Наследник

Этот бой обернулся бедствием для обоих королевств, хотя в действительности не стоил таких жертв. Сколько невинных жизней он унес? Сколько их теперь лежало на поле боя, за стенами Дин-Эйдина и внутри них? Все они полегли во имя бессмысленной вражды двух магов. Но если некоторым было незачем вступать в бой, то другие были вынуждены, чтобы защитить свой дом, и они его защитили, заплатив вполне справедливую цену. Если выбрать по-настоящему достойную цель, то и смерть не покажется неприемлемой. Остатки армии Камелота уносили с собой столько раненых, сколько могли унести. Их водружали на телеги, те, кто мог держаться в седле, ехали верхом. Здоровые рыцари вели под узды своих лошадей с перекинутыми через седла трупами товарищей, чтобы похоронить их на родине. Хоть немногих, да увезут. Маги, у которых еще оставались силы, залечивали легкие раны, но с более серьезными справиться не могли. Не все из них были знакомы с исцеляющей магией, а из тех, кто был, только единицы были способны на серьезное излечение. Элейн сама осмотрела самых тяжелораненых, решая, кого из них она сможет спасти. Что уж поделать, если ее колдуны оказались ни на что не годными лекарями, а задерживаться в Лотиане она не хотела. Ее военных врачевателей надо было еще учить и учить. Похоже, собираясь в этот поход, она спланировала не все. Надо будет устроить в Камелоте официальные школы магии, хватит с нее этих самоучек. Еще она думала, как лотианцам удалось отстоять город. Наверняка все благодаря Эмрису. Ее верховного мага, которому она поручила колдуна, нигде не было видно. Впрочем, его счастье, если он не вернулся, – быстрая смерть в бою куда приятней того, что устроила бы ему королева, ведь она знала толк в наказаниях. Даже численное превосходство и умения всех ее магов не смогли сравниться с могуществом самого великого колдуна Альбиона. Но этого не может быть, всему есть предел, даже силе Эмриса! Видимо, Элейн этот предел достичь не дано. Если бы еще Кристиан не был таким упрямцем. В душу королевы пробралась предательская мысль, уязвляющая ее гордость: она дорого дала бы за то, чтобы увидеть Эмриса в рядах своих союзников. Но это было настолько унизительное желание, что она быстро прогнала его прочь. Великая королева Камелота никогда не опустится до того, чтобы признать свою собственную беспомощность и возжелать союза с врагом. Но исход битвы от этого не менялся, как не менялись и сделанные выводы: Эмрис опасен и должен быть уничтожен. Однако все битвы таковы: кого ненавидят по ту сторону баррикад, славят по эту. Дин-Эйдин зализывал раны, но в нем скорбь по погибшим разбавлялась правдивыми и неправдоподобными баснями о славных подвигах защитников замка. Легенды передавались из уст в уста, песни звучали на площадях и в каждом переулке. Люди славили Лота – их мудрого короля и верного защитника; Гарета – его достойного сына, который однажды станет не менее достойным государем; Артура, чья отвага и жажда справедливости, по легендам, подняли его из мертвых, чтобы он сражался с узурпаторшей за беззащитный народ Лотиана. А еще величайшего из всех магов, который противостоял магической мощи королевы-ведьмы в одиночку. За песнями и веселыми плясками они пытались скрыть скорбь по тем сыновьям, мужам, отцам и братьям, которые отдали жизни за свой родной город. Силы Лотиана были основательно подорваны, так что преследовать врага они не стали. Хорошо, что он и сам сдал позиции. Кто знает, возможно, если бы Элейн проявила чуть больше упорства и безжалостности, дело обернулось бы совсем в другую сторону. Всех убитых, каких нашли за стенами замка, было приказано с почестями похоронить. Женщины в вуалях с самого утра пели в полутемных залах храма поминальные молитвы, другие приносили и уносили наскоро сколоченные гробы с телами, копали погребальные ямы, расчищали завалы. Раненых поместили в лазарет, но их оказалось слишком много, и тех, кому не нашлось там места, отнесли в замок, устроив в двух больших залах. Мерлин лично ходил и осматривал каждого, излечивал, если мог. Маг изрядно истощил свои силы в битве, но понимал, что не может оставить сейчас тех, кто нуждается в помощи. Весь бледный и взмокший от напряжения, он ходил между рядами раненых воинов. И вскоре он подошел к Кристиану, который сидел рядом с Марианной. Она была еще жива, но находилась в тяжелом состоянии. Рану обработали и перевязали, но она была слишком серьезной, и женщина так и не очнулась со вчерашнего дня. На лбу выступила испарина, все ее тело будто горело. Юноша держал ее за руку и молчал. Жар проходил через него тоже. Его лицо ничего не выражало, но глаза кричали от отчаяния. - Ты не мог бы мне помочь? Тут еще много раненных, - деликатно напомнил Мерлин. - Конечно, - отрешенно ответил парень, даже не подняв глаз, и колдун понял, что тот не может. Он не в состоянии думать и делать что-то другое, когда близкий человек страдает. Мерлин тоже был готов бросить все, если Артур нуждался в его помощи. Сейчас-то с Артуром все в порядке, он отделался несколькими царапинами. Так что он понимал Криса. Тихо присев рядом, маг спросил: - Как она? - Никаких изменений. Меч прошелся по всей спине от лопатки до бедра и почти добрался до позвоночника. Если она выживет, рубец останется на всю жизнь, но отходить она будет долго. - Будем надеяться. Она сильнее, чем кажется. - Я до сих пор не могу поверить. Если бы не Марианна, сейчас здесь лежал бы я. - Она не могла иначе, она слишком тебя любит, - Мерлин потрепал сына по голове, давая понять, что не оставит его в такую трудную минуту. - Я знаю, отец, - улыбнулся Кристиан. Кажется, понимание этого было единственным, что могло сейчас помочь бедному юноше. - Кажется, ты сам ранен, - внимание колдуна привлекли запекшиеся капли крови на запястье парня. Он взял его руку в свою и осмотрел. - Да это просто ссадины. Не очень удачно приземлился. - Главное, чтобы не было заражения. Колдун поднял ладонь над раной юноши, шепнул несколько слов, и синеватое сияние излечило поврежденные участки кожи в одно мгновение. - Спасибо, - благодарно кивнул Кристиан. - Ты бы занялся собой, посмотрел, есть ли что-нибудь серьезное. - Я не могу, ты знаешь. Я не хочу оставлять ее, - и юноша снова обернулся на спокойно лежащее тело друидессы. Она будто спала, но грудь не вздымалась при каждом вздохе, как это было бы во сне. Этот беспечный покой, это мертвое молчание пугали Кристиана больше меча Элейн. Сколько еще это будет продолжаться? - Но тебе нужно поспать. - Тебе бы тоже не мешало. - Надо кого-нибудь попросить, чтобы за ней присмотрели. Я пойду, разыщу Артура. Но только колдун поднялся на ноги, к нему проворно подбежал Гарет. Он выглядел обеспокоенным, а в глазах Мерлин увидел ту же самую неизбежность, что и у Кристиана. - Мерлин, скорее! Нужна твоя помощь. Мой отец… ему внезапно стало хуже. - Почему Лоту стало хуже? Он не сможет пока пользоваться рукой, да, но рана ведь не смертельная, - рассуждал Мерлин, пока они подходили к покоям короля. Это была большая, разделенная на две части комната с каменными стенами, украшенными несколькими гобеленами и коврами на полу. У окна стоял строгий дубовый стол с письменными принадлежностями и стулом в одной части, большой шкаф по стенке, комод с ящиками на замке – в другой. Обстановка была довольно простой, все только самое необходимое, так что большая двуспальная кровать с бархатным балдахином сильно выделялась на фоне всего остального. На белых простынях в окружении стражи лежал такой же белый старый король. Лот был в сознании, но тяжело дышал и с трудом говорил. В основном получались какие-то нечленораздельные звуки. Лоб покрылся испариной, лицо ужасно бледное, пустые водянистые глаза бегали из одного угла в комнаты в другой, но ничего и никого не видели. Мерлин сразу поспешил к больному, чтобы осмотреть его. - Да у него лихорадка, - заключил маг. – Что произошло, ведь все было нормально? - Я знаю, иначе я бы тебя не позвал, - Гарет замялся, подбирая слова. – Я имею в виду, мы бы, может, справились без магии, но, кажется, тут что-то не то. Еще утром он ходил по замку, раздавая приказы. А потом вдруг ослаб. - Все случилось внезапно? – Колдун начал разбинтовывать руку пациента, намереваясь взглянуть на рану. - Да! Я не силен в медицине, но это, по-моему, ненормально. - И в этом ты абсолютно прав. Посмотри, - Мерлин ощупал кожу вокруг пореза, надавливая у края. – Края этой раны какие-то рваные как будто обожженные чем-то, а ведь она нанесена заточенным мечем. Они должны быть ровными. Колдун слегка расширил рану и потрогал сам край. На его пальцах осталось немного крови. Он поднес их к губам, пробуя, сплюнул, затем стер следы и стал накладывать королю новую повязку. - Все хуже, чем я думал. Если это то, что я подозреваю… - В чем дело, колдун? Не томи! – занервничал юноша, но не посмел мешать. Забинтовав Лоту руку, Мерлин кинулся к своей сумке, в которой лежала книга заклинаний. Долго ее листать не пришлось, - за столько лет он изучил ее от корки до корки, так что нужная страница нашлась быстро. Несколько секунд он глядел на нее, пока с обреченным видом не закрыл книгу. - Вот стерва! - в бессилии выпалил колдун и почти засмеялся, только как-то безрадостно. - В чем дело? Маг рывком встал и начал нервно ходить по комнате, хватаясь за голову. - Боюсь, у меня плохие новости. Элейн отравила свой клинок. Смазала его таким ядом, от которого нет противоядия, - он старался не смотреть на Гарета, то ли от стыда, что ему приходится говорить такие вещи, то ли из жалости, поэтому он не видел резко изменившегося в лице парня. - В его состав входит яд мантикоры, который сам по себе является очень сильным, но если разбавить его соком миндального дерева, которое у нас точно не растет, его становится совсем невозможно нейтрализовать, а я готов поклясться, что почувствовал именно этот вкус. Уж очень интересно, где она взяла все эти компоненты? А, не важно! Суть в том, что все, кого она смогла достать в этом бою, умрут… Ты с ней дрался! Ты не ранен, надеюсь? – Колдун кинулся к Гарету и схватил его за плечи. - Н-нет, вроде, - рассеянно пробормотал принц. - Хорошо. Надо определить, кого она… Вот дьявол! Внезапно Мерлина осенило, и он выбежал из комнаты, как сумасшедший. Юноша, чуть помедлив, отправился за ним. Запыхавшись, маг добрался до зала с ранеными и замедлил шаг. Чтобы не пугать Кристиана сразу, нужно хоть немного успокоиться. - Что случилось, Мерлин? – догнал его принц. Но колдун ничего не сказал, а, зайдя в залу, направился прямиком к сыну. - Крис, у меня… не очень хорошие новости, - он старательно подбирал слова, но юный маг насторожился. Мерлин глубоко вздохнул и решил выдать все. – Вообще-то, очень даже плохие. Тут такое дело… Я боюсь, что Марианна не очнется. - О чем ты говоришь? - Клинок Элейн был отравлен очень сильным ядом, от которого нет противоядия. Кристиан открыл было рот, но почувствовал, что его язык отказывался двигаться. Зала закружилась у него перед глазами, как будто это его отравили. Он смотрел на мага умоляющими глазами, будто просил сказать, что это шутка. Но тишина продолжалась, и она давила на него всем своим весом. Когда ему показалось, что он начал уже задыхаться, инертный воздух прорезал сухой голос принца: - Значит, они умрут? Эта колдунья и мой отец. - И еще многие, кому не повезло вчера попасть под меч королевы. Гарет поймал на себе взгляд юного друида и угадал в нем ту же печаль, какая была и у него самого. Кто знал, что однажды у него будет одно горе с магом? Но никакого желания успокоить товарища по несчастью внутри принца не возникало, у него своих проблем полно. Сейчас, когда все королевство вот-вот ляжет на его плечи, в душе не будет места для скорби. Однако эта скорбь считала иначе, прогоняя всякое желание чем-то там управлять. - Этого не может быть, - вышел из ступора юный друид. Но его голос звучал отстраненно, как будто все еще из другого мира. – Отец, должен быть выход! - По правде говоря, есть один вариант, - колдун задумался, вспоминая, когда ему этот «вариант» пришлось использовать последний раз, и что из этого вышло. Оба юноши жадно уставились на него, ожидая, что он еще скажет, но Мерлин этого даже не заметил. – Здесь поможет только сила Трехликой Богини. Мы должны отнести Марианну на остров Блаженных и исцелить ее с помощью Чаши Жизни. Юный друид недоверчиво склонил голову на бок. Конечно же, он слышал о Чаше Жизни и ее возможностях, как знал и о ее судьбе. - Этот артефакт был давно украден у друидов, где мы теперь найдем Чашу? - О, я помню. С ее помощью твоя мамочка и ее коварная сестра превратили армию Сенреда в живых мертвецов. Я остановил их и спрятал Чашу, так что она у меня. Только нам еще понадобится Жрица. Ты не знаешь, случайно, ни одну? - Я могу стать Жрецом, - отозвался юный маг. Он помнил эту часть разговора с Элейн, данное предложение ему понравилось, и Крис всерьез задумался о том, чтобы стать Верховным Жрецом Древней Религии. Похоже, настало время. – Если кто-то может это сделать, так это я. - Ты? Ну, что ж, а это мысль. - Тогда нужно собираться немедленно. Где Чаша? - Не спеши, - колдун присел и потрогал лоб женщины. Он горел так же, как и у Лота. – У нас есть дня два-три, не больше. Я спрятал Чашу Жизни у себя в лесу, я пойду туда и вернусь завтра на рассвете. Вот тогда и отправимся. - До острова дня два пути, мы не успеем вернуться с противоядием. - Поэтому придется взять ее с собой. - А мой отец? – встрял Гарет. Он не дал про себя забыть. - У Лота не такая тяжелая рана, яда в него попало меньше, так что у него больше времени. Мы принесем ему немного воды из Чаши, - попытался успокоить принца маг. Хотя не похоже, чтобы у него это получилось. Гарет понимал, что магия – его единственная надежда на спасение отца, но, тем не менее, он испытывал непреодолимое желание вышвырнуть из Дин-Эйдина всех колдунов и друидов и расстрелять их со стен замка. Его глаза не выражали ничего, кроме отчаяния. Взяв себя в руки, принц произнес: - Ладно. Вам стоит поторопиться. - Вот именно. Кристиан, скажи Артуру о походе, и будьте готовы к рассвету. Я в лес, заодно книгу отнесу, - подытожил колдун и проворно вышмыгнул из зала, как будто у него открылось второе дыхание. Оставшись наедине, юноши невольно встретились взглядами. Совершенно одинаковыми отрешенными отчаянными взглядами. Но больше не обмолвились ни словом. Заря окрашивала стены и башни замка кровавым золотом, отгоняя темноту. Солнце было еще низко, но с каждой минутой набирало высоту, охватывая все больше пространства. Было тихо, только кое-где доносились голоса и шаги по каменным площадям. И внезапно девственную тишину утра разорвал ужасный рев, и над замком проплыла огромная тень. Кристиан, разбуженный этим вторжением, выглянул в окно и увидел в небе силуэт птицы, направляющейся прямо к ним. Вечером он задремал в зале с раненными, так что теперь сразу вскочил со своего места и понесся к выходу. Выбежав во двор, юноша в оцепенении остановился: царапая когтями брусчатку, на площадь садилось огромное чудовище. Оно сложило белые крылья и вытянуло толстую длинную шею с острой мордой. Со спины дракона слез Мерлин, казавшийся таким маленьким по сравнению с крылатым созданием. Но колдун не выглядел напуганным, наоборот, такие прогулки, видимо, были для него привычным делом. Он бодро направился к юноше. - Ну, ты готов? Я все взял. Но ответом ему было только какое-то невнятное мычание, и Кристиан робко указал на дракона позади. Мерлин обернулся и небрежно сказал: - Ах, да. Познакомься с моим другом. Это Айтуза. Красавец, правда?