***
В назначенное место девушка подошла около половины восьмого. Товарищ Пчелкина обитал в обычной девятиэтажке, окна которой выходили на городское кладбище. Вершинина уверенно дернула входную железную дверь, на которой, в отличие от ее собственной, не было ни намека на кодовый замок, и протиснулась внутрь. На первом этаже царила темнота: на крошечной лестничной клетке явно выбили лампочку, отчего Даша почти наощупь пошла к лифту. Нажала на грязную пластиковую кнопку — безрезультатно, пришлось тащиться на седьмой этаж пешком, проклиная и ненавистную математику, и математичку, и Пчелкина с его друзьями. Оказавшись возле нужной квартиры, Дарья резким движением опустила палец на дверной звонок. Открывать не спешили. Прислушавшись, она уловила незамысловатые мотивы советской попсы: видимо, в отсутствие родителей хозяин квартиры решил оторваться. Девушка еще раз попытала удачу со звонком, а затем настойчиво постучала. Наконец затрещал замок, и створка приоткрылась — Ты к кому? — Вопрос застал ее врасплох, заставив внутренности неприятно сжаться. Вот досада, Пчелкин ведь даже не сказал, как зовут его «кента», объясняться придется на пальцах. Но, прищурившись, в полумраке Дарья разглядела знакомые черты лица. — Витя! — воскликнула она, выдыхая. — Я пришла к твоему товарищу, прости, не знаю имени. Позови его, пожалуйста. — Он перед тобой, — улыбнулся парень. Вершинина задумалась, а не перепутала ли она квартиры, и посмотрела на него скептически: перед ней был только Пчелкин, но это же не означало, что… — … ты? — удивлению, и правда, не было предела. — Никогда бы не поверила, что ты разбираешься в математике. Ты же двух слов связать не можешь. — Ну где математика, а где русский, — отмахнулся он, пропустив мимо ушей откровенное хамство. — Решайся, Вершинина, у тебя выбора так-то вообще нет. В чем-то Виктор был несомненно прав. Судный день становился все ближе, и перспективы остаться круглой отличницей таяли, как снег в июне. Делать нечего, придется довериться главному оболтусу школы, иначе не видать ей золотой медали, как капиталистического будущего. — Ладно, — Даша тяжело вздохнула, махнув рукой, — черт с тобой. Завтра после четырех подъезжай ко мне, адрес, я так понимаю, знаешь. Только пожалуйста, без фокусов, нас вообще вместе не должны видеть. Пчелкин многозначительно хмыкнул. Без фокусов — так без фокусов.***
Звонок в дверь раздался ровно в четыре, Дарья едва успела переодеться и пообедать. На пороге ее встретил Витя, вальяжно прислонившись к косяку. В руках мелькнула бутылка коньяка. Вершинина присвистнула. — На трезвую голову соображается лучше, — ощетинилась она, пропуская гостя в прихожую. — Кому как, — философски заметил парень, проходя в квартиру дальше. — Ох и ни хрена себе! Неплохая хата. На стене напротив входа висело огромное полотно, изображавшее семью Вершининых. Оно и привлекло внимание гостя. На позолоченном кресле, отделанным красным бархатом, сидел Владимир Алексеевич, пристально смотря на художника, а сейчас на самого Виктора. Справа от него стояла Алла Михайловна, лукаво сощурив глаза. Парень про себя отметил: на мать Даша была похожа как две капли воды: те же светло-каштановые волосы волнами спадали ниже плеч, а карие, почти черные глаза, были такими бездонными, что в них, казалось, можно было утонуть. Алла Михайловна была красивой женщиной, и Даша переняла только самые лучшие черты. — Красивая, — протянул он. — Спасибо, — буркнула девушка, — прекрати пялиться, ты не в музее. Не забывай, зачем сюда пришел. Пчелкин не отреагировал, но от портрета все-таки отошел. За окном шумело Садовое кольцо, туда-сюда шагали многочисленные прохожие. — Пчелкин! — возмутилась хозяйка. — Дуй в кабинет. Спустя пару часов Витя все-таки сбежал на перекур. Надо отдать ему должное — дело он свое знал хорошо и обещание выполнял честно. Даша всеми силами пыталась вникнуть в тригонометрию, порой задавая абсолютно тупые вопросы. Пчелкин материал объяснял спокойно, рассудительно, ни разу не сорвавшись. Вершинина откинулась в кресле и задрала голову к потолку. Зацепившись взглядом за лепнину, она вдруг прокричала: — Вить, пойдем хоть чаю выпьем? Они столкнулись на кухне. Девушка молча поставила чайник и открыла холодильник. На столе появилась и колбаса, и икра, и индийский чай. Виктор снова не смог сдержать удивления. — Дедушка передает, — зачем-то пояснила Вершинина. — А родители все в Праге? Даша кивнула. — Мама обещала приехать к выпускному. — А отец? — Работает, — пожала плечами. — Время неспокойное. Соцлагерь по швам трещит. Поговорили о политике. Пчелкин не особо был в ней силен, но иногда вставлял цитаты Горбачева, чем вызывал задумчивые взгляды девушки. Незаметно подобрались к свежим сплетням, до которых Витя был большой охотник. — … ну и Космос включил зануду, представляешь? — искренне изумлялась девушка, усмехаясь. Под шумок парень умудрился-таки открыть принесенную бутылку, и сейчас половина содержимого уже отсутствовала. Пчелкин в руках себя еще держал, а у Вершининой уже глаза блестели. — Вечно он сначала делает, а потом жалеет. — Что же ты так к Долгову прицепилась? — Виктор рассмеялся. — Нормальный парень, ну, подумаешь, изменил разок, с кем не бывает? — А вы, потаскуны, я смотрю, друг друга защищаете. — Даша скривилась. — Я в отличие от твоего Долгова этого не скрываю. — Он, и правда, своих любовных похождений никогда не отрицал. Холмогоров часто рассказывал Вершининой о его интрижках, с завистью добавляя, что за Пчелкиным побежит любая, да и не факт, что одна. Дарья задавалась вопросом: что же девчонки в нем находят? Ну, кроме мягких рыжих волос, харизмы и наглой улыбки, которая могла растопить даже самое заледенелое сердце. — В следующий раз не унижайся. — Я его любила… — она запнулась, — вроде. — А он тебя? — Говорил, что да. — Любимым не изменяют, Вершинина. Если он так легко нашел тебе замену, стоит ли говорить о его чувствах? Тем более, с Юлькой; нашла с кем себя сравнивать. Год мог бы и потерпеть. — А ты бы терпел? — задавать этот вопрос Дарья, очевидно, не собиралась. Но граммов сто коньяка в ее организме говорили за нее. Витя усмехнулся. — Ради тебя? — Ну хотя бы. Он промолчал, а ухмылка все еще не сползала с его лица. В этот вечер он так и не ответил на ее вопрос.