***
Личадеев не мог уснуть несколько часов из-за прохлады, что повисла в комнатушке. Одеяло не грело, а чего-то теплого из шмоток не было. Сигареты давно закончились, лишь обугленные бычки валялись на тумбочке у кровати. Паша спустился вниз по скрипучим ступенькам, надеясь, что никого не разбудит. Зашел на кухню, где схватил со стола одиноко лежащую мятую пачку Chesterfield. Вышел в коридор, сунул ноги в кроссовки и вышел на улицу, усаживаясь на перила. Облокотившись спиной о стену, он нашел опору и закинул ногу на ногу, выуживая сигарету и поджигая ее. Затянувшись, выдохнул едкие клубы дыма в воздух, прикрыв глаза. В голове невольно вспомнились слова Юры о том, как красиво Личадеев курит. Музыченко постоянно это говорил. Он хмыкнул собственным воспоминаниям, кольнувшим где-то в груди, и отогнал эти мысли. Он достал телефон, открывая первое что попалось, чтобы полистать ленту в вк, инсте, может новости почитать. Честно, он даже не вчитывался ни во что, просто иногда взгляд цеплялся за какие-то отдельные слова. – Не спится? – послышалось со стороны двери спустя некоторое время, отчего Личадеев даже вздрогнул. Повернув голову, увидел в проеме Кикира и расслабился. Курчавый вышел к нему, проходя чуть дальше и усаживаясь на ступеньки. – Да, типо того, – все же ответил Паша. – Тебе тоже? – Ага. – Теплая ночь сегодня, – как-то неуверенно произнес басист, удобнее устраивая длинные ноги на ступеньках. – Звездная, хотя днем был дождь, – кивнул Паша, переводя взгляд на небо, рассматривая мерцающие точки. Между ними повисла тишина. Кикир думал, как начать разговор о волнующей его теме. А Паша просто молчал. Снова закрылся от всех. – Как твое состояние, Паш? –Саша повернул голову на него, рассматривая его задумчивый вид. – Честно, из головы не идет ваша ссора с Юрой... Паша отвел взгляд в сторону, поднося сигарету к губам. Его руки немного подрагивали, он сам не знал отчего. Холод или волнение. Или и то и то вместе. – Не хочешь поговорить об этом? – Анисимов наблюдал за его реакцией, боясь вспышки гнева. Смотрел, как тот выдыхает дым в воздух и как тот растворяется, становясь прозрачным. – Я не настаиваю, если что. Если хочется выговориться там, поплакать в плечо, – Кикир на этих словах чуть улыбнулся, заметив тень улыбки у Личадеева, – то всегда пожалуйста. Просто, я подумал, может тебе нужно дать волю эмоциям.. То твое "да" было таким.. Ну.. – Ты знаешь, я просто уже заебался, – выдохнул Паша, перебивая его, опуская ноги на землю и вставая, подходя к Саше и садясь рядом, понимая, что тот действительно может выслушать его и поддержать. – Расскажешь? Паша пару секунд молчал, затягиваясь, и Кикир терпеливо ждал его ответа. Видел по выражению лица Личадеева, что тот сомневается в том, стоит ли вообще начинать это. – Ты можешь доверять мне. – Честно, я не думал, что у меня могут быть "гейские" наклонности… – осторожно начал Паша, чуть поворачивая голову к нему, чтобы посмотреть на реакцию. – Ну или как это назвать правильно? Я просто стал чувствовать, что меня тянет к нему, что ли, и не как к другу или что-то такое. Паша замолчал, затягиваясь и прикрывая глаза. – Мне пиздец тяжело говорить об этом, – вздохнул он и Саша понимающе хлопнул его по плечу, подбадривая. – Понимаю, Паш, об этом не беспокойся. Я не заставляю тебя рассказывать все, но в любом случае, что бы то ни было – я не буду относиться к тебе иначе. – Спасибо, Сань, правда спасибо. Паша потушил сигарету о ступеньку и провел рукой по волосам, убирая челку с глаз. Его взгляд был довольно поникшим, а он продолжал кусать губы, что и так были неприлично изранены. – Понимаешь, на сцене Юра такой горячий, типо, блять, я не знаю, меня просто влечет, – Паша жестикуляцией помогал себе, стараясь не смотреть в глаза другу. – Я не могу контролировать себя каждый раз, когда он рядом, когда кладет свои руки на меня, держит за волосы или просто достает. Это бесит, потому что я, блять, обожаю это… Паша остановился, смотря на Сашу, во взгляде которого читалось понимание. – Я понимаю, да, – Кикир кивнул, – у вас, честно, выглядит это как самая настоящая любовь… – Я знаю, – Личадеев кивнул, зарываясь пальцами в волосы,– и это самое хуевое.. Я хочу чувствовать себя любимым им, а не просто как "предмет для траханья взглядом на сцене, но не более". И типо, я, блять, не понимаю, это я себя накручиваю до такой степени, что вижу все это, или как, но я вижу, как он тоже смотрит… Это не просто взгляд, это.. Это… Это что-то большее, Саш.. И я очень боюсь, что я ошибаюсь. И это правда всего лишь его игра… На последних предложениях Паша повернулся к Кикиру, смотря прямо в глаза. Во взгляде читались боль, отчаяние. Казалось, будто дай ему волю и он расплачется прямо здесь. Саша приобнял его за плечи. Личадеев сначала помедлил, а после все-таки решился лечь ему на колени. – Извини, я.. Это эмоции, – Паша отвернул голову, смотря в темную даль. – Понятное дело, тебе тяжело и это не удивительно, когда все вот так навалилось. Можешь не отвечать, но что ты чувствуешь, когда он рядом? – Возбуждаюсь, – честно ответил Паша, – хуево, правда? – Неприятно, в таком случае, – Анисимов поднял взгляд в небо, упираясь руками позади себя. – Но вот сейчас, когда вы поссорились, не думаешь, что стоит немного остыть и поговорить с ним? В ответ Паша лишь что-то невнятно промычал. – Ты же понимаешь, что вечно прячась в своей комнате, ты ни к чему не придешь? – спросил Кикир у Паши, вновь опуская взгляд на него. – Как минимум, вам нужно поговорить обо всем, обсудить, что да как. – Я понимаю, но.. Паша сделал паузу, отворачивая голову в сторону. – Что "но"? Боишься услышать, что твои чувства не взаимны? Ответа не последовало, Личадеев лишь кивнул как-то неуверенно. Саша сочувственно вздохнул, перемещая одну руку ему на волосы. – Ну тут ты не прав, думаю, – Анисимов стал перебирать пряди Паши. – То, как вы смотрите друг на друга, поддерживаете, разговариваете душевно.. Знаешь, мне кажется, что ты должен попытаться хотя бы простить его сейчас. Он с пьяну наговорил хуйни, а ты вскипел почему-то. – Об этом, кстати, он просто взбесил меня. Зациклился, блять, только на вас, прости уж. Будто ушел и все, не будет посиделок, какой я нехороший. Паша затих, обдумывая свои слова. – На самом деле, я правда боюсь услышать, что он пошлет меня, – спустя время вновь заговорил Паша, поднося новую сигарету к губам и затягиваясь. – Не спорю, что мы постоянно на концертах сосемся там, лапаем друг друга, но мне кажется, что он делает это не для меня и себя, а для толпы. Просто сервис… – А, типо, ты играешь, поешь и выступаешь для него, в то время как он отдается фанатам? – перефразировал его слова Саша, наблюдая за тем как рассеивается дым. – Да, и меня это злит, бесит, расстраивает. Мне морально так хуево от этого, что просто пиздец… – Вы должны объясниться, – произнес Саша, сразу поймав озадаченный взгляд Паши. – Ну, я имею в виду, что несмотря на то, как Юра лелеет свою жену, скорее всего у него тоже к тебе что-то есть, не думал? Паша снова затянулся, отрицательно махнув головой. Он и правда не думал, что такое возможно. Представлял, хотел, но нет. Ведь все те взгляды, полагал, не более, чем просто игра на публику. Ведь за пределами сцены такого не было. В воздухе повисло молчание, пока Паша продолжал покуривать сигарету, а Саша перебирал его волосы, думая над всем, о чем они говорили. – Думаю, в любом случае, вы затронете эту тему,– негромко произнес Анисимов, когда Пашка, докурив, поднялся с его колен,– как минимум, когда будете сочинять что-то. Паша пожал плечами, вставая со ступеньки, отряхивая штаны от пыли и возможной грязи. Кикир повторил за ним, вставая. – Слушай, спасибо,– Паша искренне улыбнулся ему, в ответ получая такую же искреннюю эмоцию,– мне хоть легче стало сейчас. – Да не за что, брат, обращайся, если что,– Кикир подмигнул ему и, хлопнув по плечу, скрылся в доме, напоследок пожелав хорошей ночи. Паша немного еще постоял на улице, после чего вернулся в прохладную небольшую комнатушку, где благополучно уснул.***