Все со всеми: сборник

Их комната была особенной. Ни у кого в Энканто такой не было. И дело даже не в том, что она просторная и широкая, нет. Их комната была особенной иначе. Она была наполнена… Кучей разных игрушек. Все их с трудом удавалось достать, найти, некоторый даже сделать самостоятельно, опираясь лишь на непонятные схемы из видений. Это, однако, того стоило. Сьете и Эрнандо по полной удовлетворяли свои грязные потребности, иногда сутками напролет не выходя из любимой спальни, прерываясь, разве что, только на еду. Даже сейчас они были в ней и как раз испытывали одну из своих новых игрушек: наручники. Именно ими Сьете и был прикован к изголовью кровати. Повязка закрывала его пропитанные слезами глаза, а кляп во рту не позволял ничего, кроме как протяжно мычать в попытках заорать. Мужчина, словно гусеница, извивался под чужим телом, пока его любовник активно скакал верхом, весь вспотевший, красный, но как никогда довольный. — Блять, какой ты большой… — прошипел Эрнандо, чуть ускоряясь, и вдруг замедлился. Сьете заскулил. Он толкнулся вверх, желая войти глубже, кончить наконец, но Эр вдруг приподнялся выше и не позволил. Уже который раз… Сьете потихоньку сходил с ума. Свет его горячего члена скоро охватит всю комнату целиком, как яркая лампочка. Эрнандо, наблюдая за чужой реакцией, только самодовольно усмехнулся, потеревшись ягодицами о пульсирующую головку, что вот-вот изольётся. Он подождал немного, пока Сьете успокоится… Сел обратно, вгоняя в себя чужой член. Фонарик простонал. Лязганье наручников звенело в ушах. Мужчина пытался вырваться изо всех сил. Слюна стекала сквозь небольшие дырочки в кляпе, капая на подбородок и шею. Эрнандо был доволен этой картиной. Он медленно двигался на чужом члене, надрачивая себе в такт и потихоньку выводил Сьете из себя. — Что такое? Мне ускориться? — промурчал он самодовольно и вдруг сжался, вырывая из Сьете довольный вскрик, — Чувствуешь, как тесно? Нравится? Сьете закивал головой, в такт Эрнандо начиная биться вверх. Тот снова ускорился. Снова довёл до ручки… Снова встал. Сьете уже не знал, надолго ли его хватит. Ужасно хотелось кончить. Казалось, ещё чуть-чуть, и он изольётся просто от того, что на его головку дунет ветерок. А именно этого Эрнандо и добивался. Этого, и кое-чего ещё. — Ох, что же это я? — наигранно посмеялся он, любуясь чужими присмыканиями, — Ха-ха, видел бы ты, какой ты сейчас жалкий! Что, хочешь кончить, а? А вот хрен тебе! Только третий час. Я обещал мучать тебя до рассвета. И, договорив, сел обратно, убедившись, что Сьете вновь немного остыл. Стенки сжались, заставляя Сьете извиваться. — Хотя, быть может, если ты скажешь кое-что для меня… Сьете не думая кивнул, и довольный Эр стянул его кляп вниз, позволяя пошевелить челюстью и нормально заговорить. — Давай, скажи «Эрнито, я твоя сучка!», и я смилуюсь, — промурчал довольный мужчина и тут же получил злое краткое: — Иди нахуй! Эрнандо фыркнул. — Хорошо, иду, — прыснул он в ответ, начиная двигаться, вырывая из Сьете стоны, теперь уже чистые, громкие, и вдруг привстал. Сьете протяжно заныл. Разум начал покидать его тело, заменяясь только жгучим желанием. Ничего хорошего это не сулило. — Я предупреждал тебя, что так будет, — фыркнул довольный собой Эрнандо, — Надо слушать, что тебе приказывают, шлюшка. Сьете почувствовал прилив энергии, злобы на говнюка сверху, что мучал его, не позволяя завершить дело. Это отвратительное чувство… Сьете больше не мог его терпеть. Он загорелся. — Если ты не дашь мне кончить… — прошипел он сквозь зубы, — Если ты… — То что, каблучок? — усмехнулся Эр, и вдруг щёлкнул Сьете по члену. У того что-то чиркнуло в голове. Раздался грубый лязг… Цепь на наручниках была сорвана, и резким движением тот бросился вверх, скидывая с себя Эрнандо и хватая того за шею. Сьете, взбешённый, снял повязку, и его заплаканные глаза яростно горели. Эрнандо, до этого держащий контроль над ситуацией, наконец почувствовал по телу приятную дрожь. Он дождался этого. Порция адреналина пришлась ему по вкусу. Сьете, не дав сказать ни слова, резко вставил в мужчину под собой яркий член, крепче сжал руки на чужой шее и задвигался так быстро, как мог. Громкие грубые шлепки полетели по комнате. У Эрнандо на глазах выступили слёзы. Воздуха переставало хватать и он попытался разжать чужую хватку, но это было тщетно. Всё, что ему оставалось — это ждать, пока Сьете закончит. А заканчивать тот явно не собирался. Сердце бешено тарабанило. — Подонок! — проорал Сьете, не переставая двигаться, а наоборот, толкаясь ещё резче, быстрее с каждым словом, — Думал, я дам тебе наиграться?! Доволен, сученыш?! Ты этого добивался?! Похотливая блядь… Нравится?! Оргазм подступил к нему под конец. Эрнандо закатил намокшие глаза. Его рот сам собой открылся, пытаясь вобрать в себя хоть немного воздуха, но даже этого сделать не выходило. Он вот-вот потеряет сознание. — Сука!.. — прошипел Сьете, резко входя до конца, и задрожал, наконец ослабив хватку. Под чужой кашель и попытки отдышаться он кончил внутрь чужого тела, позволив себе насладиться мгновением блаженства. Именно этого он хотел ближайшие три часа. — Ну что, доволен?.. — спросил, откашлявшись, обиженный на вид Эрнандо, внутри которого -он чувствовал — всё было белым-бело. Однако, мужчина быстро понял, что лучше было бы промолчать. Сьете усмехнулся… Затем начал вдруг резко смеяться, заставляя своего партнёра дрожать. Резко схватив чужую ноги он впился в бедро зубами. Послышался вскрик. На языке появился привкус металла, а зубы окропил красный. Эр стиснул зубы от боли. Сьете чуть не откусил от него кусок, и сейчас любовался проделанной работой, слизывая капельки крови. Наигравшись, он продолжил: — Ты думал, мучал меня столько времени и теперь так легко отделаешься? Тон его не сулил ничего хорошего, и Эрнандо это прекрасно знал. И он знал, что следует после. И он, каждый раз трепеща и леденея от этого, любил такого Сьете всей своей извращенной натурой. Сьете облизнулся, доставая из-под матраса тонкое, но острое лезвие. Любимое в его коллекции. Именно его он, прижав Эрнандо к простыне, приставил к горлу того впритык, едва не протыкая. На лице появился злостный оскал. — Что мне первым тебе отрезать? Язык? Руки? Член? — голос слегка подрагивал, заставлял трястись от страха, пугал до чёртиков. Острие провело небольшую линию по тонкой коже, не разрезая, но слегка царапая, и Эрнандо едва не пискнул. Возбуждение прилило к нему в два раза сильнее, чем ранее. Он закусил губу, зажмурившись, отдаваясь ощущениям. Сьете только сильнее оскалился, прокрутив кончик ножа у чужого пупка. — Или потыкать тебя этим в живот? — продолжил он словестную пытку, — Ты же такая шлюха, что тебе всё это понравится… Даже если я его тебе в зад запихну и трахну тебя им, ты будешь рад! Может, так и сделать, а? — Ты не решишься, — усмехнулся вдруг Эр, посмотрев на Сьете с самодовольной улыбкой, — Смелости не хватит! — Хочешь проверить?! — грозно прошипел Сьете. Эрнандо заметил, что тот снова почти затвердел, и, покоряясь своей натуре, не мог не подразнить того. Он с улыбкой хмыкнул и крикнул: — Давай! Ну же! Что, зассал?! — Блять! Лезвие пролетело прямо перед лицом, впиваясь с тихим свистом в простыню, в чёрные разбросанные локоны. Ничего, однако, так и не задев. Эр усмехнулся ещё сильнее, наблюдая, как в ярости корчится его любовник. Он зол, потому что его замучали. Потому что он хочет убить человека под собой. Он просто в ярости, что не может этого сделать, как бы не хотел. Эрнандо знает, Сьете его любит, и как бы не хотел, никогда не причинит ему значительный вред. И Эрнандо этим пользуется. Он показывает Сьете язык в качестве победы, и тот громко цыкает, скалясь, и вновь входит в него, так же грубо и жёстко, заставляя стонать и выгибаться, заставляя терять голову. — Блядина! — прошипел Сьете, вытаскивая нож из простыни, и начал тыкать им туда-сюда, вокруг чужого силуэта, словно меж пальцев. И Эрннадо трясся от ужаса, он находился на грани, но он знал — его не обидят. Он лишь наслаждался тем адреналином, что всё выше поднимался в груди. До конца оставалось не так уж и много. — Ладно, ты сам это выбрал! — продолжал рычать Сьете, отбросив нож в сторону и вцепился вдруг в чужие плечи, — Во все щели тебя отымею! Всего заполню к чёртовой матери, говнюк! Эрнандо не выдерживал. Он, выгнувшись, кончил. Тело пробили судороги, его стенки начали сокращаться вокруг чужого члена. Тот, однако, не остановился. Сьете впился в чужое плечо. Он уже озвучил свои намерения. Эрнандо намучал его как следует, теперь пришла очередь мести…

***

Сьете поджал губы. Он тягостно вздохнул. Эрнандо лежал, насупившийся, глядя в потолок, и явно не хотел идти на контакт. Ему удалось поспать всего час. Фонарик же вовсе такого удовольствия, как сон, сегодня не постиг. Он поставил поднос на тумбу и сел на колени рядом с кроватью, опуская на неё голову… Эрнандо отвернулся. — Ты как? Сильно болит? — пролепетал он, попвтавшись стянуть с любимого одеяло, а тот лишь сильнее дёрнул его на себя, укутавшись с головой. — Иди нахуй! — злостно крикнул он, мастерски изображая обиду, на которую Сьете мастерски вёлся. Если бы у него был хвост и уши, они бы сейчас были до предела поджаты. — Всё болит? — мягким полушёпотом спросил он и, не получив ответа, слегка покачал чужое тело, — Смотри, я покушаь принёс, полечиться… Эрнандо фыркнул. Запах свежего завтрака наконец коснулся его носа и он нехотя вылез, садись поудобнее. Мужчина скрестил руки на груди, пошире раскрыв рот. Сьете без задней мысли тут же присел рядом и взял в руки тарелку, поднося ложку к чужим губам. Тягучая сладкая кашица испарилась за чужими зубами. Синяки и ссадины на лице и теле потихоньку перестали ныть, пока не исчезли вовсе. Эрнандо чувствовал я что потихоньку восстанавливается. Это радовало. Не столько его, сколько фонареглазого напротив. — Какой ты вдруг стал заботливый, — саркастично фыркнул Эрнандо, задевая Сьете за живое. Тот сделал виноватый взгляд. Он, осторожно поглаживая сквозь одеяло чужую ногу, пробурчал — Ну прости, я переборщил немного… Это в последний раз было, обещаю… Эрнандо выдохнул. Ему надоело притворяться обиженным. Он, в два счёта изменившись в лице, снова открыл рот, позволяя кормить себя дальше. А потом — он уже решил — Сьете пулей отправится за добавкой. Потому что, пока тот добрый, грех не воспользоваться таким положением…