***
Гнус очнулся, вскочив с большой кровати. Ученый протер лицо руками, тем самым протерев глаза от проблесков своего кошмара. Немного отдышавшись, он прищуренно смотрит на комнату; точнее, на четыре белые стены с большой кроватью, тумбочкой и какими-то приборами, от которых шли провода и заканчивались толстым браслетом, который прикреплен к руке Гнуса. Видимо, оно считывало пульс, кровяное давление и так далее. Еще больше придя в сознание и чувства, Гнус увидел на тумбочке, по всей видимости, забытую папку. Док взял и открыл её; в ней лежали какие-то показатели. В первом отчете были его же показатели полугодовой давности, а во втором недавние, буквально пару часов назад. Гнус сравнил их и, как ему показалось, показатели второго отчета немного выше, чем его обычные и в конце второго отчета была красная надпись:«Крайне опасная магическая сила огненной стихии. Подлежит немедленному изъятию из организма. Исполнитель — Синтетика».
— Что за фигня? — Гнус запихнул отчеты обратно в папку, а папку положил обратно на стол. — Ничего не надо из меня извлекать. Надо поговорить с Синтетикой. — Доброго дня, босс, — вдруг Гнус услышал знакомый металлический голос. — Синтетика, — твердо сказал Гнус, встав с кровати и отцепив от своей руки браслет, — я хочу знать, что за дела? Что ты там собралась из меня извлекать? — Вы всё знаете, да, босс? — Да, узнал, как слышишь. — В таком случае, босс, да будет вам известно, что сгусток огненной магии, который находится внутри вашей грудной клетки, представляет крайнюю опасность для вашего организма. — О чем ты говоришь, синтетика? Поясни! — По недавно полученной информации от сказочных и мифических источников, огонь духа феникса — это дикий и крайне неконтролируемый огонь, который может и вовсе сжечь своего владельца до тла в любой для себя момент. Гнус не верил услышанному: всё это время он мог сгореть заживо в любой момент. Вдруг перед глазами мелькнул образ того самого феникса, у которого Док заслужил его доверие. — Гнус, не слушай её…! — Тихо! — шикнул Док. — Что вы сказали, босс? — голос синтетики, как показалось, звучал немного напугано. — Я не верю в это, — все также твердо говорил ученый в очках. — Тогда почему я до сих пор не сгорел? — Этого я пока выяснить не смогла; но, по полученной информации, вас нужно немедленно избавить от этого огня и чем скорее, тем лучше. Поверьте, босс, так будет правильней. — Ладно, — дернулось с языка Гнуса, хотя в мыслях Док был не согласен на такую операцию. — Босс, вам нужно еще кое-что знать. — Что еще? — Как бы вам не было тяжело, но систенткам придется… обработать вас амнезиаками. — Что?! Синтетика, ты совсем с катушек слетела?! — Поймите, босс, когда вы были без сознания от транквилизатора, то активно бредили во сне, а это результат пережитого стресса и потрясений и, к тому же, по нанесенным вам ранее ранам, вы подвергались ранениям средней тяжести, поэтому… — Так, все, я не собираюсь ничего слушать! Синтетика, немедленно открой двери! Это приказ! — Простите, босс, но я вынуждена отказаться выполнять приказ. Сегодня вечером вас обработаю амнезиаками, проведут операцию по удалению сгустка и вы вернетесь к нормальной жизни. Поверьте, так будет лучше для вас… — Да что ты знаешь, что для меня лучше?! Синтетика? Гнус так и не получил ответа от искусственного интеллекта, и ученый, подбежав к темно-серой металлической двери. Прислушавшись, Док услышал еле знакомые голоса и начал по ней стучать: — Систенки, я знаю, что вы там, откройте дверь! Срочно! Однако девушки, которым синтетика, наверняка, уже успела промыть мозги, не спешили открывать своему начальнику дверь. Гнус от накипевшей злобы создал пару огненных сфер и швырнул их в камеры, которые находились на потолке по диагонали друг от друга. Однако даже это не заставило систенток открыть дверь. Тогда Док решил расплавить металлическую дверь, но уже через пару секунд бросил затею, так как сбоку на ней было нацарапана надпись: «Из вольфрама». Гнус, потеряв силы, почувствовал, как руки начинают дрожать от собственного бессилия перед своими же подчиненными, которые его практически заперли в тюрьму. Учёный прижался спиной к холодной двери, поджал к голой груди ноги и положил на колени руки, а на руки — голову с заранее снятыми очками. Гнус тихо заплакал, все внутри сжималось и болело, стало так холодно от этого чувства, когда силы покидают тело и не собираются восполняться, делая тебя жалким и ничтожным. Гнусу впервые за всю жизнь стало противно от самого себя: мало того, что не смог спасти своих друзей, так и себя он не в состоянии спасти. Ему действительно страшно: он не хотел забывать… Тех, с кем он пережил долгий и опасный путь… Гнус сжал руки в кулаки, он почувствовал как внутри начинает по-тихоньку теплеть. Учёный выпрямился от мысли о тех, кому он был вправду дорог и дороги ему: «Если мне сотрут память и избавят от огня феникса, то я точно никогда их не верну. Они всё ещё живы. Надо отсюда бежать! Надо…». Вдруг вентиляционная решетка, которая находилась прямо над кроватью, упадала на кровать почти бесшумно. Из неё показались знакомые лица — расходники. — Что вы тут делаете? — Гнус встал с пола, видя как два маленьких человечка спускаются из шахты и идут к нему. Расходники подходят к Доку, но не близко, они очень удивлены тем, как их босс таким другим. Не только в плане волос, на которых раньше не было рыжего оттенка, но и в плане поведения. Однако времени на это не было, а потому один из расходников взял Дока за руку и показал на вентиляцию. Гнус сразу понял, что они хотят, чтобы они бежали отсюда и сказал: — Пошли, пацаны. На секунду показалось, что расходники прослезились, так как сильно соскучились по голосу Дока. Втроем они пробрались в вентиляцию, что сильно удивило расходником, на что Гнус ответил: — Что? Если жизнь заставит и не в такое место полезешь. Да и к тому же, выбора нет, так что, ползём дальше. Там они проползли около пяти минут по вентиляции и оказались в темной запертой комнате. Там Дока встретили еще два знакомых лица — Гриша и Агрижопа; вторая чуть не кинула на ученого с распростертыми объятиями. — Доктор, — Гриша подошел к Гнусу, — вы не поверите, как же я рад вас видеть! — Поверь, Гришаня, я тоже по тебе немного скучал. И по вам тоже. Вдруг Гнус резко потер руками свои плечи, и только после этого понял, что, не считая перемотанного бинтами живот из-за ранения в районе печени, он все еще в одних трусах. Один из расходников убежал обратно в вентиляцию, а остальные позволили Доку присесть на стоящий неподалеку табурет. Гнус присел и другой расходник подошел к нему и с волнением указал на его бинты, на что Гнус ответил: — А, это? Да так, один урод цапнул. Затем вернулся тот самый расходник, который сиганул в вентиляционную шахту, с небольшим сожалением на лице отдал Доку лишь пушистый плед и носки с тапками. — Спасибо, — спокойно произнес Гнус, чего коротышка явно не привык слышать. — Доктор, — наконец Гриша решился спросить Гнуса, — прошу, скажите, что случилось в пятом комплексе, что Грейсон даже не успел сказать? — Подожди, — Гнус удивленно посмотрел на младшего андроида, — так это он вызвал систенток? — Да, — кивнул головой Гриша, — он побежал в командный центр, оттуда сообщил мне о нападении на «Сириус-5Х» и попросил об подкреплении. Вот последнее, что он сказал, перед тем как резко оборвать связь, — Гриша показал диктофон с эмблемой «Сириуса» и включил его, где послышалась тяжелая речь Грейсона: — «Гришань, братан, передай Гнусу, чтоб не держал на меня зла. Я лишь хотел спасти его…» Гнус опустил глаза в пол. А ведь верно: каждый из его друзей пожертвовал собой, чтобы спасти других, но при этом каждый практически пожертвовал собой ради него. Маловероятно, что Геракл, боги или кто-нибудь ещё из его знакомых смог бы такое сделать для Гнуса, а если бы и сделал, то потом плати им за спасение твоей задницы. А те, с которыми Гнус был знаком всего несколько месяцев, сделали это бескорыстно, не думая об чем-либо еще — так бы сделали только настоящие друзья, а может и семья. Такая странная, и необычная, но все же семья, что пригрела и не бросила в пучине темной. — Доктор, с вами всё в порядке? — Гриша присел на корточки, чтобы посмотреть на лицо ученого. — Ребята, — Гнус помассировал пальцами переносицу и вздохнул, — вам нужно кое-что знать. Уж только Гнусу и Богу напару с Дьяволом известно, как тяжело было учёному начать и, тем более, продолжать рассказ о своих странствиях по стране и пересказать печальный финал этого долгой и измотанной дороге. В конце Гриша пребывал в полном шоке и, кажется был, на грани того, чтобы сорваться и закричать на всю организацию Гнуса: «Нет! Это этого не может быть!» после того как он узнал, что произошло с командой вместе с делегатами. Агрижопа оставалась рядом с андроидом, стараясь хоть как-то утешить бедного. — Прости, Гришань, — Гнус виновато опустил глаза, — мне очень жаль и тоже больно от этой информации. Но я чувствую, что они всё ещё живы и их ещё можно спасти. Поверьте, я не только хочу прикончить этого урода и отправить его прах в параллельную вселенную, но и спасти команду, чего бы мне этого не стоило. Успокоившись, андроид с серьезным настроем отошел куда-то в сторону и спустя небольшой промежуток времени вернулся с длинной вещью, прикрытого кусков брезента: — Тогда, доктор, я уверен, что вам нужно это взять. Я незаметно стащил его у ваших систенток. Гнус взял вещь и сразу же узнал знакомую, теплую энергетику. Он сбросил брезент и увидел огненного жнеца, очаровавший своим величием расходников и Агрижопу. Гнус встал с табурета, не заметив, как плед сполз с его плеч: — Настало время отплатить той же монетой. Вдруг все, кроме Гнуса, испугались внезапно появившегося ярко-золотистого свечения клинка и резко засветившихся глаз Гнуса белым светом, и в сопровождении огненных искр и танцующих язычков пламени из клинка вырывается величественный и грозного вида феникс в холке с ростом самого Гнуса. Его перья сияли и переливались как золото, от ярко-золотистых до красных цветов, острый и прямой, как наконечник копья, клюв и длиннющий и пышный огненный хвост. И феникс, и доктор смотрели друг на друга, как на равных. Первым астральный разговор начал феникс: — Ну здравствуй, мой друг. — Здравствуй. — Теперь, мой дорогой, я вижу, что ты готов. — К чему я готов? — Получить полную власть над моими силами. — Так почему ты раньше мне её не дал? — Пойми, я не мог иначе, ведь моя сила действительно опасна и я должен был убедиться, что ты морально готов взять её. Тем более, я чувствовал твою боль, и потом, если бы я отдал её тебе раньше времени, то это привело бы к печально исходу, ведь необузданный гнев сжигает сильнее любого огня. — …теперь я понимаю. Феникс расправляет свои крылья и произносит множеством голосов, подняв голову вверх: — Я, Огненный Жнец, царь фениксов и хранитель золотистого огня, что сжигает зло и исцеляет невинные души, отдаю в твои руки, доктор Гнус, всю свою силу, чтобы ты использовал его в благих целях. После этого тело феникса превратилось в золотую сияющую пыль с накрыло учёного с ног до головы. Расходники, Гриша и Агрижопа прикрыли глаза от яркого света, а когда свет притих, то на их лицах стала читаться ошарашенность. Перед ними стоял учёный, облаченный в чёрно-красно-золотистый костюм, состоящий из легкой водолазки, полностью покрывавшее тело комбинезон с капюшоном из плотной ткани, кожаным ремнем, военными сапогами, бронежилетом и защитой на коленях и локтях, также были черные перчатки без пальцев и тонкая балаклава на половину лица. На спине появились полупрозрачные золотистые крылья, а волосы стали почти рыжими с темными концами. Меч в руке Гнуса выглядел так, будто его только что отполировали. — Доктор, — заговорил Гриша, немного отойдя от увиденного, — выглядите охрененно. — Спасибо, — Гнус убрал жнеца в ножны, пристегнутую к его правой ноге и поясе. — А теперь пора валить на свободу и жёстко обломить этого Багрового Короля. Вдруг в комнату порвались систентки и направили на Гнуса пистолеты с транквилизаторами. — Систенки, я дико извиняюсь, но у меня есть одно незаконченное дело, — Гнус махнул руками вперед, на время лишив девушек видимости при помощи пепла. Учёный выбежал из комнаты и помчался, как молния через коридоры; благо он уже знал, где он находился и куда бежать. Он прибежал в зал, где расходники, которые сбежали вовремя штурмовки систенток, лично для него открыли на распашку окна. Гнус ускорился и вылетел через окно, расправив и умчавшись на своих крыльях. Расходники ликовали и даже казалось, что они кричали: «Лети, Док, лети!». Систенки расстроились, поняв, что они опоздали, а шатенка даже схватила одного расходника за воротник его рыжего комбинезона и трясла, говоря злым выражением лица: «Вы чё натворили, придурки?!». Расходники с ехидным выражением мосек включили героическую песню в стиле хард-рок.