Все со всеми: сборник

Есть в мире вещи, устроенные так, что в один момент они могу измениться. Повернуться на сто восемьдесят градусов. Любовники становятся соперниками, родители — незнакомцами, а Бруно этой ночью, размышляя о подобном, примерил на себя роль, которую выучил для себя Роберт ещё с первого дня пребывания в Касите. И это было странно. Очень странно. Не то, чтобы он был недоволен ситуацией, совсем нет, но представлял он её себе совершенно иначе. Хотя бы потому, что думал, будто мышонок — достаточно невинен и робок. Пожалуй, не стоило так размышлять: в конце концов этот мальчишка видел своими глазами всё то же, что видел он. А, значит, и чересчур много эротических видений по молодости. И самое грустное — кажется, каждое из них он отчётливо помнил, иначе провидец понять не мог, почему тот сейчас вальяжно раскинулся перед ним на кресле, раскинув ноги, и смотрит, точно хищник, утягивая ближе за поводок. И Бруно ведётся. Он сглатывает. Он уже не понимает, как позволил случиться подобному, все его мысли вылетели прочь, но отвертеться уже точно не получится. А Вот Роберт доволен как никогда. Обращаться со своим господином так, будто они поменялись ролями… Ох, как давно он думал об этом. И вот — Бруно, красный, точно вишня, но покорный, утирается носом в в ткань его трусов, вздымая в ней немаленький член, который провидцу предстоит сегодня принять. И Мышонок радуется. Он усмехается. Он берёт мужчину за ошейник и подносит к лицу, крепко его сжимая. — Будешь сегодня хорошим мальчиком — получишь награду, — шепчет он, точно перед ним не его хозяин, намного (а намного ли?) лет старше. Будто он говорит с милым домашним пёсиком. Но Бруно не обижается, нет, он наоборот чувствует жар внизу, краснеет ещё сильнее, закусывает губу, робко кивает… Всем своим видом демонстрирует согласие. Одним словом — подчиняется. Робби доволен. Он гладит своего провидца по волосам, перебирая в них пряди. Опускается ниже, проходясь по соскам, красным и затвердевшим, вырывая из Бруно судорожный вздох. — Отсоси мне, как следует, — шепчет Роберт в приказном тоне, и провидец опускается… Его дёргают за ошейник. — Что нужно сказать? — мальчишка хмурится. Бруно же опускает взгляд в пол. — Как пожелаете, господин… Его отпускают. Подрагивающими пальцами мужчина не без лёгкого стыда снимает чужие трусы, оголяя налитый кровью орган, окутанный тёмными кудрявыми волосами. Бруно сглатывает, глядя, как тот дёргается. Мальчишка же лишь сильнее раздвигает ноги и зарывается пальцами Бруно в волосы. Язык медленно касается головки, обводя её языком. Робби сглатывает. Рука произвольно подталкивает Бруно ближе, чтобы он, распахнув глаза, пошире открыл рот и вобрал в себя побыстрее его длину, принося своему «господину» удовольствие, коего тот так сильно жаждал. У Бруно скрутило живот, когда головка чужого члена коснулась его нёба, размазывая по нему предэякулят. Он прикрыл глаза, позволяя себе насладиться темнотой и покое, нарушаемым лишь чужими тихими полустонами, вырывающимися из юного тела каждый раз, когда провидец опускал голову ниже. Чувствительность его тела иногда поражала. Бедра юноши произвольно дёрнулись вперёд, глубже в чужое горло, заставив Бруно едва ли не подавится, но оба сделали вид, будто ничего не случилось. Хлюпающие звуки наполняли комнату, в которой маленький любитель ролевых игр наслаждался видом мужчины, который, подчиняясь ему душой и телом, насаживался всё ниже на его ствол, втянув щёки, и стоило лишь потянуть за волосы посильнее, как тот всё понял и начал смотреть в глаза. На его собственных, уставших и потрёпанных временем, уже выступили слезинки. Щетина приятно щекотала, добавляя ощущений. Роберт потерял счёт времени, заблудившись в удовольствии, и вспомнил об этом лишь когда приближался конец. Лишь тогда он оттолкнул Бруно чуть дальше и сел поудобнее, раздвигая ноги шире. — Здесь тоже вылижи, — проговорил он, и Бруно послушно уткнулся языком меж ягодиц, пропитывая всё перед собой слюной, проникая внутрь, тихо хлюпая. Роберт мычал от удовольствия. Он обхватил провидца ногами, прижимая ближе, и с той же целью посильнее потянул за поводок. Ощущения усилились, как и дрожь, разгоняющая по телу едва заметный экстаз. Бруно же крепко взял чужие мягкие бёдра в руки, сжимая их посильнее. Внизу он был уже мокрым, и тесная ткань трусов неприятно давила. Хотелось поскорее освободиться, но Роберт запретил. Это был самый первый его приказ: «Только я могу к тебе прикасаться, не смей трогать себя». И, повинуясь ему, мужчина тихо поскуливал, вылизывая чужой анус, временами переходя к яйцам, чтобы вырвать себе побольше сладких звуков из милого мальчишки. Продлилось это, к счастью, недолго. Вновь всё вернулось с того, к чему начиналось: с Бруно, стоящего на коленях, над которым, крепко сжимая поводок, возвышался самодовольный Роберт. Теперь, однако, полностью обнажённый. Он обхватил основание ладонью, помахав членом перед чужим лицом, обтерев им чужие щетинистые щёки, пускающие приятные мурашки. — Ну как, нравится? — промурчал мальчишка, и Бруно сглотнул, отвечая: — Да, господин, мне всё нравится. Головка упиралась в уголок губ, теплая и всё ещё скользкая от слюны. От чужих слов и этого наивного и невинного, несмотря для своих лет, взгляда, Роберту хотелось закатить глаза. Захотелось поскорее завладеть ими, заставить того неотрывно, всего в кристально-чистых слезах, смотреть только на него, мычать, молить о продолжении, и так он и планировал поступить. Мальчишка поставил босую ногу мужчине на плечо, толкнув, вынуждая того лечь, и ей же раздвинул его бёдра пошире, предоставляя себе полный доступ к абсолютно любой части тела. Бруно судорожно выдохнул, когда чужие пальцы прошлись по животу, останавливаясь у лобка. Нежная ступня грубо придавила член сквозь ткань трусов, вырывая из провидца громкий стон. — Смотри мне в глаза, — приказал Роберт, властно и требовательно. Бруно послушался. Он, борясь со стыдом, заставил себя смотреть над издевающегося над ним мальчишку, который с хитрой ухмылкой мучал его внизу, то надавливая, то отстраняясь, то поглаживая, то замирая… Хотелось выть от ощущений, который ему приносили, но стоило только подойти к концу, выгнуться, вжаться в пол, как Роберт отошёл на шаг, заставив бедного мужчину всхлипнуть. Он разочарованно посмотрел на мальчишку, выпуская слезинки, всем видом моля того продолжить, но Роберт только усмехнулся. Ему приятен был этот вид, но сердце требовало слов. И провидцу пришлось это принять. — Прошу, господин, продолжите, — выдавил он, и Робби, конечно, послушал. Своим способом. Он взял в руки склянку с варёным крахмалом. Этого было как раз достаточно, чтобы, встав на колени и стянув с провидца трусы, вылить немного содержимого ему меж ног, смазывая всю промежность, включая член, его и свой. Бруно закусил губу и едва не вскрикнул, когда чужая ладонь шлёпнула по ягодице, чужая головка прижалась к анусу, готовясь проникнуть внутрь явно не с превеликой нежностью. — Ты же подготовился, как я просил? — поинтересовался Роберт, и Бруно кивнул. Конечно, он подготовился. Страшно было представить, что бы случилось, не сделай он этого, ибо сейчас в него вдруг резко вошли, заставляя выгнуться и вскрикнуть от неожиданности. Поводок намотали на основание члена, сдавливая его, не позволяя перейти к концу, хотя ладонь, быстро двигающаяся вверх-вниз в такт резким толчкам ужасно к этому призывала. Не сдерживался более, не имя такой возможности. Он едва не крича стонал под каждый толчок, под каждый шлепок кожи о кожу. Член внизу ужасно ныл, требуя разрядки, но кто его послушает, когда сам Роберт ещё не насладился этими чудесными звуками. — Р-робби, пож… Ах… Пожалуйста, — смог выдавить сквозь стоны провидец, но в ответ ему лишь ускорились, не позволяя теперь связать и двух слов, резко ударяя по простате внутри. — Неверно, — шикнул Робби, ускоряя скорость ладони, заставляя Бруно громко всхлипывать и скулить. Доведут ли его до обморока, если он не найдёт в себе силы ответить? Знать не хотелось, но он уже стар для подобного. Скорее всего так и случится. Не желая проверять эту догадку, он вдохнул поглубже повторяя: — У-умоляю, ах… Г-гос… Господин… — Вот так лучше, — промурчал довольный Робби, как раз на последних толчках, и размотал поводок… Семя фонтаном брызнуло наружу, пачкая грудь и живот. Часть потекла вниз, на лобок. Глаза мужчину произвольно закатились, поджались пальцы на ногах. Роберт закусил губу, наблюдая за чужим наслаждением. Он резко вышел, подрываясь, и парой движений руки успел закончить всё мужчине на лицо. Капельки, мутные и беловатые, стекали с его губ, щёк, носа, подбородка… Оставалась лишь любоваться этим зрелищем, что Роберт и делал. — А всё-таки вы очень хорошо справились, господин, — вздыхает Роберт, снимая поводок, и возвращая всё на свои места. Это был интересный опыт. Очень приятный. И, если повезёт, они обязательно его повторят…