Это был не я

Что это только что было? Арсений недоверчиво смотрел вслед уходящему дальше по коридору Диме. Тот только что пошёл на поводу у дочери пациента? Они общались прямо в коридоре, так что взятка тут не причём, хотя об этом мысль возникла первой. Почему же Позов согласился? Это ведь совсем на него не похоже. Таких приставучих пациентов он отметал иногда чисто из вредности — все вопросы обсуждаются только на приёме. И никаких коньяков, и конфет. Это было не в его правилах. Но в этот раз Дмитрий вдруг не послал эту женщину, выслушал её, просмотрел карту, взял номер телефона… Да, всё-таки Дима Арсения интриговал. Иногда интересовал слишком сильно, чего сам Арс совершенно не хотел. Потому что Позов ведь грубый, похуистичный (или уже не настолько похуистичный, как казалось?), ироничный. Ещё он умный и харизматичный, что влекло Арсения, и он это признавал. Но Дима не умеет в отношения, да и вообще с лучшим другом трахается. Это для Арса было уже слишком. Он хотел строить отношения с кем-то более мягким, с тем, кто будет переживать и заботиться о нём, а не крыть хуями и подъёбывать. И вообще, ключевыми словами тут были “строить” и “отношения”, что с Позовым вообще никак не вязалось. Но не думать о Диме не получалось. Позов слишком явно подкатывал, слишком явно его, Арсения, хотел. Поэтому у Попова нет-нет, да и проскакивали мыслишки о том, чтобы прогнуться под этим натиском, подчиниться. Он представлял то, как Дима его прижимает к стене и остервенело целует в шею. Однако, эти мысли всегда удавалось вовремя отметать. Вжух, и нет их больше! (Да-да, Арсений, конечно) Сейчас Арсений и правда не об этом думал. Он отправился вслед за Димой, тоже налил кофе, уселся напротив и тут же был обожжён горящим взглядом. Быстро выпив прогорклый напиток, вскочил, купил батончик в автомате за Диминой спиной. Облокотился о плечо Позова и наклонился к его уху. — Что читаешь? — спросил Арсений, тихонько доставая свободной рукой бумажку с номером телефона и именем из кармана распахнутого Диминого халата. Скосив глаза, прочёл фамилию, опустил огрызок бумаги обратно. Дима озадаченно поднял взгляд на внезапно заинтересовавшегося им коллегу. — Чё ты так смотришь? Что читаешь, говорю, — Арс кивнул на раскрытую книжку с мелким текстом. Дима молча показал обложку. Растерянность быстро слетела с его лица, а привычная ухмылка вернулась — будто и не пропадала. — “Острый аппендицит у детей”? Серьёзно? У тебя с этим проблемы? — удивлённо воскликнул Арс. — Арсений, нет предела совершенству, — томно прошелестел Дима, приблизившись к уху Попова. — Что правда, то правда, Димка, — поспешил закончить разговор Арсений и, стукнув легонько Диму по плечу батончиком, ретировался. Он направился прямиком в регистратуру, по пути записав в заметки имя и фамилию дочери пациента, надеясь, что фамилии будут совпадать. “Димка? Снова он так меня назвал”, — подумалось Позову. Он обернулся и задумчиво посмотрел вслед Арсению. Походка такая уверенная, спина ровная. И на секунду Диме показалось, что хищник уже не он, и что Арсений уже не так (совсем не) похож на беззащитную жертву. Дима откинулся на спинку стула и закрыл глаза руками. “Так нельзя. Я размяк” — громко орало в голове. Дима был недоволен собой. Он совсем не хотел быть таким. Ему казалось, что он сдаёт позиции в соревновании, где он должен быть лучше соперника, обрушиваться на него как цунами, заставлять его подчиняться. И впервые Диме попался соперник, который не просто не принял правила игры, а начал менять их под себя. Наверное, именно поэтому Дима так заинтересовался Арсением. И дело тут было не в запретном плоде. Ведь Позов тут же терял интерес к парням-натуралам, когда они его отшивали, иногда довольно резко, с округлившимися в лёгкой панике глазами. Нет, тут был азарт совершенно иного плана. И интерес был совершенно иной. Даже не интерес, а одержимость, обсессия. Дима грезил Арсением, мечтал о нём, но при этом Дима был серьёзно настроен его заполучить, завоевать, подмять — что угодно, лишь бы Арсений был его. *** — Ты серьёзно собираешься один оперировать? У меня окно, давай впишусь, буду на подхвате, — Арсений говорил серьёзно, смотрел на Диму озабоченно. Ишь чего собрался делать этот лысый чертила! Решил провернуть сомнительную операцию, сложную и, скорее всего безнадёжную для пациента. А Стас даже толком не взглянул на подробности. Он Диме доверяет — подписал не глядя. А Попову взбрендило в голову предложить свою помощь. Ну не мог он в стороне остаться отчего-то! Почему-то было не по себе от такого жеста напарника, захотелось подключиться. На грани сознания болталась мысль о том, что вдвоём они смогут вытянуть, смогут спасти человека, дать леща смерти, которая уже протянула свои клешни к старику. — Арс, ты ёбнутый? — спросил Дима со скепсисом. — Хочешь ещё и на себя смертельный исход повесить в статистику? — Ну, вообще-то, может вдвоём мы и вывезем, — Арсений сложил руки на груди и опёрся спиной о дверной косяк. Дима посмотрел снизу вверх из-под очков, отложив сменную обувь, которую он собирался надеть. — Нахера ты тогда согласился, раз уже про смертельный исход так уверенно говоришь? — продолжил давить Арсений. — Не твоё собачье дело, Попов, — Дима огрызнулся и вернулся к обуви, опустил взгляд и начал сосредоточенно завязывать шнурки. — Ты чё так со мной разговариваешь, м? — Арс слегка пнул носком кроссовка по чужой икре. — А ты бы ногами своими не размахивал, а! — Позов, уже закончив с обувью, встал со стула и подошёл почти вплотную к напарнику. — А можно… — неуверенно прозвучало за спиной у Арсения, преградившего свободный проход в раздевалку. Позов разочарованно выдохнул, но отошёл от коллеги. Арс освободил проход и пропустил запыхавшегося Шастуна. — Доброе утро, Дмитрий Темурыч, Арсений Сергеич, — протараторил Антон, начиная в спешке переодеваться. Мужчины пожали интерну руку и снова впились взглядами друг в друга. — Я всё же настаиваю на своём участии, Дмитрий Темурович, — продолжил прерванный разговор Арсений. В присутствии интерна он предпочитал более официальный тон. И не сказать, что Диму это не заводило. Ещё как заводило. — Ну раз вы настаиваете, то пожалуйста. Но при неудаче статистика ухудшится у обоих, помните, да? — Дима уступил. — А вам вообще какое дело до моей статистики? Вам разве не на руку будет, если она у меня ухудшится? Уже не соперничаете со мной? — парировал Арс. Он никак не мог понять, почему именно это волнует коллегу. — Мои мотивы тебя ебать не должны, — отрезал Дима. Ему надоело строить из себя невесть кого, поэтому он перешёл на привычный тон. “Ты должен” — тут же возникло в голове у Арсения. Туше. Этот раунд за Димой. Арс недовольно поджал губы (чтобы мысль случайно не вылетела наружу) и, зыркнув ещё раз напоследок на Диму, вышел в коридор. Не хотелось, чтобы увидели его зардевшиеся щёки. Вроде не подросток уже, а тут вдруг смутился. Арсений старался оправдать себя и свою реакцию — так его ещё никто не добивался. Настойчиво, грубовато даже, иногда напролом. Никто не произносил фразы, ответы на которые додумывались без задней мысли и были откровенно пошлыми. Но всё же Арсений старался не придавать этому большого значения. Ситуация его пока что не сильно напрягала, да к тому же наверняка Дима скоро наиграется и остынет. Арсению не до него, у Арсения завтра свидание с парнем из тиндера, нужно думать о нём. Хотя бы постараться. *** Попов устало прислонился головой к стене и посмотрел на настенные часы в раздевалке. Всё, смена официально завершена. Сегодня хотя бы всё достаточно спокойно было, не то, что в прошлый раз. Ведь, как и предполагалось, тот пациент Позова не выжил. Шесть часов они работали, заменяя друг друга, каждый делал то, что выходило лучше. И, казалось, что всё получится. Но сердце пожилого мужчины не выдержало столь длительной анестезии. Арсений с досадой помотал головой — снова он вспомнил эту неудачу. Он прекрасно знал, что невозможно быть идеальным. А даже если будешь, то это не поможет. Люди будут умирать, и иногда с этим ничего нельзя поделать. Но всё равно Попову тяжело давался каждый такой случай. Вот бы ему хоть немного Диминого цинизма! Вот и он как раз. Зашёл, стягивая на ходу халат. Арс собрался с силами и встал с такого удобного и комфортного стула — дома его ждала ещё более удобная и комфортная кроватка. Надо до неё добраться, а не дремать прямо тут, как бывало уже не раз после особенно утомительных смен. Пихнув плечом входную дверь, Арсений вышел на снежную улицу. Вокруг темень, но у входа хотя бы ярко светил фонарь — за этим следили, не положено без света. На пару минут мужчина завис, впал в прострацию, смотря в небо и разглядывая падающие снежные хлопья, так похожие на медицинские ватные шарики. Зрелище было таким простым, привычным, всем знакомым, но невероятно завораживающим. Уставший мозг перезагружался, пока его хозяин стоял под фонарём и бездумно глядел в небо. Рядом снег заскрипел от чьих-то торопливых шагов. Арсений лениво приоткрыл один глаз. Мужчина с покрасневшими щеками и носом, с распахнутой курткой смотрел то на экран смартфона, то на Арса. Попов в непонимании нахмурился. — Так это ты криворукий мудак, да? — прорычал мужик, еле ворочая языком. Пьянь. Всё произошло так быстро! Арса уронили, схватили за грудки и начали трясти. Шапка слетела, снег залезал в уши, путался в волосах, попадал за шиворот. Арсений мог бы скинуть этого буйвола, хватило бы сил, но он оцепенел. Лишь хватал ртом морозный воздух, когда затылок снова ударялся о землю. Благодаря снегу удары не выбивали звёзды из глаз, но всё же были ощутимыми. — Ты — тварь, из-за тебя бати больше нет! — мужик кричал. Он был пьян, а ещё — вне себя от горя. Щёку и губу прошило острой болью, когда по ним прошёлся кулак. — Мне сестра все уши прожужжала! “Позов наша надежда, он сможет”, хуёвая ты надежда, Позов! Ты понимаешь? Мудила! — нападавший уже не бил, лишь рыдал, снова потрясывая Арсения за грудки. — Позов? Я не… — запоздало начал понимать что к чему Арсений. Похоже, его перепутали. Одна буква. У них на одну букву фамилии различаются. А этот мудак ещё и в хлам. Немудрено перепутать. Но фотку в интернете всё же умудрился найти в таком состоянии. Сознание работало медленно, тело всё ещё не слушалось. — Э! Ты чё творишь? — Арсений услышал знакомый дерзкий голос где-то на границе сознания. Дима подбежал и изо всех сил хрястнул нападающего плоским портфелем по спине, потом толкнул в плечо, чтобы тот завалился на бок. — Съёбывай отсюда! Я уже ментов вызвал, — Позов понимал, что он точно с этим мужиком один на один не справится, так что пришлось блефовать. Конечно, никому он не звонил. Рванул к потасовке, как только увидел её. Дима, потянул на себя дезориентированного Арсения, потащил его в свою машину, пока точно такой же дезориентированный пьяный незнакомец валялся в снегу. Доехали до дома довольно быстро: Позов жил всего в пятнадцати минутах от работы. Арсений позволил Диме осмотреть себя, но он почти не чувствовал его цепких пальцев на своём подбородке, аккуратных касаний затылка. Арс пострадал не сильно, но он был в шоке. — Я в ахуе, конечно, — прокомментировал Арсений. — Ты запомнил его? Сможешь описать ментам? — с кипящей в груди злостью спросил Дима. Арсений сидел и покачивался, заторможенно смотря в одну точку. — Эй, эй, Арс, — Дима легонько похлопал коллегу по щеке, не давая тому уйти глубоко в себя. Понял, что нужно будет отвлекать его до тех пор, пока не заснёт. А то надумает себе невесть чего. Нахер надо. — А? Да. А чё там запоминать? Он мне, по сути, сам сказал, кто он, — Попов запомнил слова мужика. Потому что сам совсем недавно вспоминал его умершего отца. В глубине души скребла мысль о том, что он заслужил, чтобы его отметелили. Хотя Арсений понимал, что так думать ни в коем случае нельзя: они с Димой хорошо делали свою работу. Но они ведь просто люди, у них нет суперсил. Из той же части души вылезла мысль о том, что Дима ведь может воспользоваться состоянием Арсения. Трахнет его и носом не поведёт на то, что Арс сейчас не совсем в адеквате. Подумав обо всём этом, Попов услышал какое-то дребезжание на кухне, потом звук наливаемой воды, стук ложки в чашке. Чай? Это сейчас точно не помешает. — Эй, побитая собака, шевели батонами, чё сидишь там? — Дима всё-таки оставался Димой, да. Однако, за чаем он только рассказывал истории (это делать он умел просто отменно) до тех пор, пока у Арса глаза не начали слипаться. Руки Позов не распускал — всё чинно и степенно, хоть и с вагоном резкости и сарказма. С утра Попов проснулся раньше коллеги. Сидя потянулся, встал с коротковатого для него дивана и вдруг понял, что его не домогались, на него не давили, не прессовали, как это бывает с Димой обычно. Оказывается, он может иначе себя вести. Всё-таки внутри есть что-то живое, настоящее и искреннее. Может быть, стоит попробовать? Может быть, у них что-то получится? Арсений крепко задумался.