***
Винегар нормально перенёс татуировку, хотя у него и поднялась небольшая температура, но кожа заживала хорошо, и в следующие выходные с одной рукой уже было покончено. Ещё через неделю они приступили ко второй руке, где Ризотто пришлось потратить немного больше времени на разметку рисунка, чтобы сделать его идеально симметричным. В будничной суете время пролетало незаметно, и вот четвёртая неделя подходила к концу. Оставался только последний сеанс. Юноша всё ещё ощущал упадок сил, ведь организм не мог восстановиться так быстро после продолжительного надругательства, к тому же у него по-прежнему было полно дел. Но из-за того, что Доппио приходилось спать дольше обычного, его отработанный ритм нарушился, даже несмотря на то, что парень старался придерживаться своего распорядка. Он отставал по учёбе, новый выводок лягушат требовал тщательного наблюдения, а домашние хлопоты не стоило откладывать, если он не хочет, чтобы сожитель сомневался в нём. Уход за тату тоже отнимал добрую часть времени. Возможно, он взял на себя слишком много и ему не справиться со всем в одиночку. Но признавать это Доппио не собирался. Он должен доказать отцу, что сможет обойтись без него. Разберётся с учёбой — одним из условий Дьяволо в их уговоре; сам заработает себе на жизнь; и Ризотто он тоже поможет; и себе в собственных удовольствиях не откажет. Он справится.***
— Ну почему в сутках всего двадцать четыре часа? — ныл парень, нервно заплетая косичку и путаясь в волосах из-за спешки. Сегодня он должен был выйти из дома раньше сожителя, но вместо этого был им разбужен и теперь носился, как психопат, пытаясь уместить в маленький отрезок времени все необходимые действия. Сам Неро уже одевался в прихожей, игнорируя поток нецензурных выражений, который лился из юношеского рта с самого пробуждения. Доппио почти никогда не опаздывал, такой просчёт сильно задел его и распалил тот огонь преисподней, что поутих за последние недели. Бегая по квартире злой фурией, он был как никогда похож на отца. Когда розоволосый чуть не грохнулся на выходе из комнаты, поскользнувшись на брошенных пижамных штанах, Ризотто поймал его под грудь ладонью. — Ничего не случится, если ты один раз опоздаешь, — сказал мужчина строго. Он чувствовал, как бешено колотится сердце парня под его рукой, и если добавить к этому прежние дозы кофеина, можно было смело начинать обратный отсчёт до момента, когда оно откажет. — Ты не понимаешь! — непроизвольно повиснув на руке мужчины, Винегар резко вскинул голову и с вызовом посмотрел на него, так что Неро просто плюнул на это дело, позволив ему бежать дальше. Что ж, он попытался. Последний раз взглянув на юношу, остановившегося на кухне, чтобы замотать свежую татуировку пищевой плёнкой, он, наконец, ушёл.***
Весь последующий день в голове Доппио невольно всплывал этот миг секундного прикосновения, хотя за три минувших сеанса тату он уже совладал с собой и реагировал на контакт спокойнее. В дополнение к этому, в процессе процедур он умудрился выяснить, что Ризотто равнодушен к тесному взаимодействию, и его нельзя было смутить, даже если приблизиться к его лицу. Мужчина, разумеется, это не приветствовал и напрягался под чужим взглядом, но сам факт близости не имел для него значения. Очевидно, он просто не вкладывал в это понятие никакого особого смысла, как обычно делали другие. Парень подумал, что мог бы пользоваться этим иногда.***
Пусть день и не задался поначалу, Винегар пришёл в норму к тому моменту, как отсидел свой срок на парах и вернулся домой. Стягивая обувь, он услышал тихий звонок телефона. Тот лежал прямо на тумбочке в прихожей. Видимо, светловолосый забыл его утром, когда отвлёкся на его падение. Звонил клиент, так что Доппио взял трубку без колебаний и описал ситуацию. Однако после разговора он так и остался стоять, глядя на телефон в руке. Это возможность узнать что-то о Ризотто. Что-то, что поможет лучше понять его. Юноша некоторое время боролся с собой. Он не назвал бы себя добропорядочным на все сто процентов, тем не менее в любой другой ситуации он не стал бы так поступать. Но сожитель с тяжёлым характером требовал определённого подхода, и личный интерес, в конце концов, пересилил голос разума. В телефоне Неро висели два окна: с проигрывателем и соцсетью. Винегар, конечно же, не смог удержаться и в первую очередь проверил его музыку. Он имел примерное представление о вкусах мужчины на основе его реакций за это время. Но увидеть всё своими глазами было куда занимательнее. Как парень и предполагал, Ризотто имел широкий кругозор и держал в запасе тысячи разнообразных композиций. Однако его актуальный плейлист представлял собой унылое зрелище. В проигрывателе была статистика, что позволило Доппио оценить обстановку наверняка. Судя по всему, уже очень долго мужчина слушал что-то настолько мрачное, что впору было лечь в гроб и прикрыть крышку с обратной стороны. Этот список ясно давал понять, почему тот постоянно жаловался на его бодрую музыку. Одну песню Неро заслушал чуть ли не до дыр. Такой медленный и гнетущий эмбиент человек в нормальном состоянии явно не стал бы слушать столько раз. Так что юноша сделал соответствующие выводы. После этого Доппио всё же осмелился проверить открытую соцсеть. Опускаться до прочтения переписок он, конечно, не собирался, но список бесед всё-таки пролистал. Последние сообщения, что виднелись в них, позволяли извлечь кое-какую информацию, которая также его обеспокоила. Актуальны были только переписки с клиентами и рабочий чат. Те беседы, что шли ниже, не обновлялись уже много лет, аккаунты некоторых из людей и вовсе отсутствовали. Увиденное могло значить, что угодно. Они могли поссориться или просто прекратить общение. Или, возможно, они общались другими способами. А может, были мертвы. Винегар ни разу не слышал, чтобы сосед созванивался с кем-то, кроме клиентов, и других мессенджеров в его телефоне он не нашёл. Второй аккаунт консервативный мужчина вряд ли стал бы заводить. Это склоняло Доппио к худшему раскладу, и тогда всё вставало на свои места. Он уже успел понять, что Ризотто был одиноким человеком, но реальные масштабы этого одиночества его поразили. Сбросив, наконец, верхнюю одежду, парень прошёл в комнату и плюхнулся на стул, положив телефон на стол перед собой. Он хотел просто по-тихому подглядеть, но теперь молчать уже не сможет. Он понимал, что за подобную наглость ему знатно влетит, но сейчас это волновало его в последнюю очередь. Состояние Ризотто было важнее. Картина складывалась неутешительная. Хоть всё это и чувствовалось с самого начала, без каких-либо доказательств Доппио не мог быть полностью уверен в том, насколько это серьёзно. В итоге, оказалось, что он многое упускал из виду. Нужно было обратить внимание раньше. Ризотто точно не станет обращаться к специалистам, однако Винегар не знал, по зубам ли ему такое. Они знакомы всего два месяца, и ему удалось немного повлиять на мужчину, но тех мер, что он предпринял до этого, было недостаточно. Нужно приложить больше усилий. Он не был намерен лезть в его прошлое и не собирался поднимать эти вопросы. Но разобраться с его настоящим посчитал своим заслуженным правом.***
Юноша еле дождался чужого возвращения и, едва заслышав щелчок замка, рванул в прихожую. — Что это такое? — вместо приветствия кинул он претензию, которая мужчине была ещё непонятна. Всё прояснилось, когда парень подошёл ближе с его телефоном в руках и включил «Dying in A-minor». К удивлению Доппио, сожитель не стал злиться, что он без спроса взял его личную вещь, только нахмурил брови и как-то стушевался. — Под неё удобно работать, — ответил он коротко. «А ещё засыпать, думать, утопать в безысходности». — Это… довольно депрессивно, — заметил Винегар, стараясь не выливать на соседа сразу всё своё беспокойство. — У меня не может быть плохого настроения? — недовольно спросил Ризотто. Ему очень не нравилась эта ситуация. Он не ругался насчёт телефона, потому что розоволосый успел пересечь все возможные границы, и, если честно, мужчине было уже всё равно. Но меньше всего ему хотелось, чтобы кто-то копался в нём самом. — Это немного хуже, чем просто плохое, — напряжённо прокомментировал Доппио, указывая пальцем в сторону динамика, проигрывающего мрачную мелодию. — Ты прослушал её 1504 раза, Ризотто… Конечно, песня была лишь предлогом, чтобы начать этот сложный разговор, ведь он не мог сказать прямо, что прочесал весь его телефон. Но по лицу Неро было ясно, что тот и так всё понял. — Чего ты хочешь от меня? — он стал действительно раздражённым и впервые повысил голос. Кажется, это не тот случай, когда можно было давить на него. Юноша вдруг растерялся. — Ну… Я… Просто хотел сказать, что ты всегда можешь обратиться ко мне, — непривычно взволнованно произнёс он. — Зачем? Что от этого изменится? — Ризотто говорил грубо, решив не сдерживаться, потому что парень довёл его. Когда-нибудь это должно было произойти. — По-твоему, всё так просто? Я не вижу смысла ни в чём, — это прозвучало так жёстко, что у Доппио перехватило дыхание от волнения. — Что ты можешь сделать? Опустив взгляд, Винегар затих на некоторое время, прежде чем ответить. — Чтобы жить и получать удовольствие от жизни, никакой особенный смысл не нужен. Он есть в эмоциях, которые ты испытываешь, и в том, что вызывает у тебя эти эмоции, — дав волю мудрости, юноша надеялся достучаться до мужчины, хотя тот смотрел на него со всей скептичностью, открыто показывая, что не убеждён. Но Доппио осторожно продолжил свою мысль. — А если нет ничего, что их вызывает, значит, нужно стремиться к тому, чтобы это найти, — выслушав его монолог, Ризотто немного смягчился. — Ты чертовски наивен, — заключил он, глядя на розоволосого даже с некоторым сожалением. Он видел, что парень пытался как-то помочь, и это было бы трогательно, если бы не было столь бесполезно. — Это так не работает. — Я могу доказать тебе обратное, — к Доппио частично вернулась его уверенность, и он вновь взглянул мужчине в глаза. — Ну, давай, удиви меня, — безразлично бросил Неро. Тогда Доппио просто обнял его. К удивлению, Ризотто его не оттолкнул.***