забывать друг друга пора нам

В воскресенье вечером на Кудринской горело лишь одно окно — на двенадцатом этаже с восточной стороны. После посиделок, которые два дня подряд венчали «обучение», голова раскалывалась так, как будто в нее методично вставляли железный прут. Если для Пчелкина такое состояние было вполне привычным, то Вершинину мотало из стороны в сторону с самого утра. Вчера она решила бессовестно прогулять учебный день и не распространять перегар напополам с парнем, оклемавшись часам к пяти. Сегодня Дарья даже нашла в себе силы спуститься за хлебом, правда, сильно после обеда. Виктор на вечерние занятия тоже не спешил, явившись в гости в восьмом часу. Дарья методично выводила синие цифры, сверяясь с каракулями Пчелкина на соседнем листе бумаги. Решение не складывалось: видимо, «профессор» упустил минус, и ответ Даши расходился с его на несколько десятков. С каждым пройденным часом сердце девушки начинало биться быстрее: день ее вселенского позора приближался семимильными шагами, а не пройденных тем словно становилось больше. Молодые люди совершенно потеряли счет времени. В один момент Вершинина опустила голову на исписанные тетради и громко простонала. Сил не оставалось. — Ну, я полетел, — Виктор расценил протяжный возглас подруги по-своему, — покеда. Даша мутным взором взглянула на напольные часы и резонно поинтересовалась: — Далеко собрался? Полвторого на часах. — Домой, — парень намека не сразу понял. Нахмурился и выдал: — Твою мать, метро… Вершинина сочувственно кивнула. Подземка закрылась, Витя опоздал на полчаса. Чувствуя вину за то, что задержала гостя, она предложила: — Можешь остаться у меня, я постелю в гостиной. Пчелкин скептически поднял брови. — Позвоню Косу, он меня подкинет, расслабься. — Сегодня воскресенье, — напомнила хозяйка, — точнее, уже понедельник. Космос спит непробудно, ты же его знаешь. Парень начал лихорадочно перебирать все возможные варианты, крутившиеся в голове. Фил и Саша без машин, автобусы дальше Садового не пойдут, пешком тащиться пару километров Пчелкину тоже не хотелось. Походу действительно придется переночевать у Вершининой и смотаться домой часов в шесть, чтобы ещё к первому уроку успеть. Спалось плохо. Витя проворочался в постели часа полтора, стало жарко, открыл окно. Выкурил две сигареты, смотря на огни ночной Москвы, замерз, закрыл окно. Сон все равно не шёл. Вершинина тоже спала беспокойно. В середине ночи с криком проснувшись от ночного кошмара, она обессилено рухнула на подушку, понимая, что выспалась. Внезапно тишину прорезала негромкая мелодия. Дарья сначала даже не поняла, откуда идёт звук, но спустя мгновение пришло осознание: в гостиной стоял мамин рояль, который сейчас, в её отсутствие, выполнял скорее декоративную роль. Даша после окончания музыкальной школы к инструменту так и не вернулась, с отвращением вспоминая семь лет того мучительного обучения. Девушка заглянула в комнату: Витя сидел около рояля, обрамленный серебряным светом удивительно яркой луны, и от этого кожа его казалась точно фарфоровой. Он тихо перебирал пальцами по клавишам, иногда в такт качая головой. Вершинина подошла ближе и, положив руки на инструмент, опустила на них голову. Молча слушала и временами бросала взгляд на сосредоточенное лицо парня. Раньше они общались мало, если не сказать совсем не общались. Витя, как и Даша, был лучшим другом Космоса, но между собой они никогда дружбы не водили. Из всех четверых Пчелкин был главным негодяем, а Вершинина для их компании была слишком правильной, в детстве к тому же любила ябедничать практически по каждому поводу. Да и все воспринимали её как сестру Холмогорова — Кос и правда оберегал её как что-то священное. Виктор любил более доступных девушек, а Даша… Даша была сложной, ее нужно было добиваться. Рыжая прядь упала на лоб, и девушка осторожно заправила ее за ухо. Витя остановился и внезапно дотронулся своими пальцами её. Даша отдернула руку, словно её прошибло током, и прошептала: — Не хотела, чтобы ты отвлекался. Он ничего не ответил, лишь бросил на нее короткий взгляд. Дарья выглядела так по-домашнему: волнистые волосы слегка растрепались после сна, голос был тихим; домашняя футболка с надписью «Москва-80» едва доходила до колен, открывая прекрасный обзор на девичьи ноги. Уверенность, постоянно различаемая в тёмных глазах, сейчас сменилась спокойствием и какой-то легкой растерянностью. — Не знала, что ты играешь. — Хриплый голос вернул его к реальности, заставив прекратить нагло пялиться. — А, это… — он усмехнулся. — Ерунда, не спится. Ты чего встала? — Кошмары снятся, — пояснила Вершинина. Она выглядела испуганной до такой степени, что еле как пыталась унять дрожавшие руки. — Давно? — Кивнула, устремив взгляд в стену. Витя не стал наседать, вместо этого продолжил прерванное исполнение. Дарья неожиданно села рядом, поставив руки на третью октаву. Для Бетховена нужны были двое. Они просидели за инструментом около часа. Обрывать чувственную мелодию разговорами не хотелось. Пчелкин как будто специально касался кончиками пальцев девичьей ладони, про себя усмехаясь, как она тут же одергивала руку, сбивая ритм. А Вершинина не могла расслабиться, старалась дышать как можно тише, чтобы не выдать свое волнение. Мучения прервал сам мучитель, не выдержав пару аккордов до конца. — Рассвет скоро, — беззаботно сказал он, закурив, отчего Даша снова закашлялась. Зарево растекалось над Москвой кроваво-красной лужей. А в душе девушки растекалось чувство, неприятно щекочущее ребра.

***

Потекли размеренные советские будни. Вершинина посвящала все свое свободное время подготовкой к выпускным экзаменам, которые должны были начаться уже через два месяца. Если с физикой и химией все было схвачено, то с математикой намечались большие проблемы: Зоя Юрьевна пригрозила, что о медали Даша может забыть. Пчелкин в школе не объявлялся как будто специально. Телефона Вити девушка не знала, а ехать в Сокольники, по её мнению, было не самой лучшей идеей. Ещё надумает себе чего лишнего, а Вершининой потом отбивайся от него. В субботу занятия заканчивались около часа, но Даша, протрещав с подружками в раздевалке, на улицу вышла спустя полчаса и поспешила к метро. На сегодня планов у неё не было никаких, хотелось просто завалиться на диван и дочитать «Мастера и Маргариту». От блаженных мыслей её отвлек знакомый голос: — Ты бы хоть поторопилась, — протянул Пчелкин, хитро сощурившись. — Привет, — она улыбнулась и растерянно добавила: — Я не знала, что ты меня встретишь. Парень спрыгнул с ограды и подошёл ближе. Вершинина машинально выставила перед собой учебник по истории, чтобы создать невидимый барьер. Когда рядом с ней был Витя, ей хотелось построить невидимую стену, лишь бы не впускать в личное пространство. — Ты бы поторопилась, если бы знала, что я здесь? — Он склонил голову и заглянул в её глаза. Девушка моргнула и отвела взгляд на его плечо. — Я просто не люблю заставлять людей ждать, — обтекаемо ответила она и, сделав шаг назад, перевела тему: — Я тебя поблагодарить хотела. Ну, за алгебру. — Снова отличница? — ехидно сказал Виктор. — Не совсем. Хотя Зойка была потрясена работой: конечно, я там ни одной ошибки не сделала, даже минусы проставила везде. Даша рассказывала о своих успехах так искренне и увлечённо, что парень тепло улыбнулся. — А в чем проблема? — Так она отказалась ставить пятёрку из-за пары, — Вершинина пожала плечами. — Пообещала в следующий раз дать вариант сложнее. Она спрашивала, кстати, кто меня так подтянул за пару дней. — Рассказала? — Нет, — усмехнулась, — повесит на тебя ещё пару старшеклассниц, будешь меня проклинать потом. — Ревнуешь? — Его вопросы заставали ее врасплох, отчего Дарья резко краснела. Она себя не узнавала: намёки парней никогда не вгоняли её в краску, а Пчелкин без особых усилий заставлял её смущаться. — Я был бы не против позаниматься со старшеклассницами, если они такие же умные, как ты. — Размечтался, — Вершинина фыркнула, — если так хочется — пожалуйста, вперёд к Зойке. Я её ближайшие сутки видеть не хочу. Она замолчала, словно подыскивая слова, и наконец выдавила: — Слушай, давай сходим в кино сегодня вечером? Я тебя так и не отблагодарила, ты пропадал где-то две недели. Я бы с удовольствием пригласила тебя на ужин, но, прости, готовить не умею. Витя удивился. Девушки никогда раньше не приглашали его в кино. Именно он всегда был инициатором всех свиданий, на которые в конечном итоге вообще забывал приходить. А тут сама Вершинина вдруг решила вытащить его в свет, да ещё и без двусмысленных фраз. Просто «давай сходим» — и все. — Хорошо, — согласился легко. — Тогда у «Октября» в шесть, идёт? Она кивнула. — До вечера.

***

Даша и раньше ходила на свидания. Последний раз, правда, был ещё в сентябре, когда Михаил решил пригласить её на день рождения своего отца и потащил в «Прагу». Вершинина в тот вечер она прокляла все на свете: Долговы, с которыми она, к счастью, общалась крайне редко, стали ещё более занудными и кроме как о своем сыне бесед не вели. Пару раз, конечно, намекали на свадьбу, отчего Даша улыбалась приторно-сладко, чтобы не сказать какую-нибудь гадость. Каким будет вечер с Пчелкиным, она не догадывалась. Больше всего, правда, боялась, что начнёт в темноте приставать или пошло шутить, но в целом чувствовала себя уверенно. Долго стояла перед раскрытым шкафом, выбирая более скромный, чем она носит в школу, наряд, и наконец остановилась на бордовом бархатном платье, идеально подходившем к её новому пальто, которое Даша успела отхватить в ГУМе на прошлой неделе. Около кинотеатра девушка оказалась ровно в шесть. Пчелкин стоял неподалеку от входа и курил: все по классике. Она подошла к нему и осторожно тронула за плечо. — Привет, извини, не хотела напугать. — Пчелкин повернулся. В руках он держал небольшой букет из кроваво-красных дефицитных роз, которые Даша любила всей душой. — Это тебе. — Он как-то неловко протянул цветы подруге и, казалось, даже смутился. Витя Пчелкин ни разу не дарил девушкам цветы. — Спасибо, — умилилась Вершинина, принимая подарок. — Мои любимые, как ты угадал? — Интуиция, — улыбнулся парень. — Пойдём внутрь, ты замёрзла уже. Дашин выбор пал на «Десять негритят»: одна она бы вряд ли решилась пойти на триллер, а оценить новый фильм хотелось очень сильно. Пару раз девушка вздрагивала, закрывая лицо руками, и однажды даже схватила ничего не предвещающего Пчелкина за руку. Надо было отдать ему должное: Виктор вёл себя достаточно галантно, никаких противоправных действий по отношению к Вершининой не совершая. Он сам был не меньше удивлён, когда её тонкие пальцы сжали его ладонь. Они были холодными: то ли от страха, то ли в зале было действительно не жарко. Так и просидели до конца сеанса: Пчелкин боялся даже пошевелиться. После фильма парень вызвался ее проводить. Даша шла по правую сторону от Вити, держась за его локоть, и восторженно делилась своими впечатлениями. Болтая о ерунде, молодые люди незаметно дошли до дома Вершининой. Девушка остановилась у подъезда и повернулась к другу: — Спасибо за сегодняшний вечер, — она улыбнулась так тепло, что Пчелкин почувствовал это всем своим нутром. — Надеюсь, он будет не последним, проведенным вместе. Виктор растерялся, хотя ее слова звучали как никогда искренне. — Я пойду? — спросила она, замечая, что парень пытается подобрать нужные слова. — Увидимся в понедельник? Он ничего не ответил, лишь наклонил голову, легко дотрагиваясь до ее губ своими. Нежность. Пчелкин готов был поклясться, что именно это чувство охватило его, едва девушка осторожно ответила на поцелуй. Даша Вершинина, первая отличница школы, гордость родителей, отвечала ему, Вите Пчелкину, оболтусу и бабнику, с такой нежностью, которую даже она не думала, что может испытывать. От нее пахло весной и домашним уютом: и Витя внезапно понял, что за эти запахи он готов отдать все на свете. Вершинина целовала его мягко и медленно, а он подавлял свою грубость, сдерживаясь, чтобы не причинить ей боль. Для них все казалось правильным, но это безумие нужно было остановить. Вершинина — правильная девочка с первой парты — не подходила Пчелкину; Пчелкин — хулиган и бандит — был не достоин Вершининой. Она отпрянула первой, все еще цепляясь за его плечи, затуманенным взглядом заглянула в голубые глаза. Он смотрел на нее так, как мечтала бы любая на ее месте. Замялась. — Все в порядке? — Да, — Даша ответила тихо, хрипло. — Мне пора, прости. Вершинина юркнула в подъезд раньше, чем Пчелкин успел попрощаться. Парень устало опустился на лавочку и достал сигареты. Задрал голову и через пару минут заметил, как на двенадцатом этаже загорелось окно. Больше всего он боялся, что сделал что-то не так.