***
Июль 1995
Дарья выскочила из такси без трех минут четыре и сразу же заметила недовольного Кузнецова, который нетерпеливо поглядывал на часы, стоя возле московского ЗАГСа. — Я же попросил без опозданий, — процедил он, но Вершинина тут же отфутболила: — Я прямиком из аэропорта, рейс задержали, надеюсь, вопрос снят? И вообще, Паш, к чему все эти сложности? У нас ни имущества, ни детей, ты мог сделать все без меня. — Ты хочешь обсудить это прямо сейчас? Через две минуты наша очередь. — Просто хочу понять, почему ты так добивался нашей встречи. Ты сорвал все мои планы. Мы даже развестись нормально не можем. — Я хотел тебя увидеть, — раздражённо выдохнул мужчина. — Довольна ответом? Пойдём, мы уже опаздываем. Спустя полчаса молодые люди вышли на улицу, влажную от только что прошедшего дождя. Вершинина достала из сумочки пачку сигарет и закурила, отчего Павел удивлённо вскинул брови. Ее новые привычки продолжали удивлять. Даша, не обращая внимания на реакцию уже бывшего мужа, произнесла: — Сегодня пятое июля. Символично, не находишь? — О чем ты? — Мы поженились пятого и развелись тоже пятого. Круглая дата, получается. — Не ищи скрытый смысл там, где его нет. Девушка, хрипло рассмеявшись, потушила сигарету и бросила взгляд на Кузнецова. Продолжать разговор расхотелось. — Ты знаешь, где меня искать, — подытожил мужчина. — Если будет нужна помощь, отбрось свою гордость и позвони. — Спасибо за предложение, — хмыкнула Дарья. — Но справлюсь своими силами как-нибудь. — Надеюсь, у тебя все сложится гораздо лучше без меня. Произнеся последнее слово, Павел зашагал в сторону метро. И с каждым его шагом по мокрому асфальту дашино сердце билось все сильнее, норовя с очередным ударом разлететься на куски.***
Бутылка вина, распитая в одиночку в пустой квартире, — и Вершинина уже сидит в такси, направляясь в сторону Кропоткинской. В её голове этот план выглядел гораздо лучше. Девушка не продумала ни возможный исход разговора с Пчелкиным, ни пути отхода. Даша, которая всю жизнь анализировала каждый свой шаг, сейчас не могла найти оправдания своему порыву. Перед дверным звонком Дарья колебалась. Однако она все же нажала на красную кнопку и с замиранием сердца стала ждать ответа. В глубине души девушка надеялась, что Пчелкин проводит этот вечер в компании многочисленных поклонниц в одном из московских баров. — Привет, — удивленно произнес хозяин. Сначала она его даже не узнала: Виктор стоял на пороге в белой футболке и серых спортивных штанах; волнистые волосы, которые стали значительно короче, чем в юношестве, были не уложены. Пчелкин выглядел по-домашнему и явно не ожидал ночных гостей. — Привет, я войду? — Проходи. Покачиваясь на высоких шпильках, Дарья вошла в квартиру и поежилась: в спальне было открыто окно, отчего сквозняк прошелся по её ребрам, неприятно обжигая кожу. Витя молча прошёл на балкон, доставая из пепельницы незажженную сигарету. Вершинина села на край кровати, чтобы сквозь дверной проем наблюдать за мужчиной, и поинтересовалась: — Почему тебя сегодня не было в конторе? — Уезжал по делам, — чиркнула зажигалка, прорезав темноту ярким огоньком. — А ты была? — Да, только сегодня вернулась и сразу в бой. Нужно было срочно переделать какой-то отчёт. Пчелкин кивнул и, отвернувшись, уставился вдаль. Спустя пару минут Виктор докурил и вернулся в спальню. Облокотившись о комод напротив кровати, он внимательно посмотрел на подругу. Девушка неловко поерзала на месте. — Ну, я пойду тогда? — Зачем приезжала? — получилось слишком грубо, и Витя разозлился сам на себя. Дарья глупо похлопала глазами, не ожидая такого поворота, и тихо проговорила: — Хотела встретиться. Ты не рад меня видеть? Виктор тяжело выдохнул и закрыл глаза. — Рад, просто сейчас не лучшее время. Алкоголь внезапно добрался до мозга, и Вершинина осмелела. Встав, она скинула с себя плащ и предстала перед Пчелкиным в одном чёрном кружевном белье. Мужчина бросил на неё уставший взгляд и прошептал: — Это лишнее. Ты пьяна, Даш… — А ты трезвый, что уже странно, — перебив мужчину, уверенно выпалила Дарья. — Давай ты проспишься, и мы поговорим в другой раз? Я вызову тебе такси. Отступить Вершинина уже не могла. Вскинув голову и скрестив руки на груди, она решительно заявила: — Я ненавижу тебя, Вить. — Поэтому ты все ещё стоишь посреди моей спальни? — Я завтра же уволюсь, соберу документы и уеду туда, где ты меня не найдёшь, — она сделала шаг к мужчине, оказавшись непозволительно близко. — Ни через пять, ни через десять лет — никогда. Я уйду навсегда, если ты… — Если что? — Если ты не трахнешь меня прямо сейчас. Искра. Разряд. Взрыв. Пчелкин впился в чуть приоткрытый рот, ловя хищную улыбку. Даша целовала его жадно, дразня и зазывая: она соскучилась, соскучилась каждой клеточкой своего тела. Пять лет назад Вершинина дала себе клятву, что больше никогда не свяжется с Пчелкиным, но все же ловила себя на мысли о том, что когда-то их дороги пересекутся. Наверное, так было предначертано. А Виктор с трудом верил в то, что это не сон, теснее прижимая девушку к себе, боясь, что она вот-вот исчезнет. Но она была здесь — пропитала его лёгкие запахом сирени и навсегда свела с ума. Ноги заметно слабели, и Дарья вцепилась в ткань футболки на его спине, чтобы хоть как-то устоять. Виктор сделал шаг и легко толкнул Вершинину на белые простыни. Раскрасневшаяся, она изучала его сосредоточенное лицо горящими глазами, в уголках которых скопились едва заметные слезы. Желанная. — О чем ты думаешь? — прохрипела она, запуская руку под футболку. Мужчина напрягся. — Ты такая красивая. — А ты такой мудак. Усмехнувшись, Виктор сжал своими ладонями ее запястья и начал осыпать тонкую кожу тёплыми поцелуями. С каждым прикосновением жгучее желание вспыхивало с новой силой, заставляя приятно тянуть низ живота. Словно чувствуя непреодолимое желание, Пчелкин избавлял её и себя от одежды, пытаясь растянуть удовольствие. Вершинина недовольно стонала прямо в поцелуй, но мужчина не спешил со своими действиями. Сегодня он действительно хотел насладиться ей полностью. Даша бесстыдно извивалась в крепких руках, сдаваясь мощному натиску теплых ладоней и влажных губ. Она позволила себе зарыться пальчиками в мягкие светлые кудри, поймав губами первый мужской стон. Он полностью в её власти и даже не хотел этому сопротивляться. Девушка выгибалась навстречу умелым ласкам, тяжело дыша и хныча. Её отчаянные просьбы о большем растворялись в воздухе, Витя даже не думал их исполнять — ему нравилось дразнить. Осторожно проведя кончиками пальцев по животу, он проник под тонкую ткань трусиков. Пчелкин почувствовал, как сильно она напряглась, и это заводило его ещё больше. Он и сам уже был возбужден до предела, но мужчина специально изводил и себя, и Вершинину. Дарья раздражённо зарычала, пытаясь поймать очередной поцелуй, но Виктор вдруг отстранился. Она осторожно дотронулась до мужской щеки, вопрошая. Даша всегда так делала, когда хотела успокоить Пчелкина: этот жест его расслаблял. — Всё хорошо, — прошептала девушка, и мужчина улыбнулся. — Ты все делаешь правильно. Сердце неприятно кольнуло, и Пчелкин внезапно возненавидел себя за всю ту боль, которую причинил самому замечательному и светлому человеку в своей жизни. — Я люблю тебя, Вить. Больше его ничего не останавливало. Он избавил обоих от остатков одежды и, не медля более ни секунды, вошёл внутрь, прижимая Вершинину к матрасу. Дарья вскрикнула, вцепившись пальцами в сильные плечи. Она вновь позволила ему овладеть её разумом и телом. Она вновь доверила ему свое сердце. Пчелкин совершал плавные размеренные движения, упиваясь женскими стонами, прерывистым дыханием обжигал ее влажную кожу. С каждым толчком Даша теснее прижималась к крепкому телу, из-под полуопущенных ресниц следила за нахмурившимся мужчиной. Пчелкин восхищался ей, с неприкрытым удовольствием наблюдал, как она мечется от удовольствия, оставляя на его спине ноющие царапины от длинных ногтей. Виктор сделал очередной толчок и остановился буквально на несколько секунд, переводя дух. Вершинина вскрикнула и, казалось, на мгновение даже потеряла сознание. Перед глазами запрыгали яркие вспышки — настолько острыми были эти ощущения. Витя ощутил ритмичные сокращения тугих мышц и тесно прижал к себе податливое тело. Еще пара четких движений — и он издал глухой рык, содрогаясь от долгожданной разрядки.***
Завернувшись в белое одеяло и опершись о каменное ограждение балкона, мужчина предавался любимому занятию. Даша, не решившись вылезти на улицу, курила прямо в постели, выдыхая сизый дым в потолок. — Я развелась с Кузнецовым. Пчелкину вдруг показалось, что в удушающем июле пошёл снег: настолько его поразила дашина фраза, так легко слетевшая с её губ. Он сделал глубокую затяжку и прохрипел: — Почему? — У него семья на стороне, — Вершинина говорила спокойным ровным голосом, словно эта ситуация её вообще не касалась. — Вообще мне обидно: получается, он меня бросил, а не я его. — И поэтому ты сегодня здесь. — Нет. Я здесь, потому что я хочу быть с тобой. Витя щелчком избавился от сигареты и вернулся в спальню. Даша даже не взглянула на него, все так же уставившись вверх. — Если бы мы поговорили с тобой сразу после того, что произошло, я бы простила тебя ещё тогда. Но ты решил включить свою гордость: и я простила тебе её, если бы ты не ранил мою. Помню, как сейчас: стою в коридоре, набираю выученный наизусть номер, отвечает Ирина Ивановна, а я ей: «Прошу прощения, перепутала цифры». Прокручивала в голове всевозможные варианты нашего разговора, но все скатывалось к тупым шаблонным фразам. Витя поднял глаза на девушку и склонил голову вбок. Излюбленный жест. — Я утонула в тебе, Пчелкин. И я не хочу что-либо менять, — Даша резко села, чуть не столкнувшись лбами с Виктором, и прошептала: — Я дам тебе ещё один шанс. Но если ты снова вытворишь что-то подобное, клянусь, я убью тебя. Он убьет себя сам, если позволит ей снова уйти.