Дневник старейшины Силлы.

Чимин просыпается, открывает свои тяжелые веки и первым делом как всегда осматривает место, где пришел в себя. Ожидал увидеть чего-нибудь новенького? Расслабься, ты снова в покоях у правителя. Его Величество за всю ночь глаз не сомкнул и на сей раз он уже не лежал рядом с омегой, как делал это, когда тот спал. Сейчас он сидел за своим рабочим столом и что-то делал с картой их государства. Пак немного приподнялся, садясь на поверхности и стал потирать свой лоб, пытаясь проснуться окончательно, чтобы мыслить нормально. — Что ты со мной сделал, пока я спал? — без капли укора или ужаса, но грозно спросил Чимин, когда увидел на себе расстегнутую на пять пуговиц вниз рубашку и засосы на плечах. Этого не было тогда, когда он засыпал, поэтому спрос будет браться ни с кого иного, как с Юнги. Тот поднял свою голову, отвлекаясь от работы и с хитрой усмешкой взглянул на не совсем довольного всеми происходящими сейчас событиями младшего. — Ничего, что могло бы лишить тебя девственности во второй раз. — посмеялся Мин, снова возвращаясь к своей работе. Чимин нахмурился. Какого…? Парень встал с кровати, ступая босыми ногами на мягкий ковер, и подошел к столу, за которым сидел король и перьевой ручкой что-то записывал на карте. Рисовал стрелочки, что-то писал на языке, который по-тихоньку изучается с помощью учителей, потом ставил галочки, а потом на нормальном корейском языке писал имена. Инчхон, красный провидец, Чон Чонгук. Инчхон — это одно из субъектов бывшей Южной Кореи, Чимин там бывал, а потому и знает. Знает, кто такой Чонгук, но не понимает, что обозначает красный провидец и что обозначают стрелки. — Это что? — заинтересованно спросил младший, уже полностью позабыв о своем недавнешнем недовольстве, прошел за спину к Юнги и немного наклонился, почти утыкаясь подбородком в плечо альфы, чтобы повнимательнее разглядеть то, что тот делает. Мин расслабленно откинулся на спинку стула и усмехнулся. — Мы готовимся к походу. Строим планы, и этот план, что отмечен на карте я должен буду озвучить на совете. — рассказывает альфа внимательно слушавшему наложнику. — Война? — переспросил Чимин. Юнги кратко кивнул головой и повернулся лицом к младшему, внимательно следя за его реакцией и выражением лица. Однако оно было нечитаемым. Тогда король взял парня за руку и к себе ближе притянул, укладывая несопротивляющегося Чимина к себе на колени. Смотря в глаза Пака, Юнги вмиг посерьезнел, ухмылка давно слезла с лица, а улыбчивые глаза стали равнодушными. — Мы собираемся выдвигаться в путь через неделю. Воины пехоты давно уже разбили лагерь у Пукхангана и ожидают только нас и моего приказа, — правитель пальцем на карте показал длинную линию реки простилавшуюся на границе Силлы с Когуре и Пэкче. Чимин внимательно слушает, следя за указательным пальцем короля, который показывал путь. — Видишь вот этот обрез? — Юнги провел по контуру границ их государства. Пак кивнул. Оно было разделено на две части и лишь один маленький переход соединял их — Алмазные горы. — Нам нужно полностью завладеть этой территорией, чтобы люди перестали гибнуть на горах, пытаясь пробраться на другую сторону Силлы. Сглотнув вязкую слюну, которая комом застряла в горле, Чимин судорожно выдохнул. Ему не нравятся такие темы для разговоров. Такие грустные, от которых тело начинает невольно трястись. — Тебе обязательно ехать туда? — выделяя сказанное, неожиданно и для самого себя выпалил Чимин. Не это он хотел сказать, точно не это. Юнги усмехнулся на этот вопрос, но глаза его все еще ничего не отражали в себе. — Волнуешься за меня? Пак поджал губы. Промолчал. Предпочел ничего не говорить, чем сказать что-нибудь обидное в такой момент. В момент, когда альфе итак тяжело. Ему поддержка нужна, а не капризы. А вообще… Честно говоря. Да. Да, волнуется. — Чимин, — тихо произнес Юнги, когда ответа на его вопрос не последовало и через три минуты. Молчание было, только и слышались звуки с оживленной улицы с открытого балкона. Омега вновь посмотрел на правителя, ожидая от него слов. Тот пальцами приподнял голову Чимина за подбородок. — Когда я уйду… Будешь по мне скучать? Глаза старшего наполнились надеждой. Младший приоткрыл рот в изумлении. В любой другой ситуации, когда правитель дурачился бы и издевался над Чимином, он бы нахмурился и стал дерзить правителю. Но не сейчас. Сейчас другой случай, другое условие и вообще все другое. — Буду. — тихо шепнул Чим, прикусывая нижнюю губу и без стыда и смущения смотря на Юнги. Тот улыбнулся, немного наклоняясь и мягко целуя младшего в его пухлые губы. Не так, как раньше. Это было обыкновенное невинное касание, как у обыкновенных подростков при первом поцелуе. Омега всем телом потянулся ближе к Юнги, одну ладонь уложив на его щеке, а вторую положив на плечо, немножко сдавливая. — Ваше Величество, извините, если помешал, — в покои через балкон зашел Чонгук, уже который раз прерывая столь сладостный момент. Честно, это уже начинает немного раздражать и появляется такое ощущение, будто Чон это делает специально. Как только Юнги отстранился и перед тем, как перевести свой взгляд на зашедшего альфу, нежно поцеловал наложника в лоб, Чонгук вежливо поклонился и сразу же выпрямился, желая озвучить то, зачем он сюда пришел. — Что, Чонгук? — поглаживая Чимина по животу, проговорил спокойным тоном Мин. В то время омега перевел свой взгляд на руку короля, вспоминая резко, с какими мыслями он заснул. Обручального кольца на безымянном пальце не было. — Через 20 минут собрание совета, не желаете выдвинуться прямо сейчас? — собрание должно было проходить в другом конце дворца, а ведь еще нужно до туда дойти, потому Чонгук и пришел за треть часа до начала. — Иду. — кивнул Юнги и не сводя глаз с подчиненного, прямо намекая, чтобы тот подождал за дверью. Но альфа этого благополучно не понял и встал боком, наклонившись, ожидая, когда Мин пройдет мимо, чтобы пойти за ним следом. Король тяжело выдохнул, поджав губы и посмотрев на Чимина на его коленях. Зато наложник все понял и без промедления поспешил встать с нагретого места и поклонится в прощании. — Я буду ждать тебя в королевском саду. Придешь туда через 2 часа? И оденься удобнее и попроще. Чтобы ты не выглядел как королевский наложник. — погладив омегу по руке, Юнги улыбнулся, а потом развернулся и вышел с покоев, в то время как Чонгук все еще стоял в комнате и уже смотрел на Чимина. Пак нахмурился, ему не нравится ни сам Чонгук, ни его поведение. Все планы срывает только этот альфа. Через пару секунд таких игр в гляделки, Чон усмехнулся и вышел с покоев, у входа развернувшись и вновь прямо в глаза наложнику посмотрев. Двумя руками он сам закрыл двойную дверь. «Блядство» — пронеслось в голове у Чимина и он состроил недовольную рожу. — Ты молодец, Чимин. Начал, наконец, приходить в себя. — шикнул Созерцатель и омега перевел свой взгляд на него. Тот вальяжно расположился на ложе правителя, снова уплетая виноград. И откуда он его берет? — Мне не нравится этот Чонгук. Он все портит! — садясь рядом, провопил Чимин и стал активнее включать мозги, чтобы как-то исправить ситуацию. — Я с Юнги не могу уединится, этот черть везде нас найдет и обязательно испортит момент. Он будто специально это делает! — Чимин, не смей с ним входить в конфликт. Тебе это ни к чему. Особенно сейчас, когда Юнги почти полностью околдован тобой. Ты, конечно, молодец, охмурил короля, да. Но запомни, Чонгук — его самый приближенный и король прислушивается к нему. Понимаешь к чему я клоню? — сев на кровати и положив тяжелую ладонь на плечо зажатого Чимина, пробормотал серьезно старейшина, стараясь не дать Паку пойти по косой дороге, которая в конце концов может привести его к смерти. — Типа если Чонгук скажет меня казнить, то Юнги меня возьмет и казнит, просто потому, что так сказал Чонгук? Он король или кто? Своей башкой думать не может? — скривился наложник. — Чимин, просто понимаешь, тебе ведь не нужны лишние проблемы с ним. — обеспокоенно проговорил альфа, опуская глаза вниз и Чимин понял: он что-то скрывает. — Что ты хочешь этим сказать? — спросил Пак, ожидая ответа, но даже через минут 5 он их не получил. — Ну? — теряя остатки своего терпения, провопил Чимин. — Одна из ошибок прошлого тебя — вечные конфликты с Чонгуком. Именно он предоставил Юнги доказательства о том, что ты ему изменял. — шепнул Созерцатель, сразу же после произнесенного растворяясь в воздухе и оставляя Чимина сидеть с открытым от удивления ртом. Старейшине не осталось больше выбора, кроме как исчезнуть на время. Он и так слишком много сказал.

***

— Чимин! — окликнул голос одного из наложников, когда Пак все-таки удостоился чести вернуться обратно в гарем. Отсутствовал в поле зрения всех этих омег два или три дня. Не помнит уже. — Где ты был так долго? Неужели этому миловидному человеку действительно интересно, где был Чимин и что делал. Это явно что-то новенькое, ведь раньше на него особо не обращали внимания. По крайней мере до того момента, пока он сам не подойдет и не заговорит. А сейчас прям такое внимание начали оказывать, это льстит. Хотя, омега прекрасно понимает, почему это сейчас происходит. — У Его Величества. — без капли стыда или стараний утаить эту новость, сказал громко Чим и гордо задрал голову вверх, перед этим поворачиваясь лицом к лицу к этому парню. Большинство скривили свою гримасу в отвращении то ли к самому Чимину, то ли к тому, что он сказал. — Воображала. — четко услышал Пак, когда проходил мимо четверки сидевших на диванчике наложников. Но он решил просто гордо промолчать и пройти мимо. Раздувать лишний скандал, а потом еще и из-за этого отхватить по полной программе от Енджуна розгами по пяткам не очень хотелось. Омега читал в учебнике по истории Кореи, что такое делали и не раз за непослушание. Рабы все-таки, должны подчиняться правилам, которым уже сотни лет, а так же исполнять беспрекословно все поручения, данные от тех, кто выше статусом. Вы сейчас, возможно, скажете «Чимин и слушаться? Да ну не». А автор скажет «да». Действительно, со временем до Чимина стал доходить тот факт, что своими необдуманными выходками и нерационально принятыми решениями он ничего не добьется здесь, в этом мире. Он не может отталкивать и Юнги от себя. Ведь этот альфа — единственный его путь к свободе. Пак слышал еще много неприятных фразочек в свою сторону по типу «почувствовал себя кем-то стоящим», «смотри, кого из себя строит», «уже претендует на место господина?», «да чтоб его по кругу охранники пустили» и так далее и тому подобное. Чимин прекрасно понимал, что это все берется из одного липкого чувства, название которому «зависть». И в современном мире все такие, потому здесь нечему удивляться. Чим научен молчать и протаптывать все сквозь, чтобы его не колышило ничье мнение, и это у него неплохо получается. Сегодня, как оказалось, Енджун решил всем подарить выходной, в честь приближающегося дня похода. На улицу вынесли флаги, огромный герб государство и знамя, вышитое на шелковой белой ткани. Чтобы все видели, все гордились, радовались тем, что Его Величество, новый вошедший король, идет в свой первый поход, на завоевание новых территорий. Нужно успеть оторвать лакомый легкий кусочек и расширить свои границы до того, пока Европейская война не настигла их и не переросла в мировую. Воины у Силлы крепкие молодые ребята, которые сами с превеликим удовольствием добровольно идут учится мастерству, стрелять из лука, держать ровно спину, палить из пушек, управлять кораблями, передавать информацию на расстоянии. Во время обучения весело, честно, всем обучающимся, ведь в основном это все проходит, скажем на детском языке, на интерактивном уровне. Еженедельно проводятся конные скачки на скорость, игры и тому подобное, которое могло бы определить, кому еще учится и учится, а кто уже прямо сейчас готов заселяться в королевские казармы и быть отличными воинами, исполняющими поручения прямо от самого короля. Разве это не прекрасно? Что еще нужно для счастья молодым парням из Силлы, которым, особо, заняться то нечем дома? — Чимин? — раздался бархатный голос откуда-то сзади. Чимин благополучно не заметил чье-то присутствие, пока, раздумывая над всем произошедшим за все время, что он находиться здесь, заснул, смотря прямо в одну точку, не сводя своих глаз и не моргая. Сколько раз его могли казнить за неподобающее поведение? Сколько раз его могли отвести в невольничий рынок? Как Юнги вообще обратил на него свое внимание, как, будучи королем, не поступил так, как подобает по закону? Чимин такой везучий или во всем этом ему помог Созерцатель на ручку с Пересмешником? Вообще-то ответ — да. Так и есть. Пак вздрогнул, когда его плеча коснулась знакомая рука. Тэхен пришел. Снова серьезен, снова ко всему равнодушен и совершенно спокоен. Если внешне рассматривать, конечно. Всегда таким был. Никогда Чим не улавливал на его лице какие-либо эмоции. — Почему один сидишь сегодня? — странный вопрос. Действительно, почему же сегодня Чимин один? Ну наверное потому, что он каждую ночь стал проводить с правителем, и именно из-за этого на него взъелась каждая муха дворца. Куда катится этот чертов мир? Он с самого начала был таким поганым? Видимо, да. — Ты спрашиваешь? — усмехнулся младший, рассматривая свою рубашку и прикусывая нижнюю губу. А затем Чимин обернулся к Тэхену, который уже сидел рядом с ним на диване и выжидающе смотрел на него. — И то правда. Впрочем, чему тут удивляться. — выдохнул Тэ, громко выдыхая весь воздух их легких и откидываясь на спинку дивана. — Зависть — плохая штука, она может сыграть злую шутку против любого человека, который ослепленный этим чувством будет делать необдуманные поступки. Запомни только одно, Чимин — ни за что не поддавайся гневу, панике или зависти. Самые ошибочные решения принимаются только благодаря ним. Как бы ситуация не была, мысли рационально. — У тебя все в порядке? — внимательно следя за эмоциями Кима, которые тот пытался тщательно спрятать, и у него это, к слову, хорошо получалось, Чимин положил свою теплую ладонь на его холодную, худую и осунувшуюся. — Да, у меня все как обычно. Работы много, устаю. — хорошая попытка, и она оправдана. Он сумел скрыть свое ужасное состояние, когда хочется повесится где-нибудь в прачечной, чтобы никто не увидел и не донимал. — Теперь, Чимин, — Тэ резко встал, — Тебя ждет Сокджин, он просил зайти к нему, как только ты освободишься. Не засиживайся там слишком надолго, нам с тобой еще в баню идти, а потом одежду легкую подбирать. Мне приказано тебя подготовить. — М. Приказ Его Величества? — Именно. Пойдем, я провожу тебя. Чимин чувствует себя очень странно. Действительно, не хочется истерить, кричать на кого бы то ни было, крушить что-то и разгромить этот дворец к чертям, как того хотелось ранее. И, скорее всего, именно слова старейшины и подействовали на него настолько положительно. Ему нужно быть терпеливым и холодным. Зайдя к Сокджину, он начали делать то, чем всегда вместе занимались вне учебного времени — разговаривали. Пак много чего рассказывал, иногда эмоционально вертя руками, просил совета, спрашивал, что старший думает по тому или иному поводу, а Ким слушал его внимательно. Полюбил он этого ребенка-катастрофу, от которого прям веет опасностью, но одновременно с этим с ним так уютно и комфортно. Джин стал ловить себя на мысли, что Чим был бы прекрасным господином на месте Хонджуна, который только умеет повышать голос, наказывать, строить козни за спиной и выживать в этом гадюшнике. — Не думаю, что это хорошая идея, — неуверенно пролепетал старший, когда Чим начал затирать о том, что хочет стать «нормальным, перестать бесится, ругаться много и истерить». Сокджин совершенно по-другому думает на этот счет. — Разве здесь не нужно стать послушным и покладистым, чтобы тебя хоть во что-то ставили? — удивился Чимин, совершенно не понимая хена. В его голове противопоставились два совершенно разных мнения: Сокджина, который всю жизнь живет во дворце, и Созерцателя, который существует в этом мире с самого его зарождения. — Ты до этого говорил только о правителе, а сейчас обобщил. Это разные вещи, Чимин. Да и то, что ты озвучил… Это зависит от ситуации. — улыбнулся Ким, трепая младшего по его волосам. А тот, в свою очередь, совершенно ничего не понимал. Запутался. И как себя теперь вести вообще? — Здесь, во дворце, главная цель каждого — выжить. А выжить можно с помощью сильных сторонников. Неужели ты думаешь, что кто-то тебя посмеет тронуть, когда ты — любимчик Его Величества? Чимин~ни, не строй из себя другого человека, будь таким, какой ты есть. Ведь именно таким ты и понравился королю. Не так ли? Чимин невольно стал вспоминать все моменты, когда дерзил Юнги, как ударил его коленом между ног, как грозно на него смотрел, пока тот ехидно усмехался. Издевается. И как он мог правителю вообще понравится? Странный он. Младший улыбнулся, немного начиная потирать пальцами лоб. — Чего улыбаешься? — усмехнувшись странно, спросил Джин, приподнимая голову своего ученика. Тот прикусил свою нижнюю губу. — Ничего. Просто ты — лучший, хен. Спасибо, — ярко улыбнулся Пак, опуская неловко свою голову обратно вниз. Сокджин немного посмеялся. — У тебя глаза исчезли. Чимин, ты что-нибудь видишь? — смеясь, произнес старший. — Хе~ен! Как ты можешь так со мной поступать? Почему издеваешься надо мной? Помереть захотел раньше положенного срока? — улыбка тут же исчезла с его лица и оно приобрело недовольный вид. От этого Ким стал пуще прежнего ухахатываться. Какое же все-таки это дите милое, даже если такой недовольный своей жизнью и всем раскладом событий. Со временем, Джин стал успокаиваться и его лицо из красного от смеха приобрело совершенно нормальный человеческий оттенок. Он устало выдохнул, протирая выступившие слезы с глаз рукавом рубашки и кинул взгляд на песочные часы на своем столе. — Наше время выходит, Чимин. Тебе пора собираться. — ехидно ухмыльнулся Джин, указывая пальцем на закрытую дверь. — Выгоняешь меня? — Нет, просто не хочу, чтобы ты задерживался перед приходом к правителю. — Захочет меня видеть — подождет. — гордо задрал голову Чимин и проговорил тем самым голосом грозной стервы. — Чимин~а, не говори и не твори глупостей. Сам ведь плакать будешь и захочешь поскорее с ним встретится, когда он будет на войне. Пак удивленно посмотрел на хена и приоткрыл свой рот, не зная, что на это заявление сказать, но стараясь за что-то ухватится. Он хотел что-то сказать и искал правильные слова. — Н-не правда! — голос предательски дрогнул в начале, из-за этого Чимин вспыхнул красным пламенем, сам не понимая, то ли от смущения и стыда, то ли от злости. Но он скорее поспешил встать с диванчика в классной комнате и уйти отсюда. Достаточно на сегодня душевных разговоров, иначе они первым делом отправят Пака в мир иной.

***

— Ты что задумал? — удивленно спросил Чимин, встретившись с Юнги в самой глуши королевского сада, где даже цветов было слишком мало. Сюда, судя по всему, редко, кто заходит. Король был одет…совсем не по-королевски. Старый потрепанный камзол коричневого цвета, растрепанные волосы, штаны, которые были ушиты сверху донизу заплатками, грязные коричневые сапоги. Этой одеждой будто в огороде работали два дня без остановок. Конечно, Чимин был одет в примерное такое же, даже если не хуже. Одежду подбирал Тэхен по приказу лично Юнги, а Чиму ничего не оставалось, как просто надеть то, что ему суют в руки. Но это все равно как-то странно. Даже Юнги так же оделся. Что у него на уме такого грандиозного? Юнги буквально подбежал к младшему и, стиснув свои зубы, крепко сжал его талию в кольце своих рук и немного приподнял, заставляя ноги омеги оторваться от земли. Пак не очень был доволен, как всегда в общем-то, со всей сложившейся ситуацией, но обнять себя позволил, не сопротивлялся и в конечном итоге услышал горячий шепот шепелявого голоса на ухо: — У меня в планах с тобой сбежать сейчас из дворца и прогуляться по городу, — выпалил старший, ставя обратно Чимина на землю и устремляя на него свой взгляд. Чим повис немного, переваривая только что сказанное. — Что? — переспросил Пак, хорошо все расслышав. — Ты слышал. — улыбнулся правитель, притягивая шокированного парня к себе еще ближе и коротко и невинно чмокая того в губы. Воспользовался моментом замешательства Чимина и поцеловал. Вот гаденыш.