Все со всеми: сборник

Замок щёлкнул сразу же, как оба вошли внутрь. Куртка с пончо полетели вниз, рубашки как раз готовились отправиться следом. Карлос быстро разобрался со своей, кинув ее в сторону, и толкнул Оскара на кровать, собираясь срывать уже с него, но тот вдруг схватил его за руки. Он сглотнул, всё ещё красный, и, дрожа, пробурчал: — С-стой, Карлос, н-не сразу… — А что нам терять? — прыснул тот, несмотря на сопротивление всё же сорвав чужую вещь, откинув её прочь. Оскар поджал губы. Он прикрылся руками, точно юная дева, и тут же распахнул глаза, ахнув, когда с него внезвпно сдернули штаны. Свои Карлос спустил вторыми, вместе с трусами, оставаясь перед своим творением полностью обнаженным. Оскар застыл. Сквозь тонкую темную ткань на бёдрах, оттянутую до самого предела, проступило давно мокрое пятно. От вида тощего смуглого тела приятно скрутило живот. Глазами Оскар перешёл ниже, на медленно поднимающийся член, у которого уже выглядывала головка. Он сглотнул, пытаясь отвернуться, но не мог. Голова начинала закипать, а мозги внутри — превращаться в жидкую кашицу. Карлос же, заметив его взгляд, только усмехнулся и забрался на кровать. — Что? Хочешь меня, да? Так смотришь… — он навис над Оскаром, вклинившись коленом тому меж ног, и, зажав его запястья над головой, с тихой усмешкой спросил, — Представлял меня без одежды? Оскар сглотнул. Он всё же заставил себя отвернуться, и, кое-как собравшись с мыслями, ответить. — Н-нет, нет… — Скажи правду, — промурчал Карлос на ухо, теперь более настойчиво. Коленка посильнее надавила на чужую промежность, потираясь о неё, выдавливая из Оскара тихий скулёж. — Я-я правда н-ничего не… Н-не… Ах!.. Оскар едва не задохнулся, когда одна из ладоней спустилась ниже, оттягивая резинку трусов, оголяя его полностью, и вдруг сжала ноющий член в своё кольцо, начиная медленно по нему водить. «Хорошо я постарался», — подумал Карлос, глядя на своё творение, зная каждый сантиметр его тела как самого себя. Он облизнулся, глядя на красную головку, но всё же продолжил упиваться чужим смущением, от которого у Оскара уже почти выступили слёзы. — Не таи, ну же, — прошептал он на ухо прижатому, лаская его внизу чуть быстрее, — Скажи, что ты представлял… Оскар всхлипнул. Он смирился. Всё равно рано или поздно Карлос добьётся своего, потому не было смысла скрывать больше. Набрав побольше воздуха в лёгкие и успокоив дыхание, он кое-как выдавил: — Я… Я п-представлял, как ты мне с-сосешь… «Да ладно, сработало?!» — подумал в первую очередь Карлос, когда услышал ответ. Он даже и не думал получить его, а только развлекался. Кто же мог подумать, что попадёт в точку? Узнав чужую тайну, он ускорил темп, продолжая шептать, дуть на нежные горячие уши. — А ещё? Что ещё? — Что т-ты… Т-ты… Ты на мне… Нгх!.. — Говори, — приказным тоном прошипел он, резко меняя настрой. Рука внизу остановилась и крепко сжала основание, заставив Оскара заскулить, выгнуться, громко всхлпинуть. — К-как ты с-скачешь на мне и с-стонешь, — выдавил он сиплым голосом, извиваясь, желая продолжить, — К-как ты д-доминируешь, к-как трёшься об меня задом, х-хвалишь меня… Прости, п-прости… Карлос сглотнул. Невольно в его голове сами собой начали всплывать от чужих слов картинки, одна за другой, такие привлекательные, такие соблазнительные, что внизу всё заныло. Он судорожно выдохнул, заставив чужие локоны колыхаться, и усмехнулся, проводя по щеке Оскара ладонью. Рука внизу вновь начала двигаться. Оскар теперь, однако, становился куда чувствитльнее. — Такой милый, — промурчал Карлос, неотрывно глядя на красное лицо, — Смущаешься от таких простых вещей… А давай-ка ты сейчас постонешь мне, а? — А?.. Оскар нахмурился. Сквозь пелену возбуждения было сложно концентрироваться, но Карлос заставлял его делать это, и приходилось кое-как держаться в уме. — Постони моё имя, — повторил Карлос, — Поскули, давай. И не отрывай от меня взгляд, или остановлюсь. Оскар поджал губы. Он был смущён, ужасно смущён, и с надеждой смотрел на лицедея, моля его передумать, попросить что-то другое, но тот продолжал сверлить взглядом, ожидая. Рука замедлялась, давая понять, что долго это не продлится. Оскар сдался. Он, крепче сжимая простыню, заставил себя взглянуть Карлосу в глаза и тихо простонать: — Ах… К-карлос… Карлос… — Молодец, — улыбается Карлос, поощряя парня движениями руки, играя с его головкой, — Назови меня братиком. — Давай б-без этого… — Что такое? — парень усмехнулся, — Раньше только этого и ждал, а теперь стесняешься… — Карлос… — Ладно, уступлю тебе, — промурчал лицедей, отрываясь, и, сняв трусы окончательно, пристроился над лицом Оскара, — Однако… Я ведь сказал, что мы сделаем друг другу приятно. Давай, вперёд. Договорив, он медленно прошёлся головкой по языку, вырвав из Оскара тихий стон, и опустил таз ниже, усаживаясь на чужое лицо. Горячий член погрузился в тёплый рот. Разговоры кончились, остались только хлюпанья, тихие причмокивания и едва различимые полустоны. Обоих обдавала лёгкая дрожь. Карлос, приноровившись, поймав темп, попробовал заглотить глубже, нащупывая свой предел. Ноги Оскара подрагивали в его руках, пришлось сжать их покрепче, до лёгких красных отметин. Оскар, однако, работал менее усердно. Карлос фыркнул. Он сам толкнулся вниз, вырывая из того резкий глык, заставив его подскочить. Приятный всплеск пробил тело. Карлос попробовал ещё раз, не так глубоко. И ещё. И ещё… Оскар сильнее вжался в его бёдра, трясясь и тихо мыча, пуская по плоти приятную вибрацию. Он закатил глаза. И за считанные секунды до конца всё вдруг резко кончилось. Оскар приподнялся, кидая на лицедея возмущенный взгляд. Тот же только толкнув его обратно, и забрался сверху, устраиваясь поудобнее. — Что? — усмехнулся он, глядя на чужое немое недоумение, — Будем воплощать твои фантазии. Лежи смирно. До Оскара дошло. Он затрясся от осознания, что всё, о чём он грезил, находясь в одиночестве в компании руки, теперь станет явью. Это чувство опьяняло. Карлос, наблюдая за этим, только усмехнулся, закусив губу и прислонился к чужому члену, потираясь об него. Из Оскара вырвался стон, он начал выгибаться. На самом деле, он выглядел достаточно мило, когда вёл себя вот так, смушаясь и хныча. Хотелось потереться о него ещё, вырвать побольше звуков, но слишком уж хотелось начать. «Подарок» слегка приподнялся, вставая, взяв в руку склянку, спрятанную под кроватью, и вылив немного содержимого себе на ладонь, возвращаясь. — Ну что, готов? — промурчал он, запихивая пару пальцев в себя и проверяяя а достаточно ли он растянут с прошлого своего раза и самодельной «игрушки». Да, достаточно. — Я… Я-я… Оскар всё ещё был в лёгкой прострации, способный только сгорать изнутри от каждого чужого движения. Карлосу же, однако, хотелось поскорее начать, а без чужой помощи этого сделать бы не вышло. — Держи его крепче, — приказал Карлос, заставив парня переложить руки на свой же член, — Я вставить не могу. Кое-как сконцентрировавшись на чужой просьбе, Оскар опустил руки ниже, трясущийся ладонью сжав член в руке. — Вот так, умница, — Карлос медленно опустился, осторожно вбирая в себя головку, — Мх, молодец… Оскар послушно держал руку у основания, позволяя лицедею сесть поудобнее, и, когда тот вобрал в себя почти всю длину, наконец убрал ладонь, расслабившись. Парень сверху же, немного привыкнув, начал двигаться, сначала медленно, а после вдруг резко ускоряясь, уже буквально подскакивая и плюхаясь Оскару на пах, заставляя того вскрикивать и выгибаться, наслаждаясь его состоянием на полную катушку. — Нравится, когда тебя вот так седлают? — запыхаясь, проговорил Карлос, не жалея сил на то, чтобы объездить парня под собой, который, кое-как сохраняя возможность мыслить, попытался ответить: — Д-да… И тут же пожалел об этом: Карлос резко остановился. По комнате пронёсся недовольный скулёж. Снова почти довели до грани, снова так грубо прервали… На глазах выступили слезинки. Увидев их, Карлос растянулся в довольной улыбке, чувствуя, как жар разливается по его венам. — Хочешь ещё? — ехидно промурчал он, — Давай, попроси своего братика. — Карлос!.. — Что? Это ты затеял эту игру, — перебил он чужой возмущенный вскрик, вцепившись Оскару в бока и медленно поводив по кругу тазом. Бедный парень под ним сжался, выгибаясь. Слезы полились сильнее от переизбытка чувств. Карлос не сдержался: он наклонился ниже, вновь зажимая чужие запястья, и стал упиваться видом мокрых дорожек на красном растрёпанном лице. — Давай, входи в роль по полной, — резал слух тихий голос, точно как во сне, — Ты трахаешься со своим братом, Оскар. Что скажет Сьете, если узнает? Ай-ай-ай. Ты дрочил на своего братика, представлял с ним такие непристойности… Отвратительно… Оскар всхлипнул громче, зажмурившись. Каждое слово резало сильнее предыдущего, задевая душу. Возбуждение теперь терзалось с чувством вины, распространяя по телу жар и горечь. Слёзы скатывались, обжигая шёки, к которым вдруг прикоснулись чужие губы, впитывая в себя влажные полосы. — П-прости… Прости… — тихо скулил парень, всхлипывая, едва держась, чтобы не заплакать, не осознавая, что тем самым лишь сильнее ублажал уже разгоряченного лицедея, который внезапно для себя осознал — по отношению к Оскару невозможно было удержаться от легкого садизма. Однако, мучать его тоже было нельзя, бедный мальчик и так терпел его прихоти целыми днями. Отпустив чужие дрожащие руки, Карлос начал трепетно вытирать слёзы большими пальцами, целуя покрасневшие глазки. — Тише, тише, всё хорошо, я шучу, — улыбнулся он, мягко погладив кудрявые тёмные волосы, — Это игра, забыл? Все в порядке. Посмотри на меня. Вот так, умница, тише… Оскар через силу заставил себя взглянуть на Карлоса, и, на удивление, действительно успокоился. Взгляд того стал мягким, даже ласковым. Слезы постепенно перестали бежать, даже дыхание успокоилось. «Подарок» же вновь пошевелил бёдрами, начиная играться с прядями, накручивая их на палец и тихо мурча: — Ты же хороший мальчик, такой заботливый, послушный… Мы все тебя любим. Даже я. Веришь? — Д-да… — прошептал в ответ Оскар. Он чувствовал себя странно. Будто его порезали, а после сразу же дали поесть что-нибудь с кухни Джул. И снова поцарапали, и снова дали поесть… Карлос, услышав ответ, усмехнулся. — Тогда скажи это, давай, — опустился он до уха, снова начиная эту песню, — Назови меня братиком, хорошо? Как я. Ну же. Оскар поджал губы. Этот соблазнительный шёпот сводил его с ума. Парень понимал — лицедей не отстанет с этой просьбой, пока не добьётся своего. Пришлось скрепя сердце послушаться. Собравшись с силами, Оскар тихо выдавил это чёртово слово: — Братик… — Молодец, — улыбнулся, самодовольно Карлос, добившись своего, и вдруг поднялся обратно, начиная двигаться, мигом возвращая быстрый темп. Из-за этой резкой перемены Оскара затрясло, пробрало до костей. Он чувствовал, что вот-вот кончит, и Карлос, зная это, пользовался им как мог. — Ну же, давай, кричи это! — пролепетал он, не останавливаясь, шлёпнув Оскара по бедру, и тот, уже преодолевший этот барьер, кое-как простонал: — Б… Братик!.. Mi h-hermanito! Бра!.. Ах!.. — Да, вот так, — выдохнул удовлетворённый Карлос, и вдруг резко встал, заставив Оскара вскрикнуть и толкнуться вверх от отчаяния. Член ужасно пульсировал, и, казалось, одно прикосновение — превратится в фонтан. — Черт, Карлос… Я хочу, кончить, — не выдержал он, хмурясь на своего мучателя, пока тот в свою очередь на его желание только посмеялся. — Кончить? Так рано? — усмехнулся он, вгоняя своего «братца» в краску уже по иной причине. Оскар, обиженный, насупился, ещё сильнее вызывая у лицедея желание высмеять его за это. Тонкий палец приложился к головке, надавив на неё ноготком, заставив бедного прикусить язык. — А ты у нас скорострел, да? — усмехнулся «подарок», оставляя маленькую красную отметину, вновь задевая раненую душу Оскара, — Да и знаешь, не удивительно… Сколько ты обычно это делаешь?! Пятнадцать секунд? Десять? — Ты идиот, — не выдержал Оскар, привстав, и собирался уже самостоятельно закончить, забив на этого придурка, но его вдруг схватили за волосы, оттянув голову назад. Карлос цыкнул. Мягкий игривый тон стал холодным и грозным. — Я сказал, что можно кончать? — волосы на загривке сжали сильнее, — Кончишь после меня или не кончишь вообще, понял? И, сказав, заставил Оскара подняться, усаживая его на край кровати, чтобы, получше усевшись у него на коленях, вновь вобрать в себя член, обвить чужую талию ногами. — Вставай, — скомандовал он, на что Оскар только нахмурился, вызывая лёгкое раздражение, — Хочу навесу. Давай, вставай! — Как я тебя удержу сейчас? — возмутился парень на чужое желание. Он едва мог чувствовать свои ноги, а тут ещё и человека держать. Однако, на свою жалобу, получил ожидаемое «тц». — Давай, ты меня днями напролет носишь, для тебя это расплюнуть! — парировал Карлос. Оскар лишь фырнкул. «А кто, в общем-то, говорил, что мне не тяжело носить такую дылду?» — хотелось бы сказать, но что-то подсказывало, что тогда они закончат прямо сейчас, оба неудовлетворённые. Карлос вздохнул, унимая свою злость. — Ладно, помогу тебе, — пробурчал он, сосредоточившись и немного уменьшился в размерах, из-за чего член внутри стал казаться больше, шире раздвигая стенки. От этого чувства по Карлосу прошлись мурашки. Изо рта невольно вылетел тихий полустон. Собравшись с мыслями, парень вновь повторил свою просьбу, и в этот раз Оскару было не отвертеться. Он, глубоко вдохнув, встал, подкинув теперь уже небольшое лёгкое тело, которое вновь опустилось ниже, вбирая в себя длину. — Ох, черт, — прорычал Карлос, прижимаясь ближе и впиваясь в чужие плечи, дрожа от ощущений, — Двигайся. Д-да, вот так… Ах!.. Оскар, послушавшись, начал осторожно толкаться, слегка подкидывая вверх чужое тело. Было немного сложно, но эта поза нравилась ему гораздо больше. Так он получил хотя бы небольшое чувство контроля и уверенность, что его не будут мучать снова. Карлос обвивал его ногами всё сильнее, настолько, что можно было почувствовать, как те дрожат. Его член потирался о живот при каждом толчке, а пушистые кудрявые локоны приятно щекотали щёку. Только ногти в плечах доставляли лёгкий дискомфорт, но Оскар не был против. Ему даже начинало нравиться. Темп ускорился. Стоны обоих давно смешались меж собой. Время потеряло свой ход. Ногти на плечах стали зубами, увеличивались в громкости мягкие шлепки. И вновь, на грани, Карлос остновился. — Блять… С-стой, стой… — просипел он, уже и сам почти дошедший до конца, заставив Оскара послушаться, — Х-хватит, поставь меня. — Что такое? — спросил тот слегка встревоженно, когда Карлос оказался на полу, но «подарок» лишь потянул его обратно к кровати, укладываясь на неё и увлекая парня за собой, нависнуть сверху. — Теперь давай вот так. — Ты решил мне тур по всем позам устроить? — усмехнулся Оскар, получив шлепок по бедру, после чего был тут же обвит ногами. Облик, однако, Карлос возвращать не желал. В уменьшенном размере ощущения ему нравились больше. — Заткнись и вставляй, — приказал он, и кто такой Оскар, чтоб его ослушаться? Член резко вставили, входя до конца, и, заставив лицедея выгнуться, задвигались в быстром темпе. Конец был близок. Всё, что оставалось — это маленькая вишенка на торте. Карлос схватил руки Оскара, озадачив того, и покрепче прижал к своему горлу. — Долбись изо всех сил и души, пока не кончу, — попросил он, сгорая от возбуждения, и заставил вдруг Оскара остолбенеть, широко вытарщив глаза. — Ч-чего?! — Не волнуйся, делай, — только и кинул ему «подарок», прижимая руки сильнее. Оскар сглотнул. Он не любил причинять людям вред, даже если те сами об этом просят. Но он едва удерживал себя от оргазма, и если Карлосу сейчас так хочется этого… Переборов себя, Оскар сжал руки. Он резко ускорился на свой максимум, едва не выдалбливая из чужого тела душу. — Кх… Акх… Кха… Карлос, кажется, стонал. Было сложно различить, когда из сжатого горла вылетало только невнятное кряхтение. Лицо его покраснело, глаза закатились, слезы потекли по щекам. Оскар зажмурился, чтобы не видеть этого. — П-прости, прости… — прошептал он, за секунду до того, как почувствовал, что чужое тело содрогается. Стенки внутри начинают сокращаться. Оскар выдохнул. Он, каконец, ослабил хватку, когда Карлос кончил. Сперма брызнула на смуглый живот, и, стоило рукам на шее отпрянутья как тот сделал вдох поглубже. Оскар почувствовал ужасное облегчение в этот момент. Он сделал ещё всего пару толчков, чтобы довести себя до конца. Его почти что следом пробила дрожь, ещё более сильная, чем Карлоса. Член внутри чужого тела запульсировал. Парень едва заставил себя вытащить, чтобы не кончить внутрь. К счастью, он лишь запачкал бёдра и часть постели, и, удовлетворенный, плюхнулся рядом, восстанавливая дыхание. Долго в приятной прострации находиться, увы, не вышло: волнений взяло своё. Оскар приподнялся на локтях, осыпая Карлоса вопросами. — В-всё хорошо? Ты в норме? Горло не болит? Ты… Продолжить, однако, ему не дали. Лицедей резко впился в кожу на шее. Оскара пронзила лёгкая боль, заставляя прошипеть, но тут же ушла, стоило «братцу» отстраниться. Карлос заставил его лечь обратно и прижался посильнее к груди. Он всё ещё отходил. — И не смей залечивать, — пробурчал он, — Мой. Оскар, осознав, что всё в норме, вздохнул. Его рука легла на кудрявую голову. Комнату пробил усталый недовольный тон. — Ты иногда такой… Невыносимый. Капризный и наглый. — Брось, братик, — только и усмехнулся Карлос на такое заявление, — Я с самого начала этого не хотел. Это ты меня приучил. Ты сам сделал меня таким, как сейчас. Тебе это нравится! Оскар не стал отвечать. Он только фыркнул, прикрывая глаза, желая немного передохнуть. Даже если чужие слова — правда, он ни за что в этом не признается.