***
Мы оказываемся у спуска в лабораторию, с конца которого виден свет. Они с Киллером и правда починили энергию в тот раз, вау, в прошлый раз я не до конца это осознал. Я вообще ничего особо тогда не осознавал. Я уверенно прохожу сквозь проплавленную в двери дыру (нужно будет найти кого-то, чтоб они её заменили. Кто согласился бы работать с нами, не выдав в последствии местоположения? Хмм…), оборачиваясь, чтобы ободряюще улыбнуться Хоррору, которому приходится пролазить чуть ли не на четвереньках (…И кого-то, кто сделает в спуске более высокие потолки) и уходя из прохода. Когда мы все оказываемся внутри, благо потолки в самом комплексе были до неприличия высокими, я подхожу к тому помещению, где я чувствую ауру Гелиос и стучу пальцами о дверной косяк. Она мне кивает (опознала по ауре, надо же) и подманивает к себе. Когда я становлюсь за её плечом, она начинает говорить: — Взгляни, — я послушно перевожу взгляд на огромный монитор — Я не смогла изучить особенно много самостоятельно, но зато кое-что нашла. Конкретно это — G-86, имя не знаю, она была здесь с восьми лет. — я крепче сжимаю спинку её стула — Этот файл — результаты экспериментов. Она одна из трёх людей, переживших все эксперименты над ней этими… — она задумчиво «поджимает губы». Насколько возможно с металлическим лицом, разумеется — Кем бы они ни были. Я так и не поняла, что они хотели, но… По описанию мутаций, которые она и все остальные номера G прошли, Человеческое Лицо… — она хмурится, кривясь (Насколько. Возможно), я хлопаю её по плечу: — Слова — это сложно. — я делаю секундную паузу — Как думаешь, мы можем провести обратный процесс? Её глаза загораются любопытством.***
Во время нашего перерыва от попыток разобраться в экспериментах больных, но, несомненно, гениальных ублюдков, проводивших опыты на детях, я знакомлю Гелиос с Дастом и Хоррором. Мы сидели в бывшей комнате отдыха и пили чай (нужно будет закупить ей продуктов) в неловкой тишине. Хоррор мусолил куртку Даста и в принципе они оба явно не знали, куда себя деть. От их нервозности уже в голове гудит. Ну да, она моя дочь, дальше что? — Гуляйте. — я машу на них рукой и они с радостью уходят. Я вздыхаю и обращаюсь к Гели мягким голосом: — Я принёс тебе вещи, — я достаю телефон и вязаную фиолетовую кофту из сумки — Я не знаю, какой твой любимый цвет, так что… — я затихаю. — Я тоже, — она жмёт плечами, что-то грустное — Я не знаю, что мне нравится. — Совсем? — я удивлённо поднимаю бровь. — Мгм, — она делает глоток из своей чашки, болтая ногами — Дети тоже часто спрашивали похожие глупые вещи. Любимая еда, звук, игра. Я не думаю об этом. Когда я думаю, всё равно ничего не выходит. — Её не учили. Меня не учили, так откуда бы ей знать? И родители вроде должны проводить много времени со своими детьми? Я ужасный родитель. Возможно, хуже Духа древа. — Что насчёт вещей, которые тебе не нравятся? — она задумывается. — Жуки. Они громкие. И огурцы… Не знаю. Они жидкие. Мои слова. Это бесит. — она мрачно пинает ногой воздух. — Что именно? — Я знаю столько твоих умных слов и сложных предложений, но я даже не могу использовать их, чтобы говорить про свои мысли! Это тупо. Я тупая. — Ну я бы не был настолько критичен, тебя никто не учил. Я поищу тебе учителя, хорошо? — Угу. Знаешь, я такая взрослая, но взрослые же понимают штуки, а я вот нихуя не понимаю. — То, что ты взрослеешь быстро, не значит, что ты получаешь знания из воздуха. Ты научилась вещам, про которые нашла информацию здесь, даже без учителя, в полной изоляции. Не любой взрослый так может, ты очень умная. — Угу. Ты мне не нравишься. — Это нормально. Но я всё равно предпочту делать всё, чтобы ты была в порядке. — Я знаю. И я к тебе прихожу. Тебе есть до меня дело и только тебе одному и ты мой друг. Ты мой друг? Я по-детски протягиваю ей мизинец и улыбаюсь: — Конечно.***
Я качаюсь на стуле, закинув ногу на ногу и приложив руку ко рту, обращаюсь к своей недо-банде: — Окей, план-минимум: найти Саенс Санса или учёного Гастера, согласного кооперироваться с нами. Разнести какую-нибудь вселенную к чертям, пускай вспомнят, что мы существуем. — А план максимум? — Киллер спрашивает насмешливым тоном. — Пока не потянем. Нам нужно вернуться в строй, вспомнить, как работать в команде, сообразить, как избавиться от этого иномирца и этого его… «Культа». Но мы не можем спешить, нужно время, потому что сейчас, ко всему прочему, Дрим скачет по вселенной горным козликом в поисках наших «происков»… Хмм, — я ставлю стул на все четыре ножки и наваливпюсь на стол — Если он ничего не обнаружит — только больше насторожится. Нужно что-нибудь выкинуть. Что-нибудь заметное, все вместе, после чего можно быстро сбежать. Под «все вместе» я имею ввиду без Ганза. Ганз, напоминаю, ты ничего не должен делать кроме того, чтобы не быть врагом. Ты не обязан следовать нашим целям. — Ну спасибо хоть за такой выбор… — он бурчит. Вообще, я бы спокойно его отпустил, но… Мэл. Да и он сам тоже, сейчас, когда я присматриваюсь, довольно странный. Из какой они вселенной? От них исходит странно… Серое ощущение. Немного похоже на то, как ощущается поражённый код, но… Иначе? Тяжело облечь в слова. Они немного похожи на заброшенный дом, заросший мхом и плющами в одиночестве. Они живые и яркие, но… Я продолжаю молча в них вглядываться, пугая его. Он думает, что я зол? Неважно, я почти пришёл к какому-то выводу. Что я ещё о них думаю? Как рисунок акварельными красками на листе, на который пролили воду. Неконтролируемый хаос цвета, лишь смутно похожий на то, чем они были задуманы. Что произошло с их вселенной? Серое ощущение должно быть от Омега таймлайна, но что это за заброшенность? Я… Если я с таким и сталкивался, то я не помню. Это ощущение похоже на детей, на которых было плевать родителям, вроде Гели, но, опять же, не совсем то… Я мотаю головой и растираю «руками» «лицо», хотя в подобном жесте больше нет нужды или смысла. Соберись. У тебя есть работа.