*Двенадцать лет назад*
— Папа, — протянула пятилетняя девочка, махая ногами. — А что это за надпись на твоей руке? — мужчина, что перемывал посуду, остановился. Рокси увидела, как напряглась спина отца. — Молчи об этом, дочка. Никому об этом не говори. Тебе ещё рано знать. А девочка не понимала: если это есть, то почему она не может об этом знать? Более того: почему оно есть только у всех взрослых и более старших детей, но не у неё или сверстников? Почему никто кроме неё не говорит об этом? Они будто не видят их! Возможно, будь она постарше, она бы снова попыталась выяснить об этом, но тогда девочка просто побежала играть с Арту, уже позабыв о такой обиде. Но когда в младшей школе, куда пошла девочка, ей сказали замолчать и подождать пару лет с той же формулировкой, которой воспользовался на этот вопрос её папа, Рокси уже обиделась на учителей и отца. Так девочка и не заметила, что среди родителей одноклассников пошли нелестные слухи о девочке. Конечно, каждый из этих гадких ребятишек начал повторять их ей в лицо и давать обидные прозвища. Но если на «чудачка», «бедненькая кроха» и прочие слова, что, как была уверенна Рокси, одноклассники подхватили у своих родителей, девочка научилась не реагировать, то потом её жизнь изменилась. — Рокси Лавгуд! Рокси Лавгуд! — кричали ребята и смеялись с убегающей одноклассницы. Дорога размывалась из-за стоящих в глазах слёз, но та смогла побежать до переулка, чтобы спрятаться от ребят. На самом деле, Полумна Лавгуд — персонаж таких популярных книг о Гарри Поттере — ей нравилась. Она была умной и догадливой, отчего розововолосой хотелось ассоциировать её с собой, но введение в этот мир чего-то такого, как фестралы, испортило ей жизнь. Не шибко умные хулиганы их класса быстро начали шутить, что она видит фестралов. Её стали считать спятившей из-за уверенности девочки в каких-то невидимых (но почему же?!) надписях на руках людей. А потом к ней уже прижилось прозвище «Лавгуд». Восьмилетняя девочка, услышав где-то рядом шаги, быстро полезла в уже знакомое место — прямо за этой стеной находился заброшенный склад, где было так много коробок (а значит и укрытий), что Рокси могла вдоволь наплакаться и уже отдохнувшей вернутся домой, чтобы не вызывать подозрений у папы — пока снова вместо поездки куда-то в пригород Нью-Йорка, на каникулы к сварливой тётке Марте, Рокси должна будет ходить в летнюю школу. Благо Рокси была миниатюрной, а потому спокойно пролезала сперва за мусорный бак, а после и в щель между плитами, которые ограждали склад от проулка на манер забора. Забравшись за одну из коробок, девочка дала волю слезам. Так прошло пару минут, а после раздался жуткий грохот и кто-то низко застонал. — Ты ничего не сломал?! — раздался голос сверху и Рокси, не удержавшись, выглянула за коробку наверх — там, на крыше, была дыра и около неё столпились трое мужчин. — Ан, ты там вообще живой?! — спросил уже другой. Чуть пригнув голову, девочка в щель увидела упавшего с куском крыши и расплывшегося на помятых коробках мужчину. Кажется, Ана. — Ган, он не отвечает. — Слышу, — явно нахмурился тот. — Пошли спустимся, — по крыше раздались шаги. А Рокси предстоял сложный выбор: чтобы спустится, мужчины потратят достаточно времени, а она сама может за это время осмотреть человека. Или же просто попасться им на глаза — и тогда никто не предскажет, что будет. А вдруг её отведут к отцу и он узнает о прогулах? О нет! Но любопытство заглушило страх и девочка вылезла из-за коробок и тихо подошла к мужчине, рассматривая его. У мужчины, которого назвали Ан, каштановые волосы, заплетенные в дреды и бородка. Цвет глаз девочка не увидела. Одет он был в армейскую рубашку, такие же штаны и чёрные берцы. В одежде очень много металлических элементов. — Сорока, — невольно буркнула та и потянулась рукой к запястью мужчины — там должен быть ощутим пульс. Перевернув руку, та увидела надпись зелёным: «Вот мы и снова встретимся, цветочек». Роксана невольно открыла рот от удивления: до этого она видела только чёрные надписи, а мелькающие надписи других цветов девочка воспринимала как оптическую иллюзию. Но сейчас, когда это прямо перед её носом — отрицать невозможно. Вспомнив, что времени мало, школьница потянулась пальцами к запястью и начиная считать. Уже насчитав двадцать ударов сердца, та поняла, что понятия не имела что на самом деле делать. Как понять — его сердце бьётся нормально или медленно? Решив попробовать снова, она уже не ощутила пульса и в панике положила ладошки на шею мужчины. Жилка под ними размеренно и чётко билась. — Анаган, ах ты старый извращенец! — раздалось гневное за спиной и девочку кто-то подхватил. Та попыталась вырваться, но мужская рука нежно и настойчиво прекратила её трепыхания, прижав к владельцу. Решив воспользоватся возможностью, та стала осматривать державшего. Молодой парень с ярко-розовыми волосы, подстриженными под ирокез, бледная кожа, «орлиный» нос, глаза цвета жидкого золота. Одет он был в бежевый пушистый свитер и тёмные джинсы, на ногах тяжёлые сапоги. В левом ухе две серьги, соединённые цепочкой. На руке мужчины была тёмно-зелёная надпись «Братец…». — Это ты извращенец! — возмутился мужчина, резко садясь, отчего Рокси вздрогнула. — У крохи просто ручки тёплые! — Ну хоть живой, — скрестил руки на груди ещё один. У него были волнистые красные волосы, синие глаза и бородка. Одет он был в тонкое кашемировое пальто и строгие серые брюки. Образ строгого дяденьки завершали чёрные ботинки. — Девочка, а что ты здесь… А, — будто что-то поняв, тот недовольно дёрнул уголком губ. — Почему ты не в школе? Судя по форме, ты сейчас должна быть там. — На девочке правда была надета форма: серые колготки, белая водолазка, полусапожки и сарафан были синего цвета. — Ласточка, не надо, — та вцепилась в ворот свитера державшего её парня. Четвёртый мужчина подавился и оглянулся на них, едва не уронив Анагана, которому помогал встать. У этого была бледная кожа, четко выраженные скулы, мешки под глазами, иногда проглядывались — вот как сейчас — мимические морщины, сам он был блондином с ореховыми глазами. Одет блондин был в серую рубашку, жёлтый свитер и белые брюки. На ногах классические белые туфли. — Не отдавай меня ему! Не хочу в школу. И к тёте Марте не хочу — она злобная! Ой, — та прикрыла рот. — Только не говорите папе, он расстроится и будет злится на тётю. — Не бойся, не отдам, чёрный котёнок, — посмеялся парень, а в его голове отложились эти слова с пугающим смыслом. — Огрон, ты хоть улыбнись — видишь, совсем запугал ребёнка, — а после аловолосый одарил её, пусть и слегка натянутой, но прекрасной улыбкой. — Как тебя зовут? — спросил самый старший из них. — Я Рокси, — уверенно и громко ответила розововолосая. — Приятно познакомится, Рокси. Я Гантлос. На руках тебя держит Думан, а пытается состроить улыбку Огрон. Это, — он кивнул на стоящего и усмехающегося мужчину с, всё же, карими глазами. — Анаган. Скажи, Рокси, почему у тебя покрасневшие глаза? Ты плакала? — нижняя губа девочки чуть задрожала, отчего та её прикусила. Она не плакса. Только не перед другими. — Кто тебя обидел: кто-то из взрослых или одноклассники? — спросил Думан. — Одноклассники, — буркнула та. — И за что тебя, такого котёнка?!. — возмущённо начал Гантлос, разведя руки в стороны. На запястье было: «Я люблю тебя, пап». — Ты что-то там видишь, Рокси? — спросил Огрон, увидев заинтересованность девчушки. — Не-е-ет, — протянула та. — Там просто манжеты интересные, — сказала Рокси, пытаясь оправдаться. — А мы уж подумали, что ты маленькая ведьмочка, — хохотнул подошедший к ним Анаган и чуть нагнулся к ней, чтобы быть на уровне. Огрон рядом зло шикнул на него — кажется, в понимании мужчин их друг сказал лишнего. А тем временем мулат окинул взглядом запястье девочки. Это было впервые, когда кто-то проявлял интерес к её руке, что заинтриговало школьницу. — Знаешь, котёнок, если у тебя вдруг спросят «Тебе помочь?» — и засмеются — то отвечай им так: «Иди нахуй, долбоёбище» — и беги. Запомнила? — Рокси успела кивнуть, запомнив. И в этот момент Анагану дал хорошего подзатыльника Гантлос. — Ты чему ребёнка учишь?!*Спустя пару минут. Думан*
После того, как Анаган и Гантлос сцепились, Огрон магией усыпил девочку и отправил Думана отнести их маленькую знакомую домой, пока он сам будет разнимать этих двоих. Розововолосый был рад, что в рюкзаке девчушки, в потайном кармане, нашёлся адресник. Маг, с спящей школьницей на руках, отправился на этот адрес — благо, это было в тройке кварталов отсюда. Дойдя по дома, он спокойно зашёл через задний двор, иногда отключая сигнализацию или отпирая двери — отец крохи явно на работе. — Аф! Гаф! — стал лаять на него пёс. Применив лёгкое усилие, он понял сказанное: «Кто ты? Отпусти мою хозяйку!». — Не волнуйся, я не стану вредить твоей хозяйке. Я принёс её домой… Арту, — подсмотрел тот имя пса на красном ошейнике. Так, как слова были вполне обычными, пёс не проявил удивления, заинтересованно его оглядывая. Чуть подумав, Думан решил, что будет лучше положить девочку в гостиной, а не в её комнате. Сняв с Рокси рюкзачок, он поставил его к стене у дверей, а сам положил спящую на диван, стянув с спинки кресла плед и укрыв девочку. Арту — навпрочуд очень умный пёс — поправил подушечку, потянув за китицу на уголке. — Хороший, умный пёс, — улыбнулся тот животному и, взяв лежавший на кофейном столике блокнот с ручкой, записал: «Здравствуйте, Mr. Извините, но ваша фамилия или имя мне не известны. Сегодня мы пересеклись с Рокси. Я принёс её домой. Хочу попросить вас уделить внимание своей дочери: девочку травят одноклассники, из-за чего та пропускает школу. А ещё она боится злобную тётю Марту. Она боится вас расстраивать, потому вам нужно поговорить с ней.» Надеясь, что «слова со стороны» включат разум нерадивого и невнимательного отца, Думан покинул дом, отправляясь к себе домой, где из-за своей драки Анаган и Гантлос готовили на стол — правило их проживания вместе.*Через два года. Рокси*
После той встречи, о которой тогда Рокси не сказала и слова, хотя папа у неё спрашивал, отец перевёл её в другую школу. Третью за её недолгую жизнь. Тут она перестала говорить о надписях, лишь обращала внимание на них изредка. Оценки стали улучшаться, отношения с новыми одноклассниками складывались более удачно. В общем, ничто не помешало счастливо перейти в среднюю школу. — Дети, сегодня я хотел бы поговорить с вами о Фразе. Фраза — это те слова, что есть на запястье каждого человека уже при рождении. Это слова, которые услышит или — что реже — скажет каждый из нас перед своей смертью, — сперва девочка не поверила в то, что сказал учитель. Неужели надписи правда не её выдумка?! — О чём вы, учитель? У нас ничего нет, — возмутился один из учеников. — Есть. Просто дети могут видеть это только с двенадцати — тринадцати лет. Взрослые же знают о Фразах и видят их. Дети, запомните! Никогда не пытайтесь изменить свою смерть — она неизменна. А теперь вопросы. — Учитель, а как выглядит Фраза? — спросила их отличница. — Это надпись чёрного цвета на вашем запястье, Сара. Может быть как печатной, так и каллиграфической, а может иметь вид целого книжного предложения, — ответил учитель. — А только чёрный есть? Нет красного или хотя бы синего? — спросил другой одноклассник. — Только чёрный, увы, Майкл, — криво улыбнулся учитель. — А… — замялась Рокси. — А Фраза может меняться? — Нет, Рокси. Фраза не может поменяться — ведь это равняется изменению «способа» своей смерти, а именно к примеру: от пожара, от старости и прочее — а это, как я уже говорил, невозможно. Рокси было одиннадцать, когда она увидела свою надпись. Написанное каллиграфически, будто тушью: «Тебе помочь? Ха-ха-ха…». Иногда девочке казалось, что тушь растекается, оставляя грязные разводы — но этого не было. Все вокруг были уверенны, что она умрёт от рук бандитов и, чтобы она не сделала это молодой, они учили её не доверять другим и не принимать помощи у незнакомцев, — поняла девочка, узнав суть своей Фразы. А ещё вспомнились слова Анагана и что делать в таком случае…*Наше время. Вечер. Ривен*
Ривен устало зевнул. Отец на работе до завтрашнего утра, сестра в университете допоздна — дома никого. Идиллия. В отличие от той шумной квартиры, что снял на всю команду Скай, здесь было офигенно. Ни толпы, ни ругани… всё идеально. Но и этот покой умудрились испортить: в домофон стали неистово названивать. Волосы Ривена встали дыбом — напоминание о том, почему он не любил отцовский дом так, как материнский. Этот ужасный звонок и в целом любовь к громким звукам. Зазвонили снова и розововолосый перепрыгнул спинку дивана, где раньше сидел и направился к дверям, попутно приглаживая волосы — увы, укладка такого испытания не выдержала и теперь пряди обрубленными концами свисали до плеч. Очередной звонок противно запищал и запахло горелым, когда заткнулся. — Какое счастье. Неужели правда сгорел? — едва открыв дверь, парень наглотался холодных порывов ветра, но после специалист первым делом взглянул на домофон — тот поплавился. Не в состоянии удержать улыбку, он обернулся к пришедшему — какому-то мулату в чёрном. — От меня спасибо, но отец вас в три бантика закрутит, — тот протянул ладонь, намереваясь крепко пожать ему руку. Тот шокировано воззрился на него, будто не ожидая такой реакции, но руку в ответ протянул. — Итак, зачем же вы звонили? — Эм… я, — такой ответ показался подозрительным. Ступенька на второй этаж протяжно заскрипела. — Георг, защищать! — позвал парень одного из питомцев сестры. Старый и местами плешивый грязно-серый пёс тяжело встал со своей лежанки — тот всегда спал возле лестницы — и тихо утробно завыл, пугая незваных гостей в доме. В это время Ривен схватил «отвлекающего» за руку и, поставив подножку, заволок в прихожую-гостиную. — Оставайтесь на местах, — предупредил он в спины трёх мужиков, что стояли прямо перед вздыбившим шерсть на загривке псом. — Руки вверх и ко мне лицом, иначе вашему дружку не понравится. Георг, нельзя! — среагировал тот на попытку питомца вцепится одному из мужиков в ногу. — Последний раз повторяю: руки вверх, мордами ко мне! — к нему обернулись двое самых ближних: аловолосый и блондин. Третий стоял, не отрывая взгляда от собаки. — Георг, фу. Иди ко мне, — раздалось со второго этажа и у лестницы, будто дивное явление (как она вообще там оказалась?), появилась его сестра. Судя по суровому взгляду, разнос грозил им всем. Ривен даже успел пожалеть, что домофон расплавился — ему она за это пропишет, он не сомневался.*Минутой ранее. Рокси*
К счастью Рокси, она смогла добраться домой в безопасности. Дома, на первом этаже, копошился старший брат — он наконец приехал с другой страны и сейчас пришёл «отдохнуть от толпы». Благо этот сорвиголова не знал, что она уже дома. Смотреть с ним фильмы и жевать попкорн не хотелось — погода портилась: на небе стали сгущаться тучи, а холодный ветер даже умудрялся срывать зелёные листочки с деревьев. Обычно розововолосая сидела бы около балкона, смотря за хороводами этих листочков, что водил ветер. Но сейчас Рокси, будучи уже дома, в своей комнате, более того — в своей пижаме, заметила странность, отчего не смогла сдержать крика — благо ей хватило сил заглушить его ладонью — её надпись изменилась. Лиловым цветом на её запястье была выведена фраза: «Будем как в сказке, любимая?». А после произошло нечто ещё более странное: надпись стала салатовой, будто испугавшись самой себя. И девушка углубилась бы в свои мысли, если бы Арту, спящий рядом с ней, не вздрогнул и не гавкнул, проснувшись. Обычно такой интонацией он обращался к старому волку Георгу. А если отзывался так не к нему, значит реагировал на его голос. Подавал голос старец редко — лишь на чужих, при команде или при общении с самим Арту. Розововолосая направилась вслед за спешащим в коридор Арту и кинула быструю указку: — Рядом, — а за дверью она смогла разглядеть занимательную картину: Георг защищал этаж, не пропуская стоявших на лестнице… Думана, Гантлоса и Огрона. Подойдя ближе, но ещё скрываясь в тёмном уголке этажа, она заметила угрожающе настроенного старшего брата и схваченного им Анагана. — …вится. Георг, нельзя! — Ривен остановил волка, но лишь временно — очевидно отозвать приказ о защите он забыл. Девушка направилась к лестнице, не спеша обозначать своё присутствие. — Последний раз повторяю: руки вверх, мордами ко мне! — Гантлос и Огрон повернулись к Ривену, отчего понять ход их мыслей Рокси не могла. Но Думан так и остался стоять, во все глаза рассматривая стоящее перед ним животное. Судя по его шоку и неверию, что отражалось в глазах, он признал в животном волка. А Георг напряг лапы, явно готовясь наброситься на мужчину. — Георг, фу! Иди ко мне! — позвала Рокси волка. Подойдя к другу, Арту тихо пролаял ему что-то, на что в ответ старый мудрый волк лизнул ухо хорватской ищейки. На недоуменный взгляд собаки серый ответил ехидным. Арту обиженно фыркнул и гордо направился по правую сторону хозяйки, наслаждаясь мимолётными поглаживаниями. — Это неожиданная встреча, — усмехнулась девушка, подняв взгляд и замечая взгляды мужчин. — Ласточка, это ты привёл остальных? — Так значит, мы не ошиблись. Ты и правда котёнок… — зрачки розововолосого дрогнули, расширяясь. — Для котёнка она большая уже, — хмыкнул Ривен и пересёкся взглядом с Думаном. — Великие… Дум? — Рив? — оба побледнели, на что на собачьем не мог не высказаться Арту: «Будто призрака увидели». А Рокси скептически оглядела ещё и побледневшего Гантлоса. — Парни, — обратилась та к Анагану и Огрону. — Вот теперь у меня ещё больше вопросов. Рокси буквально затолкала всех на территорию гостиной и заставила рассесться. Никогда раньше в ней так не горела жажда ответов, как сегодня. Георг удобно лёг на ковёр, а Арту приземлился рядом с ним и, иногда переглядываясь с сородичем, смотрели на возвышающуюся фигуру хозяйки. «Если альфа разбирается с этими людьми, — думали собачьи. — Значит они заслужили». — Итак, — протянула девушка. — Начнём с простого. Что вы здесь вообще делаете? — Я бы не был уверен, что это просто, — протянул Анаган, отводя взгляд. — Наверное стоит начать тем, что это мы на том складе тебя встретили. А здесь… Нам нужно было с тобой поговорить… — Иронично, — вздохнула фея. — Вы меня научили отвечать и вы же стали угрозой для моей жизни, — хмыкнула та. — Ещё скажите, что я — последняя фея Земли! — не удержалась от едкого девушка. Этот день будто проклят на странные события. — Так и есть, — спокойно ответил Огрон, будто это должно было вписываться в картину мира как недостающий пазл, а не как неподходящая деталь. — Ребят, — протянула Рокси. — А Огрон, случаем, нигде головой не бился, нет? — нервно хохотнула та. — У меня с головой всё в порядке, — ответил маг, сложив руки на груди и окидывая её взглядом. А после немного нервно заёрзал, меняя вальяжную позу на ровную спину и строгий вид. — Просто правда не вписывается в твою реальность. До сегодняшнего дня. — Он прав, — кивнул Анаган. — Вы нормальные вообще?! — не выдержав, закричала Рокси. Тут выровнялся уже Ривен. Сказать, что он боялся сестру в гневе — ничего не сказать. Ривен вообще мог поклясться: существует две Роксаны. Одна нормальная, вторая — злая фурия. Думан скосил взгляд: нужно отвлечь молодую фею. — Кажется, этот волк хрипит, — сам названный посмотрел на него смешанным взглядом, но кинувшуюся к нему хозяйку и её щупанье был вынужден терпеть. — Всегда работает. Со всеми земными феями, — хмыкнул маг. — Так, — обернулась Рокси, услышав подобное. Она осторожно села рядом с питомцами, пытаясь осмыслить вообще происходящее. — Вы правда не шутили? — Вообще-то нет. Ты правда последняя из земных фей. Даже, — Гантлос немного неловко потёр шею. — Чуть больше, чем просто последняя. Ты племянница действующей королевы Морганы, — единственное, что смогла сделать Рокси: непонимающе моргнуть и нервно улыбнутся. Огрон и Анаган закашлялись: кажется, они тоже в шоке. — Предположим, — протянула она. — Так откуда вы знакомы? — та решила сменить тему на менее шокирующую. — Ну как бы… Тут всё ещё сложнее, — ответил Ривен, глядя на Думана. — Вообще, Думан — старший из нас троих. А вот Гантлос — муж тётки Каримы. — Твоё счастье, что этого «прикола» не слышал отец, — нахмурилась девушка, почёсывая Арту за ухом и гладя лапу Георга. — Брат, мама и дядя погибли в той авиакатастрофе. — Мы тоже так думали, — Гантлос закрыл ладонью глаза и устало потёр ею лоб. — Только о вас. — Сдохнуть бы, — упала на ковёр спиной Рокси. — Я уже ничего не понимаю! — провыла та, закрывая лицо руками. Думан усмехнулся, поправляя нижнее кольцо серьги. Неловкость долго будет их сопровождать. Что и говорить: Ривена он помнил бойким и дерзким пятилеткой, стремящимся влезть всюду, а Рокси, не считая той встречи, двухлетней почемучкой, едва научившейся говорить, но задающей сотню вопросов. — Тогда я одного не понимаю: как вы друг друга узнали вообще? — Ну, ты тогда ведь мелкой была. Не в ту нашу встречу, а… Ещё раньше, — выдохнул маг. — Небось и не помнила… — он поднял руку к лицу. В месте на скуле, где он указывал, был маленький, но достаточно заметный шрам. — У тебя была дурная привычка швырять свою бутылочку, когда ты злилась. Однажды она разбилась и осколки рикошетом попали мне по лицу. Я тогда как раз пытался тебя накормить. — За ним и узнал, — выдохнул Ривен, прокашливаясь — горло стало неприятно першить. — У Думана он долго срастался и успел стать особенной приметой. — Ой… — Рокси стало неловко за такое. Пусть она и была маленькой, но это её вина. — Прости, Думан, — мужчина отмахнулся и в комнате повисла тишина, что стала давить на Рокси, у которой остались вопросы. Девушка стала жевать губы, сдерживая рвущиеся вопросы. Георг на фоне что-то тихо прорычал, отчего Арту подал голос — но и на это Рокси не среагировала. — Да Вечный, спрашивай уже, — не вытерпел Думан. — Фраза… Может меняться или менять цвет? И почему она у вас цветная? — А кто сказал, что она у нас цветная? — хмыкнул Ривен, но огоньки выдали его шутливый настрой. — Она чёрная, как и надлежит. — Ну да. Не у тебя же тёмно-малиновым «Муза…» написано, — ехидно выдала Рокси, уже садясь на ковре. — Ты вообще в курсе, что это не прилично — оглашать на весь мир чужую фразу, — прошипел розововолосый. — Если ты не заметил, я огласила её только на эту комнату, что не нарушает норм приличия, — в ответ упрямо прошипела та. — Успокоились оба, — авторитарно прошипел уже Думан, отчего спор прекратился. — Есть две теории, почему есть цветные фразы. Первая: цветная фраза — это то, что выделяет волшебников среди обычных людей. И это очень хорошо работает именно на Земле — ведь простых людей у нас больше, чем магических существ. Но при этом есть и волшебники с чёрной надписью, что не вписывается в теорию. Вторая более достоверная: цветная метка отражает цвет магической ауры. Он может быть любым, даже чёрным. Изначально у людей ауры нет, потому фраза у них всегда чёрная — как пустота. А на счёт смены цвета… — Может, — прервал Гантлос. — Если аура двухцветная, цвет фразы может меняться. А смена самой метки… Тоже может быть. Но это очень редкий — очень редкий — случай — мирозданию проще снова столкнуть с способом смерти, чем менять всю жизненную линию. Потому не сказал бы, что тебе не стоит теперь боятся «помощи» окружающих. — А мне и не стоит, — та наклонила голову, а после поправила прядь волос, что упали ей на глаза. — Я стала тем очень редким случаем. Как-то слишком много редкости, ведь эта фраза ещё и двухцветная. — Ох нифига себе! А покажешь? — на восторг Анагана Рокси показала запястье — лиловая надпись под пристальными взглядами будто засмущалась, становясь салатовой. — Серьёзно? «Будем как в сказке» — это нужно понимать как «и умерли они в один день»? — спросил Анаган, чем поднял смех у всех присутствующих. — Кажется, она зависит от твоих эмоций, — подметил Ривен смену цвета, улыбаясь. Кажется, фразу сестры он стал воспринимать больше как забавное животное, за что получил подзатыльник от Думана. — Ай! Да что, правда похоже на мамину улитку! — К слову говоря о ваших родителях. Не думаю, что мы сможем объяснить Клаусу, что вообще произошло. А уж реакцию Фаизы и представить страшно, — закашлялся Гантлос. Рокси невольно вспомнила о диких порывах ветра, что были на улице. — Наверное, нам стоит теперь понять, как им об этом сообщить… А, и что делать с этой сумасшедшей группой девиц… — добавила фея, аккуратно поднимаясь на ноги, дабы не разбудить Георга и Арту, что за время разговора людей успели уснуть рядом. — Винкс? — уточнил Ривен, посмеиваясь и согласно кивая на слова сестры о группе фей-защитниц. Его сестра пожала плечами: — Они не представлялись. Я, пожалуй, принесу чай, — улыбнулась Рокси и направилась на кухню. За её спиной началось обсуждение этого вопроса занимательнейшего вопроса: правда ли Винкс сумасшедшие… Понимая, что это лучший момент для приватного разговора, Огрон с отговоркой о помощи направился на кухню, оценивая видимость с гостиной: проход на кухню был арочным — без дверей. А в стене рядом была вторая, уже больше, арка под барную стойку, что зрительно соединяло кухню с гостиной. На счастье мага, между дверным проёмом и этим окном было прекрасное закрытое пространство. — Рокси, — позвал он хлопочущую у чайника девушку. Та обернулась и Огрон пропал в лиловом отблеске глаз. Чуть прищурившись из-за яркого света, розововолосая подхватила чашки и поставила их к барной стойке. — Неужели ты забыл мне сообщить сегодня что-то ещё? Давай уже завтра, с меня… — аловолосый дёрнул её за руку, нежно прижимая ту к себе и в пару шагов прислонив девушку спиной к стене, чуть нависая над ней. Роксане удалось разглядеть фразу мага — бордовое «Рон!..». — Осталась последняя новость, фея, — шепнул маг на ухо девушке и замечая, что кончики её ушей покраснели. — Для того, чтобы прекратить войну Чёрного круга, одна из фей должна выйти замуж за мага. Конечно, этот брак — брак династий, принцесса, — хмыкнул Огрон. Он единственный по этому договору, с кем могла заключить брак Рокси. И, чем больше он сейчас думал об этом, тем больше ему это нравилось. Губы розововолосой приоткрылись, чем дали хорошую возможность аловолосому. Привыкший пользоваться любым шансом, он нежно поцеловал её губы. Рокси была не готова к такому, но через пару минут, привыкнув, она ответила на поцелуй. — Рокси! Огрон! Вы где там ходите?! — через несколько минут спросил Думан, не наблюдая ни друга, ни младшей сестры и сам того не понимая мешая им. Огрон оторвался от Рокси, отходя на пару шагов. — Решила показать Огрону Саванну! — отозвалась Рокси и вопросы к ним отпали. С гостиной послышался смех на предположение о Винкс со стороны Гантлоса. — Саванна? — тихо и непонимающе спросил Огрон и розововолосая, смутившись, кивнула на глазеющую на них над водой зелёно-жёлтую ящерицу. Эта… Ящерица находилась в настолько большом и высоком террариуме, что магу стало стыдно — он его даже не заметил. — Она водяная агама. Подарок моего друга Джастина, — наливая чай в чашки, продолжила Роксана и после пересеклась взглядом с Роном — они пока никому не признаются о том, что было на кухне, но когда-нибудь их обоюдный интерес станет слишком заметен для друзей и семьи…