Простые драбблы

— Ничего себе, — удивился Миша, вертя в руках Полинину зачётную книжку. Полина пригласила его к себе отметить окончание сессии. И пока она исчезла на кухне, он случайно заметил на письменном столе зачётку и пролистал из любопытства. Миша и сам не знал для чего: ну посмотрит на ровные столбики «Отлично» и «Зачтено». И что дальше? Но когда он увидел оценки за последнюю сессию, то даже не поверил своим глазам. Там стояли четвёрки… Две! Он мог бы понять одну — неудачный билет или вредный препод… Но так чтобы сразу две — это в голове не укладывалось. И что самое смешное, Миша после каждого экзамена просто спрашивал: «Сдала?», даже не допуская мысли, что она может получить что-то, кроме пятёрки. Но ведь в школе возможная четвёрка по химии за четверть была настоящей трагедией, которую Полина переживала очень тяжело. А сейчас он даже не заметил. «Может, просто перестала гоняться за пятёрками?» — предположил Миша, но в это слабо верилось. Люди не очень-то меняются — в подобных вещах. Тогда почему? Как-то всё было странно. — Так, не трогай, пожалуйста, — попросила Полина, когда вернулась в комнату. — Да что ей будет-то? — отшутился Миша. Он колебался: спрашивать или нет. — Это всё-таки важный документ. Она забрала зачётку и убрала в ящик, но Миша всё же не мог столь же легко выкинуть из головы эту загадку. И он начал разговор: — Слушай, эти четвёрки… Полина опустила глаза и словно с вызовом спросила: — И что? Миша растерянно пожал плечами. Он пожалел, что спросил, только расстроил её. Ведь и впрямь нормально сданная сессия. Хотя и не по меркам Полины, конечно. — На красный диплом не обязательно, чтоб все пятёрки, поэтому… Полина покачала головой, потом бросила на него быстрый взгляд. — Меня не так уж интересует красный диплом, — вздохнула она. Миша недоверчиво на неё уставился: и как вообще к таким переменам относиться? — Чего это вдруг? — уточнил он. — Да не то чтобы вдруг. Я же обещала, что «мы» теперь важнее. Миша отвёл глаза, а потом сжал её руку. Значит, всё это из-за него. Когда в прошлом году он ставил для себя точку в их отношениях, то думал, что плохо будет только ему, а Полина и не заметит его исчезновения. Ошибся, похоже, сильно. Но сейчас его почти пугало, что она так жертвует из-за него. Конечно, Полина всегда чрезмерно выкладывалась — будь то медаль или какое-то поручение. И Миша знал, что в этом она не изменится, а значит всё же потом будет жалеть. — Учись, сколько нужно, правда, — уверил он её. — В этом смысле ты ведь всегда такой была. Ну, чтобы всё идеально. Только пятёрки и ничего другого. Полина грустно покачала головой. — Честно говоря, я давно запуталась, что правильно, что неправильно. Но знаешь, о чём я думала? Вот у тебя всегда была математика, у Лёшки — английский, у Андрея — история. А у меня — оценки. — Ой, а кто написал лучшее выпускное сочинение, да ещё в таких-то условиях? — возразил Миша. — Наверное, — пожала плечами Полина, но всё же улыбнулась. — Ты прав, я люблю литературу. Вообще-то, мне нравится на филфаке, пусть это и не МГУ. И знаешь, я думаю, что хочу остаться тут и после того, как закончу. — Она вопросительно глянула на него. — Будешь доктором наук? И всех лечить, да? — не удержался от шутки Миша. — Но вообще, это круто, тебе пойдёт. — До доктора пока далеко. Но знаешь, ещё тогда, весной, одна девочка, что учится курсом старше, сказала: «Я поступала на филфак, потому что я люблю читать, но какая-нибудь экономика или социология — да я тут же её забыла после экзамена». Тогда я не согласилась, но потом поняла, что она права. Если честно, мне до сих пор немного не по себе от таких результатов. Но я не хочу, чтобы жизнь проходила мимо, — призналась Полина, а потом потянулась к его губам. Миша охотно ответил на поцелуй, а после — обнял, бережно прижимая к себе. Её распущенные волосы щекотали ему щёку, он слышал её часто бьющееся сердце. А четвёрки — пусть даже полученные отчасти из-за него — перестали быть проблемой. Скорее наоборот — это было к лучшему, для неё в первую очередь. Миша всегда хотел, чтобы она была счастлива. Но он и сам чувствовал себя хорошо рядом с ней. — Я буду тобой гордиться в любом случае, — прошептал он ей.