Раскованные

      После объявления о войне Мона направилась в Ли Юэ — там собирались рыцари и все желающие вступить в бой, — ведь ей очень хотелось помочь путешественнику. Она все-таки в долгу перед Люмин.       Мона собрала небольшую сумку с едой, которую купила на оставшиеся деньги, и отправилась в путь. Туда же отправились и рыцари Ордо Фавонивус с Джинн. По пути Мона встречала множество направляющихся на помощь. Грядет большая битва.       Примерно через несколько часов ходьбы Мона дошла до Ли Юэ. Она нашла путешественницу и присоединилась к остальным из Мондштата. Ноги ужасно подкашивались, а голова гудела от боли — по всей видимости, часы ходьбы давали о себе знать.       Через несколько дней упорных подготовок к битве Люмин решила всех собрать. Она рассказывала о плане сражения. Стояло множество людей. Было очень волнующе. Даже сами архонты решили помочь в грядущей битве, несмотря на то, что практически у всех украли сердце бога. Путешественница сообщила, что разделит всех на отряды. Все отряды должны будут пойти по разным путям, чтобы не привлекать большое внимание.       Мона попала в отряд к Бей Доу и Кадзухе. Они были очень добры к ней, а Кадзуха даже показался Моне милым. Он часто общался с Моной на философские темы. С ним было очень комфортно и уютно.       Мона сидела в каюте и смотрела на бушующий океан: погода была не из лучших. Стоял мороз, Мону согревал лишь горячий чай. — Погода совершенно не спокойна. Видимо, наша поездка продлится ещё на пару дней. Тебя что-то тревожит, астролог? — когда Мона повернулась, она увидела Кадзуху, который зашёл в каюту. — Нет, у меня всего лишь нет настроения. Звёзды говорят, что будет что-то плохое. — Вот как. Не хотела бы ты послушать мои мелодии? — юноша всегда пытался подбодрить своих друзей в трудную минуту. Это очень нравилось Моне.       И в одно мгновение все исчезло. Была лишь пустота и темнота. Мона не понимала, что происходит, но вдруг она начала падать, и резкая боль пронзила ее грудь. Дышать стало невозможно. Смерть настигла ее!

***

      Она резко открыла глаза и села на кровати. Это был всего лишь сон с воспоминаниями…       С того дня и момента прибытия Моны в поместье прошло три дня. Две ночи подряд она слышала крики где-то на нижних этажах.        Мона сжималась клубком, закрывала уши, она пыталась сделать все, лишь бы не слышать эти проклятые крики. Сегодняшняя ночь была на удивление тихой, а утром из окна так и били солнечные лучи.       Мона почувствовала вкусный аромат еды. Оглянув комнату, взгляд Моны попал на стол. На нем стояла тарелка с яичницей и, по всей видимости, кружка чая? Мона долго противилась слезть с кровати, но желудок требовал покушать.       Мона попыталась слезть с кровати, но ноги все никак не хотели. Девушка уже не помнила, когда в последний раз ела. Может, неделю назад? Две?       Все же она смогла добраться и залезть на стул. Тут же взяв красивую чашку с чаем, Мона отхлебнула ароматный напиток. Видимо, чай был с ароматизатором: в нём был оттенок вишни.       Позавтракав, девушка осталась сидеть за столом и посмотрела на картину за окном: ветер качал деревья и слышалось пение птиц.       Мона начала вспоминать моменты из беззаботного детства. Когда она бегала по лесу, в то время когда мама собирала ягоды. Ей было всего шесть, а уже на следующий год ее отдали на обучение старухе. «— Мне страшно, — проговорила девочка, увидев, что надвигаются темные тучи и гремит гром.       Женщина взяла за руку ребенка и ласковым голосом начала ее успокаивать. –Все в порядке. Это всего лишь дождик. Он совершенно безобидный. А тучи совсем как люди. Когда идёт дождь, они плачут, когда гремит гром — сердятся.       Капля за каплей начали мочить траву, деревья и всё в округе. –То есть они на что-то обижены? — мама лишь кивнула. А девочка вытянула руки, которые в миг наполнились дождевыми каплями».       У ее матери был дендро глаз бога. Мона никогда не спрашивала, как мама получила глаз бога: её тогда не интересовали вещи подобного рода. Про отца Мона мало что помнит. Она лишь знает, что он работал библиотекарем.       В дверь постучали, и зашла все та же девушка. Лиза единственная была добра к ней в этом месте. — Доброе утро, госпожа, — Лиза нежно улыбнулась. — Надеюсь, вам понравился завтрак. — Да, спасибо, было вкусно. — Я пришла, чтобы спросить о вашем самочувствии. Вас что-нибудь беспокоит? — У меня слабость в ногах. Я не могу ходить. Вероятно, это из-за того, что я долгое время не ела. — Хорошо, я вызову лекаря, — девушка уже хотела уйти, но что-то ее остановило. — Ах, да, забыла вам передать. С этого дня вы можете спокойно передвигаться по поместью. Хорошего вам дня, я навещу вас позже, — она поклонилась и покинула комнату, оставляя Мону наедине с мыслями.       Она весь день в буквальном смысле ничего не делала. Её лишь пару раз навестила Лиза, чтобы принести еды и даже привела лекаря. И, оказалось, Мона была права, считая, что она не могла ходить, потому что мало ела.       Была глубокая ночь. Мона смогла понемногу вставать и ходить. В окна струями бил дождь. Посмотрев на стенку, Мона увидела, что было всего четыре часа утра.       Она попыталась встать, и ей эту удалось. Она взяла свечу, что томно горела на тумбе, и отправилась в коридор. Она впервые шла по поместью. Куда она шла? Куда приведет ее коридор.       Свеча блекло освещала путь. В коридорах на стенах встречались портреты и пейзажи.       Вдруг Мона заметила, что приближается к лестнице. Она начала спускаться на этаж ниже. Интересно, на каком этаже находится ее комната?       Она спустилась, по всей видимости, на первый этаж. На этот раз она была в прихожей. Мона слегка подошла к двери и распахнула её. «Как в доме ночью могут быть открыты двери?» — подумала про себя Мегистус.       Дверь распахнулась, и девушка встала на порог. Ей вдруг стало холодно. Она вышла на улицу в какой-то тоненькой ночнушке, так вдобавок с босыми ногами.       Капли дождя попадали ей на волосы, лицо, одежду и руки. Мона погрузилась глубоко в воспоминания.       Когда та была маленькая, она частенько выбегала на улицу во время дождя. Ее родители всегда ругали за это. Вдруг чей-то голос прервал её мысли: — Тебе не следовало выходить сюда поздно ночью, особенно, во время дождя. Ты можешь заболеть, — Мегистус услышала знакомый голос, и страх в одно мновение наполнил Мону. Но сейчас голос чем-то отличался. Он был спокойным и… заботливым?       Девушка пыталась из всех сил игнорировать Скарамуччу. Они простояли так минут пять, а потом он прервал тишину. — Тебе что-нибудь нужно? — произнес тихо Сказитель. — Да. Тут есть библиотека? — есть библиотека — есть знания, а они хорошо помогут Моне. Может, она сможет сбежать отсюда, вызволить своих друзей, и они вместе победят Царицу. У Мегистус были огромные планы, а Скарамучча ей в этом поможет. Девушка лишь лукаво улыбнулась, заглядывая в глаза предвестнику. – Да, я сообщу прислуге, чтобы она проводила тебя завтра, — Мона кивнула. — Всё же, тебе не следовало выходить сейчас на улицу, тем более в дождь. На улице холодно. – Я не выходила на улицу неделю, не будь таким надоедливым, дай спокойно насладиться прекрасной погодой. – В ковычках прекрасной? — цокнул парень и снял с себя кофту, а после накинул её на Мегистус, у которой буквально тряслись руки и посинели губы. Вот что же за противная девчонка! Мона удивилась, когда на неё легло что-то тёплое. Девушка взглянула на плечи, на которые накинута кофта, слегка улыбнулась и продолжила смотреть на чудесное звёздное небо и наслаждаться дождем, который вот-вот перестанет мочить землю.