Обжечься так, чтобы больно было смотреть Все фотографии голимые — сжечь её на костре И чтобы имя не забыть — набить его на руке Потом, проплакав три дня перечеркнуть
Все одинаковые, все как две капли похожи Кто-то повыше, кто меньше, кто старше, кто помоложе У-а-у, у-а-у, я на своем дне Я ненавижу одинаково всех
Ненавижу вас всех — Папин Олимпос.
Кэтрин набрала воздуха, благодаря чему стало понятно, что сейчас она выговорит все, что думает. — Ты всерьез не понимаешь?! Ты вообще видел себя? Ты видел свою походку, эмоции? Слышал свой противный голос? Боже, ты даже не представляешь, как раздражаешь меня! Все, что ты делаешь, не имеет значения! Делаешь вид, а-ля: " извините, простите, мне очень жаль, и вообще в этом всем виноват я", для того, чтобы все тебя бедненького пожалели и погладили по головке. Хватит, Персон. — Эти двое всегда называли друг друга по фамилии, когда их что-то безумно не устраивало, и этот раз не исключение. — С начала инфекции ты изменился и, знаешь ли, в худшую сторону. Ты просто стал посмешищем и странным. Так было забавно наблюдать за тем, как ты делал вид, что не понимаешь, почему мы отдалились, хотя кое-кто решил не смотреть правде глаза. И все равно мое игнорирование не привело тебя к совести, неужели ты настолько оказался глупым? И верно Догги подметил, что с его заражением мы перестали общаться. Ведь в этом виноват ты. Все, что я тебе говорила, ты пропускал мимо ушей или вовсе перебивал. Мне противно при виде тебя и сразу отвечу на вопрос: нет, мне не стыдно. На правду не обижаются. — Закончив свой монолог, Кэтрин самодовольно улыбнулась, гордясь за себя. Неужто это та Калвер, который Марк знал полжизни? Все, на этом их история закончится? Нет, парень не хочет в это верить, он не собирается признавать это. Тишина. Можно даже сказать, что гробовая. Никто не смел издать ни звука. Персон и Догги в полном недоумении перерабатывали информацию и, несмотря на то, что они были офицерами, делали это очень долго. Безмолвие решил прервать второй, но перед этим демонстративно кашлянул, привлекая внимания всех, в особенности Кэтрин: — Ты ведь понимаешь, что это не причина, да? Никто не виноват в твоей личной неприязни и, как бы мне не хотелось этого говорить, но ты выставила себя в плохом свете. Не верю, что это ты, Калвер. — Пока пес озвучивал свое мнение, Марк успел подойди к Зиззи, что-то ей сообщить и вернуться обратно. Кэтрин не была в восторге от того, что Догги не принял ее сторону и, уже собравшись сказать свои недовольства, ее перебили: Персон тяжело вздохнув, из-за разницы в росте наклонился к подруге (а можно ли ее уже таковой считать?) так, чтобы их глаза были на одном уровне. Прежде чем начать, он стал смотреть на девушку очень серьезно, будто парень общается с серийным убийцей, который не желает признавать ни одно из своих преступлений, хотя все улики указывают на него. — Слушай сюда, Эванс. — Зрачки Кэтрин расширились при упоминании такого знакомого и даже родного слова. — Я, как никто другой, знаю тебя лучше всех: например, твою первую фамилию, как и, прошу заметить, ты мою, между прочим, о которых Догги не знает! Я знаю все твои слабые места, как и ты мои, но тем не менее, против друг друга мы никогда ничего не использовали. Мы с тобой находились в одном приюте, а когда нас забрали, стали жить бок о бок. — Марк сделал паузу, давая девушке время на переработку информации и, прежде чем Калвер начала возражать, продолжил, но уже более холодным, словно сталь голосом. — Раз уж все сложилось именно таким образом, то предлагаю и тебе посмотреть правде в глаза: кто был с тобой рядом, когда тебя бросал очередной мудак? Я. Кто был вместе с тобой, когда ты начала употреблять и попала в плохую компанию? Совершенно верно, я. А ответь мне еще на один вопрос: кто делал за тебя домашнюю работу, пока ты уходила в клубы? Ни Догги, ни Зиззи, а я. Какая неприятная закономерность получается, да? Куда не посмотришь, везде Марк Персон. — Он только что раскрыл все карты о том, что они были и в приюте и фактически, что их настоящие фамилии другие. Парень знал, что второй офицер не хотела рассказывать про это и нарочно все выдал. Марк не любит месть, но в этот раз можно. Кэтрин не выдержала и увела взгляд, а Персон, усмехнувшись, не остановился. — Некомфортно, когда жалкий человек убивает взглядом, верно? Мне тоже неприятно слышать оскорбления от личности, с которой мы дружим почти 20 лет. Представляешь, какой срок? 20 лет. Но ты поступила как маленькое необразованное дитя, вместо того, чтобы нормально поговорить, ты избрала такой путь. Казалось бы: инфекция, где тебя в любой момент может убить любой больной или, например, Мистер П, в которой, наоборот, надо держаться вместе, но ты наплевала даже на это. Я искал любой способ найти противоядие, и порой своими разговорами ты только мешала и ты видела это, так что не надо делать вид, что ты оскорбилась до глубины души. — Марк выпрямился, давая понять, что разговор закончен. — Мне искренне жаль, что ты на все это наплевала, и я правда дорожу тобой. Но раз уж так, извини, что я такой плохой друг. — Персон обратился к остальным. — И вы извините за такую сцену, а то тут надо было одну девушку облагоразумить. — Парень развел руками и после этого пошел в сторону леса, что странно, ведь безопасное место не там. — Куда это он? — Спросил Догги, явно сдерживая порыв пойти за другом. Зиззи отрицательно покачала головой. Конечно, ей не нравилась сложившаяся ситуация. — Пошел другим, более долгим путем, чтобы не создать на почве эмоций еще конфликт. Он решил пойти отдельно, возможно еще для того, чтобы остыть. Не волнуйтесь, он придет, правда, чуть позже. Пес, сам себе кивнув, произнес. — Тогда я пойду догоню его. Дойдем вместе. — И направился в ту сторону, куда ушел Марк. — А у тебя, Кэтрин, есть время, чтобы подумать над извинением. Догги разрывался между двух огней. Как бы ему не хотелось принимать сторону, он непроизвольно сделал свой выбор. Несмотря на то, что и Персон, и Калвер были одинаково ему дороги, но вторая здесь точно не права. Тем более он знал, что Марка нельзя оставлять в таком состоянии. — Подожди, я с тобой! — Проговорила Банни, догоняя пса. Когда оба скрылись за макушками деревьев, Фокси, который не вступал в разговор на пару с Пони, наконец, решился вставить свои слова: — Я р-рад, что все о-обошлось. Хотя т-то, что в-все р-разошлись, не о-очень хорошо. Педро промолчал, смотря куда-то вдаль. Всем был неприятен этот разговор, пусть и большинство в нем не участвовало. — Ладно. — Вздохнул Пони, перехватывая свой меч. — Надо возвращаться, а то Мими с Жираффи и остальные наверняка уже нас заждались. — Да... Я уже успела соскучиться по Зузи и Зи. — Кивнула Зиззи, вспомнив о сестрах-близнецах. Улыбка спала, когда девушка посмотрела на Кэтрин, смотрящую в пол, испытывающую реальное чувство вины. Несмотря на то, как она была неправа, Калвер тоже заслуживает заботы, поэтому зебра незамедлительно подошла и обняла офицера.***
Марк знал, куда шел, но совершенно не глядел под ноги, полностью игнорируя наличие всяких кочек, ямок, веток и остального. Его гложила обида. Причем сильная. Парень в далеком подростковом возрасте увлекался психологией и знал, что люди могут к друг другу испытывать неприязнь, но разве это происходит спустя 2 десятка лет дружбы? Он не может поверить в то, что это была Калвер, которую он знает почти всю жизнь. Парень не понимал, почему Кэтрин не поговорила с ним об этом или не отложила разговор для более лучших времен, а вместо этого устроила целый концерт, за которым наблюдали все. Неужели все эти 20 лет просто коту под хвост? Правда, что все, что произошло между двумя офицерами было зря? Ох, как же ему больно вспоминать о словах Калвер, прям будто нож в спину. Сейчас он ощущает себя в этом мире буквально никем, и парень чувствует, что сдается. Да и раз Персон жалкий, то почему бы и не опустить руки? Кажется, он впервые за все годы работы офицером запутался не только в себе, но и в людях, да и вообще в мире. Марк теперь не может понять его предназначение в этой вселенной. А точно ли он должен был остаться здоровым? Или изначально он обязывался заразиться? Или это и есть его наказание? Хотя... Его жизнь — это уже одно сплошное мучение. От места "происшествия" Персон отошел не слишком далеко, но за это время смог обдумать все и подумать обо всем, и пока он не зашел еще дальше, его позвал слишком знакомый голос: — Марк, черт бы тебя побрал, подожди! — Парень остановился и оглянулся назад: вправду, его догонял Догги и... Стоп, Банни?! А она что тут делает? Персон был удивлен, но сил на какие-либо эмоции не было, поэтому даже не показал этого. — Я даже не буду спрашивать, что вы тут делаете. — Офицер вздохнул и посмотрел на пришедших спутников. — Вы ведь понимаете, что они дойдут за 20 минут, а мы за час? И не надо говорить, что вы не устали. У вас есть шанс вернуться. — Не очень хотелось оставлять тебя одного. Думаю, мы переживем разницу в 40 минут. — Улыбнулась Банни, подходя ближе. — Да, своих не бросаем. — Сказал Догги, скрещивая на груди руки. Марк хмыкнул. — Тогда почему не пошел к Кэтрин? — Парень начал снова идти, опуская взгляд в пол. Пес закатил глаза. — Наверное, потому, что я сейчас здесь? И вообще, возможно потому, что она неправа? Как вы смогли докатиться до такого, я не понимаю... Персон вздохнул, поежившись. — Давай, пожалуйста, не об этом, я пока не хочу это обсуждать... Крольчиха, словно ждав этого все время, моментально перевела тему. — Откуда вы нашли этот путь? Или просто знали о нем? — Да нет, в один из дней решили найти альтернативы на случай, если на основной дороге к безопасному месту окажется много зараженных или еще чего. С помощью небольших махинаций Пони мы "составили" еще один маршрут. Через лес заболевшим будет идти гораздо трудней. По правде говоря, Зиззи и Кэтрин нашли еще одну дорогу, но там одни буреломы, я не знаю, что должно произойти, чтобы воспользоваться ею. Только если вирус мутирует. — Марк пожал плечами. Таким образом завязался длинный разговор с множеством вопросов. Догги и Банни смогли разговорить Персона, чтобы тот отвлекся хотя бы на какое-то время. Но здесь была еще одна причина: Пес отлично знал офицера и так же прекрасно понимал, к каким последствиям для его друга может привести эта ссора.***
Когда троица пришла к месту назначения — было уже за полночь. Все, кроме Зиззи, ожидавшей их, спали. Надо же кому-то провести быструю экскурсию и показать комнаты. Марк, пожелав спокойной ночи, поспешил удалиться, и только зебра с крольчихой могли услышать Доггино: — Ох, как бы он сейчас не натворил глупостей... А парень натворил. Персон бесшумно закрыл дверь, и когда он оказался в границах своего "мира", скатился спиной вниз по ней и закрыл рот рукой. Все. Парень больше может не сдерживать себя, его никто не увидит и не осудит. Капли из глаз катились быстро, они застлали глаза, а нос начало неприятно щипать, но это совершенно неважно. Еще в приюте, когда над ним издевались дети, Марк научился плакать бесшумно, ведь вырос в том обществе, где слезы — признак слабости. Но парень и без этого знает, что он — слабак, так что, почему бы и не позволить себе такую роскошь? Эта ссора с Калвер окончательно выбила его из колеи, что привело к, если не нервному срыву, то к чему-то близкому к этому. С ним всегда была Кэтрин, но как быть, если этот человек и есть причина слез? Персон хочет кричать, но он не может. Нельзя. Поэтому он решается на отчаянный шаг, к которому прибегал каждый раз, когда случалось подобное. Кое-как встав, капая на одежду, Марк подошел к столу и в ящике достал... Думаю, догадаться о том, что это, не составит труда. Лезвие. Да, он пожалеет об этом, но все это будет потом. Слезы продолжают стекать по щекам, и парень закатывает рукава, беря предмет в правую руку.Лезвие в руках держа,
Стыд испытываю я.
Нанося на руках новый шрам,
Все больше ненавижу себя.
Автор я.