Это был не я

С каждым днём вечера становились всё темнее и темнее. Дима с Серёжей содрогались от мыслей о зимовке в холоде и мраке. Уже сейчас приходилось кутаться в свитера и закрывать шею от ветра воротниками курток. Солнце начало заходить совсем рано, так что ставшие традиционными встречи в слесарной мастерской после всех занятий проходили уже при искусственном освещении. Дима уже не мог прийти сюда раньше всех, чтобы понежиться на солнце и повспоминать их счастливую жизнь в тёплой стране. Вернее, мог, конечно, но какой в этом был бы смысл? Из-за наступившей слякотной поры Поз скучал по прошлой жизни особенно сильно. Конечно, приключения были и здесь. Например, на днях он застрял на бездорожье. А он-то, дурак, думал, что мощная Нива точно проедет. Хорошо, что была связь и получилось созвониться с Серёгой, а тот уже договорился с трактористом, который вытянул их Нивку-Сливку из почти что топи. Нет, не по таким приключениям Дима скучал. Вот бы сейчас едва дышать от страха, когда только-только раскрывается парашют! Или отчаянно барахтаться в воде, цепляясь за сёрф! На самом деле Позов был жутким ссыкуном. Он боялся и высоты, и воды, и темноты, и всяких жутких тварей. Но он был просто зависим от этого невероятного ощущения свободы и всесилия, когда эти страхи преодолеваешь. Позов раз за разом присваивал эти страхи себе, покорял сам себя же, чувствуя каждый раз, будто он едва ли не король мира. Обалденно. Кайфово. Драйвово. А сейчас была полная скучнотека и постоянное притворство. А ещё на них с Серёжей начали косо посматривать. Разумеется, они всем говорили, что отдельное жильё каждому снимать дорого, вот и живут вместе, по финансам не густо. Но для многих всё равно было странно: и Люську из пятого дома этот лысый отшил, а черномазенькому красавица Машка не по нраву пришлась. Не одна дама пыталась крутить шашни с молодыми понаехавшими: всех добротных мужиков уже разобрали, а тут приехали сразу двое, молодые и симпатичные. Дима пытался отбиваться той же манерой: если семью заводить, то своё жильё нужно, а он пока небогат. Но не все дамы в округе хотели только замуж, их бы устроило и просто приятное времяпрепровождение. Так что полный отказ от девичьего общества потихоньку начал будоражить общественность. Димка решил, что поразмышляет на эту тему позже. Пока что нужно наладить связи с людьми посерьёзнее, чем судачащие бабки у подъезда и обиженные девицы. Если получится быстро подзаработать, то может и не придётся отмазы придумывать. Чайник активно пускал пар, кипятя воду, пока Дима ходил по своему кабинету в размышлениях. После щелчка чайника, Поз перестал крутить на пальце связку ключей, взял свою чашку, поставил на неё пластиковую вазочку с печеньем, во вторую руку взял чайник и направился в точку сбора. В этот раз дверь в слесарскую поддалась легко, Дима ничего не уронил и выдохнул с облегчением. — О, Дмитрий Темурыч, вот и вы! — Антон подскочил со стула и в несколько шагов оказался рядом, забирая у своего преподавателя чайник. — Здорово, малой, — Дима улыбнулся в ответ, — Арсюха, Сергей Борисыч, и вы уже тут. Сейчас Дима находился в самой приятной компании в этом захолустье. Серёга-то понятно, с ним всегда было интересно проводить время. А эти двое пацанов стали для Димы едва ли не семьёй. Как-то само собой получилось, что он оказался серьёзно вовлечён в их жизни. Незаметно для себя он стал отцовской фигурой для молодых парней. Арсений жил в неблагополучной семье. Ну как жил. Выживал. Мать пила, батя тоже, да ещё и поколачивал и её, и сына. Сам бы Попов ни за что не доверился взрослому так быстро. Но он доверял Антону, так что довольно быстро перестал язвить Диме с Серёжей и начал им открываться. Антон же рос вообще без отца, так что он прикипел к двум новым преподавателям почти мгновенно. Он нашёл в них то, чего ему так не хватало: советы, заботу, похвалу, трезвый и адекватный взгляд, интересные разговоры с умудрёнными опытом взрослыми и анекдоты на грани пошлости. Этот юноша закрывал свою боль и травмы громким хохотом, необъятными свитерами и яркими улыбками. Арсений же научился делать это с помощью наросших на его характер колючек, иронии и постного ебала. Он хоть и был довольно хмурым пацаном, но в шиложопости не уступал и Антону, и Серёже, по этому пункту его обходил только сам Димка. Именно Арсений предложил свою помощь взрослым, когда те думали, где бы взять грузчиков. Они с Антоном потаскали барахло, а заодно посмотрели, как Сергей Борисыч общается по деловым вопросам, и как Дмитрий Темурыч располагает к себе всех окружающих, подстраиваясь под нового собеседника почти мгновенно. Однажды Попова пришлось вызволять из провонявшего гнилью и сыростью бомжатника, в который он залез, шатаясь вечером по их городишку, лишь бы как можно дольше не идти домой. Он тогда хотел исследовать заброшку, но выйти уже не получилось — полоумный бомж перекрыл ему путь и грозился обездвижить взглядом, если мальчик рыпнется. — Я колдун в третьем поколении, мне нужен преемник! — довольно связно кричал патлатый мужик, при этом будучи совершенно не в себе. Дима с Серёжей примчались довольно быстро и позволили слегка ошалевшему студенту переночевать у себя. Тогда он и смог поделиться историей о своей долбанутой семейке. Арсений ждал своего совершеннолетия как самого важного события в своей жизни. — Эй, ты как, порядок? — к Диме подошёл Серёжа, озабоченный тем, что его партнёр снова стоял задумчивый, теребя свободной рукой напильники на ближайшем рабочем столе. — Да-да, Серёг, — торопливо заверил Позов. — Ты какой-то загруженный, — Сергей забрал у Димы кружку, поставил её на стол и обеспокоенно заглянул любимому в лицо. Он даже погладил Позова по щеке — при этих пацанах проявлять нежность было не страшно. Довольно быстро мужчины увидели знакомое напряжение между двумя юношами. Те не были в отношениях, но, похоже, оба этого хотели. Долгие взгляды, пока другой не видит, неловкие прикосновения, желание быть ближе, совместные планы на будущее. Эх, молодёжь! Серёжа с Димой обычно с улыбкой смотрели на попытки парней понравиться друг другу и иногда подталкивали то одного, то другого. Как раз сейчас Арсений отвернулся от милующихся преподавателей и с тоской взглянул на большие ладошки Шастуна, которые обхватили тёплую чашку с чаем. Вот бы они обхватили его щёки, а потом спустились на шею, прошлись по плечам… Арсений поднял глаза от чужих рук и встретился с изучающим взглядом Антона. Тот был будто бы и не против того, что его рассматривают. Их платоническая дружба трещала по швам, потрескивала электричеством влечения и влюблённости. Ещё несколько часов все четверо общались, не желая расходиться по домам. Тут было так тепло и по-семейному! Юношам этого особенно не хватало, так что они до упора держались за преподов, выпрашивая всё больше и больше историй. Иногда они рассказывали и что-то своё. А ещё им было интересно просто рассуждать о жизни. Антон под конец вечера достал из рюкзака тетрадку и зачитал несколько написанных им шуток. Он смотрел на хохочущих в голос мужчин и снова утверждался в том, что ему нужно следовать за мечтой и заниматься юмором! Но мальчик с горечью осознавал, что это будет очень сложно. А вот если бы он родился в большом городе… — Это что тут происходит? — вдруг прозвучало из другого конца мастерской. Это был Евгений Михалыч, местный вахтёр. Обычно он относился к своим обязанностям довольно-таки посредственно, можно даже сказать, что халтурно. Шпынял неугодных ему мальчишек, недовольно цокал, когда ему приходилось поднять свою тощую задницу с кресла, и постоянно бурчал. Его обычная вечерняя проверка колледжа заключалась в том, чтобы выглянуть из своей каморки у проходной в одну и в другую сторону коридора. Это он считал удовлетворительным. У такого “безмерно ответственного работника” (как называл Михалыча Дима) было просто незаметно взять ключ от слесарки, сделать слепок и вернуть ключ на место. Так, почти с самого начала работы здесь у мужчин был свой ключ, они просекли стиль работы и Михалыча, и его сменщика — такого же баклана, — так что не особенно беспокоились о том, что их побеспокоят. Но даже в таком случае Дима с Серёжей не переживали. Ну сидят и сидят, чай пьют. Скажут, что тут открыто было. Проблемы никакой. И вот этот момент настал. — Да мы просто чай пьём, ЕвгенМихалыч, — с максимально невинным видом начал Дмитрий. — Какой чай? Время почти одиннадцать! — мужчина грозно надвигался ближе. Он не пугал. Всё же по габаритам он уже почти уступал тому же Шастуну. Сухопарый дед, жилистый и узколицый. Так что Дима спокойно поднял чайник, демонстрируя чистоту своих намерений. — Уже допили. Сейчас уйдём, не переживайте, — сказал Серёжа, слегка нервничая, в отличие от своего партнёра. — Я вам дам “не переживайте”, совсем уже берега попутали! Понаехали тут, вам кто разрешал тут оставаться? — отчего-то вахтёр разошёлся не на шутку. Он уже подошёл к преподавательскому столу и начал его огибать, чтобы подойти ближе к Дмитрию и Сергею, но в этот момент он обо что-то споткнулся. — Долбанутые! — его возглас смазался во время падения. Серёжа, который находился ближе, уже подскочил, чтобы подхватить незадачливого мужчину, но тот, махая руками, упал. Он врезался головой точнёхонько в тиски для металла, стоящие на соседнем столе. Через мгновение Евгений Михайлович упал уже на пол. Все встревоженно вскочили на ноги после глухого звука удара тела о пол. Сначала они подумали, что Михалыч просто вырубился, но быстро расползающаяся лужица крови давала знать, что вахтёр уже не встанет. Серёжа всё-таки осмелился и перевернул мужчину, но тут же отпрянул: на него невидящим взглядом уставились два остекленевших глаза, а висок мужчины был раздроблен. Прошло несколько секунд, прежде чем все вышли из ступора и начали реагировать. Арсения заколотило крупной дрожью. Он прикрыл рот рукой, а слёзы тут же полились из его серо-голубых глаз, которые и так были большими, но сейчас стали просто огромными и выпучились. Антон как заводной начал повторять одно и то же матерное слово, схватившись за голову, вцепившись в свои отросшие кучерявые волосы. — Какого хуя… — пробормотал Сергей, всё ещё находясь в прострации и не веря в то, что сейчас произошло. Он несколько раз моргнул, протёр глаза кулаками, надеясь, что сейчас всё это пропадёт. Дурман рассеется, и окажется, что ему всё это привиделось. Но нет. Матвиенко смотрел во все глаза на бордовую густую кровь и понимал, что им пизда. Они попали. Их прикроют. Мысли сумбурно начали скакать, не задерживаясь на чём-то конкретном. Самым стойким оказался Дима. Он повидал всякого на своей прошлой работе. Дима потянул за собой Антона с Арсением, отвёл подальше от трупа. — Посмотри на меня, — говорил он Антону, — Это несчастный случай! Ты не виноват, тут никто не виноват. Дима вцепился в плечи Антона, который нервно закивал. — Иди домой и никому об этом пока не говори, понял? — Дима дождался утвердительного ответа и продолжил, — Мы с Сергеем Борисычем всё решим. Всё будет хорошо! Ты всё понял? Повтори, что я тебе сказал. — Домой… Никому не говорить… — бормотал Антон. — Всё решите… — Умница. Проводишь Арса? Антон снова кивнул, и Дима переключился на Арсения, повторил ему тоже самое, что и Шасту. Попов всё также тихо плакал, шмыгая носом, но он очень постарался внимательно вслушиваться в слова Димы и не заглядывать за его спину. Только сейчас Позов понял, что его слова в одном помещении с трупом не особо-то много значат, и вывел парней в коридор. Позов ещё раз повторил всё, успокоил обоих парней за дверью и отпустил их восвояси. Он мог лишь надеяться, что парни проявят благоразумие и смогут справиться с эмоциями. Потом вместе они это ещё обсудят не один раз, проговорят. Дима действительно переживал за Антона и Арсения и не хотел, чтобы такое близкое знакомство с нелепой смертью их не травмировало. Одно дело, когда умирает старая бабулька или сторчавшийся сосед. Другое — когда здоровый и полный сил человек просто ёбается перед тобой замертво. Это может нехило так испугать. И ещё может появиться чувство вины: если бы они не сидели допоздна в слесарке, то вахтёр бы сюда максимум нос сунул и пошёл бы дальше. Но всё это они обсудят потом. Пока что есть более насущные дела. Нужно что-то делать с телом. Дима уже примерно понял, как тут всё работает. Он осознавал, что жмурика повесят на них с Серёгой, а может и малым бы досталось, но как минимум свидетелями пришлось бы выступать. Чтобы заставить местных ментяр хоть немного поработать, им надо дать на лапу. А потом адвокату. А потом судье. А потом… Да что перечислять? А они с Серым ещё не успели особо подкопить, даже если бы и хотелось — им давать не с чего. А без бабла пиздос. Даже если они сами сейчас вызовут ментов, те увидят вахтёра с пробитой головой, узнают у них с Матвиенко, что они преподы и находились тут во внеурочное время (не иначе что-то мутили незаконное, а иначе зачем?); и тут вахтёр пришёл с проверкой и их спалил. Дело закрыто, дальше можно не копать. Позов вернулся обратно и понял, что он не учёл одной важной вещи — его Серёге тоже было сейчас непросто. Он ведь тоже к такому не привык. Он не видел так близко мертвецов с зияющими ранами в башках и в луже крови. — Серёж, ты как? — спросил Дима, подойдя ближе к партнёру. Матвиенко всё ещё сидел рядом с несчастным почившим, широко раскрыв глаза и дрожа от переизбытка эмоций. Но после того, как Дима заговорил, Серёжа проморгался и прошёлся ладонью по лицу, будто бы стягивал с себя прилипшую паутину. — А ты, блять, как думаешь? — пророкотал Сергей. — Понимаю, что тебе хуёво, но нам надо это как-то решать. Надо что-то делать с телом. — В смысле “что-то делать”? Ты вообще больной? — Серёжа активно жестикулировал трясущимися руками. — Я не хочу в этом участвовать, я на такое не соглашался! — Серёж, — Дима попытался остановить разгорающуюся истерику, подойдя ближе и положив руку на Серёжино плечо. — Не трогай меня! — Матвиенко отшатнулся и с паникой в глазах взглянул на кровь на полу, в которую чуть не наступил. — Я зря вообще бросил всё и сбежал с тобой. Блять, сидел бы спокойно в офисе, а сейчас на мне труп. Сука! — Серёж, послушай меня. Труп не на тебе, ты не виноват! — Дима сделал ещё одну попытку достучаться. — Нам сейчас надо хотя бы занести его в подвал, а завтра решим, что делать. Завтра суббота, к тому же его рабочая смена, его не хватятся. Серёж, давай соберёмся и сделаем хотя бы это. — Позов, иди нахуй с такими предложениями! Сейчас мы реально не виноваты, а если мы будем трогать его, то нам точно пизда! Я валю отсюда! — Матвиенко не мог стоять на месте и ходил по мастерской, сжимая и разжимая кулаки, потрясая головой. Он не мог поверить, что всё это происходит на самом деле и он всерьёз должен думать о трупе. — Ты понимаешь ведь, что нам и так пизда, если мы вызовем ментов? — Дима давил свою линию. — Вот поэтому я и валю! Зря вообще с тобой связался, больной ублюдок! Тебе бы только в заварушки влезать, тебе, блять, только и подавай острых ощущений! Я не такой! Мне это нахуй не нужно, я на тебя повёлся, как долбоёб! Влюбился как идиот, а теперь преступник. — Эй-эй, постой, — Дима обхватил со спины Серёжу, который действительно намеревался уйти. Серёжа пару раз слабо дёрнулся и разрыдался. Того, что на него навалилось, оказалось слишком много. Матвиенко ведь действительно был совсем не такой, как Дима. По большей части он лишь подстраивался под своего партнёра, но он совсем не нуждался в таком образе жизни. Он был бы рад спокойствию. Но во время знакомства с Димой у него была достаточно обычная жизнь, которая его уже заколебала. Тогда у Сергея был кризис: он болтался по разным отделам в своём офисе и не представлял как у него получится закрепиться хоть где-то. Серёжа понимал, что он на самом деле не особо-то много знает и умеет. Да, его умений было достаточно для того, чтобы перекладывать бумажки, варить начальству кофе, заговаривать зубы клиентам по телефону и писать посты в соцсети компании, но он точно не хотел заниматься подобной хернёй всю жизнь. Он хотел попробовать что-то новое, но чего-то постоянно не хватало. И Сергей в глубине души понимал, что не хватало воли – яиц, если хотите. А потом в его жизнь ураганом вломился Дима. С ним было намного проще решиться на перемены. Сейчас, однако, Матвиенко об этих переменах сожалел. К такому стрессу он был не готов, поэтому включилась интуитивная реакция — бежать со всех ног! Но после тщетной попытки Серёжа обмяк. Дима обнимал его крепко, не давал скатиться по стене на пол. Он довёл партнёра до помещения столовой, которое не закрывалось на ключ и усадил за один из столов в преподавательском уголке. Напоил водой из кулера и убедился, что Серёжа, изнурённый из-за пережитого, задремал. В этот момент Дима понял, что он готов решить всё сам, лишь бы Серёжа с ним остался. Позов встал и вышел из столовой, стараясь не шуметь. Впереди была длинная и тяжёлая ночь.