♱ ᛭ ♱ ᛭ ♱
В Эдеме с тех самых, не очень светлых пор, когда Змей прокрался сквозь халтурную гвардию и всучил проклятое яблоко инфантильной парочке, тихо и пусто. Полно громадных, пышущих зеленью деревьев, диковинных цветов в изобилии красок и ни одной «живой души». Все людские, обрётшие покой – за Вратами, немного в другом районе. А подавляющее большинство «пчёлок» трудится на своих местах. Уровней у Небес девять, все их подчинённые кучкуются там, где им велено. Лишь новичков с более практичными задачами отправляют в земную ссылку: топтать бренную почву, нянчиться с несмышлёнышами, заключать союзы и тому подобный «хэнд-мейд». Потому Сокджину и нравится Сад. В нём легко найти уголок для беседы без посторонних ушей и внимания. Посозерцать бабочек со стрекозками на широкой поляне, окаймлённой какими-то пушисто-розовыми кустиками или покормить карпов кои, плещущихся в укрытом зарослями и прохладой пруде. Создатель воспылал нежной любовью к этим симпатичным рыбкам, поселив их отдельно, персонально для собственного наблюдения. Обустроил парадайз до мелочей, а потом, в особо тяжёлый для человечества момент, до дурноты насмотревшись на то, что творят его нерадивые дети, просто пропал. Ушёл, оставив своим преданным в обоих смыслах, пернатым работникам разгребать всё дерьмо самостоятельно. Вот они и разгребают, как могут. Ким, например, взял себе «птенчика», чтобы курировать и подстраховывать в особо сложные периоды. Раньше от такой ответственности бегал, но этого воробушка из коллег никто принимать не соглашался: молоденький совсем, только-только из «скорлупки» вылупившийся, неопытный. А он от жалостливой, оленёнково-карей стрелы увернуться не успел, и был подбит. Да так, что «нет» сказать, как-то не получилось. Теперь ждёт его с первой миссии, сливаясь каштановой макушкой с бордово-лиственной стеной за лопатками. Тут их архитектор всего сущего пытался в архитектуру более скромного масштаба: воздвиг природный лабиринт, как некую дорогу к дзену. Понатыкал в некоторых нишах скамеечки и жутко пафосные, мраморные скульптуры. Шатен сидит у самого входа, не планируя наведываться за ограду: сколько раз не пробовал, без взлёта над локацией выползти из неё не сумел. Чон находит его сразу же, как только поворачивает с аллеи, по бокам которой коренастые липы ветвями сплелись в тенистый тоннель. Рефлекторно цепляется пальцами за плюшевый манжет кофты и натягивает его так, что не торчат даже кончики ногтей. Нервничает и заранее корит себя за то, что придётся лгать. Он слишком уважает хёна, слишком благодарен ему за безвозмездно предоставленную помощь. И дико не хочет разочаровывать тем, что помощь эта играючи просрана. Старший приветливо машет, уловив приближение, и провинившемуся ученику делается совсем тошно. Ещё и от того, что не может свои эмоции обуздать. Не может превратиться в непоколебимый, холодный айсберг, и незримо дрожит перепуганным громом зайцем. - Здравствуй, Гу, присаживайся, - им, вообще-то, положено соблюдать субординацию, являя собой серьёзный, не разменивающийся на неформальные взаимодействия штат божьих винтиков, но Сок это правило быстро отменил, морально не способный обращаться к младшему со всей строгостью. – Ну, как твои успехи? Отыскал себе первую цель? - Да, - несмело протягивает хриплый голос. По сути, и не обманывает пока. - Знакомство нужно только на старте, с последующими тебе не придётся хоть как-то контактировать. Понимаю, беседовать с людьми тяжко, но уверен, что твой избранник проникся. У тебя моська очень располагающая и милая. «Даже слишком проникся», - про себя комментирует брюнет. - А что насчёт уз? - Образованы. - Это заметно, - ещё ярче сияет своим вдохновлённым выражением Джин, а его протеже напрягается, округляясь переполошенным взглядом и замирая. – О, не волнуйся, я лишь вижу золотую ниточку на твоём мизинце. Не всем сразу удаётся сделать её настолько прочной. Без шуток, я тобой горжусь. Ладонь «тьютора» мягко хлопает по широкой спине, и ангел от этого поощрительного жеста мечтает провалиться куда-нибудь поглубже. Чтобы без промежуточных станций, прямиком в ад, потому что там ему самое место с позорным клеймом и «восхитительным избранником». Пак не поскупится: персонально, с довольнейшей, кровожадной ухмылкой его в любом котле сварит. Или зажарит, без всяких переносных значений и эвфемизмов. - А потерять я её никак не смогу? – в интонации надежду подавляет всё имеющееся театральное мастерство, которого не шибко много. - О, не переживай. Вариант только один, и мы его с тобой уже обсуждали. Да, первый блин обычно комом, да, рисков и вероятности ошибиться больше, но при достаточной осторожности всё сложится благополучно. Тем более, если связь уже ощутимо крепкая. У тебя она именно такая. Не знаю, чья это заслуга, но скажу одно: с подопечным тебе повезло. «Не то слово. «Подговнило» - как раз то», - юноша не выдерживает: фыркает на чужую, наивную реплику, пряча отчаяние за подобием скромного веселья. - Наш век долог, - Ким задумчиво фокусируется на колышущейся кроне пирамидальных тополей вдалеке. – Если, конечно, кто-то его намеренно не прервёт. Поэтому провожать наверх, по истечении их срока, ты будешь многих. Но самая первая спасённая душа – это шанс, дарованный тобой лично. И когда она пересечёт райские врата, я постараюсь это застать. Чтобы море фотографий твоей растроганной и, скорее всего, сырой от слёз мордашки наделать, - слегка глушит заливистый хохот. Гук что-то неразборчивое бурчит, но не из смущения, а из накатившего более мощной волной стыда. Торопится тему быстрее перевести, выпаливая: - Хоби-хён ещё не вернулся? Мне бы у него спросить кое о чём… - Нет. Он ведь в ранге купидона не очень давно. Наверное, арбалетчик из него не самый меткий, вот и тренируется. Не удивлюсь, если ни по одной куропатке до сих пор не попал, - старший снова хихикает, и его «студент» чуточку заражается этой положительной, не типичной для их полка энергией, робко изгибая губы. Но слабая улыбка стирается за секунду, когда под рёбрами что-то с треском щёлкает, и мерзкое предчувствие буквально из ниоткуда вырастает за плечами гигантским, мутным цунами. Естество резко дёргает вниз бескомпромиссной клешнёй, словно дворнягу настигла контора по отлову бродячих животных, и злющий дядька затянул на плешивой шее удавку-петлю. Брюнет не испытывал ничего, хоть капельку похожего на этот кошмар прежде, но убеждён, что мгновенная, колоссальнейшая боль – сирена. Приказ, не разрешающий медлить. Сигнальная ракета, только вот её хозяин всё катастрофически перепутал и запустил в воздух чёртову водородную бомбу. Ничего не меняется. Чимин по-прежнему приносит Чонгуку исключительно страдания.♱ ᛭ ♱ ᛭ ♱
Из Тэхёна дипломат получился никакущий: он еле уломал двух не очень важных шишек всего-то второго чина на то, чтобы они свои кости на встречу с Паком принесли. В процессе не особо любезного диалога он около часа безрезультатно бился об эгоцентричные и алчные натуры этой обнаглевшей парочки. Когда терпение истекло, рассвирепел и случайно – а, может, и не очень - явил свою истинную форму. Присмиревший дуэт, наконец, согласился, но выкатил свои условия: уравнобешенная красновласка к ним и на пушечный выстрел больше не подходит, а с её напарником они договорятся сами. Прибыв по назначенным координатам, блондин смачно выругался: проще было классическим методом до места дотопать, нежели элегантно вышагивать из мазутного сгустка. Потому что элитная кожа балморалов совсем не элегантно плюхнулась в лужицу цветной жижи с маслянистыми разводами. Выбор подобного места полностью отвечал стилю мелочной швали: для себя они всегда оставляли излишки, а дела вели в самых отвратных, захламлённых дырах. Вокруг, в обилии рассыпающегося железа, арматуры и мусора, свои дни доживал ангар, нашпигованный грузовыми контейнерами. В свои лучшие годы он крышевал махинации по покупке оружия, наркотиков или рабов, мог в анонимном клубе промышленных зданий хвастаться перед конкурентами дружбой с мафией, а теперь… Безвольно предоставлял ночлег бомжам и служил пунктом для «бизнеса» публике, в грехах более изощрённой. Рандеву ему организовали в одной из менее покорёженных коробок с серийным номером «шестьдесят шесть». Чимин топорного юмора не оценил: брезгливо корчась, немного попетлял по запутанной территории и вышел к нужной двери. Почти не притрагиваясь, поддел её за засов и просочился через проём. Внутренности были такие же унылые, как и наружа: погрызенные коррозией балки, отданный на ужин плесени бетонный пол, алюминиевые столик и хлипкий стул, совсем серые, жалкие демонские шестёрки. Как раз две, под стать цифрам на внешней стороне. Карамельный взор не впечатлился, надменно сузившись. Рыжий, даже ржавый, как и вся рухлядь здесь, более худой мужчина, вальяжно балансировавший на своём дешёвом троне и понтах, отвесил ехидный полупоклон: - Без расшаркиваний, полагаю? Второй брат-изврат, подпиравший громоздкой тушей стену сзади, оценивающе проехался зрачками по тонкому силуэту, глумливо изогнув бровь. Пак ему милостыни в виде внимания не пожертвовал: фанат здорового питания, ну, потому что Burger King - это очень здорово, припёрся явно для массовки. Он - немая декорация, и даже крупицы не-безразличия не достоин. - Да. Вы в курсе, какая информация мне требуется? - Только в общих деталях. Твой истеричный партнёр намекнул, что она из разряда того-о-чём-не-принято-трепаться-в-порядочных-компаниях. Тот факт, что Тэ не выдал этим шавкам его маленький, неприятный секрет, немного успокоил. Друзья друзьями, но нет ничего надёжного в подлунном, полном насилия мире. Тем более, нет в нём привязанностей. Любых. И в слове "товарищ" основой считается часть "товар". Который продать так же легко, как конфетку у ребёнка отобрать. - Я ищу любые сведения об узах между хранителем и человеком. Особенно о том, как их можно расторгнуть. - М-мм, не самая распространённая тема для любопытства, - чужой прищур заинтересованно сосредоточился на невозмутимом госте. - И к чему тебе это? Позарился на душу, защищённую самим "ним"? - палец указал на потолок. - Не советую заплывать за буйки своего скудного восприятия - сэкономите время и мне, и себе. Причины вас не касаются. - А не слишком ли ты выёбываешься для того, кому что-то нужно? - Это риторический вопрос? - Судя по всему, да, - кирпичная копна волос неодобрительно помоталась, а кирпич вместо рожи отразил раздражение. - По-моему, любая инфоблядь должна помнить наизусть, как работает система. Бартер простой: с меня цена, с вас - то, за что я её заплачу. Никаких лишних вытекающих. Мы не на светском рауте, чтобы попивать бурбон и обмениваться новостями. Без обид, ребятки, не то, чтобы я брезговал вами в качестве собеседников, - сарказм в последней фразе не заметил бы только умственно-отсталый. Громила рассерженно рыкнул и хрустнул фалангами, но его более общительный коллега флегматично махнул кистью. Мол, тише, тигр, эта козявка лишь громко тявкает, но не кусает. Презрительный янтарь загорелся лукавыми искорками: "Какой там тигр? Не больше, чем шакал, или перекормленная стероидами, бесполезная псина". - А ты действительно остр на язык, Чимин. Мне такие нравятся, - чужие блёклые губы исказила недоусмешка. Амбал на высказывание соратника как-то чересчур агрессивно засопел. - Я, конечно, польщён... Хотя, нет, не в твоём случае. Про взаимность и заикаться не стоит. Её тут априори возникнуть не могло: я не падок на падаль. Так что твой лучший вариант у тебя за спиной, - филигранно раскатал и без того липовую браваду соперника демон. - Я, кстати, слышал о вас кое-что… Но кто мы, чтобы критиковать? Инцест - дело семейное, не так ли? Перестарался. Задел то, что вообще трогать не рекомендовалось. Ну лежало бы и воняло кучкой собачьего дерьма. Мало их, таких кучек среди нечисти? Определение говорит само за себя: множество. Так зачем не только палкой ткнул, но ещё и поджёг? Сорвавшаяся с поводка, пышущая яростью махина слетела с места и, не утруждаясь ходьбой, материализовалась прямо перед добычей. Медвежья лапа сжала горло, поднимая над полом так, будто в фарфоровом принце совсем не было веса. Лишившись доступа к не особо важному кислороду, он со своего "возвышенного" ракурса без капли страха посмотрел в почти красные, налившиеся кровью глазища: - У кого-то проблемы с гневом? Тебе бы к психологу обратиться... С чрезмерным превосходством во всех понятиях "обладатель" шизанутого братца манерно встал со стула и, не торопясь, подошёл к ним: - Думаю, пока ты несколько, кхм, ограничен в том, чтобы что-то вякать, наша коммуникация пойдёт быстрее. Стоимость сообщу после, всё равно данных немного. Доподлинно нам известно одно: с ангельскими контрактами так же, как и с нашими: нет источника - нет проблемы. Убиваешь райскую птичку - получаешь её прелесть. По силе хранители, как первый ранг, не особо смертоносные. Даже те, кто на Земле с Великого Потопа. Среднестатистический бес справится за пару минут. Пренебрежение в сверкающих медью полумесяцах полыхнуло ярче. Голосу, вопреки мощным тискам, удалось просипеть: - Да неужели? А что насчёт миниатюрного атомного реактора у них в груди? Никаких мер предосторожности и мелкого шрифта со звездочкой? - Откуда такая осведомлённость, малыш? – уродливый оскал расширился. – Знаешь про батарейки божьих миньонов и разыскиваешь способ уничтожить их пресвятые силки? Забавное уравнение. И, похоже, единственно верное решение у него… Руки не успели затормозить оборзевшее посягательство: чужие липкие пальцы дёрнули ворот рубашки вниз, без труда отпарывая несколько пуговиц. Потемневшему взгляду открылся свитый плавными штрихами, сияющий вензель: - Оу, великолепная татуировка! Где такую достать, не подскажешь? - Прости, это было эксклюзивное предложение. В тебе для него чересчур много омерзительности. Позолота не возьмёт. - Ты из-за дрессированного ангелочка такой смелый? – рыжая голова коротко кивнула, и хренов Халк отпустил белобрысого Локи. – Странно тогда, почему хочешь от него избавиться, - мужчина отвернулся, отходя к противоположному углу. Зря он так легкомысленно подставился. Зря самостоятельно дал доступ к уязвимым лопаткам. Зря изначально вообразил, будто, если привёл с собой группу поддержки, автоматически стал хозяином ситуации. Пак двигался молниеносно, эффектно, красиво. Порхал как ядовитый монарх и жалил, как дротик с транквилизаторами. Первой обезвредил тупорылую артиллерию: повиснув у неё в хватке, притворялся дохлым, сдутым шариком, но сейчас одним точным ударом по главному бубенцовому достоинству полностью дискредитировал врага. Тот, приглушённо всхлипнув, осел на пол. Уже в следующую секунду огромная сила впечаталась в морковный затылок и протащила его с собой до тех пор, пока чужая щека не впилась в окисленную сыростью, стальную вертикальную поверхность. Буквально влепив череп не сумевшего сориентироваться противника в стену и заломив ему руки, злющий блондин зашипел на покрасневшее ухо: - А теперь поболтаем в удобном для меня положении. Я предпочитаю быть сзади, если не сверху, - издёвка опалила огненной, драконьей ненавистью. – Почему-то мне кажется, уважаемые мои, что настоящей и достоверной информации у вас нет. И вы совершенно бесстыдно потратили моё личное время, моральные ресурсы и новенькие оксфорды. За что, я полагаю, надо ответить. Ваши поношенные шкурки – такое себе вознаграждение, но за неимением лучшего сойдут и они. Есть хоть одна причина вас сейчас не прикончить? Вместо ожидаемого испуганного блеяния вдавленный в тупик гад скрипяще расхохотался: - Чиии-мииин, а ты, видимо, давно не был на планёрках у нашего Босса? Ну, я и не виню, проблематично, наверное, возвращаться домой без улова, да ещё с такой занимательной росписью на теле. Почаще газеты читал или ленту твиттера скроллил - важные вещи не проворонил бы… - О чём ты? - Ну уж нет, мы же не на светском рауте, чтобы попивать бурбон и обмениваться сплетнями. Будь добр, сам для себя новости добывай. Намеренно провоцируя, нахальная крыса даже не собиралась для вежливости трусить или пресмыкаться. Хищнику это не нравилось, и нажим, как гидравлический пресс, смял помойного грызуна яростнее. Вдруг за плечами что-то прошелестело, и абсолютно внезапнейшая, калёная резь вонзилась справа между рёбрами. Пак на всю полноту моментального металлического вкуса во рту ощутил хруст костной и хрящевой ткани, разрыв диафрагмы со всеми её сухожильными и мышечными слоями, бульканье плазмы, хлынувшей в альвеолы задетого лёгкого. Дыхание застряло где-то в трахее вместе с розовой пеной, и, припаиваясь ладонью к окрашенной бордовым потоком ране, парень отстранился от жертвы, на нетвёрдых ногах пятясь назад. Но избежать повторной атаки вновь не позволили загребущие культяпки, вцепившиеся в воротник. Громадные кулаки обрушились на незаслонённое лицо. Нижняя губа лопнула, как долька сочного грейпфрута, по скуле и носу растеклись гематомы в сопровождении ноющей, раскалывающей сознание боли. Сквозь зашумевший в барабанных перепонках пульс слух вычленил снисходительный приказ со стороны: - Не переусердствуй, мне не нужно, чтобы он заранее отключился. Как я до него свои просьбы донесу? Ещё раз смачно встряхнув тряпичного пьеро с треском разъезжающегося по волокнам сатина, хренов Берсерк отшвырнул его в сохранявший равновесие на одном молящем "пожалуйста" стол. Оба: и несопротивляющееся туловище, и бедная мебель с грохотом рухнули. Размазывая по и без того грязному полу сочащийся из кривого росчерка, бурый, почти чёрный гемоглобин, Чимин отполз к железяке, с кашлем наваливаясь на неё. Повреждение не стягивалось, биологическое, эритроцитовое топливо продолжало покидать тело, отчего в нём мокрой ватой в каждую клеточку забивалась отвратительная беспомощность. Агония внутри не утихала и отличалась объёмом от любого предыдущего пиздеца. Утонувшие в мучительной пелене зрачки еле-еле сфокусировались на приблизившемся мутном пятне, затарахтевшем: - Как тебе экспириенс? Бодрит, не правда ли? Мой дорогой братец угостил тебя реликвией - клинком, которым нас можно убить стремительно и сразу. Или истязать медленно, изощрённо. Лучшее изобретение местных палачей, как по мне: не даёт регенерировать и чем глубже проникает - тем хуже становится пленнику. Если ты ещё не понял, милый, ты не в тех условиях, чтобы нам угрожать, - интонация приобрела чуточку сожаления. - Был бы более учтивым, мы пришли бы к компромиссу на словах, но такой альтернативе я симпатизирую больше. За дерзость вспороть бы тебе глотку, и бросить захлёбываться в собственной крови, однако... Ты ещё можешь пригодиться. Твой ручной крылатый щеночек - настоящий кладезь сокровищ! Например, его перья - штука безумно редкая и ценная. Для нас - забористей экстази, марихуаны и ЛСД в одном волшебном смуззи. Раздобудешь нам щепотку? Воспалённый взор сверкнул на вымогателя с отвращением, превысившим все прежние планки и пределы. Произнести хоть что-нибудь искромсанный болевым шоком демон не мог, поэтому лишь ядовито плюнул в чужой еблет, как недоеденная мангустом кобра. Процедив взбешённое "Блять!", этот оскорблённый еблет пропал из поля зрения, выпаливая: - "Нет"? Добавь ему покорности. В нетронутый бок и живот пару раз всадился носок ботинка, детонируя новые колюще-ломящие вспышки. Пак, как соломенное чучело, уже не видел смысла шевелиться: давайте, вершите свои сатанинские обряды, тащите на костёр и жрите поминочные куски поджаренного теста в память о почившей Зиме. - А теперь? Энергии даже на крошечное трёхбуквенное указание направления не наскреблось, не то что на соответствующий ему глагол и фразу целиком. Всё, на что была способна поломанная людская оболочка: пускать пузыри и буравить концентрированным бронзовым уничижением. Херов шантажист усмехнулся: - Что ж, думаю, посыл ясен? В следующий наш визит ты либо достаёшь то, что мы хотим, либо внизу все и, в особенности, Люцифер, узнают о твоём новом дружочке-пирожочке. Поверь, он этой подробности очень обрадуется. И мой старшенький нежничать с тобой больше не станет. Не будет перьев - лишишься сердца. Голубка примчится к твоему остывающему трупу, и мы в итоге получим своё. Звук скрежечущего тембра отдалился, за ним лязгнула распахнувшаяся дверь. Бедро пропахал тупой удар - сучий сумоист решил напоследок поставить жирную точку в их красноречивой беседе. Его тяжёлые шаги тоже растворились в гулком эхе через полминуты. Чимин не шелохнулся. Пальцы продолжали намокать в густом, пульсирующем вине. Не "Душа монаха", а, скорее, жидкие останки проебавшегося по всем фронтам неудачника. Естество стремилось сшить себя так же, как и делало это всегда, но у него не выходило. По капиллярам, венам и артериям циркулировала чистейшая боль, она колотилась в клапанах, серной кислотой ошпаривала путь полоснувшего лезвия, оседала на каждом нейроне и синапсе. На языке боли говорили все. Как в мире живых, так и в мире тех, в кого эти живые после смерти и не прекращаемых, обугливающих пыток обращались. Он был прост и прямолинеен. Блондин использовал его свободно, казалось, выучил до последней запятой, но сейчас всё равно катастрофически не вывозил. Наивно внушил себе, что ничем заядлого мазохиста и прожжённого дьявольского отпрыска уже не проймёшь, не заставишь барахтаться в обречённости, отчаянии и ужасе. Проняли. Заставили. Обманулся. Затопило, попробовал грести и не выгреб. Помогите. /Для закрепления эффекта воть вам песенка, послушайте пожалуйста, она идеально описывает настроение: IAMX - Surrender/