Осенний сон

      — Сынок, может быть, ты попробуешь поспать? Всю ночь машину вёл, — Линда посмотрела в зеркало заднего вида. Фрэнк в водолазке с высоко поднятым горлом, шапке с «ушами» и натянутым на лицо козырьком лежал на заднем сиденье авто и пытался играть в тетрис. На затемнённые боковые окна были прикреплены специальные автомобильные солнцезащитные шторки, но закрыть лобовое и задние стёкла Линда никак не могла. Немного помогала погода, затянув небо тучами. — Накройся пледом с головой и…       — Не получается, мам! — застонал Фрэнк. — Я пробовал уже много раз и глаза жмурил до боли!       — А если помечтать? Так всегда засыпается. Например, как тебя взяли гитаристом в ту группу… ну, которая тебе очень нравится, забыла название.       — My Chemical Romance, — пробурчал Фрэнк. Он не хотел об этом говорить. Сколько раз он уже передавал им свои записи через общих знакомых с примечанием «всем рок-группам нужен ритм-гитарист», но участники MCR даже не хотели с ним встретиться. Ну и подумаешь.       — Фиг запомнишь! Разве название не должно быть броским и ярким?       — У них клёвое название.       — Ладно, пусть клёвое. Если подумать, то и оно зайдёт, когда станут популярными.       Фрэнк промычал что-то недовольное, отбросил бесполезный тетрис, на экранчике которого он ничего не видел, отвернулся носом в спинку сидения, скинул шапку и натянул на себя плед.       — Не жарко, милый? — поинтересовалась Линда. — Окно открыть?       — Нет, — буркнул Фрэнк. Ему было нормально. Постоянно нормально, и это раздражало. — А скоро мы вообще приедем?       — Судя по карте, которую любезно предоставила твоя маленькая подружка… Не сопи недовольно! Шучу! Если подумать, — голос Линды стал грустнее, — то это всё печально. Кто посмел укусить маленькую девочку и обречь её на такое существование?       — Она не парится.       — А что ей остаётся? Приноровилась.       — Мама, она превратила меня в ЭТО!       — Заразила, — поправила мама. — И мы едем тебя лечить. И девочке лекарство привезём.       — Сомневаюсь, что она захочет.       — Может быть, она для вида такая крутая. Знаю я этих подростков.       — Ей уже много лет, между прочим.       — Да, возможно. Но мне кажется, когда ты навечно остаёшься в одном возрасте, ты застреваешь в нём целиком, и в физическом развитии, и в мыслях. Есть же книги, где девушка влюбляется в вампира. Их не смущает разница в возрасте. Она вообще не должна смущать, если это твой человек.       — Так-так, мама, ты гуляешь с каким-нибудь стариком? Или парнем моего возраста? — взволнованно заговорил Фрэнк.       — Нет, милый, — и Линда засмеялась. — У меня уже есть мужчина всей жизни, которого я очень сильно люблю. Он на заднем сиденье под пледом валяется.       — Да ну тебя, — подал голос мужчина всей жизни Линды Айеро из-под пледа. Но потом подумал немного и добавил: — Если бы ты вправду влюбилась в кого-то, то я не был бы против. И неважно, сколько бы ему было нет. Но только в рамках закона!       Мама рассмеялась. Фрэнк улыбнулся сам себе, потом попытался устроиться уютнее, насколько это было возможно в скрюченном состоянии на небольшом заднем сиденье авто. Иногда в невысоком росте есть преимущества.       Он решил придумать себе сон. Ведь надо гнать от себя мысли, что он останется вампиром навечно. Всякие романтические штуки пусть девчонки придумывают, а Фрэнк нарисует в голове приключения рок-группы во Вселенной «Звёздных войн». Кто-нибудь обязательно окажется скрывающимся джедаем, а выясниться это, когда ритм-гитарист всех спасёт.         Автомобиль ехал куда-то на север в странный маленький городок под названием Трансильвания. Фрэнк с мамой не были удивлены — в США имеются поселения разного масштаба с мировыми именами.       Чем ближе они подбирались, тем суровее становилась погода. Тучи не уходили с неба, на смену дождю пришёл мокрый снег, а воздух холодал. Фрэнк вёл машину поздно вечером, когда уже подъезжали, и открыл окно. Да, он не ощущал температуру, но чувствовал, как ветер касается лица, как на кожу падают острые капли. Это было приятно. Он стал вампиром резко, потеря ощущений и светобоязнь не развивались медленно, чтобы привыкнуть. Заметив, что мама прикрывается пледом, Фрэнк закрыл окно.          — Эта маленькая сучка поиздевалась над нами, — констатировал Фрэнк, когда они с Линдой, замученные долгой дорогой, прибыли в городок.       — Фрэнки! — строгим тоном сделала замечание мама за «сучку».       — Ну ты посмотри, чёрт побери! Сейчас сидит в своём Хантс-Поинт и ржёт, сородичам рассказывая, как нас надула.       Они стояли на главной улочке Трансильвании — яркой туристической с палатками, украшенными фонариками.       Надувные шарики-дракулы, ёлочные игрушки-вампирята, футболки и толстовки с разнообразными мрачными принтами, кровавый капучино, не говоря уже о куче мягких игрушек, зубов из желе и тёмного шоколада.       — Ой, какая лапа! — стоило Фрэнку отвернуться, как мама уже стояла у одного из киосков и тискала мягкую летучую мышку не традиционно чёрного цвета, а какую-то переливающуюся и с блестящими зелёными глазками. — Сколько стоит?       — Мам! — Фрэнк, стесняясь, потянул Линду за рукав.       — Сын, пусти. Когда ты был маленький (и постарше тоже), я тебе на таких ярмарках всегда покупала разную фигню, которую ты просил. Теперь фигню хочет мама. Ой, смотри, а давай тебе футболку купим с вот этими зубами? Как раз для всяких рокерских гитаристов, а? — и Линда толкнула Фрэнка в плечо.       — Мы здесь не поэтому, — Фрэнк опустил голову. — А по поводу, которого, кажется, в этом месте нет.       — Милый, не расстраивайся. Всё будет хорошо, — на этот раз Линда погладила плечо сына. Фрэнк понимал, что она отвлекает его и отвлекается сама, но это не мешало грызть себя. — Упакуйте мышку и вон ту футболочку. Да, размер подойдёт. Спасибо. Кхм, а не подскажите, где здесь… эээ… замок Дракулы?       Как же глупо это звучало! Они приехали в какой-то вампирский Диснейлэнд! И сейчас им укажут путь то ли в туннель кошмаров, то ли комнату страха. Но продавец указал куда-то вправо. Фрэнк повернулся и увидел огни. Большой дом с крышей, будто бы у отеля «Плаза» в Нью-Йорке, возвышался над улицей.       Следуя за мамой, Фрэнк зашёл в просторное фойе, оформленное в неоригинальном для вампирской тематики красно-чёрном стиле. Правда, это был не ярко-алый, а, скорее, бордовый, наверное, чтобы не раздражать глаза посетителей.       Фрэнк подошёл к стойке ресепшена из тёмного дерева, за ней стояла девушка с чёрными волосами, короткой стрижкой, в больших очках с затемнёнными линзами чуть ли не на пол-лица и чёрной рубашке в белую клетку. Она говорила по стационарному телефону.       — Не перепутайте, в дом престарелых пироги без сахара. А то я помню, как однажды малышу из детского дома на его пятый день рождения отправили пирог с надписью «Дорогой Элизабет в её девяносто шесть»! В смысле, как я могу это помнить? Ой… это было так давно? Мама рассказывала.       Девушка подняла голову, заметила Фрэнка и Линду, и затараторила:       — Всё-всё, мне надо бежать! Помните — без сахара, там пометка на коробках! — девушка положила трубку, поправила на переносице очки, потом полистала какую-то тетрадь. — В общем, как там… добро пожаловать в отель «У Дракулы»! У вас забронировано?       — Нет, — ответила Линда. — Но было бы здорово, если у вас найдётся свободный номер с раздельными кроватями.       — Свободный номер… — девушка опять полистала тетрадь. Новенькая она тут совсем, что ли?       — Доктор Нестор, я тут! — раздался звонкий голосок, и женщина в платье свободного покроя, чёрном (видимо, дресс-код) вынырнула откуда-то из коридора.       — Стейси, я же просила — просто Джамия, — нахмурилась темноволосая девушка. У Фрэнка сильнее застучало сердце. То есть, это он придумал сейчас такой оборот, потому что сильнее в его случае — это раз в час или около того. Имя не особенно популярное, каков шанс, что он встретил ту же Джамию из проклятого дома, соседку Мэдлин Бэккет, в девичестве Дэвис? Процентов девяносто девять. В этих очках, с другой причёской, без опрятности девушки с того фото, узнать было сложно.       — Будь проклят токсикоз! Точно мальчишка родится.       — Или боевая девчонка, которая задаст мамаше жару, — улыбнулась Джамия. — У нас посетители, просят номер с раздельными кроватями. Посмотришь, хорошо?       — Конечно, докт… Джамия, — сказала Стейси. — Это же моя работа. Итак.       Стейси была на своём месте и более деловой. Сразу нашла свободный номер, попросила документы. А Фрэнк следил за тем, куда пошла Джамия. Она прошла через фойе и поднялась по лестнице. Он уж было двинулся за ней, но был окликнут мамой, которая попросила у сына водительские права.       Коридоры с номерами выглядели более светло и современно, а на стенах висели постеры фильмов про вампиров разных лет. Стейси провожала их сама, и очень извинялась, что носильщика нет, отель скромный, да и туристический сезон ещё не начат.       — Удивительно, но он больше не на Хэллоуин, а на Рождество, — верещала Стейси. — Потому что здесь проложены лыжные тропы.       — Ваш городок такой тематический, — сказал Фрэнк.       — Название способствует. По легенде, потомки небезызвестного графа эмигрировали в США и основали здесь поселение.       — Чего? — изумился Фрэнк.       — США — страна многонациональная, сложенная из разных народностей и культур. Такое могло случиться.       — Вы это придумали, чтобы туристов зазывать.       — И это неплохо, — втиснулась в разговор Линда. — У вас атмосферно! Вот эта комната?       Стейси протянула Линде ключ, кисло улыбнулась Фрэнку.       — А кто владелец? — быстро спросил Фрэнк, не давая Стейси уйти.       — Доктор Джамия Нестор, она собственник этого дома. Простите, мне надо срочно уйти. Ваша мама должна меня понять.       — О, бегите, дорогая, конечно! — проговорила Линда. — Спасибо, что проводили.       Стейси ушла, а Линда покосилась на Фрэнка, вставляя ключ в замочную скважину.       — Борец за правду! — мама посмотрела на сына. — Даже если и придумали, Фрэнки, это маленький городок, у людей появился заработок.       Мама толкнула дверь. Номер был обычным номером отеля — окно, две кровати с тумбочками, шкаф, письменный стол, кресла у окна, между ними кофейный столик, дверца в ванную, маленький телевизор. Но была средневековая атмосфера — в обоях с геральдическими лилиями, сундуке рядом со столом, гобелене на стене, изображающим рыцаря на коне. Покрывала на белом белье были бордовыми с золотыми узорами, в таком же стиле плотные шторы на окне. Мама, увидев кровать, мечтательно прикрыла глаза.       — Отдохнём, милый? Даже ты нуждаешься в этом, я вижу. Пусть ты и не спишь, но надо набраться сил.       — Конечно, мама, тебе надо поспать нормально, — и Фрэнк, зажмурившись, обнял её крепко-крепко.       — Сыночек, милый, зайка, котик, всё будет хорошо! — Линда расцеловала сына в голову. — Поваляемся сутки, принесу тебе кучу бекона. Представим, что у нас каникулы. Днём ты поделаешь задания для колледжа. Хотя, если не хочешь — не делай. А следующим вечером встретимся с этой Джамией Нестор. Да?       — Угу, — промычал Фрэнк.       Однако дожидаться не стал. Заметив, что мама уснула, Фрэнк отложил книгу, которую читал, и, тихо ступая, выскочил за дверь.       Джамия поднималась по лестнице, значит, живёт где-то здесь. Обойдёт все этажи, всё равно делать нечего. Раз уж не спится! Фрэнк разозлился снова. Он чувствовал недостаток сна, пусть и спать ему не хотелось вовсе. Мозг всегда отдыхал во сне, анализировал и упорядочивал мысли, дарил сны. А теперь это приходилось делать самому. Как та девчонка в белом платье живёт так долго? Как живёт Джамия с её шестидесятых? Может, всё дело действительно в крови? Подумав об этом, Фрэнк ощутил это хищническое состояние — зрение вдруг стало острым, слух уловил тихий разговор гостей отеля из-за двери, внезапно заныли зубы… Нет, нет! Он не хочет. Фрэнк остановился и сглотнул. Вздохнул, выдохнул. Тряхнул головой и снова отправился по коридору.       Где бы прятался вампир? В подвале? Да, наверное, сам Фрэнк закрылся бы в подвале со своей гитарой, туда не проникает свет. Но действительно ли хочется проторчать всю вечную жизнь, не чувствуя воздуха, не видя неба? Пусть только ночного, оно тоже прекрасно со своими звёздами.       И Фрэнк поднялся на этаж выше. Любопытно, а есть у вампиров какое-нибудь паучье чутьё на себе подобных? Вызывать острый слух ему не хотелось — вдруг в припадке дел натворит и превратит в вампиров весь отель?       Но особенного острого слуха не понадобилось. Этот коридор не выглядел, как коридор отеля. Он был более домашним, что ли. Без постеров на стенах, тумбочек с букетами цветов. Вместо этого на полосатых стенах висели обычные картины, даже не готического или средневекового содержания — цветочки, пейзажи, стоял диван с подушками, на котором валялись журналы. О музыке и путешествиях. Фрэнк поднял выпуск Rolling Stone, свежий, этого месяца, пролистал страницы, бросил обратно.       А где-то в конце коридора звучала музыка, Фрэнк подошёл поближе. Из-за крайней двери у окна раздавались звуки The Beatles, а женский голос криво и не в такт подпевал.       Помявшись всего несколько секунд, Фрэнк толкнул дверь. За ней оказалась… лаборатория? Фрэнк застыл, осматриваясь. В начале комнаты, где стоял он, было мило — обои в цветочек, уютный бежевый диванчик, проигрыватель на маленьком столике, который крутил чёрную пластинку, ночник с нарисованным на плафоне замком. Окно было распахнуто нараспашку, белая тюль, подвязанная бантиками, развевалась, плотные шторы были раздвинуты. А вот дальше комната превращалась в белоплиточную. Фрэнк разглядел широкий длинный стол, с микроскопами, центрифугами и прочими приборами, названий которых Фрэнк не знал, наборами пробирок и колб, многочисленные полки и шкафчики, холодильник, плоские лампы светили белым светом. Девушка, в той же рубашке, что и была внизу, собрав волосы в высокий хвост, двигалась под музыку, пела и трясла пробирку с жидкостью ядовито жёлтого цвета.       Вот она остановилась, прекратила экзекуцию Фрэнковых ушей и посмотрела содержимое пробирки на свет.       — Ага, — сказала она сама себе. Посмотрела на спиртовку перед собой. — Так, зажигалка, зажигалка…       Джамия (ведь это была точно она) похлопала по карманам рубашки и, не найдя там искомого, повернулась и застыла, потому что заметила Фрэнка. Глаза её округлились в удивлении. Она была без очков, и Фрэнк заметил круги под глазами, как у него самого.       Так они молчали несколько секунд. А Фрэнку пришло в голову произнесли следующее:       — Ты, типа, Дракула?       Джамия похлопала глазами, прыснула, поместила пробирку на штатив.       — Ой, не седой мужик, ползающий по стенам. Ну прости, — ответила она и развела руками. — Как ты сюда попал?       — Поднялся по лестнице.       — Чёрт, я опять забыла закрыть дверь в коридор, — Джамия сняла перчатки с рук и выбросила в урну.       — Ну так что? — поинтересовался Фрэнк.       — Что — что?       — Дракула там, всё такое… — Фрэнк смутился. Он порол какую-то чушь, но ему надо было лекарство.       — Дракула есть в книге. Если ты обратил внимание, в фойе находится книжный шкаф. Брэма Стокера можешь взять почитать там. И ещё кучу романов про этого графа. Есть даже эротический. Но это ты у Стейси попроси, она его сейчас почитывает.       Джамия подошла к окну, высунулась наружу, насколько могла, и глубоко вздохнула.       — Мне сказали, ты поможешь.       — В чём? — Джамия выпрямилась и посмотрела на Фрэнка, прищурилась, изучая. — И давно ты…       — Заболел?       — Пусть так.       — Не очень, — Фрэнк опустил голову и шмыгнул носом. А потом поднял голову и выпалил: — В какой-то мере это из-за тебя, между прочим. В твоём доме я записывал ролик, когда одна малявка с кровавыми намерениями решила его посетить. Ты в курсе, что там теперь популярное место вампирской славы или типа того?       — Ты из Бельвиля? — грустно спросила Джамия. Лицо её сделалось печальным.       — Именно, — и Фрэнк отвернулся к окну. Оно выходило на сад, Фрэнк заметил мозаичные дорожки, аккуратные клумбы, голые деревья, укрытые кусты, наверное, роз.       — Тогда помогаю, — голос Джамии стал грубее, лицо — строже. — Забудь. Всё и всех. Оборви контакты и скройся. Так будет легче жить.       — Но я слышал, что у тебя есть лекарство, что ты его делаешь… и вот я в лаборатории… — промямлил Фрэнк. Единственный план терпел крах.       — Как ты думаешь, если бы у меня было лекарство, я бы оставалась сейчас такой?       Лицо Джамии снова стало расстроенным, она уселась на диван и выключила проигрыватель. Фрэнк молчал. Он не знал, что ему сказать или сделать. Покинуть помещение? Присесть рядом? Подбодрить человека… то есть, вампира. То есть человека. Себя же он таковым считает.       — Какая же это проблема, что новые вампиры начинают появляться! — воскликнула Джамия. — Присядь-ка.       Фрэнк послушался. Джамия пристально на него посмотрела. Потом положила пальцы Фрэнку за уши, опустила из вниз и пощупала лимфоузлы под челюстью, провела пальцами под глазами, слегка оттянула нижние веки.       — Что ты делаешь? — Фрэнк предпринял попытку отстраниться, но Джамия притянула его за плечи обратно. Стало как-то неловко. Фрэнк подумал о том, краснеют ли вампиры. Он был бледен, чуть смутится — и всё на лице.       — Кровь ты не пьёшь, — констатировала Джамия. — Железо принимаешь с фолиевой кислотой? Открой рот.       — Не буду!       — Силой открыть? Я могу.       Фрэнк повиновался. Джамия наклонила его голову, через несколько секунд отпустила.       — Дозу железа увеличь раза в полтора, и витаминки какие-нибудь попей. Ты приехал с женщиной, она тоже…       — Это моя мама, и нет, она не вампир.       Джамия вздохнула.       — Я попрошу, чтобы утром в номер тебе принесли особенный завтрак. Тут разные гости бывают, это не в первый раз. Прости, я не могу тебе помочь. Пока не могу.       Фрэнк, выставленный за дверь со словами «Оставь у Стейси свой адрес и телефон, если когда-нибудь у меня получится, я тебе наберу. Если вспомню, и если это тебе будет ещё нужно», чувствовал себя неуютно. Его просто выкинули без какой-либо помощи, он тащился сюда, так далеко, рискуя, между прочим: хоть одна проверка на дорогах днём с просьбой выйти из машины, показать документы и лицо — всё. Они с мамой, конечно, выбирали путь, оттого и доехали за более долгий срок, чем могли бы. А теперь Фрэнку казалось, что он остался один. Да, у него есть мама, которая старается подбадривать его, но иногда плачет втихоря, думая, что сын не видит. И она была не тем человеком, с которым он бы мог пообщаться о вампирстве, поспрашивать, что его ждёт. Эта Джамия, видимо, растеряла желание общаться, вынужденная вести скрытую жизнь.       Фрэнк отступил к стене напротив, сполз по ней и остался сидеть на полу, обняв колени. Как же скверно он себя чувствовал.       Открылась дверь. Джамия, снова в очках, появилась и взмахнула руками.       — Будто брошенный пёс! — воскликнула она. — Как тебя зовут?       — Фрэнк Айеро, — ответил Фрэнк.       — Хочешь посидеть на крыше? Тучи разошлись, а поздней осенью небо кажется ниже и ближе к тебе.       Джамия укрылась шерстяным клетчатым пледом. Второй такой же передала Фрэнку.       — Зачем? — удивился тот. — Мы же не чувствуем ни холода, ни тепла.       — Для уюта, — пояснила девушка. — Да и не хочется бросать человеческие привычки. Укройся, ты не ощутишь теплоты, но мягкость, щекотку от ворсинок — да.       Фрэнк накинул на себя плед. Он посмотрел вдаль. Ярмарка на улочках уже сворачивалась, гасли фонарики на палатках, оставались лишь фонари да свет в окошках домов, который постепенно погасал.       — Маленькие городки хороши тем, что ночью здесь тишь да гладь, — произнесла Джамия. — Замечай, скоро погаснут все окна. Только в пекарне будет гореть, они за ночь испекут свежую выпечку. Когда-то этим занималась я. Или моя мать, как считают местные.       — И как тебе удалось это провернуть?       — Трюк с исчезновением. Как и в самый первый раз… Я, которую знают сейчас, родилась и воспитывалась в Европе с отцом. Конечно, ни в какую Европу я не ездила. Пряталась в доме.       — Не хочу прятаться.       — Я тоже.       Фрэнк посмотрел на Джамию. Она, хоть и выглядела устало, но была красивой девушкой. Ветерок трепал чёрные волосы, карие глаза мечтательно смотрели вдаль. Вдруг губы сложились в ехидную улыбку, и она стремительно приложила ладонь к глазам Фрэнка.       — Сколько окошек горит в трёхэтажном доме слева?       — Это игра какая-то?       — Отвечай!       — Три. Нет, постой пять.       Джамия убрала ладонь. Фрэнк пересчитал, тыкая пальцем в воздух.       — Четыре, — произнесла Джамия. — Ты был рядом. Мы с братом так играли в детстве. Сколь деревьев, сколько автомобилей, сколько людей в очереди…       — Рассказать про Бельвиль? Какой он сейчас?       — О, нет. Это пройденный этап воспоминаний, не хочу бередить душу и считать десятки лет, сколько меня там не было. Я ж говорила — надо отпускать и забывать. Иначе ностальгия съест.       Фрэнк промолчал и не стал напоминать, что Джамия сама только что вспомнила брата.       — И ты устроилась здесь, открыла отель.       — Это был просто дом поначалу. Если можно, про то, как он стал моим, я тоже говорить не буду.       — Пройденный этап?       — Именно. Так вот, имеющиеся деньги в запасе — не вечные, в отличие от их владельца. Да, я получала и получаю неплохие проценты по вкладам и доходы по облигациям. Но я веду благотворительную деятельность, и мне нужны средства. Вот я и придумала это всё. Людям нравятся вампиры. Но они просто не знают, каково быть реальным.       — Не видеть сны, — вздохнул Фрэнк.       — Не помнить вкус конфет, — добавила Джамия.       — Забыть про солнечные пляжи.       — Расстаться со всеми, кого любил.       — Бросить свои мечты, судя по всему.       Некоторое время помолчали, глядя на засыпающий городок. Фрэнк посмотрел на небо. Действительно, было странное ощущение, что оно близко, звёзды яркие и крупные.       — Не грусти, Фрэнк, — сказала Джамия. — С тобой мама.       — А вдруг я её укушу однажды? — высказал Фрэнк свои опасения.       — Веди правильное питание, старайся избегать агрессии, и всё будет в порядке. Советую йогой заняться или другим неспешным спортом. На лыжах, например, катайся. А потом кто-нибудь найдёт следы твоих годовых прогулок и решит, что это специально проложено для туристов.       — Ты врач, или типа того?       — Типа. Мой профиль — органическая химия и фармацевтика.       — Вот почему девушка с ресепшена называла тебя «доктор».       — Знаешь, тратить вечную жизнь можно по-разному. Кто-то решит, что это его шанс испробовать всё. Но обычно под этим понимают что-то адреналиновое, типа прыжка с парашютом, или вечеринки с алкоголем и различными связями. Я получила докторскую степень. Учится, конечно, пошла по делу. Когда у тебя в сутках больше времени, чем у других, ты успеваешь во всём. Но и выгораешь тоже.       — Нет расслабления во сне.       — Ты прав. Ладно, пойдём обратно. Советую принять ванную и подумать на отвлечённые темы. Поразмышлять, чем бы ты мог заниматься. Я не какая-то там вампирская ханжа, но кусать людей — такое себе.       Фрэнк вернулся в номер. Мама крепко спала и не заметила отлучки сына. Шуметь водой в ванной Фрэнк не стал. Он аккуратно, чтобы ничего не заскрипело, устроился в своей кровати. Психологом, на которого он учился, наверное, ему не стать. Как и гитаристом рок-группы с намёком хоть на какую-то известность, что равно публичности. Но ведь он мог бы писать музыку. В подвале, как и раньше предполагал.       А Джамия, кажется, на самом деле рада поболтать, как говорила её старая подруга. Но, наверное, она одинока. А одиночество — это, скорее, состояние души, нежели социальное понятие.