Глава 4.
***Питер Паркер***
«Дыхание по квадрату» или «Отсутствие всякого присутствия»
Я не соответствую бесконечным ярлыкам, развешанным тут и там.
Не играю по правилам тем, что нравятся вам.
Я не соответствую бесконечным ярлыкам, развешанным на меня
Не играю по правилам...
Я - это я.
(фрагмент песни группы «Тараканы»)
Сказать, что Питер злится – это как сказать – есть только семь цветов радуги, а также чёрный, как отсутствие цвета, и белый – все цвета одновременно. Есть же ещё оттенки. Градация цветов. Паркер испытывает невероятный спектр эмоций. Когда Старк практически выгнал Питера, он вообще был спокоен. Спустился вниз, завёл машину, залил полный бак и взял канистру на заправке. Он проехал около двух часов. Пейзажа за окном было уже не разглядеть, только дорога, освещённая фарами. «Паучье чутьё» подсказало, что что-то интересное произойдёт, или уже происходит за ближайшим поворотом. Переодевшись в машине в костюм паука, неспешно дошёл до заправки в ночи. Как оказалось, её грабили трое подростков. Маска Железного Человека, маска Человека Паука и маска Гая Фокса. Продавщица забилась в угол. – Детка, я прикрою. Звони копам! Хотя знаешь, звони сразу в скорую, бо я сегодня в паршивом настроении, – маска даёт возможность не держать лицо. Когда перекашивает от напряжения – хорошо, что на лице есть маска. Все отделались синяками да ушибами. Такой результат Питеру стоял огромных усилий. Не сорваться, не отправить шутников, попавших под горячую руку, в реанимацию. Сейчас паучье чутьё тоже вопит про нечто интересное, как раз недалеко. Он успевает, как раз чтобы снять стрелка, целящегося в Чёрную Вдову. Она направлялась к своим, но заметив жест – машет рукой, зовя с собой. Человек Паук успел аккурат к концу заварушки. Мстители собрались в кучку, а Кэп и Старк опять что-то не поделили. Им не мешают, не подливают масла в костёр, не становятся ни на чью сторону. Даже когда Кэп заносит руку метя не то в лицо, не то в реактор Тони. – Ооо, да! Вперёд, Кэп! – Человек Паук даже демонстративно аплодирует, а потом саркастично хлопает в ладоши. – Ну же, Стив начни избивать инвалида! – Питера несёт и заносит, он зол на Тони, но срывается на Кэпе. – При чём тут инвалиды? Руки, ноги у Старка на месте, глаза тоже. Мозгов вот нет, но это не инвалидность, Старк просто идиот. – Ну как же, Кэп, мужику уже за пятьдесят, у него ни суперсилы, никаких мутаций, а его сердечку нужны «костыли», чтобы работать. Как дополнительна часть тела. Знаешь, это как избить деда с кардиостимулятором. – Эй, Паук, ты вообще за кого? – Старк таки заметил издёвку в свою сторону. И опять этот жест – рука тянется к шее и чуть надавливает, придушивая. Старк пристрастился к этому. Стал зависим от асфиксии. Это можно и нужно использовать. Интересно, замечает ли это кто-то еще, придаёт ли этому значение. –Бля, Кэп. Ты вообще понимаешь, что доёбываешься до инвалида? – Питер стоически не замечает того что говорит Тони, обращая всё внимание на Стива. – В каком смысле? – Роджерса так легко смутить, человек пролежавший во льдах семьдесят лет, только делает вид, что его ничем не удивить, а на деле шарахнулся бы и от тамагочи. – Стив, ты вообще читал хоть о ком-то из команды? Заострял внимание на чём-то кроме слов «подвиг, армия, долг»? ты вообще заметил, что у старка лишняя часть тела есть? Видел у него светящийся кружочек? Так вот его там не должно быть! И предлагать Тони надеть костюм и полететь размяться, всё ровно что сказать инвалиду «бери костыли, устроим марафон». Питер не отключается, просто теряет интерес к происходящему, срутся мстители и без его участия. Звук включается где-то на монологе Старка: – Любой, абсолютно любой идиот может сшить костюм Человека Паука и…не знаю, ограбить банк, или взорвать консульство(но скорее всего, напасть ради смеха, на заправку). Что в тебе особенного? Даже голос не настоящий! Если нам предоставят на опознание пятьдесят парней в костюмах Человека Паука, и спросят «где настоящий?», мы скажем «понятия не имеем!» – Ну, если к вам приведут пятьдесят парней в таком же костюме, то с вероятностью сто процентов – меня там не будет, потому что я умею вот так, – Питер стреляет паутиной и больше ничего от них не слышит. Он из тех людей, которые продолжат идти по своим делам под смех и крики «Трус-трус! Испугался, как цыплёнок, как маленькая девочка!» Потому что это тупо. Как тупо быть человеком в маске, в костюме и раскрыть тайну своей личности. Где-то через часа три-четыре приходит голосовое от Старка «Жажду тебе кое-что показать, за тобой залетит один из моих костюмов, украдёт и доставит ко мне. Скажи только, где тебя украсть?» Вот ведь, человек настроения. Питеру нужно несколько больше времени, чтобы отойти. А-а-а, Старк на Кэпа с Человеком Пауком выпустил пар, чтобы с «Винсентом» встретиться, всё понятно. С миллиардером договорились о «встрече» на симпатичной крыше. Через час. Надо успокоиться, Старк же успокоился. Так что Питер собирает рюкзак и час идёт до места встречи пешком, попутно размышляя о многом. К примеру, о том, что, Питер Паркер не самое социальное в мире существо, скорее асоциальное, но даже ему иногда хочется более интимного контакта от людей, нежели потасовка с хулиганами опасного для жизни района. В одном из таких Мишель однажды сказала: «Не говори с ним, и не смотри на него! Вдруг у него нож и плохое настроение» – мимо них шёл мутный тип, не с просьбой, с требованием милостыни. По большому счёту, суперсила и прочие обязывают помогать людям, но при этом избавляют от бумажной волокиты. Потому что разборки с хулиганами и спасение дамочек в беде – это уровень местного полицейского. Глупо ждать, что мир рухнет и вот тогда они поймут, чего я стою. У Человека Паука в жизни бывало всякое, и костюмы пылились годами, а мир спасался сам, или его спасал кто-то другой, пока Питер Паркер в очередной раз с очередным паспортом продавал очередную свою почку. Откладывал деньги в банк. Так что теперь можно жить на одни только проценты. Крыша встретила пустотой и жаром. От покрытия на крыше исходит такой жар, что, кажется летом, в зените, на ней можно жарить яичницу. Питер шёл быстро, он любит быстро ходить, привычка. Он садится на край парапета, закуривает. Костюм, в отличие от Питера, прилетает вовремя, минута в минуту. – Приветствую вас, Питер Паркер, – костюм оказался приветливее своего хозяина. – Добрый день, мне устроят экскурсию в небе, или приказано доставить «груз» быстро и с закрытым забралом? – скоростное скуривание сигареты. Она не травит Питеру лёгкие, вообще даёт эффект только во время, но никак не после курения. – Мне не совсем понятен вопрос. Но распоряжения о времени прибытия к Башне Старк Индастриз оговорено не было. – Отлично, – Питер стал спиной к костюму и его части(мягкие и прохладные при соприкосновении с кожей) одна за другой поглотили юное тело. Костюм, как средневековые доспехи – без оруженосца не справиться. Но Тони весь процесс одевания и снимания с него доспехов сделал механизированным. Броня одевается с приятным жужжанием, позвякиванием. Музыка механики. С автопилотом полёт конечно теряет добрую часть очарования, но что поделать. Питер Паркер всё ещё умеет восторгаться, хоть уже и не так бурно, как в свои семнадцать лет. Он уже успел побывать дикарём(для полного погружения в чужую культуру) во всех стоящих странах мира. Но как оказалось, радоваться новому старикам мешает боль в суставах и общие проблемы со здоровьем, а не избыток впечатлений. Летать в костюме действительно клёво, и Питер через каждую минуту просит И.И., летящего на автопилоте делать трюки в воздухе. Вверх, вниз, по спирали, задом наперёд. Он радуется как мальчишка, реальный настоящий пацан, живущий с тётей в бедном районе. Отличник в школе, получивший шанс, вот так полететь в одном из костюмов Железного Человека, визжал бы от восторга. Он визжал бы и при первой встрече, как только увидел миллиардера в первый раз, но притупилась чувствительность. Деньги, любимая работа, суперсила – всё это есть и у самого Питера. Костюм выгружает его на крыше Старк Индастриз. А хитроумный механизм снимает доспехи. Сам Энтони тоже на крыше, интересно, всех ли своих гостей Старк встречает лично. – Так сильно хочется назвать тебя каким-нибудь уменьшительно-ласкательным словом, или хотя бы какой-нибудь полу обидной кличкой. Но я пока, не так много о тебе знаю, так что пока что побудешь Питти, – у Тони хорошее настроение, а Питер ещё злится за прошлую встречу как «Винсент» + как Человек Паук. Не помогла поездка на заправку. В молчании Старк предполагает восторг от путешествия внутри легендарного костюма. Не удержать чистейшую и искреннейшую улыбку. Это действительно восторг, какого давно не было с Паркером. – Протокол семейный праздник, – гений тоже улыбается, ещё шире даже. – Я клепал костюмы как сумасшедший. Штук сто, на всех членов семьи, знакомых и хоть немного полезных мне людей. – Я ещё злюсь на тебя, Старк, – всё так же с улыбкой, со смехом даже. – У тебя имеется место, где можно скинуть стресс, снять напряжение? – Есть душ, спорт зал, лаборатория, мастерская и кузня. – Последнее подходит больше всего. Энтони ухмыляется и начинается удивительное путешествие в недра башни. Питер, проделав этот путь вместе с хозяином «дома», не поставил бы на то что сможет сам хотя бы вернуться на крышу. Старк вёл его какими-то окольными путями, по коридорам, где никто никогда не ходит, и лифтам, которыми никто не пользуется. – Вот, собственно и кузня. Я здесь тоже бываю, только когда кто-то раздражает, или откровенно бесит, – странно, вопреки сказанному на стене не весит мишень с фотографией Кэпа с дротиками для игры в дартс. – Ну знаешь, детали Железного человека выплавляются И.И. по чертежам, – он будто оправдывается. – Я понял, где кувалда? – А что ваять собираешься? – Пока не знаю, – на самом деле Питер уже глазами ищет железо для ножа. С начала Старк оценивающе наблюдает за действиями Паркера, но потом, может видя, что перед ним человек знающий толк в кузнечном деле – расслабляется. Жарко от печки, от физической нагрузки. С Тони тоже пот течёт ручьями. Питер давно разделся. Снял и рубашку, и майку, впервые так обнажаясь перед Энтони. Они в унисон работают молотками, каждый держит в голове что-то своё. Железо не сразу приобретает понятную форму. Старку жарко, три часа в жаре, а он одет чуть ли не в смокинг. Снял с себя только пиджак, оставаясь в чёрной, наглухо застёгнутой рубашке из плотной ткани. Но на четвёртом часу не выдерживает, снимает с себя рубашку, обнажая мускулистые плечи, пресс…реактор… От реактора идёт десяток разной глубины порезов, как лучи солнышка. Старк не успевает закрыть сие великолепие кузнечным фартуком, Паркер его опережает. – Эй, парень, мы сейчас не в спальне, – дышит миллиардер весьма интересно, от жары, от внезапности, от перевозбуждения, такой вкусный букет. – И что нам мешает передислоцироваться? В спальне есть душ, и не один, можно идти одновременно. Питер моется быстро, и помня все реакции Тони на большую чем нужно обнажённость – игнорирует полотенце, как возможную замену одежде. Игнорирует халат, и одевает свои же майку и удобные штаны, сменку из рюкзака. Энтони появляется к тому времени, когда Питер уже всё осмотрел, потрогал глазами, понял, что это гостевая спальня, но здесь есть мини бар. У пьющего хозяина в каждой спальне есть мини бар. Старк тоже переоделся, что замечательно. На нём майка, и такие же, на удивление удобные штаны. Любит Паркер ритуал раздевания, последовательного обнажения тела, но сегодня интересно другое. Его бы сейчас связать и устроить освобождающий сознание допрос, но рано, пока рано. Маловато информации, для таких смелых решений. – Что ты хотел мне показать? – спросил Питер шёпотом. – В общих чертах, я уже всё показал: кузня, рядом мастерская, выше – спорт зал. Здесь вот спальня и душ. Вот и вся экскурсия, – браваду Старка прерывает рука Паркера на его горле. – Ладно, я сам найду, что ты хотел показать мне, – Питер подходит к Тони, поднимает его руки, чтобы снять майку. Тащит к кровати, от чего тот чуть не падает. Сегодня не хочется ни шибари, ни связывания, ни даже повязки на глаза. Это уже не интересно, когда человек тупо не может отстраниться, воспрепятствовать происходящему. Скорее всего, тот самый сюрприз Паркер испортил, и показать ему собирались как раз свежие порезы вокруг реактора. Питер искренне радуется всем шрамам Старка, но конкретно это…вызывает смешанные чувства. Питер привык всё рассматривать в разных плоскостях и под разными углами. Он опять садится на Старка верхом. Тот выглядит спокойным, значит уже привык к пацану. Может даже немного доверяет. Питер рассматривает новые шрамы. Пересчитывает их пальцами, одновременно кайфуя от ощущений и ужасаясь от предположений. Ведь одно дело просто рассматривать чужие шрамы, и совсем другое – осознание, что вполне возможно, именно «Винсент» или Человек Паук, в общем Питер Паркер, является причиной. Хотя психануть миллиардер мог от чего угодно. Как «Винсент» он мог перегнуть палку с «домогательствами», а как Человек Паук…ну, он назвал Старка инвалидом. Порезы на самом видном месте, так что даже мстители заметят, но послание явно для Питера. Он кладёт руку на шею Старка, тот прикрывает глаза, улетая куда-то в своих мыслях. Сам Тони об этом не просит, но периодически прикасается к шее, будто сам себя придушивая. С силой Человека Паука нужен такой минимум, чтобы ввести Старка в состоянии эйфории. А ведь Питер годами учился контролировать силу. Выяснял свои возможности. Устраивался на работы, где нужно понимать и соизмерять свою силу. Питер достаёт из кармана ошейник, протягивает под чужой шеей, одевает на Старка затягивая чуть сильнее чем нужно. Оставляя чью-то натуральную кожу вместо своих пальцев. Слезает с миллиардера, стягивает его мягкие штаны, может самые удобные в мире. Раны серьёзные, систематические. Не шорты из порезов, но отчётливое красное кружево. Они не гноятся, нет следов натирания, хотя сами порезы совсем не заживают. Будто с них каждый день сдирают засохшую кровь и заставляют кровоточить. Завораживающее, должно быть, зрелище. В этот конкретный момент Питеру Паркеру хочется быть Тони Старком. Кажется, он говорит это вслух «Я хочу быть тобой». Старк странно хмыкает, а Паркер от ощупывания глазами переходит к прикосновениям. Сам бы он делал порезы именно так, если бы… Он сам когда-то баловался этим. Пытался, так как у Паркера нет, и не может быть никаких отметин на коже. Из-за повышенной регенерации он мало что ощущает кожей, она толще и менее чувствительна, нежели у обычного, здорового человека. Ему нужно не есть пару дней, довести организм до ручки, чтобы добиться такого же эффекта как у Старка сейчас, хотя бы на один(1) час. Обычно порезы зарастают на нём за пару секунд. Питер как больной сахарным диабетом, который балдеет, наблюдая за поедающими сладкое людьми. За теми, кто делает это вкусно и красиво. Но зачем этим занимается Старк? За такими вещами всегда стоит боль, но спрашивать об этом Питер будет не сегодня. По боксёрам хорошо видно, как возбуждён Старк, примерно так же, как и сам Паркер, который обожает смотреть на мужчину, как от каждого прикосновения миллиардер вздрагивает. Сказывается перевозбуждение плюс его редко трогают. Ведь, если объятия, то не более пяти(5) секунд, а рукопожатие и того короче. Тони, как музыкальный инструмент с натянутыми струнами-нервами, но на нём тоже надо уметь играть. Чтобы получалась музыка. Какие же звуки можно извлечь из инструмента Тони Старк? Вдох и выдох(даже их он делает музыкально), стоны и всхлипы в разной тональности. Одно прикосновение к его возбуждению, всего одно. И вот он стон от Старка. – Красный, убери руку «Вин…»…Питти, – это так странно, ощущать под рукой возбуждённый член и слышать протест в ответ. Интересненнько. Под боксёрами самое большое скопление шрамов, каждый порез начинается где-то там, под бордовой материей. Предыдущие тоже были цвета, на котором менее видна кровь. Как красное на красном. И снять бельё со Старка хочется уже по двум причинам. Тони действительно старается помешать руками Питеру, но это неравный бой. Обычный человек, нет, человек, который привык полагаться на мощь костюма и Человек Паук с его суперсилой. Теперь перед Питером полностью обнажённый Старк. Возбуждённый и пытающийся прикрыться. Что очень странно, а потому интересно. Скопление шрамов начинается в паху, ещё боксёры прикрывали массу ожогов разной формы и типа нанесения. Это всё ещё завораживает, но в купе с реакцией на прикосновение к члену – начинает пугать. Так пошлить в перепалках с Мстителями, но смотреть испуганно, просто оставшись голым. Когда Паркер проводит пальцами по каждой отметине. Они везде, но больше всего удивляет – как Старк не задел артерию, вену и не истёк кровью пока наказывал себя за похоть. – Тони, посмотри на меня. Давай мы сейчас попробуем новую дыхательную технику, – Энтони слушается, немного успокаивается, даже кивает. – Ты вдыхаешь, считая до четырёх. Раз, два, три, четыре. Задерживаешь дыхание, так же считая до четырёх. Выдыхаешь, считая до четырёх, задерживаешь дыхание. Это называется дыхание по квадрату. Как танец. Не вальс, но очень похоже, правда? – рука Питера обхватывает член, Тони дёргается, но продолжает дышать по квадрату. – Попробуй рисовать в воздухе мысленный квадрат. Вдох – раз, два, три, четыре. Не дыши – раз, два, три, четыре. Выдох – раз, два, три, четыре, – Паркер медленно проводит рукой по стволу, обнажая головку плавным движением. Приходится обвязать волосы резинкой, чтобы во рту во время минета был член, а не волосы. Просто желание доставить Старку удовольствие горловым минетом. Желание почувствовать, как он кончает в рот. Комнату заполняют чужие еле слышные всхлипы(он быстро перестал пытаться отсчитывать вдохи и выдохи по квадрату), и громкие причмокивания от увлечённости процессом от самого Питера. Энтони кончает на двадцатой минуте, содрогаясь всем телом. Что, на взгляд Питера, выглядит завораживающе чудесно. Эстетическое наслаждение, как он вздрагивает, потом ещё и ещё, цепляясь и комкая покрывало. Если бы перед ним была чья-нибудь упругая задница – её бы сжали до боли, и наверняка бы остался след. Его сперма оказывается с привкусом хлорки. Затем он предсказуемо обмякает. Проваливается в нежное состояние. Но быстро приходит в себя, напрягается всем телом. Паркер предполагал, что реакция Старка будет не обычной, не той, которую ожидаешь от мужчины после минета. Нечасто встретишь человека, для которого секс нечто грязное и требующее наказания. – Уйди, – шепчет Старк сухо, стараясь быть безэмоциональным, но смесь обиды и злости слышно и так. – Тшш… – Питер набрасывает на расслабленный член Старка полотенце. Забирается выше, на привычное место, выше бёдер, выше полотенца. Ясно одно – Энтони не хочет чувствовать возбуждение, не хочет признавать свои желания, это Питеру понятно. Непонятно другое – почему? Руки тянутся к чужому горлу, но Старк уворачиваться. – Что, хочешь трахнуть меня? – он смотрит зло и со скрываемым страхом. Как нечто загнанное в угол, но не желающее расставаться с последним рубежом – искренностью перед самим собой. И всё это: нежелание физического контакта, страх перед минетом, восприятие секса, как что-то грязное, наводит на мысль что… – Тебя изнасиловали? Кто? От чего такие реакции? – Не было ничего такого, шкет, – Тони чуть расслабляется, успокаивается. Как человек давно такого никому не позволяющий – лезть в душу. Давно привыкший сам управлять своими оргазмами, как нежелание от кого-то зависеть. На шее Старка, таки оказываются руки Питера. Миллиардер закрывает глаза, сглатывает. Горло под рукой пульсирует. Завораживает и удивляет, что этот человек разрешает в первую же встречу себя душить, но при этом, на четвёртой старается отказаться от минета. Делать сегодня со Старком что-то ещё – значит поставить под сомнение возможность следующей встречи. Впрочем, они и так под сомнением. А Питер только-только нащупал нечто болезненно интересное в этом человеке. Давно Паркеру не было так интересно. На этот раз Тони даже не вырубается, а просто засыпает. Даже начинает похрапывать. Паркер берёт из стопки полотенце, мочит с одной стороны и промакивающими движениями протирает шрамы Старка. Вытирает остатки спермы и других жидкостей. Так же промакивает на сухо, одевает боксёры, штаны. Есть практически не хочется, но Тони начал кормить Питера «национальными блюдами стран мира», так почему бы не поучаствовать в этом, у Паркера тоже есть чем удивить вкусовые рецепторы. Свёрток содержит заготовку для ужина. Хозяин дома просыпается как раз вовремя. Возможно даже, его будит запах. – Что это? – не без интереса спрашивает Старк. – Долма, национальное блюдо народов Азии, – вместо Питера весело отвечает ИИ, – Долму считают национальным блюдом многие народы Кавказа, жители северной Африки и Ближнего Востока. Традиционный азербайджанский рецепт, подразумевает использование в качестве начинки баранину, а заворачивается в листья винограда. – А это точно съедобно? – с некоторым сомнением. – Пахнет аппетитно. – Шанс отравиться шаурмой тоже есть всегда, – ехидно делится жизненным опытом Питер. Есть надежда, что Старк откажется, и обе порции достанутся Паркеру. – Ладно, рискнём здоровьем. Они сидят молча и едят, иногда поглядывая во включенный для фона телевизор. Питер на кровати, Тони на полу, между его ног. Иногда он откидывает голову, упирается ею в живот Паркера, показывая горло. Как по нему перекатывается волнами слюна и перемолотые зубами фарш и листья винограда. Тогда Питер нежно проводит свободной рукой по шее миллиардера, по лицу, пятернёй зарываясь в густые волосы. – Не помню, что бы ел что-то подобное. Спасибо тебе, за расширение моей вселенной, – дожёвывая очередной кислый конвертик с сочной бараниной. Сегодня, они будто сломали правила своей же игры. Границы немного стёрлись. – Вставай, Старк, – тот ухмыляется, слушаясь, но показывая всем видом «Мы конечно в спальне, но «сессия» окончена». Объятия выходят неожиданно тёплыми, богатыми на эмоции с надрывом. Энтони будто старается сказать при помощи объятий всё то что не выходит озвучить словами. Благодарность, извинение за скоропостижность, немного страха, боли, и желание опоры. Благодарность. Но за что? Точно не за минет. За то, что не задаёт лишних вопросов? За то, что Питер даёт шанс Тони на пару часов перестать быть опорой мира? Вообще перестать быть кем-либо и спрятаться? А ведь это большая честь.