***
Конечно, Ризотто не ожидал такого, поэтому впал в ступор. Понять это со стороны было бы не так просто, ведь его зажатость уже стала привычна для глаз, но Доппио смог ощутить, как мужчина напрягся в его объятиях. Он не пытался ничего предпринять и ничего не говорил вплоть до тех пор, пока розоволосый не отстранился, чтобы посмотреть на его лицо. — Ты закончил? — мрачно спросил Неро. — Я только начал, — пообещал Винегар, весьма красноречиво глядя исподлобья. Ризотто лишь молча встретился с ним взглядом, после чего забрал телефон и удалился в свою комнату, прямо намекая, что разговаривать больше не намерен. Очевидно, мужчина был выбит из колеи, но в его случае без этого, к сожалению, никак не обойтись. Парень понял, что если он хочет вытянуть Ризотто, ему нужно быть смелым и действовать решительно. Так что теперь он официально перешёл к тяжёлой артиллерии.***
На следующий день была пятница, поэтому Доппио вернулся домой рано. Ему опять предстояло дожидаться чужого возвращения. Несмотря на то, что после вчерашнего случая сожитель избегал столкновения с ним, юноша давил волнение и сбавлять обороты не собирался. Превозмогая желание заварить себе кофе, он переоделся в домашнее, обработал татуировки и взялся за уборку, которую не успел сделать на неделе. И хотя он всегда был готов потрудиться на славу, бороться с недостатком энергии становилось всё тяжелее. Однако он был уверен, что Ризотто будет ему благодарен, даже если не скажет ни слова при встрече. Эта мысль поддерживала его.***
Когда мужчина пришёл, то впервые не услышал никакой музыки. В квартире было тихо. Тишина резко напомнила ему о времени, когда он жил один, и Неро неожиданно для себя ощутил беспокойство. Его охватило неприятное чувство, которому он не мог найти объяснений, и ему это не понравилось. Но спустя пару мгновений с кухни раздался шорох, и едва он успел снять верхнюю одежду, Доппио вышел ему навстречу, на ходу вытирая мокрые руки о штаны. Они не разговаривали с прошлого вечера, но Ризотто уже не злился, скорее, просто чувствовал усталость от жизни в целом. Ему бы хотелось сохранить раздражение подольше, чтобы парень знал своё место, но он не смог. Он пытался убедить себя, что ему должно быть всё равно на мальчишеские чувства, но ничего не выходило, он не мог себя обманывать. Не было никакого смысла выливать собственное разочарование на юношу. Может, Винегар и действовал ему на нервы, но невозможно было игнорировать то, сколько при этом он для него делал. Ризотто сильно сомневался, что заслужил такое внимание. Раньше у него часто случались периоды, когда он неделями обходился без готовой еды, перебиваясь небольшими перекусами или напитками. Иногда у него вообще не было желания есть. Бывало, нетронутый за это время кухонный стол покрывался целым слоем пыли, впрочем, как и остальная квартира. Он мог пинать серые клубы и испытывать к ним лишь глубокое равнодушие. Как и к большинству вещей. Одежда в стирку могла ждать своего часа вплоть до крайней нужды, шторы — оставаться закрытыми на протяжении месяцев. Растения умирали, даже если он ухаживал за ними. И в этих, и в других сферах жизни, как правило, Неро находил силы только на действия первой необходимости и ни единым движением больше. Сейчас в квартире было чисто, уютно, пахло вкусной едой. Его ждали дома. О нём заботились. Кажется, силы к сопротивлению у него тоже заканчивались. Целенаправленно надвигаясь на соседа, Доппио планировал продолжить радикальную терапию, но заметил, что Ризотто выглядел растерянно. Это лишь укрепило его в намерениях. Ничего не говоря, юноша уверенно приблизился и крепко обнял его. — Что ты делаешь? — на этот раз светловолосый не сдержал удивления. Он не думал, что это может повториться. Но если первый случай попросту застал его врасплох, то теперь он был в настоящем смятении. — Заткнись и получай свои объятия, — грозно рыкнул Винегар. — …Ты что, правда пытаешься приободрить меня? Из-за вчерашнего? — выдержав паузу, недоумевал мужчина, глядя на розовую макушку внизу. Доппио не ответил и сильнее сжал руки, что было немного болезненно из-за свежей татуировки. Зарывшись лицом в чёрный джемпер, он не сдержал застенчивую улыбку, ощущая сквозь ткань тепло груди Ризотто. К счастью, тот не мог этого видеть. Они стояли так с минуту, и Неро просто со вздохом ждал, когда парень отпустит его. Но тот не торопился разжимать руки, только задрал голову спустя некоторое время, давая запоздалый ответ. — Объятия помогают при депрессии, если ты не знал, — произнёс он уже спокойным тоном, смотря на мужчину с ожиданием. — Полегчало? Его взгляд был заметно усталым, а в глубине чужих глаз Ризотто различил скрытую тревогу. Кажется, юноша всё же переживал, что может сделать хуже и разозлить его ещё больше. Тем не менее Неро всё ещё находился у него в руках и даже не был раздражён. Разве что до сих пор пребывал в замешательстве. — Возможно… — неуверенно откликнулся Ризотто, нахмурившись. Он не знал, как истолковать свои ощущения. — Будешь ужинать со мной? — осторожно уточнил Доппио, дабы убедиться, что они окончательно помирились. — Буду. Только отлепись уже, — светловолосый мягко отстранил воспрявшего духом парня за плечи, собираясь помыть руки.***
Отныне Винегар не сдерживался. Утром он коротко обнял сожителя прямо на пороге его комнаты, пока в очередной раз разбуженный, сонный Ризотто пытался сориентироваться, потом сделал это снова, когда они копошились вместе на кухне и представилась удобная возможность. Мужчина не мог понять, как ему следует реагировать, да и особого недовольства не испытывал, поэтому оставил всё на произвол судьбы. Сегодня должен был пройти последний тату-сеанс, и розоволосый не мог дождаться момента, когда они закончат и последняя часть рисунка, наконец, заживёт. Этот продолжительный процесс татуировки и ухода за ней изрядно утомил, однако парень ни на секунду не пожалел, потому что результат ему действительно нравился. Ризотто никак это не комментировал, но как профессионал был удовлетворён тем, что его работа шла гладко. Зайдя к соседу в комнату, чтобы начать, Доппио почувствовал себя даже более свободно, чем обычно. Прежде чем усесться в кресло, он позволил себе распахнуть злосчастные занавески и впустить в склеп, что Неро здесь устроил, долгожданный свет. Он делал это и раньше — просто так или когда занимался уборкой, — но надолго в таком положении шторы не задерживались. Ризотто всегда жаловался и задвигал их вновь, как только замечал. Теперь же юноша не дал ему закрыть их, несмотря на возмущение, и впредь решил взять под свой контроль и этот аспект чужой жизни.***
Уже целиком знакомая процедура пролетела быстро, по большей части потому, что Винегар много думал. О том, что произошло; о проблемах Ризотто и о своих собственных; о том, что близился конец учебного года, и при такой загруженности скоро его ждал тяжёлый период. Углубившись в размышления, он почти не разговаривал, и это, в свою очередь, помогло Неро полностью сосредоточиться на работе, так что для обоих время прошло незаметно. Хотя итог и так был ясен, как минимум на примере первой руки, по завершению сеанса парень всё равно убежал в ванную посмотреться в зеркало и оценить общий вид. Чуть погодя Ризотто ненавязчиво просунул голову в дверной проём, желая взглянуть на свой труд со стороны, но Доппио почти сразу обернулся и подошёл к нему. — Спасибо, — бросил он довольно и, чтобы не тревожить ноющую руку, вместо объятий ткнулся макушкой в его плечо.***