэй, с Мери Джейн и с Тедом. Во сне часто всё гипертрофированное, утрированное. Маленький парк разросся до невероятных размеров, по нему ходит огромный волк или медведь. О нём все знают – видели из далека. Во сне даже из далека подробно видно, как у зверя кровь капает с морды, куски человеческой плоти в пасти. Волк роняет окровавленную руку, он уже сыт. Питеру около семнадцать лет по ощущениям. Ни суперсилы, ни суперрегенерации, ничего. Он идёт по парку, потому что дома ничего из еды нет, а самое страшное, что может случится – это парк. Туман, а на траве отчётливо видны следы свежей крови. Капли всё чаще, всё отчётливее. И вот он уже находит части тел: вот нога, в знакомой мужской штанине; кусок материи женского гардероба; рука со знакомыми мозолями; прядь волос вместе с куском кожи. Всё это не собрать, не сшить, не вспомнить где чьё и почему оно так знакомо. Руки, ноги, мозаика становится всё запутаннее, но потом…головы. Каких-то знакомых по школе, друзей, Теда, Мери Джейн, дяди Бена и тёти Мей, Урсулы, Вивьен, Эшли, Саманты... От такого становится всё-ровно окажется ли зверь за спиной – никого уже не спасти. Следующий сон хуже предыдущего стократно. Все ноги, руки, головы, тела – все один огромный организм. Оно живое, всему этому больно, но умереть оно не может. Оно чего-то хочет от Питера, но Паркеру слишком противно, мерзко и отвратительно видеть, слышать и вдыхать всё это. А монстр с головами и телами друзей и родителей, всех самых любимых людей просит Питера засунуть в него руку и достать камень. А ему слишком противно, он пятится назад, когда монстр нараспев просит о помощи. Питер просыпается. – Создатель! – чувство гадливости никуда не делось. Самое неприятное – Питер не помог своей семье. – Создатель, какая мерзость, – он сам не заметил, как встал с дивана весь в холодном поту. Он провёл по лицу, по волосам, будто в попытке снять с себя мерзковатое ощущение собственной слабости и трусости. За спиной что-то зашуршало. Осознание что Паркер не у себя дома пришло только когда его окутали чужие руки. Удар локтем, поворот на сто восемьдесят градусов и с ноги. Чужое тело шмякается на пол. – Джарвис, свет! – Старк преспокойно лежит на полу в позе тела не обведённого мелом. Питер помогает ему встать, пока Энтони то ли ржёт, то ли поскуливает. – Отличные у тебя рефлексы! А силушки то сколько! – Он таки принимает помощь и поднимается на ноги. – А если серьёзно, – Тони прищуривается, но говорит доверительно, – давно тебя мучают кошмары? – Они меня не мучают, это всего лишь плохой сон, только и всего, – очень хочется курить. – Это окно открывается? Курить здесь можно? Они курят молча, глядя в ночь, в вереницу огней и россыпи звёзд, еле заметных при такой иллюминации. Старк не должен быть свежее и бодрее Паркера, но мужчина сегодня ведёт, а Питер совсем не против. Сегодня нет никаких желаний, особенно после такого сна. Тони опрокидывает его спиной на себя, так они лежат в темноте и под мелодичную музыку смотрят в звёзды. Мгновение спокойствия, это куда ценнее, чем секс и развлечения. Сон только нагнетает, усиливает ощущение скорой беды, неизбежного кошмара. Остался противный осадок, отвращение хочется чем-то «заесть», похоронить под слоями реальности и яви. – Что сегодня? Кабинет, кузня или мастерская? В кузню они приходят побаловаться. Делают «амулеты» друг другу. Питер сделал для Энтони нож. В шутку, на память, а не чтоб тот себя резал им. С гравировкой на лезвии и рукояти – железный человек из сказки американского писателя Лаймена Фрэнка Баума «Удивительный волшебник из страны Оз». А Старк ему – большой увесистый медальон – реактор. Ажурный, с надписями по всему периметру. «Это руны и ставы?» – спросил в шутку Питер, хотя прекрасно разбирается как в кельтских, так и в скандинавских рунах. В кабинете бумажная работа. Её всегда оказывается очень много. Питер помогает Энтони, по мере возможностей, разгребать дела компании. «Жаль нельзя тебя оформить своим заместителем и отправлять на интервью и другие мероприятия.» – В мастерскую, – с улыбкой говорит миллиардер. С победной улыбкой. У Старка появился блеск в глазах. Где только он его прятал? – Ооо, кто-то доделал все отчёты? – Питер извернулся и с гордостью посмотрел на Тони. Ну…будто это Паркер хозяин Старк Индастриз, а Старк – это так, его зам. – Да, и теперь мне можно заняться усовершенствованием костюма. – Тогда в мастерскую! – разрешает Питер. Может у них у обоих раньше была ангедония, но после того раза, когда мужчина признался, как давно не ощущал в себе желания жить. Питер тоже стал чаще проверять где живёт его радость, радоваться иной раз как ребёнок. Как сейчас. Дома есть и мастерская и кузня, и кабинет, не башня Старка конечно, но тоже экскурсии водить можно. Радость в другом – делать всё это вместе с Тони. На свои собственные проекты времени совсем не остаётся. Жизнь превращается в череду патрулей по городу, дел по работе, встреч со Старком. И отдохнуть получается тоже только у Старка. В мастерской, Паркеру дали простейшее задание, потом ещё одно и ещё. – Всё, шкет, нет у меня для тебя больше заданий. Сиди как дурак без дела, раз сделал дело. А если честно, иди ко мне работать, – Старк часто это говорит, когда они в мастерской, в кабинете и в кузне. То ли в шутку, то ли всерьёз. Тони может и правда взял бы на работу, не как своего любовника, как человека с руками и головой, но лет через пять. А это значит никогда, ведь Питер не повзрослеет, не станет выглядеть старше, не через пять лет, не через сорок пять… Приходится отшучиваться, или как сейчас – улыбаться, мол «конечно, я всегда за». – Понимаешь, я и раньше больше любил тишину и одиночество в работе, но после произошедшего, и моего нежелания продолжать выпускать оружие – я не знал кому могу доверять. И даже те три человека, на которых я привык опираться были под сомнением. А уж ассистент…железная рука надёжнее. Одно время я хотел, как Вилли Вонка, из сказки – заменить весь персонал умпа-лумпами, то есть механическими руками, и уволить всех к чертям. Закрыться от мира, что бы никто больше не думал за меня. Какое-то время они сидят в молчании, пока лицо Старка не перекашивает: – Вот чёрт. Соврал, будет у меня для тебя ещё одно дело. Самое сложное, – грязной рукой Тони тянется к реактору, прижимает её, будто забыв, что сердце дальше, так его не успокоить. – Покажи-ка свои руки. Замечательно, миниатюрные. – Мы теряем время. Что надо делать? – вот ведь, наверняка давно хотел попросить о чём-то связанном с реактором, но всё откладывал, довёл себя до момента, когда не стерпеть. Когда вся палитра чувств уже на лице. Но оказалось, что всё просто. Под чутким руководством самого Тони была произведена операция по прочистке пространства под реактором. Гений уже практически автоматизировал процесс отсоса неорганических плазменных отходов. И дело лишь в том, что чистка давно не проводилась. – Я бы хотел справиться с этим самостоятельно, не нуждаться в посторонней помощи, не чувствовать себя инвалидом крайней степени. Я привык со всем справляться сам, по крайней мере в то что касается моего тела…– подумать только, он ещё и оправдывается. – Всё хорошо, я рад оказаться действительно нужным тебе. – Вот конкретно сейчас – я осознаю, что ты молодой парень, у которого вся жизнь впереди. Тебе бы гулять с девицами твоего возраста, или младше. Впечатлять их, а не меня, своим умом и сообразительностью другими навыками. Тебе не нужна такая старая развалина как я. Когда тебе будет столько же лет, как мне сейчас – я уже второй десяток буду лежать в земле. Ты будешь тратить время на старика. И ты этого не сделаешь, не останешься со мной до конца… – Ни ты ни я не знаем, как оно сложится. Остаётся лишь надеяться на лучшее, и не давать «червям сомнения» пищи, – врать не хочется, но и для правды слишком рано. Рано затрагивать в разговоре эту тему. Молчание. Видно, как в голове у Тони эта мысль нашла свою нишу. Тут же видно, как из этого же «шкафа с мыслями» выпала другая: – Не сказать, чтобы я всегда чувствовал к Пеппер что-то большее. Но она копалась у меня во внутренностях, пусть и в механических(как ты сейчас). Была со мной достаточно долго, чтобы за это время прикипеть к ней душой. Так формируется пресловутая привязанность, которая, как правило, в шаге от любви. Можно сказать, в Пеппер я нашёл образ матери. Заботливой, всегда на стороне своего чада, что бы тот не выкинул…с тобой всё совсем по-другому. Слова очередной песни, раздающиеся из динамиков мастерской, неожиданно наполнены ванилью. Странно среди прочих треков слышать подобную композицию, кричащую о любви как о великом таинстве. – Не смотри на меня так, шкет. Можно подумать ты ни разу не думал, что будь хотя бы в любви предназначение – было бы гораздо проще. – Значит по-твоему было бы проще, будь каждый предназначен вселенной для кого-то одного единственного? – Питер положил ногу на ногу, предвкушая странную философскую дискуссию. – Это позиция маленькой девочки, ты не находишь, парень? – Старк занимается той самой частью механизма, которая не требует погружения в себя и полного сосредоточения. Так что Питер не боится, что гений ошибётся, – ждать суженного(суженную), говорить всем «нет», пока не…я даже не знаю, цветы в лёгких не зацветут и блевать ими оба не начнут. – Но какова идея, Мистер Старк! Ведь если бы «один единственный» действительно существовал, то, во-первых, какова вероятность, что он уже родился, или ещё не умер? – Старк хмыкнул, копаясь в деталях. – И во-вторых – локация. В том же городе? В той же стране? На том же континенте? Планете, в конце концов? – Ну, это по крайней мере шанс. Уверенность в том, что где-то есть такое же долбанутое на голову существо. – А тебя не устраивает наша концепция мира? Мне кажется, наоборот, такая сказка бы всё усложняла. Люди запрещали бы себе любить «кого попало» и умирали бы в одиночестве, в большинстве своём. – Не вижу разницы, – Старк скривился, – и к чему ты клонишь? – Перед нами безграничные возможности, сотни и тысячи кандидатов! – Это то и паршиво, пацан, я задолбался, прости за мой французский. Каждый раз начинать с начала, делать попытку за попыткой. И я начинаю понимать людей, которые женятся и выходят за муж «хоть за кого-нибудь», просто спасаясь от одиночества, – что Питер может на всё это сказать? Что он постарается быть для Тони всем и чем-то большим? Что уже старается и по мнению Паркера выходит не плохо? Что этот разговор всё портит и о нём надо забыть? Питер поднимается, идёт к Энтони, обнимает за плечи. Старк останавливает работу, откидывается головой назад, на чужую грудь. – Парень, я привожу тебя сюда, не для того что бы ты меня соблазнял и отвлекал, тем более так изощрённо. Чуть позже, малыш. Вот закончу с этим куском работы, тогда и продолжим. Ох уж мне эти озабоченные подростки, – Старк деланно злится, но он оценил жест и его своевременность. На самом деле, разговор задел Питера за живое. Будь мир действительно столь ограничен – Паркер бы не выжил. Мало того, что люди, какими бы офигенными они ни были, рано или поздно друг другу надоедают. Человеческой «любви» хватает от силы лет на двенадцать(12). А когда ты не стареешь, и регенерация пугает своей бесконечностью – более чем радует обилие вариантов. Всё должно иметь начало и конец, включая жизнь Питера Паркера. Конечно, приближать день своей смерти он не собирается, как не собирается бояться вечности в теле подростка. Работа закончена, их ждёт небольшой перекус. Самое время, ведь оба не обременяют себя такими вещами как режим, Хотя Старку стоило бы подумать о своём здоровье. – Ну что, кефир, булочка с маком и спать? – Пока Питер нёс булочки, они были свежими, ароматными, пахли великолепно. Как в общем-то и булочки с корицей. – Булочка с маком? Может ты мне ещё батон с героином предложишь? – Старая шутка, но в правильной компании подрубает пополам, как в первый раз. – И чего вдруг спать то? Я давно заметил, ты пытаешься исподтишка приучить меня к питанию и сну по часам. – Я сегодня уже говорил, что тебе надо себя беречь? – Не такая уж я старая развалина, что б обо мне так пеклись, но я внемлю твоим мольбам и… – И будешь стараться соблюдать режим сна и питания? – Да, мой доктор. Ей богу, не ожидал, что ты окажешься таким…таким, – Старк щёлкает пальцами, он забыл подходящее слово. – Таким заботливым? Таким добрым? Таким милым? Таким очаровательным? – Нет, таким вредным. Они отлично скрываются. Тони всё ещё даёт Питеру деньги, хотя встречи переросли планку как любовников, так и друзей. Это можно было бы назвать любовью, если бы Паркер не запретил, в самом начале знакомства, спрашивать про свою семью, дом и прочее. Нет, Создатель конечно с запретом, но для Питера тайн уже слишком много. В один прекрасный день всё обвалится, рухнет на Паркера карточным домиком из цементных плит. Будет настоящим чудом, если обломками его лжи не завалит Старка. Надо бы с чего-то начать, плавно, не шокируя, не теряя с таким трудом полученное доверие. Но как? Они выбираются на крышу. А Питер как личную победу видит Энтони с бутылкой кефира, а не банкой пива или стаканом коньяка. По щелчку пальцев Старка на крыше гаснут огни, что мешали различать созвездия. – Я тут из-за тебя снижаю градус с сорока процентов алкоголя до ноль целых четыре десятых. – Да, и я безмерно тебе благодарен и горд за тебя, Старк, – разумеется они оба валятся со смеху, и уже там с прогретой за день крыши продолжают свою беседу. После очередного приступа смеха, Питер склоняется над пьяным от кефира Тони и целует. По «Шкале Старка» это восьмой уровень близости, и выше только звёзды и объятия. Поцелуй получается ненавязчивым, лёгким. Питеру нравиться целоваться, его это заводит, тогда как Тони… Тони не устаёт повторять, что готов на любой разврат, главное, чтобы с Паркером. А тому сегодня захотелось «скрытой публичности». Да, крышу Старк Индастриз с других крыш не видно, что на ней происходит. Но в любой момент может приземлится вертолёт с Ником Фьюри и прочими. Это только вероятность, но и от неё волнами возбуждение. Им обоим нравится этот риск, хоть ставки и высоки для обоих. Ладно, Тони в большей опасности: потеря репутации, хотя всё можно правильно подать, как эпатаж, как рекламу со слоганом «пусть говорят», хотя лучше бы молчали и не знали. Как же заводит молчаливый риск и взаимная грубость. Старк просит И.И. заблокировать дверь на крышу. Пошло выпячивает зад опираясь, перевешиваясь через кресло для приёма солнечных ванн. Тони никогда не хочет быть сверху, его вполне устраивает позиция нижнего. Паркер не помнит уже кто сказал «мальчик, девочка – какая в жопу разница!» Разница есть, хоть и не большая. По большей части – осознание секса с конкретным полом. Девушка, как что-то хрупкое, нежное, априори более слабое, а значит уже побеждённое. Но с мужчиной – это его выбор, быть снизу, отдаться. Женщина со страпоном, как и мужчина в платье – не более чем ролевые игры. Смена ролей, на сколько это возможно. А ещё волосы и висюлька между ног. Старк пообещал не прикасаться к себе без разрешения Паркера. Остались лишь самые глубокие шрамы, их Питеру вполне достаточно, чтобы ловить эстетическое удовольствие. И разумеется реактор. Энтони повезло на скопление нервных окончаний вокруг ануса и на удачное расположение простаты. Но главное – у миллиардера есть желание получать удовольствие даже от секса. Старк не устаёт повторять что-то вроде: «Только если это ты, пацан». Каждый стон будто подтверждает его слова, а всхлипы твердят «я такой только с тобой». Потому что они оба «сапиосексуалы», оба будут занимаются сексом только при уже имеющемся влечении. А для него надо влюбиться в ум, в разум и душу человека, а не в телосложение и кошелёк. – Ты подставляешь задницу парню в три раза моложе себя. Тебе это нравится, нравится разница в возрасте. Более молодой хуй вторгается в твой разъёбанный анус, – Старк стонет громче, всхлипывает прогибая спину ещё сильнее. От описания происходящего ему сносит крышу. – Нравится, что мы трахаемся на крыше. Тебя пугает и возбуждает вероятность: прилетит вертолёт с Ником Фьюри. Им чертовски понравится увиденное. Они окружат нас и будут дрочить на процесс, как член входит и выходит из твоей сочащейся смазкой дырки. Может, когда я закончу, многие из них захотят поучаствовать. Они выстроятся в очередь, чтобы отыметь такую ебливую сучку как ты, Тони. Оргазм близко, ещё минута в темпе и Питер кончит. Но кончить принимающему всегда сложнее, а Старк скоро будет в голос умолять, чтобы прикоснулись к его плоти. Какой громкий стон. – Тебе стоит надевать кляп, да, Тони? Или ты этого и хочешь? Хочешь, чтобы нас услышали, поняли, какая Старк податливая дырка? Тебя можно пустить по кругу, отдать парням Фьюри. Они будут спускать в тебя по очереди, и смазка уже не понадобится. Сперма – вот самая подходящая смазка для такой ебливой сучки как ты, верно, Старк? Парой толчков и движений рукой Питер доводит себя и Энтони до финала. – Влажные салфетки, – протягивает мужчина пачку. На крыше уже многое намекает на творящуюся на ней иногда вакханалию. Не кричит, только намекает. – Надо бы пойти в душ, – Тони протягивает пачку сигарет, которые они оба курят. – Надо бы, –Паркер закуривает. Небо на крыше так близко, с полётом на паутине между высотками, конечно не сравнить, но то работа, одна из работ. За которую платят не ему, а скорее он. Хобби, что дорого обходится. А секс уже не просто снятие напряжения с последующим выбросом гормонов счастья. Они курят сидя на шезлонге. Потом одновременно тушат окурки и поднимаются. – Чего подскочил, шкет? – Старк явно что-то задумал. – Хотел обнять тебя со спины пока ты сидишь. – Попахивает чтением мыслей, пацан. У тебя явно есть какая-то суперсила, – и Тони чертовски прав. Не догадался исключительно из-за запрета со стороны Питера на слежку. Они стоят друг напротив друга. Тони выглядит так небрежно сексуально. Взъерошенный после секса, сквозь домашнюю майку светится реактор. Питер снимает майку и мужчина следует его примеру. На груди Паркера кружок такого же размера, но это не более чем амулет. Метал о метал стукается, и тёплый кружок приходится снять, что бы реактор Старка упёрся точно в то же место. Отпечаток будет, только если эмблему калёным железом оставить на Питере, и то ненадолго.