Раскованные

      Девушка открыла слипшиеся глаза. Она села на кровать и с её лица неожиданно упало полотенце. В голове начали крутиться моменты того самого дня. «Сколько я спала?». Девушка повернулась на шум, который издавался за окном. Что-то быстро барабанило по стёклам. Пасмурно, шёл дождь. Гроза.       В комнате темно. Настроение падало на ноль. Хотелось свернуться калачиком, лечь и упасть глубоко в свои мысли. Мона бы сделала так, если бы дверь не открылась, и не зашла Лиза. Она слегка поклонилась и подошла к Моне. – Доброе утро, госпожа. Как ваше самочувствие? — нежные руки коснулись лба Мегистус. – Нормально. Явно лучше, чем после балла. Я очень проголодалась. Со вчерашнего вечера ничего не ела. — женщина убрала руку и посмотрела на неё в недоумении. – Вы спали три дня, мисс. – Три дня?! – Я принесу вам завтрак в постель. Как на счёт теплого чая и яичницы? — она мягко улыбнулась Моне. – Мне нужно поговорить со Скарамуччей. Нам нужно поговорить. – Я сообщу господину, как только принесу Вам завтрак. Он не отходил от вас большую часть времени. Господин переживал за Ваше самочувствие.       Щеки Моны мгновенно порозовели. Женщина хихикнула и ушла.       В комнату постучали и в комнату вошла не Лиза, а кое-кто другой. Скарамучча сглотнул. Парень поставил на стол, который располагался около окна, поднос с едой. Мона, сидевшая на кровате, внимательно наблюдала за ним. Началась неловкая тишина. Разговаривать друг с другом никому из них не хотелось. – Доброе утро... — не выдержав сказал Сказитель. – Доброе. — тихо сказала Мона. Её желудок завурчал и она отправилась за стол, около которого стоял Скарамучча, — Я бы хотела кое о чём спросить. — он сел рядом с ней. – Слушаю. Мона немного прокашлялась: –Сначала думаю нужно сказать о дальнейшем плане. Нам нужно уговорить Тарталью и Синьору помочь нам. С Чайлдом выйдет все просто, а вот с Синьорой не всё так просто. — девушка взглянула на Скарамуччу, у которого буквально отвисла челюсть. — Что? – Синьора не станет нам помогать ни за какие богатства Тейвата. Как только она узнает о наших планах, сразу доложет Царице. И с чего ты вообще решила, что Синьора нам поможет? – Вчера. То есть в тот самый вечер я следила за каждыми её словами и действиями. Когда ты разговаривал с Чайлдом, я услышала разговор Синьоры и какого-то фатуи. Они говорили что-то о войне. Я чётко слышала, как она пыталась уйти от разговора. Мне кажется она не хочет войны. Думаю если поговорить с ней, она поможет..? – Все ведьмы такие или ты особенная? – Я не ведьма! Аяксу мы просто отправим письмо. Пригласи его на ужин с Ёимией. Она тоже сможет помочь нам. – Ты сумасшедшая, Мегистус. – Теперь задам тебе вопрос. — она сделала паузу. — Ты знаешь что-нибудь о Люмин и Фишль? – Ну, путешественница у самого Пьеро... Царица решила, что будет лучше если он возьмёт её к себе. — лицо Сказителя помрачнело. — Фишль.. хм.. да, точно. Она была у Панталоне. Это ещё один предвестник. Я слышал, что она. — он сглотнул. — покончила с собой. Пока предвестника не было, она проникла в одну из комнат третьего этажа и... Спрыгнула.       Вся краска жизни в миг       пропала с лица девушки. Глаза опустели, а лицо побледнело. Она никогда не ощущала себя настолько морально разбитой. Фишль была её хорошей подругой. Иногда они по вечерам гуляли по Мондштату. Пекли вместе мондштатские оладьи. Странные, но в тоже время завораживающие речи Фишль. А сейчас ничего. Пустота. – Мона... — он назвал её по имени. Было странно. Как будто впервые.       Девушка с остекленевшими глаза посмотрела на Сказителя. И опять молчание. Ей хотелось рыдать. Громко и долго. – Думаю мне стоит принять ванну. Спасибо, что осведомил меня.       Девушка взяла вещи из шкафчика и быстро направилась в ванную комнату. В коридорах стало темно. Дождь только усилился. Настроение было просто ужасное. Нет, скорее его вовсе не было. Был только шок.       Мона зашла в ванную комнату. Девушка обхватила тонкими пальцами свечу, что тускло светила. Она поставила её на столик, который стоял рядом с ванной. Мегистус принялась снимать одежду. Она ступила с ковра босыми ногами на холодную мраморную плитку. Девушка залезла в ванную. Мона вздохнула. – Может вода сможет облегчить мои муки. — она улыбнулась краешком губ.       Мона никогда ещё не чувствовала такой пустоты внутри себя. Хотелось попасть в прошлое, когда всё было хорошо. Не было войны. Не Скарамуччи. Она была свободна. Скарамучча прав — Фишль стала свободной. Мона бы закричала и впала в истерику, но не может. Слёзы никак не хотели появляться. Мона закрыла глаза.               «Ей снился замечательный сон. Впервые за несколько дней. Кровать так манила, но в дверь кто-то постучал и Моне пришлось покинуть Царство Морфея. Девушка укуталась в халат. Когда она открыла дверь, то увидела Фишль и её компаньона Оза. Лёгкие и светлые волосы развивались на ветру, а на лице сияла приветливая улыбка. Мона потёрла глаза. – Притствую, Мона. — произнесла легко Фишль. – Приветик, ребята. Извините, что заставила вас ждать. Вы что-то хотели? – Да, вы и принцесса Фишль договаривались пойти выполнять задания от Катерины вместе сегодня утром. – Ты готова? — принцесса задумчиво осмотрела Мону с ног до головы. – Минутку. — взвизгнула астролог и скрылась за дверью. »       Это была их последняя встреча до войны. Она до сих пор не может поверить, что её подруга покончила с собой. Глаза начали слезиться. Слёзы потекли ручьём по нежным, но бледным щекам. Почему бы тоже не стать свободной?.. Фишль бы явно не хотела, чтобы Мона так сделала. И Люмин. И добрая слуга Лиза. – Простите... — сказала на выдохе астролог. ***       Женщина легко подхватила корзину с грязным бельём и понесла в прачечную. В коридорах было ужасно тихо. Обычно на втором этаже кроме гостей, которые иногда приезжали к господину Скарамуччи, здесь никого нет. Только госпожа Мона. Женщина была уверенна, что между господином и юной девой обязательно вспыхнет искра. И видимо эта искра начала появляться. Господин приходил навещать астролога каждый час. Он внимательно следил за её здоровьем. А при упоминании Скарамуччи, госпожа Мона раскраснелась. Лиза уверенна, что она спасёт его.              Лиза проходила мимо двери в ванную комнату. Дверь была приоткрыта. И что-то томно светило. Женщина со скрипом приоткрыла дверь. Увиденное привело её в ужас... *** – Зачем я сказал ей это. Ещё и так просто и непринуждённо. Дурак! Она ведь ей была дорога. Сейчас наверное сидит и плачет. Почему я такой дурак. — беспокоился Сказитель. — Стоп. Почему я вообще её жалею?— он потянулся за стаканом яблочного сока. – Это называется — беспокойство. По всей видимости она вам дорога, сэр. — герцог подал поднос с яблочным соком.       Скарамучча громко выдохнул. Комната снова наполнилась тишиной. Хотелось забыться и где-нибудь уснуть. Кровать так и манила. Он уже час сидел на кресле и жаловался герцогу на проблемы. Куникудзуши часто так делал. Герцог стал ему личным психологом. Он шёл со Скарамуччей с самого появления этого поместья. Он начал работать здесь когда ему было двадцать шесть. Сейчас ему шестьдесят один год. Он всегда пытался поддержать юношу, что ему и удавалось. Тишину вдруг прервал стук каблуков и плачь. В комнату ворвалась главная по поместью, а так же помощница Моны — Лиза. Она была вся в слезах. — Господин. Мона. Там. Она. — она не смогла и вымолвить слова. – Ну же, Лиза, успокойся, что случилось с госпожой? — подошёл к женщине герцог и начал гладить ту по плечу. – Я шла с корзиной для белья в прачечную. Вижу, дверь в ванную открыта. Захожу, а там госпожа Мона лежит в ванне с головой. – ЧТО ЧЁРТ ВОЗЬМИ! ПОЧЕМУ ТЫ МЕДЛИЛА. — закричал Сказитель и рванул на спасение Моны Мегистус.       Скарамучча молниеносно забежал в ванную комнату. Он совершенно не понимал, что делать в этакой ситуации. Парень подхватил полотенце и начал вытаскивать девушку. Он положил ее на пол, завернув в полотенце. Сказитель приложил голову к груди девушки. Дышит. Сердце бьётся. – Быстро позовите Анатолия! — крикнул предвестник герцогу и Лизе, которые следовали за ним. Анатолий – это лекарь, обладающий стихией гидро. Живёт и работает лекарем у Скарамуччи. Только по выходным его нет в поместье.