Госпожа, изменившая ход истории

Наступил день свадьбы Нергис. Прошлой ночью ей расписали руки хной и по всем традициям пели прощальные песни. С глаз султанши не скатилась ни одна слеза, а только немного намокли глаза. Платья были великолепными, как и нужно, но красоты Нергис Султан они не смогли затмить. Девушка была в своих покоях и служанки помогали ей наряжаться. Во дворце так же кипела жизнь. Наложницы в гареме разносили сладости и шербет, султанши поздравляли Эке и ее дочь, которая вскоре войдет в новую, супружескую жизнь. Нергис пользовалась своим положением во дворце и была достаточно влиятельной дочерью султана, но матери противиться не могла. Нергис понимала шаг матери и совсем не винила ее. Только сейчас девушка начала немного завидовать своей сестре, которая смогла выйти замуж по любви, а не через слезы и силу. Эке Султан вошла в покои дочери в высокой короне и в фиолетовом платье, украшенном золотыми узорами. Султанша с улыбкой посмотрела на дочь, которая уже была в белом платье и оставались только несколько деталей, которые следовало поправить, чем и занимались наложницы. — Нергис, моя красавица. — Улыбнулась Эке. — Моя любимая девочка, посмотри, как ты сегодня прекрасно. — Ни одна мышца не дернулась на лице Нергис. — Повнимательнее там и быстрее заканчивайте работу. — Спокойно приказала Нергис, смотря на себя в зеркало. — Нергис, потерпи немного, я понимаю, ты устала, но дай закончить ей свою работу. — Произнесла Эке, отметив, что голос дочери стал намного повелительнее, чем был раньше. — На свадьбе ты будешь так хороша, что гости просто не смогут отвести от тебя глаз. — Матушка, это не свадьба, это похороны, мне этот наряд станет саваном. — Грустно ответила Нергис, посмотрев на мать через отражение в зеркале. — Не говори так, Нергис, Аллах подарит тебе счастье в браке, я верю в это. — Эке подошла немного ближе к дочери. Немного позднее, Эке была в своих покоях, и рядом сидели Махидевран Султан, Шах Султан и Михримах Султан. Нергис вошла в покои и поклонилась. — Нергис, моя дорогая племянница, ты прекрасно выглядишь. — Улыбнулась Михримах Султан. — Да ниспошлет Аллах тебе счастья. — Благодарю, госпожа. — Поблагодарила Нергис тетушку. — Нергис, я хотела бы преподнести тебе подарок. — Произнесла Махидевран Султан и протянула маленькую шкатулку внучке. Нергис открыла подарок и увидела там кольцо, каплевидной формы с большим изумрудом, окруженным маленькими белыми драгоценными камнями. Да, это то самое «кольцо власти», которое кочевало в прошлой жизни от Хюррем до остальных султанш женского султаната. Но теперь, женский султанат возглавляла не ныне покойная Хюррем Султан, а Эке Султан. Хоть она и не первая носительница титула Хасеки, но очень влиятельна во дворце и Османской империи. — Валиде, Вы подарили мне очень ценный подарок, благодарю Вас. — Нергис поцеловала руку бабушки и натянула улыбку. — Дорогу! Султан Мустафа Хан Хазретлири! — Объявил Ахмед-ага и поклонился. Вошел султан и все встали с мест, чтобы поприветствовать его. — Нергис, моя луноликая султанша. — Отец обнял свою вторую дочь. — Аллах ниспошлет тебе долгую и счастливую жизнь и брак. — Мустафа поцеловал лоб Нергис и провел рукой по щечке. — Благодарю, Папа. — Произнесла Нергис. Эке Султан увенчала голову дочери фатой и диадемой. Началась пышная церемония. Нергис шла по коридорам дворца и прощалась со своей юностью и беззаботностью; на балконе стояла Эке и блистала своей красотой, смотрела на не менее красивую дочь в свадебном платье. Нергис шла в новую жизнь, которая для молодой султанши была совсем не мила. Девушку увезли в карете, за которой были дорогие подарки, как было и у Лале. Султанша была направлена во дворец в Эдирне, где ее уже ждал бейлербей Явуз-паша. Эке устроила праздник в гареме и собрала жен пашей у себя в покоях перед столами с угощением и начала вести беседы о государственных делах и изъявила желание создать свой вакф. Женщины сразу поддержали султаншу, и некоторые женщины попросили об некоторых услугах, после исполнения они сразу же согласятся помочь султанше. Просьбы были довольно простыми, женщины хотели выдать замуж своих дочерей за пашей, дабы дать своим детям престижное будущее и хоть какую-либо власть, на что Эке ответила своим согласием. Султан Мустафа приказал построить мечеть для своей Хасеки и ему для начала, показали макет мечети и падишах пригласил посмотреть на будущую мечеть, саму Эке и услышать ее мнение. Эке вошла в покои султана и поклонилась. — Эке, проходи. — Улыбнулся падишах. — Это макет твоей мечети. — Мустафа указал рукой на стол, где стоял прототип строения. — Она прекрасна! — Улыбнулась султанша и подошла ближе к столу. — Но, у меня будет только одна просьба. — Эке посмотрела на мужчину. — Какая? — Спросил бархатным голосом мужчина. — Пусть мечеть построят ее в центре Стамбула, это возможно? — Ответила Эке не замедляясь. — Как пожелает моя госпожа. — Улыбнулся и кивнул Мустафа. — Перенесите стройку мечети в центр Стамбула. — Приказал падишах, стоящему напротив инженеру. — Как прикажете, Повелитель. — Поклонился эфенди. Инженер вышел и оставил Эке и султана наедине. — Пойдем, выйдем в сад. — Произнес султан и взял за руку супругу. — Зачем? Что там? — Поинтересовалась султанша. — Я пригласил к нам лучшего художника, и он будет писать наш с тобой портрет. — Честно ответил падишах и повел за собой Хасеки. Вышедши в сад, Мустафа и Эке Хазретлери подошли к беседке с троном. Эке встала за троном, а Мустафа сел на свое место, но тут же повернулся к Эке лицом и показал место на троне подле себя и похлопал по нему рукой, приглашая сесть подле него. Эке сдержанно улыбнулась и обошла трон супруга и опустилась подле него. Художник стоял напротив трона в двух метрах от султана и его султанши. Он начал вырисовывать контур тел мужчины и женщины, трон, после пошли черты лиц, некоторые детали он вырисовывал более тщательно, поскольку было не так просто передать на бумаге уникальную внешность Хасеки султана. Через три дня, портрет был готов. Султан Мустафа поставил картину в своих покоях, накрыв ее бархатной тканью, чтобы, когда вечером Эке придет к нему, сделать сюрприз. Наступил вечер. Эке облачилась в платье в красном цвете с роскошной золотой вышивкой и необычной золотой тиарой. Султанша входит в покои и видит силуэт мужчины, который стоит у балкона, откуда поступал легкий ветерок, занося в покои аромат ночных цветов. Эке тихонько ступает по ковру и подходит ближе к падишаху, приобнимая его сзади. Мустафа тихонько хмыкнул и осторожно, будто боясь спугнуть Эке поворачивается к ней лицом. Два уголька смотрят на султаншу и проникают в самое сердце, заставляя его биться чаще. Эке не может произнести ни слова, смотря на до боли желанные губы. Поднимаясь на носочки и вытягиваясь чуть вперед, касается его лица и нежно целует, медленно и чувственно. Мустафа отвечает, не смея отказать своей госпоже, прижимая тело девушки ближе к себе и не отпуская его. Его руки скользят по фигуре султанши, снимая платье с тела. Легкая ткань нежно сползает с плеч и падает на пол, щекоча уже набухшие от желания соски. Эке манит за собой мужчину, он покорно следует за ней. Она притягивает его ближе и как удав, обвивает его шею своими руками, углубляя поцелуй. Госпожа касается спиной холодной кровати, притягивая Мустафу за собой. После долгих ласок, Мустафа взял все в свои руки. Мужчина сплел их руки и тела оказались тесно прижатыми друг к другу. Эке обхватила ногами его бедра и сладко простонала в губы мужчине, почувствовав, как его пальцы играют и массажируют ее соски, постепенно спускаясь к набухшему клитору. Падишах начал безжалостно надавливать его и оттягивать. Протяжный стон наполнил комнату; Мустафа издал что-то похожее на рык и специально начал вести дорожку поцелуев от шеи к груди, безжалостно лаская языком соски, и посасывая их, слушая стоны, слетавшие с губ Эке. Султанша притянула его лицо к себе и завладела его губами. Мустафа устал сдерживаться и, скинув с себя оставшуюся одежду, медленно вошел в Эке, начиная аккуратно двигаться, постепенно наращивая темп. Они наслаждались страстью, которая не отпускала их, стонами, слетевшие с их губ, движениями, поцелуями. Эке скользила руками по телу Мустафы, что ему определенно нравилось. С каждым толчком нежности становилось все меньше и меньше, поцелуи сменялись в страстные игры языков. — Мустафа….ах…. — Простонала страстно имя супруга Эке, чувствуя боль снизу живота. Мужчина ускорился, прижимая бедра девушки ближе к себе для более глубокого контакта. Все близилось к концу. Последние толчки и стоны в унисон были слаще меда. Эке отстранилась от губ Мустафы и посмотрела в его глаза, такие же горячие, как и его действия. Девушка почувствовала дрожь, которая окутала их тела, мужчина аккуратно и бережно опустил тело девушки на кровать и лег рядом с ней. Часть подушек была хаотично разбросана вокруг кровати, белая простынь была помята, а одеяла и покрывала — перевернутыми. Первое время, Мустафа и Эке молчали, переводя дыхание и наслаждаясь биением своих сердец. Эке расположилась на подушках, перед этим отвоевав их у супруга, а мужчина лег головой на живот девушки, объяснив это как то, что ему не на чем спать, да и спать не хотелось, после столь «продуктивного» вечера. — Эке, иди сюда. — Произнес бархатным голосом Мустафа, встав с кровати и подав руку Эке. — Зачем? — Игриво спросила Эке, приняв руку любимого. — Я кое-что тебе покажу. — Мужчина подошел к накрытому полотну и снял с него бархатную ткань. Эке увидела свой и Мустафы портрет на троне. Она была в высокой короне и в фиолетовом платье, в котором она была на свадьбе Нергис. Художник точно передал все черты лица, тел и других вещей, которые были в беседке на белое полотно. — Мустафа, она прекрасна. — Эке еле касаясь картины, провела пальчиков по высохшей краске. — Верно, — согласился Мустафа. — Тебе точно нравится наш портрет? — Мустафа, конечно! — Эке повернулась лицом к мужчине, одними глазами заверив, что это правда. Наступило теплое и ясное утро. За окном слышалось пение птиц, и доносились приказы старшего садовника евнухам. Султанша лежала на мягких подушках в объятиях Мустафы, который поглаживал ее плече. Эке повернула голову к Мустафе и улыбнулась. — Доброе утро. — Улыбнулась она. — Доброе утро, дорогая. — Мустафа перевел взгляд с глаз на губы и наоборот; Эке легонько чмокнула мужчину в губы, а потом еще раз в их край. — Ты голодна? — Хм-м, даже не знаю, что тебе ответить. — Эке ловко переместилась на бедра мужчины и уперлась руками в его грудь. — Какой ответ тебя устроит? Мустафа переместил свои руки девушке на бедра и нежно погладил их, заставляя Эке выгнуться ему навстречу; девушка закусила губу и попыталась не застонать, но вспомнив прошлую ночь, сдалась. — Такой ответ, меня вполне устраивает. — Мустафа приблизился к пухлым губам девушки и молниеносно подогнул ее под себя, целуя ее шею. — Мустафа… Ах… — Эке руками зарылась в волосы мужчины. — Не сейчас…. — Хорошо, Эке, я запомнил. — Мустафа отстранился от Эке и сел на край кровати, обуваясь. Эке на коленках и положила свои руки на плечи мужчине. — Ты обиделся? — Спросила Эке, потерлась об его щеку. — Посмотри на меня. Мустафа повернулся к Эке лицом, с издевательской улыбкой на лице. — Не смешно, Мустафа. — Эке запустила подушку ему в лицо, но он с улыбкой удержал ее руку. — Тебя так легко заставить волноваться, дорогая моя. — Мустафа приблизился к лицу Эке и их лбы и носы соприкоснулись. — Мустафа, это совсем не смешно, обещай, что не будешь заставлять меня волноваться. — Эке протянула мизинчик, а Мустафа свой и они переплели пальцы. Эке лежала на диване, а ее ножки лежали на коленях мужчины. — Представляешь, что будет если узнают, что их падишах преклоняется перед своей Хасеки? — Шутливо спросил мужчина. — Они и так это знаю. — Пожала плечиками Эке, беря в руки виноградину и отправляя ее себе в рот. — Тебя что-то не устраивает? — Задорно спросила Эке, посмотрев в глаза мужчине. — С чего ты так решила? Мне вполне все устраивает, к тому же, — Мустафа подвинулся ближе к девушке. — Мне все равно, что скажут люди, узнав о том, чем мы занимаемся. — Падишах подарил девушке сладкий поцелуй. Эке выпила чашечку кофе и закусила лукумом, дабы убрать горечь напитка. Она была уже одета в платье серебряно-голубого цвета, юбка сделана из однотонной ткани, и только посередине добавлены вставки с жемчугом. Центр лифа украшен бусинами и жемчугом, на голове сияет корона, а на шее кулон, подходящий под наряд. — Твоя мечеть скоро будет готова, Эке, скоро ты сможешь ее увидеть во всей красе. — Произнес Мустафа, допивая кофе. — Это прекрасно! — Улыбнулась Эке и посмотрела в глаза мужчине. — Жду с нетерпением. А сейчас, мне уже пора, дорогой. Девушка встала с трона и хотела выйти из покоев, но Мустафа остановил султаншу, взяв ее за руку. — Дорогая, ты ничего не забыла? — Спросил мужчина, притягивая Эке ближе к себе. Эке ухмыльнулась и приблизилась к лицу падишаха, прикоснувшись к его губам, своими. — Теперь, ничего не забыла. — Отстранившись, прошептала в губы Мустафе, Эке. Султанша следовала по коридору и по дороге встретила Сенай Султан, свою третью дочь. Султанша шла за руку вместе с Йылмазом, младшим братом. Они поклонились матери. — Сенай, Йылмаз, доброе утро. — Улыбнулась Эке. — Куда Вы идете? — Мы решили прогуляться, а потом я отведу Йылмаза на уроки. — Ответила Сенай. — Хорошо, Сенай, ты молодец. — Эке провела рукой по подбородку девушки. — Йылмаза ты слушайся сестру и проведи этот день продуктивно, договорились? — Эке опустилась на корточки перед младшим сыном и поцеловала его в лоб. — Обязательно, матушка. — Ответил, улыбнувшись Йылмаз. — Вот и хорошо. — Эке встала с корточек и посмотрела в глаза дочери. — Сенай, зайдешь потом ко мне, хорошо, дорогая? — Да, мама, я зайду. — Кивнула девушка. Сенай мило улыбнулась и направилась дальше по коридору, а Эке направилась в свои покои. Султанша вышла на балкон и присела на подушки. Стук в дверь, вошел Ахмед-ага. — Госпожа, Вам письмо из санджака шехзаде Орхана. — Ахмед-ага подал письмо госпоже. — Спасибо, Ахмед-ага. — Султанша взяла письмо и открыла его. Матушка, доброго Вам времени суток. У меня дела идут хорошо, народ мной доволен, как и Повелитель. В Кютахье были некоторые сложности, но уже все в порядке. Хочу сообщить Вам о радостной вести, моя наложница, Акджан — хатун, беременна, и я хотел бы, чтобы Вы приехали к нам, если это возможно и у Вас нет никаких дел. С великим уважением, Ваш шехзаде Орхан. Эке улыбнулась и приказала Ахмеду-аге. — Ахмед-ага, сообщи Повелителю, что я уеду на два дня к шехзаде Орхану в Кютахью. — Улыбнулась Эке. — И прикажи подготовить для меня карету. Эке встала и начала собираться. Госпожа надела платье из бархата и атласа, бордового цвета, на котором вышиты цветы, более темным цветом. На шею, султанша надела золотую подвеску и на уши такие же сережки. Сенай вошла в покои матери и поклонилась. — Матушка, я пришла. — Улыбнулась Сенай. — Вы куда-то собираетесь? — Да, Сенай. Наложница Орхана носит его ребенка, и он пригласил к ним приехать, — Кивнула Эке. — А поедем со мной? Как ты на это смотришь? — О, я только буду рада повидать брата. — Оживилась Сенай. — Я только соберусь и выйду в сад. — Девушка улыбнулась, поклонилась и вышла. Вскоре, Эке и Сенай сидели в карете и ехали по главной дороге, ведущей в Кютахью. Виды в окне кареты сменялись. На улице начал дуть прохладный ветерок и кроны деревьев покачивались. Половину дороги Сенай Султан проспала на плече своей матери, которая задумчиво смотрела в окно. По пути к дворцу, все было тихо и спокойно, Эке также, как и дочь немного задремала, но проснувшись, султанши уже были при входе во дворец в Кютахье. Шехзаде подал руку сначала матери, потом сестре. Сенай и Орхан обнялись, обменявшись парой слов. Эке улыбнулась и поцеловала сына в лоб, а он ей руку. — Орхан, как только пришло твое письмо, мы сразу отправились в дорогу, отец передает тебе свои поздравления и наилучшие пожелания. — Произнесла Эке, беря под руку сына и идя во дворец. — Благодарю, матушка, я рад Вашему приезду. — Довольно ответил Орхан. — Надеюсь, дорога не утомила Вас? — Никак нет, мой шехзаде, все в порядке, я бы хотела увидеть твою беременную наложницу. — Ответила Эке. — Конечно, только покажу Вам, Ваши покои и сестры. — Кивнул Орхан и повел дальше мать в ее покои. Эке Султан вошла в просторные и светлые покои с балконом и осмотрелась. Широкая кровать стояла посередине покоев, у стены, рядом стояли прикроватные тумбы, а если подняться выше на ступеньку, был большой диван с подушками, а перед ним стоял маленький столик с вазой с цветами. Эке немного осмотрелась и отдохнула, позвала к себе Акджан-хатун. Вошла наложница и поклонилась. Девушка была в салатовом платье, вышитом золотыми нитями и декольте. — Госпожа, рада видеть Вас. — Произнесла наложница и посмотрела в глаза султанше. — Ваша дорога была спокойна? — Ин-шала, Акджан. — Кивнула Эке. — Поздравляю тебя, ты носишь дитя династии, береги ребенка и себя. — Разумеется, госпожа, я знаю. — Отвечала Акджан. — Хорошо, ты стала покладистей и намного разумней, чем была, надеюсь, такой и останешься. — Произнесла Эке, садясь на диван и показывая рукой на подушку, напротив себя. — Садись. Акджан села на подушку и устремила взгляд на Хасеки султана. — Да, госпожа, но я буду не всегда такой, чтобы достичь власти, я должна быть сильной и смелой, а не тихой и слабой, не так ли? — Высокомерно произнесла наложница, за что получила пощечину от Эке. — Не смей дерзить мне, ты хоть и носишь под сердцем моего внука, но не забывайся, ты — всего лишь простая рабыня, помни это. — Прошипела Эке и вернула невозмутимое лицо. — Помни, дорогая, быть амбициозной, до добра не доведет. — Госпожа, но Вы были на моем месте, были такой же рабыней, как я, разве не должны понять меня? — Акджан потерла красную щеку. — Акджан, не сравнивай меня с собой, я пережила больше, чем ты, добилась величия и набрала огромной власти, не рожая шехзаде, хотя это тоже не менее важно, а через свой ум и сообразительность, а в тебе нет ни того, ни другого, потому тебе не стать, подобной мне. — Остановила жестом руки, Эке девушку. — Потому, забудь об этом, тебе быть только матерью наследника или же фавориткой, но не больше, можешь идти, я в тебе разочарована. — Эке махнула рукой наложнице, та поклонилась и вышла. Эке решила порадовать наложниц сына и устроила праздник в гареме; на следующий день, позвала швею, чтобы та сняла мерки с девушек и пошила им новые платье, выдала им жалование. Наложницы от всего сердца поблагодарили госпожу и попрощались с ней, поскольку Эке возвращалась во дворец Топкапы. Сенай же, решила остаться вместе с братом и погостить еще немного, после чего обещалась вернуться во дворец, вслед за матерью. Эке позволила и попрощалась с Сенай и Орханом, во дворец, возвращаясь в одиночестве. Эке занялась делами гарема, и каждый вечер посылала наложниц к шехзаде Мурату и Юркмезу, поскольку они должны вскоре уехать в санджаки. У Мурата не было симпатии ни к одной девушки, но он принимал их, в то время, как у Юркмеза появилось уже трое любимиц, это была наложница с русских земель Айшель, черкешенка Байдрия и боснийка Летиция. Они были довольно фигуристыми девушками и с интересными чертами лица, белой кожей, что особенно ценилось у Османов. Эке Султан беспокоилась о том, что Юркмез может сделать ребенка до того, как отбудет в санджак, но слава Аллаху этого не случилось. Шехзаде отправился в Анталью, забрав с собой своих наложниц, а султан дополнительно подарил своему шехзаде еще парочку рабынь немного позднее, когда Юркмез уже был в санджаке; так же как и его отец, покойный султан Сулейман отправил ему Эке и других девушек. Мурат решил, что немного позднее отправиться в санджак в Манису, поскольку он хотел еще немного остаться во дворце Топкапы, вместе с младшими братьями и сестрами. Парень был очень мудр и начитан, знал несколько языков, отчего в народе его прозвали «Всезнающий» или же «Переводчик», но молодой шехзаде совсем не кичился этим. Эке прогуливалась по саду и по дороге встретила Айше-Хюмашах Султан и ее мать, Михримах Султан. Султанша была беременна во второй раз и уже был виден круглый животик, что явно шло Михримах Султан. За ними шла еще одна девушка с светло-каштановыми волосами и голубыми глазами, на голове была небольшая тиара, а на девушке красовалось нежно-розовое платьице. С виду, девушке было всего тринадцать- четырнадцать лет, она поклонилась идущей Хасеки султана. Эке Султан улыбнулась Михримах и произнесла: — Михримах Султан, Хюмашах Султан, добрый день. Вы как всегда сияете красотой и величием. — Эке Султан, добрый день. — Улыбнулась Хюмашах. — Благодарю за похвалу. — Эке, ты также хороша, как и раньше, как ты поживаешь? — Мило улыбнулась Михримах Султан. — Я слышала, шехзаде Мурат отправляется сегодня в санджак, в Манису, верно? — Благодарю, Михримах, спасибо, да верно, Мурат в Манису отправляется сегодня, как раз я жду его, чтобы проводить. — Согласилась Эке. — О, как хорошо, что мы успели, я хотела преподнести своему племяннику подарок. — Улыбнулась Михримах Султан и взяла под руку Хасеки брата. — Кстати, где он? — Вон он. — Эке указала рукой на идущий силуэт сына, который приближался к ним. — Шехзаде, добрый день, рада видеть тебя. — Улыбнулась Михримах племяннику. — Тетушка, здравствуйте, это взаимно, — Кивнул, подошедши Мурат. — Хюмашах Султан, добрый день. — Шехзаде, да прибудет с Вами Аллах. — Мило улыбнулась Айше — Хюмашах Султан. — Мурат, в честь того, что ты отправляешься в санджак, я хотела бы преподнести тебе подарок. — Михримах жестом приказала выйти девушке, которая стояла за ней. Девушка вышла и глубоко поклонилась. Эке смогла внешне оценить девушку, она была венецианкой, насколько поняла Эке, весьма интересной внешности, в чем-то напоминавшей милую кошечку. — Госпожа, шехзаде. — Поприветствовала наложница Эке и Мурата. — Как зовут тебя, девушка? — Спросила Эке у наложницы. — Госпожа, мое имя — Сафие.