Memoria Mortis (Память Смерти), "редактура"

Выхожу на финишную прямую...

Как и обещала, дописала и выпускаю главу-подарок на День Рождения *LIGHTHIKARI*. С днём Варенья!!!

— Я готов ещё раз сразиться со злым волшебником, убить тысячелетнего василиска, украсть гиппогрифа и оседлать дракона, только бы не сидеть за нескончаемыми отчётами! – слишком эмоционально воскликнул Певерелл и с отвращением отбросил от себя очередное обращение из Министерства, точнее, из Отдела магического образования, набросившегося на него и на школу-приют, как голодные собаки на кость. Повздыхав пару минут, он совсем поник и с унынием посмотрел на возвышавшуюся на углу стола стопку личных дел, прошений, рекомендаций, к которым не прикасался почти месяц. – Может, я не предназначен для этого? Северус, согласившийся составить Гарри компанию в школе-приюте, отложил журнал «Практика зельеварения» на подлокотник кресла, одним слитным движением поднялся на ноги и подкрался к Лорду со спины. Пальцы его ловко пробежались по спине, и крепкие ладони легли на напряжённые плечи, массируя. Гарри не удержался и застонал от удовольствия в затёкших мышцах. — Но тебе же нравится присматривать за неугомонными детьми, раскрывать с ними многообразие мира магии. Видеть, как они расцветают со временем у тебя на глазах. Смирись. Где бочка мёда, там и ложка дёгтя. На это Гарри возразить было нечего, только смириться с несправедливостью мира. — Знаешь, никогда не видел себя в роли преподавателя и уж тем более директора учебного заведения. — И кем же хотел стать маленький Гарри Певерелл? – полюбопытствовал Северус, и руки его упорхнули с плеч на открытую шею, а оттуда и на ключицы, не скрываемые тонкой тканью рубашки, расстёгнутой на верхние пуговицы. Певерелл если его манипуляции и заметил, то не сказал ни слова, полностью отдавшись во власть сильных рук и проворных пальцев. — На первых курсах – лучшим Ловцом в Квиддиче, но чем старше становился, тем сильнее тускнела моя мечта. Более осуществимым в реальности казалась профессия аврора. — Почему? «Потому что с навыками, полученными на войне, мне туда была прямая дорога». Запрокинув голову назад, Гарри встретился с, казалось бы, простодушным взглядом ониксовых глаз и улыбнулся. — Почти подловил. Лучше скажи, вы с месье Вилле уже обсуждали получение тобой звания Мастера в Зельеварении? — После Рождества он планирует представить меня Ассоциации Зельеваров. До этого времени мне нужно придумать проект, который потрясёт умы этих замшелых старикашек, - Снейп состроил кислую мину, но заметив, что его страдания веселят Певерелла, он мстительно дёрнул его за прядку волос на затылке и в качестве извинения нежно коснулся его губ своими. Гарри моментально забыл и об отчётах, и о министерских запросах, и, собственно, о теме разговора. Сначала было простое соприкосновение губ, и он первым подался вперёд, пропуская тёплый настойчивый язык. В поцелуе не было желания обладать или покорять, эти робость и чувственность уносили сознание в неведомые дали и без всякой страсти. Было хорошо до дрожи. Тепло. Томительно-сладко. А от нехватки воздуха слегка кружилась голова. Прерываться не хотелось, но всё же пришлось, иначе бы Гарри потерял над собой контроль. Под ложечкой сосало от нестерпимого голода. — Люблю тебя, - сорвалось на выдохе раньше, чем мысль оформилась до конца. В чёрных глазах вспыхнул такой фейерверк эмоций, что у Певерелла перехватило дыхание. Высокие скулы покрыл едва заметный румянец. Красивый. И почему он раньше никогда не замечал, какой Северус красивый. Неповторимый. Непредсказуемый, как его чёртовы зелья. Но не его. — Северус, кто я для тебя? Заметив белёсую поволоку в жёлто-зелёных глазах, Северус едва сдержал отчаянный стон. Он не знал и не понимал, что так тревожило его пару, и это не давало ему покоя. Ему казалось, он бьётся о толстенное стекло, по ту сторону которого Гарри прятался в своём коконе. И как ему достучаться до него? — Гарри, я... Договорить ему не дали едва не сорвавшаяся с петель дверь, с чувством хлопнувшая о стену, и тот, кому под горячую руку она подвернулась. А именно Люпин, которого совершенно не смутила приватная атмосфера в кабинете. Не удостоив Снейпа и взглядом, оборотень метнулся к столу и разложил на ней свежий выпуск Ежедневного Пророка. — Гарри, как ты это допустил?! Гарри пару секунд всматривался в сверкавшие праведным возмущением янтарные глаза Ремуса, после чего обратил внимание на открытую страницу. Не передовица, но вторая страница тоже неплохо, учитывая, что Министерство делало всё, чтобы снизить уровень волнений среди магического общества, в то время как нападения Пожирателей Смерти совершались одно за другим. В частности, статья, на которую указывал Рем, вещала об убийстве семьи, глава которой был примерным семьянином, светлым волшебником, добрым самаритянином… а ещё был аврором, выступал на стороне Ордена Феникса и сражался с Пожирателями Смерти. Его запытали до смерти, жена, трое детей-погодок и собака погибли при пожаре, а над пылающим домом ещё долгие часы в небе змеилась Тёмная Метка. — Пёсика жалко. Кажется, это был лабрадор. В отличие от Люпина, Северус иронию замечания оценил, хотя фотография некогда счастливой многодетной семьи оставила неприятный осадок в душе. — И ты это одобряешь? Убийства невинных детей!? — Не одобряю. Но я уже грозил Тёмному Лорду пальчиком, на что он выставил меня из кабинета и запретил вмешиваться в его дела. А я своё гадкое дело уже сделал. На последнем заявлении Ремус осуждающе покачал головой. Сказать на этот счёт ему было нечего. Свою угрозу при их последней встрече Гарри на следующий же день воплотил в жизнь: прямо на завтраке в Большом зале почтовые совы принесли свежие выпуски Ежедневного Пророка в купе с небольшим количеством журнала «Какой колдун», в котором на первой странице пестрела статья, затрагивавшая скелеты в шкафу семьи Дамблдор. О трагической смерти сестры Альбуса Дамблдора, о причастности его любовника, личность которого должна была быть раскрыта в одном из следующих выпусков. После выхода статьи журналисты буквально осадили школу, принося почти столько же неудобств, сколько проверки Попечительского Совета. Статья вселила ужас в многоуважаемого светлого мага. Несмотря на все его опровержения и голословному заявлению в статье, не подкреплённому свидетельствами, общество всполошилось, а сам Дамблдор бросил все свои силы на предотвращение дальнейшего распространения подобных инсинуаций. — Надеюсь, ты действительно знаешь, что делаешь, - серьёзно сказал Ремус и вдруг обратил внимание на Снейпа. – Как дела, Северус? Как поживает миссис Снейп? — С каких это пор, Люпин, тебя интересуют мои дела и моя семья? — С тех пор, как ты ТАК сблизился с Гарри, - парировал оборотень и перевёл взгляд на руки, всё ещё лежавшие на плечах Певерелла. Северус даже не предпринял попытки их убрать и улыбнулся со всем очарованием, присущим вампирам. Гарри наблюдал за представлением с весельем, уповая на здравомыслие обоих молодых людей, игравших в гляделки заалевшими и золотистыми глазами. Похоже, обучение Ремуса в школе-приюте не прошло бесследно – отрадно было видеть, что проживание с сородичами, истинными оборотнями, помогло ему укрепить связь между человеком и волком. Самоуверенности ему это определённо прибавило. В жестах его часто стали проскальзывать звериные повадки, хотя самоконтроль был на высоте. — Рем, что на самом деле тебя сюда привело? – прервал их перепалку Гарри, привлекая внимание друга к себе. – Если это из-за Лили с её неуёмным чувством справедливости и совестливости, то… Люпин неожиданно мягко улыбнулся, чем сбил молодого человека с мысли, и покачал головой. — Они действительно очень переживают за тебя. Джеймс и Сириус чувствуют за собой вину; считают, что произошедшие с тобой изменения – из-за них. — Бред. Неужели я настолько сильно изменился? – в ожидании ответа Певерелл оглянулся на Северуса, но тот со всей честностью и дипломатичностью промолчал, и Гарри нахмурился. Он совершенно перестал понимать окружавших его людей в их отношении к себе. Если так подумать, всё чаще в направленных на него взглядах магов он замечал страх, ужас, фанатичное благоговение и уже не было того тепла, насмешки или высокомерия. Было ли это связано с ним, или с обстоятельствами военного времени? — С тобой точно всё в порядке? – проникновенно спросил Ремус, заглядывая ему в глаза. От него явственно веяло беспокойством, отчего на короткий миг Гарри растерялся и вымученно улыбнулся в ответ. Хотелось поддаться моменту слабости и сказать «нет». Чтобы переложить весь груз ответственности на кого-то другого. Чтобы разделить с кем-то свои сомнения. Чтобы избавиться от удушающего кома, не позволявшего свободно дышать. Но это были не те люди, на которых он мог опереться, с кем мог разделить свои проблемы. Тех людей… уже не было в живых. — Конечно. Я не такой хрупкий и беспомощный, каким кажусь, так что не волнуйся. Лучше скажи мне, какие сейчас отношения между Поттером и Дамблдором? В последнюю нашу встречу мне показалось, или между ними витало какое-то напряжение? — Не показалось, - шатен осторожно покосился на Снейпа, на что тот вопросительно выгнул бровь и дёрнул уголком губ, своим видом показывая, что собирается присутствовать при разговоре. Впрочем, Певерелл сохранял спокойствие, и Ремус продолжил: - После твоей демонстрации сущности Джеймс был вынужден предупредить членов Ордена Феникса о том, кто ты, чтобы в дальнейшем уменьшить количество жертв. До этого они с Сириусом всячески скрывали твою с ними взаимосвязь через родословные. Когда Дамблдор обмолвился, что хочет привлечь тебя в Орден, Джеймс вышел из себя: он долго внушал ему, насколько плохая идея пытаться оказать на тебя влияние. Теперь они в тихой конфронтации. — Вот как. Интересно. Скажи, ты когда-нибудь видел у Дамблдора кольцо с чёрным камнем необычной формы? Люпин озадаченно нахмурился. — Нет. А должен? — Нет. И ещё одно: знаешь, что Джеймс сделал с Мантией-невидимкой? — Спрятал её в коробку и засунул поглубже в шкаф. Сказал, что пока по миру живых блуждает Повелитель Смерти, он не воспользуется одним из Её даров. Кивнув самому себе, Гарри откинулся на спинку стула и, судя по немигающему взгляду, погрузился в свои мысли. С минуту Ремус ожидал ещё вопросов, но так и не дождавшись их, решил вернуться в Годрикову Впадину, чтобы успокоить и приободрить Лили – ведь именно за этим он и пришёл в школу-приют. Как только за оборотнем закрылась дверь, кабинет погрузился в звенящую тишину. Кажется, Певерелл даже не заметил ухода Люпина и перемещения Северуса из-за его спины в кресло для посетителей. — Не расскажешь, что такого важного в чете Поттеров и их блохастом друге, отчего ты так дорожишь ими? Твоё будущее как-то с ними связано? Гарри уже более осмысленно посмотрел на него; первые пару мгновений он выглядел растерянным, а после как-то странно передёрнул плечами, на лицо его набежала тень. — Лили мой хороший друг, между прочим, как и твой. Я считаю её тем самым невозможным исключением из правил, а точнее, из маглорожденных волшебниц, из-за которой желание истребить всех маглов выглядит смехотворно и абсурдно. Что же касается Поттера и Блэка… я присматриваю за ними, как за носителями наследия моего рода. Они гриффиндорцы – благородны, отважны, безрассудны, а также самоотверженны: ради близких им людей пойдут на многое. Я заслужил их расположение, теперь между ними и Дамблдором мною вбит клин раздора, а один из Даров Смерти более мне не помеха. Всё получилось очень удачно, ты так не думаешь? — Похоже на то. А что за кольцо, о котором ты спрашивал? — Родовой перстень Мраксов. А камень в нём – второй Дар Смерти, Воскрешающий камень. Очевидно, к Дамблдору оно ещё не попало… ума не приложу, где оно может быть. — Как насчёт заклинания или зелья Поиска? — Бесполезны. Кольцо – весьма специфический предмет. — Ты ведь Повелитель Смерти, не можешь почувствовать его или приманить к себе? Мысль была не нова и при всех вариантах возможностей неосуществима. Во-первых, кольцо являлось крестражем, защищённым от наиболее распространённых способов поиска предметов, как любой могущественный артефакт. Это не означало, что его вообще нельзя было найти, просто для этого требовалось непосредственное участие Волдеморта, а он всё ещё был слишком одержим защитой осколков своей души. Во-вторых, чтобы найти один из Даров Смерти, нужно было обратиться к сущности Повелителя Смерти, а Гарри этого, откровенно говоря, опасался. Боялся однажды не вернуться. — Всё сложно и неоднозначно. Северус хотел что-то ответить, но вместо слов послышался тяжёлый выдох, а ещё Гарри заметил, как дрогнула его левая рука. Сам он мельком взглянул на свой браслет, но тот не подавал признаков активации. — Ну вот, теперь я собственному супругу не нужен… какое разочарование! Вампир наградил его взглядом полным иронии. — Просто твоего присутствия на собрании не требуется. Останешься в школе-приюте? — Нет, вернусь в Певерелл-холл. Здесь мне всё равно не дадут спокойно разобраться с делами, а у меня ещё накопились финансовые отчёты от поверенного рода. Иди, не заставляй Его Темнейшество ждать. Стоило Северусу покинуть кабинет, улыбка стёрлась с лица молодого человека, глаза загорелись иномирным жёлто-зелёным огнём, а помещение погрузилось в какое-то подобие вакуума. Покой. Мёртвый покой. Он чувствовал себя уставшим, как если бы застрял в постоянно крутящемся колесе. Поэтому он так любил умиротворяющую атмосферу Певерелл-холла, где не нужно улыбаться, изображать эмоции, а можно просто побыть собой. Однако в одной из гостиных родового замка Певереллов его ожидал гость, с появлением которого молодой Лорд почувствовал что-то похожее на радость. — А я уже и не надеялся на твоё возвращение, Сейв. Думал, ты навсегда променял меня на главу славного клана Даркмор. Как там Дамиан поживает? На ходу освободившись от зимней накидки, Гарри прошёл ко второму свободному креслу напротив того, в котором расположился Дорн, и щёлкнул пальцами. На столике между ними тут же появились закуски и две чашки горячего чая. Мужчина с минуту изучал его внимательным взглядом – молодой человек не удержался, чтобы не закатить вымученно глаза – и приветливо улыбнулся, после чего с энтузиазмом накинулся на горячие бутерброды и чай. — Этому кровососу-пуританину вздумалось мне права качать, так что к обороне своей свободы я подошёл с фантазией. Как живётся… не знаю. А как живётся вампиру крови без клыков и без способности чувствовать вкус крови? Вопрос был явно риторическим, но Гарри всё равно слишком живо представил себе мучения Дамиана, а ведь его можно было причислить к лику Святых после того, как он полгода выдержал неугомонного Сейвила в своей обители. По большей части, конечно, это объяснялось тем, что Дорн являлся его парой, но и всякому терпению и взаимопониманию приходил конец. — Может быть, войдёшь в его положение? Он столетиями искал свою пару и, само собой, когда её нашёл, не хочет вновь потерять. Даже мне при первой встрече с тобой стало понятно, что у тебя нет тормозов. По-моему, вы с ним прекрасная пара. И кстати, почему пуританин? — Потому что за прошедшие полгода мне так и не удалось завалить его. Очень надеюсь, что Высших по истечении стольких веков не постиг такой недуг, как импотенция. На последнем слове Гарри поперхнулся, захлебнулся и зашёлся в хриплом кашле, пока Дорн с выражением праведного возмущения продолжал уминать бутерброд за бутербродом и выговаривать всё, что он думал о новом Принце Лондона. — А вот твои дела, радость моя, обстоят куда как плачевнее моих, - без перехода переключился на другую тему Сейвил и вдруг резко подался вперёд, грозно сверкая искрящимися золотом глазами. – Наскучило в мире живых и решил раньше времени свалить в мир мёртвых?! Хм, а он уже и забыл, каким грозным мог быть Дорн; и дело было даже не в магическом давлении, а, скорее, в моральном. — Если решил прочесть мне нотации, то ты слегка опоздал. Да и на мой взгляд, ты слегка преувеличиваешь масштабность проблемы. — Рад слышать, что ты понимаешь и признаёшь, что у тебя всё-таки есть проблема, - язвительно отозвался друид и ещё раз просканировал ауру Певерелла. Увы, то, что он наблюдал, не было обманом зрения. Перед ним сидела куколка. Красивая куколка – хрупкая оболочка, из которой должен был появиться полноценный Повелитель Смерти. Дело оставалось за малым – временем. — Насколько всё плохо? — Понятия не имею, о чём… — Насколько?! Не было ни всплеска магии, ни магического воздействия, но от взгляда, которым его наградил Лорд Певерелл, кровь в жилах стыла. Впечатление было то ещё, не удивительно, что Иносущные так внезапно и единодушно стали проявлять интерес к Покровителю. Внезапно что-то в молодом человеке переменилось – Сейвил сначала почувствовал это инстинктивно, а после Гарри безэмоционально улыбнулся, точнее, просто растянул уголки губ в подобии улыбки и наклонил голову к плечу. — Ты хотя бы ещё помнишь, ради чего или кого пошёл на эту убийственную авантюру с перемещением во времени? Помнишь ли те цели, что преследовал в самом начале своего пути? — Пф, склерозом ещё не страдаю. — Да? Тогда позволь я всё же тебе напомню. Идёт война. Ты изначально знал, что она будет. Хотел предотвратить её, остановить Тёмного Лорда до того, как он станет чудовищем. Давно ли ты просто разговаривал со своим супругом? Следишь за новостями? Так вот, позволь тебя просветить: из-за того количества тёмных ритуалов, которые он над собой провёл, в нём уже не осталось ничего человеческого. Он стал чудовищем, которое ты так ненавидел. — Хочешь обвинить в этом меня? — Хах, а почему бы и нет!? Ты закрылся от своих магических созданий, в одностороннем порядке перекрыл с ними магическую связь, молчишь о будущем, которое так желал всеми силами изменить к лучшему. Ты сам не позволяешь им помочь тебе. — Потому что мне не нужна их помощь. Потому что они ничем не могут мне помочь. Потому что они не мои магические создания. Потому что мои магические создания мертвы! Я их убил! – под конец Певерелл сорвался на крик, и Дорн возликовал, хотя ничем не выдал своего довольства. — Ты зациклился на том, чего уже нет, - спокойно заметил он. – Жизни твоих магических созданий снова в твоих руках. Что будешь делать? Пустишь всё мимо рук? Молчание. Мужчина заметил слабый отголосок злости и противоборства в посветлевших глазах и мысленно кивнул себе. Зашёл он с правильной стороны. — Если ты не доверяешь им, то поверь хотя бы мне. Я не хочу потерять тебя так же, как потерял Эсмера. Ты ведь помнишь моё обещание? Я буду с тобой до самого конца. — Кажется, этот самый конец не так уж далёк, - не без иронии криво усмехнулся Гарри и медленно перевёл дыхание, вновь возвращая себе ясность сознания. — Можешь сказать, что ты чувствуешь? — Ничего. Я ничего не чувствую, Сейв. Действую по привычке: руковожу школой-приютом, защищаю своих магических созданий, мщу Дамблдору. Просто потому, что должен, ведь за этим я и отказался от своей прошлой жизни. Сейчас я просто плыву по течению, уже зная, что мой конец станет новым началом. — Дай угадаю: твоя душа зародилась в этом времени и мире? Певерелл вскинул на мужчину удивлённый взгляд. — Как ты…? — Эта унылость и меланхоличность тебе не к лицу, да и ты вдруг из глухой обороны решил перейти в наступление – значит, времени у тебя осталось не так уж и много. Рождение ребёнка – твой конец. Но с Костлявой не может быть всё так просто; в каком-то извращённом смысле, Она от тебя без ума. — Серая Госпожа сказала, что у меня будет право выбора в тот момент, что будет считаться переломным. — И ты решил сдаться? Тишина. — Ты решил сдаться? И снова молчание, которое вывело Дорна из себя. С коротким рыком он слетел с кресла и навис над молодым человеком, вцепившись в лацканы его жилетки и хорошенько встряхнув. — Посмотри на меня, чёрт возьми! Ты решил сдаться, Гарри? Просрать к чертям собачьим всё, над чем трудился все эти годы?! Спустить в сточную яму всё то, что тебе доверили мёртвые?! Думаешь, выбрал лёгкий путь? Лёгких путей не бывает, это иллюзия недалёких людей! Решил сдаться? Ты, правда, решил вот так сдаться, Гарри? Ответь мне! Чего хочешь ты? Не Безликая. Не магический мир. Не твои магические создания. Чего. Хочешь. Ты?! — Я ХОЧУ ЖИТЬ! Удивительно, но после этого крика души Сейвил весело рассмеялся, отпустил Певерелла и отошёл на пару шагов назад, любуясь плодами своих трудов. Сверкавшие злостью изумрудные глаза, яркий румянец на щеках, часто вздымающая грудь и сжатые в кулаки ладони – по крайней мере, теперь он видел перед собой живого человека, а не инфернала первой свежести. — Ну, вот и прекрасно, Твоя Светлость. А теперь, как твой личный колдомедик и психоаналитик, я настоятельно советую тебе покинуть Певерелл-холл и переселиться уже, наконец, в Слизерин-мэнор. Как ни странно, злость на Сейвила быстро сошла на нет, и Гарри почувствовал себя немного лучше. Живее. — Я могу хотя бы забрать документы для работы? – язвительно поинтересовался он, в две руки выпроваживаемый мужчиной из собственной гостиной. — Да-да, труженик ты наш. Но чтоб через две минуты тебя в замке не было! Напутственно помахав платочком в спину удаляющегося Певерелла, Сейвил вернулся в гостиную и застал там младшего из братьев Певереллов, аплодировавшего ему стоя. — Хорошее было представление, Первородный. Благодарю, что встряхнул Гарри – ему это было необходимо. — Ага. Раз уж так радеете за его благополучие, то могли бы предупредить об опасности его длительного пребывания здесь. Рядом с Завесой, - сквозь зубы процедил друид, буравя обретшего плотность призрака неприязненным взглядом. Игнотус покивал головой, словно бы соглашаясь с предъявленным укором, хотя на его лице не промелькнуло и толики раскаяния. Если бы не письмо от Лорда Малфоя, возможно, он бы не успел вернуться вовремя, чтобы последствия были необратимы. Процесс превращения куколки в бабочку уже был запущен, с этим ничего нельзя было поделать, но непосредственная близость к Завесе между миром живых и миром мёртвых весьма его ускоряла. И братья Певереллы, как никто, знали об этом, а вот просветить своего Наследника, видимо, не посчитали нужным. Мёртвые, чтоб их. — Что бы Костлявая там не задумала, я не отступлю и не откажусь от него. Гарри не пойдёт по вашему пути, Игнотус, и его не постигнет судьба Эсмера. Я этого не допущу. — К счастью для нас обоих, Серая Госпожа оставила последнее слово за ним. Надеюсь, твои слова – не пустой звук. Доброго дня, Первородный. *** В парадной поместья Крэббов приглашённых на званый вечер гостей встречали сами хозяева, отважившиеся в такое смутное время провести мероприятие с размахом. Хотя Гарри подозревал, что инициатором этой встречи сторонников Тёмного Лорда из высшего света был сам Волдеморт. И это было первым неприятным звоночком, на который Певерелл не мог не обратить внимания – Том перестал делиться с ним своими идеями и планами. В этот раз Гарри не хотел производить впечатления и привлекать внимания, а потому оделся просто и со вкусом и примостился в дальнем уголке, откуда открывалось обозрение на весь зал для приёмов. Гости всё прибывали, среди них семейство Нотт, Гойлы, Лестрейнджи, Ивэн Розье, Эйвери, старина Яксли. Люциус на званый вечер прибыл с Нарциссой, от которой просто невозможно было оторвать глаз – холодная и сдержанная красавица, она светилась подобно маленькому солнышку; беременность определённо шла ей к лицу. Тома всё ещё не было. «Все маги в этом зале восхищаются тобой», - Гарри ничуть не удивился появлению Рирэна у себя на плече, в последнее время Источник рода практические не покидал его, следовал всюду неприметной тенью. — Точнее, чем я стал, - в полголоса возразил он и незаметно огляделся по сторонам. Никто из гостей не остался к нему равнодушным, некоторые имели наглость в открытую пялиться на него и продолжали, даже когда сталкивались с ним взглядами – в основном, это были представители зарубежных магических общин. – Они боятся меня. «Страшатся они Силы, которую ты собой воплощаешь, но при этом обладать они хотят именно тобой, - рассмеялся ворон, а вот слова его прозвучали как-то двусмысленно, заставив молодого человека непроизвольно содрогнуться. – Узнай кто-нибудь из твоих магических созданий, что половина из присутствующих мысленно раскладывает тебя в… кхм… весьма вызывающих позах, союзников у твоего супруга сократилось бы вдвое за считанные полчаса. Думаю, я не преувеличил кровожадность вампира, вейлы и нага». Казалось бы, чем не повод выйти из себя или банально смутиться, вот только Гарри замечание почему-то развеселило. — А знаешь, мне даже стало интересно и захотелось оценить почитателей такого неординарного меня. «Облом. Первый защитник твоей чести прямо по курсу, а второй – пробирается слева через толпу. Удачи». Удача ему определённо не помешала бы, потому что целенаправленно к нему держали курс чета Малфой. — Гарри! — Люциус. Нарцисса. Рад видеть вас, а то от такого количества незнакомых лиц мне не по себе. — Разве? – искренне удивилась Нарцисса, огляделась по сторонам, а после совершенно нескромно подалась к нему и поправила ворот его рубашки, при этом понимающе улыбаясь. – Ты заперся в своём замке, появляясь в обществе от силы раз-два в месяц, и под обществом я подразумеваю высший свет и полусвет. Конечно же, все эти люди кажутся тебе незнакомыми. Ты ещё так молод, зачем же замуровывать себя в четырёх стенах! — Цисси, я ещё так молод, а ты уже мне ленту на вороте поправляешь. Пощади, - в шутливой манере взмолился молодой человек, своим замечанием вогнав молодую женщину в краску. Тем не менее, дело своё она закончила и под насмешливым взглядом зелёных глаз вернулась к супругу, в момент вернув себе образ идеальной холодной аристократки. Под стать Люциусу, на безупречном лице-маске которого живыми выглядели только его глаза, с теплотой смотревшие на своего магического партнёра. — И всё же, кто все эти маги, и когда они успели присоединиться к Тёмному Ордену? — Присоединились они не к Тёмному Ордену, а исключительно к Тёмному Лорду, - внезапно присоединился к их разговору Северус, тепло поприветствовал Нарциссу, обменялся рукопожатием с Люциусом, а самого Певерелла наградил долгим пристальным взглядом. – У многих из магов других магических общин наточен зуб на английское Министерство Магии, а потому они решили поддержать Тёмного Лорда в его уничтожении. Само собой, в случае падения Волдеморта все они в ту же секунду отрекутся от него. Тёмный Лорд прекрасно это знает, но нам нужны их знания, влияние и связи. Хотя я и не представляю, чем нам могут быть полезны эти напыщенные высокомерные иностранцы. — Общественный резонанс, - безапелляционно заявил Гарри, чем привлёк к себе внимание всей троицы. – Том забросил зерно в большую часть магических общин во всём мире и теперь ждёт, какая из почв окажется плодородной, чтобы его взрастить. Сами того не осознавая, эти маги разнесут весть о величии Тёмного Лорда. Очевидно, я тоже здесь для этого – для поднятия статуса и закрепления эффекта. Как редкий зверь на цирковом шоу, - смех его был безрадостным и мрачным. С ближайшего стола он подхватил бокал с шампанским и осушил его одним глотком под тревожными взглядами блондинов и брюнета. — Гарри… — Не волнуйся, Цисси, меня не беспокоит, в каком качестве Том использует меня или имя моего рода… в умеренных рамках, конечно. — Ты сейчас назвал званый вечер цирковым шоу, - как бы между делом спокойно заметил Северус и с явным неодобрением посмотрел уже на второй бокал шампанского в руках Певерелла. Вальсировавшие туда-сюда мимо их компании пары поглядывали на них кто с интересом, кто с недоумением, плохо замаскированным под вежливый нейтралитет, однако никто не оставался равнодушным к зеленоглазому Лорду, всё ещё выглядевшему семнадцатилетним подростком в обществе взрослых и матёрых магов. — Ты когда-нибудь бывал в цирке? По-моему, оно самое. К тому же, даже заяви я об этом во всеуслышание, - выдержав эффектную паузу, молодой человек заговорил во весь голос: - ТО ПОДУМАЮТ, ЧТО Я НЕНОРМАЛЬНЫЙ. Кажется, половина гостей в зале для приёмов обратили на них свои взоры, при этом никто не выразил недовольства или возмущения поведением Певерелла, а через минуту все и вовсе вернулись к своим разговорам, словно всё происходящее было в порядке вещей. Гарри на это лишь пожал плечами и с торжеством посмотрел на вампира, как бы говоря «чего и следовало ожидать». — Кстати, Люциус, у меня будет к тебе просьба, - без перехода сменил он тему. – Я хочу, чтобы ты помог мне найти одного человека, но при этом Том не должен ни о чём узнать. — И кто же этот человек? – поинтересовался блондин, мельком переглянувшись со Снейпом. Начало просьбы выглядело странным, учитывая обширные связи и возможности самого Певерелла, да ещё и скрытность от собственного магического супруга. — Её зовут Сивилла Трелони, она приходится праправнучкой знаменитой Кассандре Трелони. Полукровка. В скором времени займёт пост преподавателя в Хогвартсе, так что должна обретаться где-то в Англии. К своему разочарованию и удивлению, сам он потерпел неудачу в своих поисках. Чёртова шарлатанка-Провидица как сквозь землю провалилась, он даже устроил глобальные поиски в мире мёртвых, но так и не смог найти и следа её жизни, существования. Но такого просто не могло быть! Не взялась же она перед Дамблдором из воздуха! Ни Люциус, ни Северус не решились расспрашивать подробности в окружении лишних ушей, но Гарри не сомневался, что не сегодня-завтра объясниться всё же придётся. Да ещё и определиться, что именно он хотел сделать с недо-Провидицей: изолировать от Дамблдора и Волдеморта или же просто-напросто убить. О, он бы с удовольствием отправил её к её прапрабабке! Краем глаза он уловил огненно-рыжий всполох в толпе, знакомый до боли в сердце. Все мысли о Трелони моментально улетучились из головы, особенно когда ему на глаза попался неразлучный дуэт, вырядившийся в лучших традициях чистокровной аристократии. — Глазам своим не верю… Нарцисса первая проследила за направлением его взгляда, и у неё вырвался тот же шокированный выдох при виде сумасбродного кузена в компании четы Поттер. Северус спал с лица и едва заметно пошатнулся, с трудом сдержав порыв потереть лицо руками. Гарри был рад уже тому, что троице удалось за время своего променада не привлечь к себе внимания, они неторопливо подошли к их компании и поприветствовали, как полагается представителям знатных родов. От внимания зеленоглазого Лорда не укрылся и родовой перстень Поттеров на указательном пальце Джеймса. После обмена официальными любезностями никто не решался заговорить первым, а до молодого человека медленно, но верно начала доходить вся абсурдность ситуации. В поместье Крэббов, на неофициальную сходку Тёмного Ордена и иже с ними заявились борцы за мир-свободу-равенство-добро… двое изгоев собственных родов… с маглорожденной ведьмой… Не удержавшись, он расхохотался в голос, вызвав недоумение и даже испуг у окружающих. — Более отчаянных людей я ещё не встречал, ха-ха-ха… Нет, точно не встречал! Пхах-ха-ха-ха… — Хотелось бы мне разделить твоё веселье, Певерелл, - Сириус настороженно огляделся по сторонам и нервно стряхнул невидимую пылинку с жилетки, - но атмосфера как-то не располагает. — Вы в своём курятнике совсем страх потеряли? Припёрлись сюда, как ни в чём не бывало. Как вы вообще попали на приём? – казалось, Северус с минуты на минуту готов был за шкирку выпроводить всю троицу сумасшедших гриффиндорцев из поместья. Или же двоих из них прибить на месте. — Мы всё ещё принадлежим знатным родам, Снейп, - в той же саркастичной манере ответил Джеймс. Судя по бесновавшимся чертям в карих глазах, высказать он хотел ещё много чего, но придержал язык, когда на его плечо легла маленькая ладошка супруги. Переклинило не только Северуса, но и Гарри; смех резко оборвало. — Серьёзно, Лили, ты повелась на их сумасбродство?! У них с самого рождения атрофирован инстинкт самосохранения. Но чем думала ты, пробираясь на сборище тёмных магов, поддерживающих Тёмного Лорда? Если это ради треклятого Ордена Феникса, то… У Гарри перехватило дыхание, а слова комом застряли в горле, когда в следующее мгновение, откровенно наплевав на этикет, девушка бросилась ему на шею и крепко-крепко обняла. У них была не такая уж большая разница в росте, её тёплое дыхание щекотало его ухо, он почти физически ощущал биение её сердца, её тепло, её тревогу, её радость. И что-то внутри него нашло отклик – от маленького импульса тепло разлилось в груди. Он бережно обнял львицу и привлёк к себе, мягко улыбнувшись. — Прости меня, Гарри. Я… я такая дура… я подвела тебя… Молодой человек бережно отвёл её от себя и заглянул в родные зелёные глаза, полные чувства вины и невыплаканных слёз. — Чур без подстав на этот раз. И я, правда, не сержусь на тебя за прошлый раз. Но скажи мне честно, поклявшись обожаемыми тобой творожными пышками: кто надоумил вас сюда прийти? Ни на секунду не заколебавшись, Лили вскинула правую руку и на полном серьёзе произнесла: — Клянусь обожаемыми творожными пышками и тыквенным соком, что Дамблдор не имеет никакого отношения к нашему приходу сюда. По крайней мере, прямого, - и добавила несколько смущённо: - На самом деле, я хотела увидеться с тобой и… и у нас с Ремусом состоялся несколько… хм… неприятный разговор… На этом запас смелости у девушки, видимо, закончился, и она потупила взгляд в пол, плотно сжав губы. Гарри уже перестал что-либо понимать. При чём здесь Ремус? И что за разговор? Не мог же он… — И тут я понимаю, что ничего не понимаю, - вслух посетовал он, качая головой. — Так, у меня идея, - вдруг вперёд выступила Нарцисса, окинула мужчин красноречивым взглядом и доброжелательно улыбнулась Лили, явно ощущавшей себя не в своей тарелке, а уж выглядела и вовсе потерянной. – Миссис Поттер… Лили, не составите ли мне компанию, пока наши мальчики обсуждают свои мужские дела? Думаю, у нас, девочек, найдутся свои темы для разговоров. Я давно хотела познакомиться с вами поближе, но кое-кто игнорировал все мои просьбы о встрече. Лили выглядела смущённой и слегка озадаченной таким вниманием со стороны Леди Малфой, славившейся своей чопорностью и холодностью. Она растерянно посмотрела на своего супруга, а тот покосился на Сириуса, который почему-то с виноватой улыбкой смотрел на свою кузину. — Рирэн, - вполголоса позвал Гарри и чуть повернул голову влево, когда в его плечо впились острые птичьи когти. – Присмотри за миссис Поттер и Леди Малфой. Если ощутишь малейшую опасность, можешь избавиться от угрозы. Разрешаю даже сожрать его. «Не искушай, Хозяин. Давно я уже не поглощал души». Молодой человек криво усмехнулся, но комментировать последние слова не стал. — Леди, желаю прекрасно провести время. Ну а нам, господа, стоит продолжить наш разговор в другом месте. Следуйте за мной. Гарри впервые, на своей памяти, был в поместье Крэббов, но библиотеку нашёл без особого труда. К своему удивлению, он обнаружил, что последовали за ним не только Джеймс и Сириус, но и Северус и Люциус. Пока он с удобством устраивался в мягком кожаном кресле, вампир и вейла заняли места на подлокотниках по бокам от него, причём сделали это так просто и обыденно, что Поттер и Блэк долгие пару минут пялились на них в немом шоке. Сами они устраиваться на местах не спешили, очевидно, не ощущая себя в безопасности. И это было разумно и правильно, потому что в логове врага удара в спину можно было ожидать в любую секунду. — Вечер не такой уж и долгий, так что давайте перейдём к сути дела и обойдёмся без взаимных препирательств, - заговорил он и обратил своё пристальное внимание на занервничавших гриффиндорцев. – Моя слабость в том, что я безоговорочно верю Лили, и раз уж она сказала, что вы здесь не по поручению Дамблдора, значит, так оно и есть. Но у нас с вами изначально отношения не сложились, даже учитывая тот факт, что мы, вроде как, связаны узами родства, а потому у вас есть пять минут, чтобы убедить меня в непричастности Ордена Феникса в вашем появлении здесь. А иначе я верну вас Дамблдору пускающими слюни тюфяками. — Как насчёт сепаратного перемирия? – Джеймс не выглядел напуганным прозвучавшей угрозой, плечи его были расправлены, во взгляде читались уверенность и решимость. — Неужели, Поттер, прочитал умную книжку? Или кто-то надоумил? – ядовитая усмешка Северуса подействовала на Блэка, решившего вступиться за честь друга, как красная тряпка на быка. Тот разве что за палочку не схватился, чтобы проклясть мерзкого гада, но в последний момент от необдуманного действия его остановил Джеймс. Под предупреждающим взглядом жёлто-зелёных глаз. — Четыре минуты, - спокойно произнёс знакомо-незнакомый голос. – И с кем же вы решили заключить перемирие? Уж не с Волдемортом ли? — Этому никогда не бывать, - последовал категоричный ответ, особо не впечатливший никого из присутствующих. – Я знаю, как важно сохранять истоки, особенно тёмным родам, чьи исконные знания, возможно, через пару десятков лет под влиянием приходящих в магический мир маглорожденных канут в Лету. Но я не доверю своё будущее и будущее моих наследников безумцу и убийце с манией величия. Равно как и чудаку, манипулирующему окружающими людьми. — В нейтралитет уйти уже не получится, - поняв ход его мыслей, возразил Люциус. Поттер неожиданно горько рассмеялся. — Это точно. Мы слишком глубоко увязли во всём этом. Самое паршивое, что прозрели мы поздно. — Три минуты. Причём здесь Ремус? На этот раз в недовольстве скривился Сириус. — Скажем так: он имеет непосредственное отношение к тому, что мы заявились сюда сегодня. Он очень доходчиво объяснил нам, какую ценность представляет собой семья, особенно если в неё входит Повелитель Смерти. Видел бы ты лицо Дамблдора после вашей последней встречи... он просто одержим мыслью сжить тебя и твой род со свету. — Собственной бородой подавится, - с ходу отбрил Снейп, ни взглядом, ни мимикой не выдав своего недовольства. Гарри им и словом не обмолвился о какой-то там встрече с Дамблдором, при которой, судя по всему, присутствовали и некоторые члены Ордена Феникса. — Боюсь, не подавится, - невесело фыркнул Джеймс и неохотно пояснил. – Если Лорд Певерелл ещё не открыл вам глаза на некоторые вещи, то просвещу я. Сейчас на руках у Дамблдора находятся Воскрешающий камень и Старшая палочка, - два из трёх Дара Смерти, - и он уже в поиске способа их применения. Насколько я успел подчерпнуть из исследований и тезисов моих предков, в большей степени Дары представляют собой серьёзную опасность для Повелителя Смерти. Взгляды всех присутствующих скрестились на молодом человеке, чьё выражение лица всё ещё выражало неприкрытую скуку, будто разговор вёлся о погоде, а не касался вопроса жизни и смерти. Впрочем, Гарри тема Даров действительно не интересовала, и обсуждать её с кем-либо он не собирался. В то же время, он всё ещё не получил внятного ответа от Поттера и Блэка и их брожение вокруг да около уже начинало раздражать. — Две минуты, - сумрачная тень, подобно исполинскому монстру, на долю минуты погрузила помещение во мрак, принеся с собой мертвенный холод. Когда тьма отступила, Поттер и Блэк почти одновременно в страхе шарахнулись назад – сложно было не узнать тёмно-серый силуэт в развивающемся балахоне, паривший за спинкой кресла, в котором восседал Певерелл. Что удивительно, ни Малфой, ни Снейп даже не вздрогнули при появлении гостя из мира мёртвых; это выглядело, по меньшей мере, странно и подозрительно. Либо у этих двоих напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения, либо что-то защищало их от прямой угрозы. Джеймс невольно вспомнил, что ещё во времена учёбы в Хогвартсе Ремус просил их не трогать Нюниуса и как-то однажды упомянул, что ощущает в нём тёмное создание. Не мага, а именно магическое создание. Ему с самого начала не нравилась эта идея. За последние пару недель ему пришлось пересмотреть многие свои взгляды на жизнь, решения, переоценить приоритеты, и заставило его это сделать не столько проникновенная речь Лунатика, сколько понимание того, что теперь он ответственен не только за свою жизнь. Лили, его любимая отважная львица, поддерживала его и в горести, и в радости, даже в Орден Феникса вступила, чтобы они могли быть вместе. И с каждым днём всё отчётливее видя, как человек, в которого он верил все эти годы, самолично разрушает грани дозволенного, Джеймс не желал рабского ошейника своему ребёнку. Он был чистокровным, более того, из тёмного рода, так что забота о наследнике была заложена в нём практически в генах. Необъяснимым мистическим образом это ощущение перекладывалось и на Лорда Певерелла. Он испытывал смешанные чувства по отношению к нему: с одной стороны, почитал и опасался, как Главу основополагающего рода; с другой стороны, признаваясь лишь самому себе, он ревновал и завидовал ему. Завидовал той власти, которой молодой человек в свои двадцать с лишним лет обладал, и не понимал причин его пассивности, ведь невооружённым глазом было видно, что происходящее в магическом мире не оставляло его равнодушным. А ревность... Столь доверительные и тёплые отношения между Певереллом и Лили казались ему необычными, чрезмерными. В последнее время рыжеволосая львица и вовсе с ума сходила, стоило только в кругу их общения или на собраниях Ордена зайти речи о Певерелле. Ритуалы и зелья по выявлению физического или ментального влияния результатов не дали, а Лили ещё несколько дней после них с ним не разговаривала и одаривала недобрыми взглядами. Когда Сириус заикнулся о том, что зеленоглазый Лорд приворожил подругу, и она сама этого не осознаёт, то в ту же минуту вылетел из их дома на улицу. Ремусу хватило терпения и выдержки просто наорать на них и на пальцах разъяснить, куда они могут идти со своими предубеждениями, раз уж собственных мозгов для формирования личного мнения не хватало. О, как же в тот момент он напоминал Нюниуса! — Ну, что надумали, господа? – ворвался в его мысли насмешливый голос. – Джеймс, даю тебе ещё одну попытку объяснить ваше присутствие здесь. Пока что я не услышал вразумительного ответа. — Я хочу закончить эту войну с минимальными потерями. И что-то подсказывает мне, что ты преследуешь те же цели. Очевидно, ты точишь зуб на Дамблдора. Возможно, ты используешь противостояние Дамблдора и Волдеморта в своих личных интересах. Мы же хотим присоединиться к твоей оппозиции. — Вполне логичный выбор для чистокровного мага, заботящегося о благополучии своём и о будущем своего рода, - насмешливо заметил Люциус, видимо, желая задеть Поттера, хотя и понимал мотивы, побудившие его прийти к такому решению. — Хах, разве вы сблизились с Певереллом не по этой же причине? – едко парировал Сириус, окинув брюнета и блондина презрительным взглядом. – В плане выживаемости и эгоизма все чистокровные одинаковые. А вы двое хорошо устроились: и под боком у Волдеморта, и под защитой Повелителя Смерти. Когда только успели? На столь неприкрытую провокацию Малфой угрожающе сощурил сверкнувшие серебром глаза, в то время как Снейп неожиданно успокоился и расслабился. — Люциус, не обращай внимания; из пасти Блэка может вылетать лишь скулёж побитой собаки. — Ах ты ж, урод носатый!... И началась перепалка недругов времён начальной школы. Как же давно это было! И, к сожалению, не закончится даже спустя десятки лет. Но, кажется, Северус от таких вот пикировок со знакомым оппонентом получал истинное удовольствие, пусть никогда и не признается вслух. Было в этом какое-то уверенное постоянство, стабильность в окружающем хаосе. Размытая фигура дементора за его спиной растаяла, как мираж, однако спорщики этого не заметили. Да ворвись сейчас в комнату сам Волдеморт с палочкой наголо, они бы и на него не обратили внимания, и мысль эта несколько позабавила Гарри, впрочем, проверять её в реальности желанием он не горел. — Вам не было необходимости приходить сюда и просить о перемирии, - заговорил он и спокойно встретил вскинувшийся удивлённо-подозрительный взгляд Поттера. – Рода Поттер, Блэк и Мракс всегда были, есть и будут под неусыпным взором моей прекрасной Госпожи. Как и под моей защитой. Даю своё слово, слово последнего Певерелла, слово Повелителя Смерти, что род Поттеров и Блэков не уйдут в тень. Даже если мне придётся перекроить весь мир мёртвых. Я не прошу вас безоговорочно доверять мне и не требую ничего взамен, могу лишь пообещать, что скоро всё закончится. Долгую минуту Джеймс всматривался в его лицо, в его глаза, после чего просто кивнул. Без магических обетов, пылких заверений… поверил слову, будто оно было нерушимой клятвой. По крайней мере, Гарри не сказал ни слова лжи: как бы не обернулось это его путешествие во времени и пространстве, у родов Поттер и Блэк будет наследник, и магическая война закончится в отведённый ей срок. — Думаю, вам всё же лучше покинуть это поместье. Рирэн проводит вас за пределы защитного барьера. Доброй ночи, господа. Собравшегося что-то сказать Сириуса Джеймс в миг урезонил, попрощался с достоинством Наследника древнего рода и направился к выходу. Однако на пороге заколебался, развернулся и прямо посмотрел на Певерелла. — Наш приход сюда хоть и выглядит самодурством и, вероятно, самоубийством, но Лили настаивала. Она хотела увидеться с тобой. Наша последняя встреча прошла… не очень красиво, и она боялась, что во второй раз письму или посланию ты уже не поверишь. Не знаю, какие отношения вас связывают, но я отчего-то уверен, что её жизнь и благополучие тебе так же важны, как мне. Поэтому я поверю тебе. Поверю в тебя. Благодарю за аудиенцию, Лорд Певерелл. Мысленно Гарри связался с Рирэном, чтобы Источник позаботился о безопасном отбытии четы Поттер и Блэка из поместья Крэббов. Он просто не мог поверить! Судя по тому, как крёстный в прошлом-будущем зависел от Дамблдора, выполнял все его приказы-просьбы, он считал, что его родители едва ли не молились на старика. Но и представить себе не мог, чтобы его отец отвернулся от идеологии «Света» в поисках силы и власти ради собственной семьи. Впрочем, как он успел уже убедиться, своих родителей он не знал, а различные рассказы о них от Хагрида, профессора Слизнорта или Дамблдора были лишь разрозненными кусочками пазлов, и не факт, что к одной мозаике. — Тебя что-то связывает с Поттерами, не так ли? – со стороны Северуса это был не вопрос, а скорее сомнительное утверждение. Гарри бросил в его сторону пространный взгляд, помолчал, подбирая слова, и едва заметно кивнул головой. — Лорд Поттер перед своей смертью попросил меня позаботиться о его неблагоразумном наследнике. Я уважал Карлуса, он был достойным хранителем наследия рода Певерелл, я равнялся на него в стремлении стать Лордом, так что считаю своим долгом позаботиться о его роде. Более того, так я смогу защитить любовь твоей жизни. Северус дёрнулся, будто ему отвесили пощёчину, и в удивлении посмотрел на Гарри. По лицу его сложно было прочитать хоть какие-то эмоции, а глаза больше походили на мерцающие стеклянные шарики. Но зельевар был уверен, что это не было предвестием зарождавшегося приступа, скорее, Гарри сам отгородился от него. Очевидно, было что-то, что волновало молодого человека в их отношениях, а уж упоминание о «любви жизни» подтолкнуло брюнета в определённом направлении. — И поэтому ты частично блокировал нашу партнёрскую связь? Из-за моей давней юношеской влюблённости? — Боюсь, у этой «юношеской влюблённости» нет срока годности, как и инструкции по эксплуатации. А в частичной блокировке партнёрской связи, в действительности, нет ничего плохого: я могу быть уверен, что, насколько бы безрассудный поступок я не совершил, вы не последуете за мной в мир мёртвых. — А такое понятие, как «разделять радости и горести», тебе не знакомо, котёнок? – в несвойственной ему язвительной манере спросил Люциус, и Гарри воззрился на него, как на заговорившего Кальмара из Чёрного озера. Снейп его, что ли, покусал? — Полагаю, мои родители могли бы быть прекрасным примером для подражания, но их убили, когда мне было чуть больше года. Я всю жизнь справлялся со всеми «горестями» в одиночку, так что не вижу смысла начинать их разделять с кем-то. Мне достаточно того, что вы поддерживаете меня – такого несуразного баламута и рехнувшегося идиота. Не такого ответа они ожидали, и оба решили сделать вид, что не заметили, как молодой человек плавно ушёл от вопроса партнёрской связи. Но Северус не собирался сдаваться, тем более теперь, когда докопался до причин треволнений своей пары. — Полагаю, Тёмному Лорду не нужно знать об этом соглашении? — Оно касается только меня, Поттеров и Блэка. А у Тома сейчас есть и другие заботы… убивать магов направо и налево, например. И об этом я узнаю из газет. — Не верю, что говорю это, но Тёмный Лорд таким образом пытается защитить тебя. Даже за прошедшие годы со дня вступления в Тёмный Орден и принятия Метки Северус никак не мог определиться в своём отношении к Повелителю. Ещё в Хогвартсе он восхищался магом, его прельщали идеи превосходства чистокровных и достойных, охватывал трепет от мысли о мировом перевороте. Однако действительность оказалась его худшим кошмаром. В равной степени Волдеморт был гениален и безумен и всё ещё привлекал своей магической мощью. Она потрясала воображение, особенно в последние полгода, и, несмотря на все заверения Дамиана, Северус был уверен, что никогда не сможет достигнуть такого уровня магической силы. Не удивительно, что именно его Магия-прародительница избрала в качестве магического супруга для Певерелла – только безумец мог отважиться на многочисленные тёмные ритуалы, кравшие не только разум и душу, но и даже человеческий облик. Когда до него дошла истинная причина острого интереса Тёмного Лорда темномагическими ритуалами, Северуса на некоторое время выбила из колеи простая истина: ужаснейшему магу столетия не была чужда человеческая привязанность, хотя и направлена она была на единственного человека. Волдеморт с необъяснимой одержимостью обожал своего супруга, пусть и не демонстрировал этого, и до отчаяния боялся его потерять. Выслушивал каждодневные отчёты Долохова о том, как провёл день Лорд Певерелл, всегда держал его в поле своего зрения, скрывал от собственных последователей, как бесценное сокровище в сундуке со множеством замков. Под раздачу попали и они с Малфоем – Тёмный Лорд отстранил их от участия в рейдах, посылая на задания дипломатического характера, что стало причиной зависти и насмешек среди Внутреннего Круга. Впрочем, ни его, ни Малфоя это не задевало: у Люциуса на первом месте была семья и ещё нерождённый наследник, а сам Северус не стремился увеличивать количество крови на своих руках. — Своими попытками защитить меня он доведёт нас до двойного самоубийства, - иронично фыркнул Гарри и отрицательно покачал головой на вопросительные взгляды мужчин, не собираясь никак пояснять свои же слова. – Думаю, нам стоит вернуться в зал, пока Том не надумал себе невесть что. … Сразу же после приёма у Крэббов в магической Англии выдалась недельная передышка в рейдах Пожирателей Смерти. За пару дней Гарри справился с накопившимися делами школы-приюта, а после решил уделить всё своё свободное время своей семье, в которую входили Том и Ариес. Том увлёкся какой-то своей очередной идеей-фикс, заперся в своём кабинете, изредка созывая собрания, но обязательно каждый вечер вызывал к себе Долохова. О, а ещё они традиционно ужинали втроём, иногда к ним присоединялся Снейп. Люциус подключил все свои связи, чтобы найти Сивиллу Трелони. Раскопал всю её подноготную, расставил ловушки везде, где было хоть какое-то упоминание о ней. Оставалось только ждать результатов. — Ждать… только это мне и остаётся делать. Однако как раз-таки времени у меня и нет, - мысли незаметно облачились в слова, потревожив весёлую игру маленького демонёнка. Ариес перестал мучить несчастного Ливи – домового эльфа, который уже замучился бегать от любознательного и шустрого чада – и оглянулся на крёстного, расположившегося в большом плюшевом кресле. Заметив промелькнувшее в золотистых глазах крестника волнение, Гарри мягко улыбнулся и в определённом жесте развёл руки в стороны. Мальчик тут же с радостью забрался к нему на колени, словно всё это время только и ждал разрешения, и был сразу же закутан в тёплый плед; несмотря на согревающие чары, в детской всё равно было прохладно. — Тебе не о чем тревожиться. У меня есть ещё как минимум полгода, чтобы разобраться в себе и со всем остальным. Судя по нахмурившимся бровкам и сжавшимся в тонкую линию губам, его слова не слишком-то обнадёжили и успокоили демонёнка. Малыш плотнее прижался к нему и крепко-крепко обнял за шею, как будто утешая. Интересно, испытывал ли Сириус те же чувства, которые сейчас испытывал Гарри, держа в своих объятиях крестника? Безграничную любовь к ребёнку, которого вырастил, как родного сына. В чём-то с крёстным они были похожи – оба не имели возможности заиметь собственных детей из-за проклятий родов, поэтому переносили всю свою заботу на близких. Ариес стал для него лучиком света в беспросветной туманной мгле, и молодой человек даже представить себе боялся, что когда-нибудь настанет день, и ему придётся проститься с мальчиком. Не это ли было родительской любовью? Гарри тяжело вздохнул и поморщился. С самого утра его преследовало какое-то неопределённое, туманное предчувствие скорой беды. Это ощущение не давало ему сосредоточиться на домашних делах, преследовало во всём, что бы он не начинал. Однако время уже близилось к обеду, а причин своим невольным треволнениям он так и не обнаружил: Люциус отправился в Банк, улаживать дела семейные и бизнеса, Северус со своей матерью с ночи заперлись в одной из лабораторий Певерелл-холла, проводя эксперименты с зельями для подбора проекта, чтобы представить его Ассоциации Зельеваров, а Том с Сейвилом оккупировали зелёную гостиную и вот уже три часа обсуждали что-то из разряда таинственной магии друидов. Поэтому появление в Слизерин-мэноре Кербера стало для молодого человека тревожной неожиданностью. Волк бросился к нему в ноги и при этом выглядел чем-то весьма взбудораженным. — Что-то случилось, Кербер? Адский пёс посмотрел ему прямо в глаза, и Гарри ахнул от бури переживаний и эмоций, отразившихся в ярко-голубых глазах Источника рода Малфой. — Что-то с Люциусом? С Нарциссой? От воя, взвившегося к каменным сводам, у Певерелла перехватило дыхание, а в груди что-то оборвалось. Дрожащими руками он подхватил Ариеса и передал его Ливи, наказав домовику сообщить Тому, что он срочно отбыл из Слизерин-мэнора. В Малфой-мэноре, следуя за бегущим рысцой Кербером, он обнаружил практически всё семейство Малфоев в синей гостиной, что располагалась в крыле личных покоев поместья. Первой его появление заметила Миранда – глаза женщины были слегка припухшими от слёз, на лице читались страх и волнение. — О, Гарри! Абрахас был бледен, хотя он и не растерял своей аристократической выдержки. Гарри быстро нашёл глазами Люциуса, тот сидел на стуле, склонившись вперёд, с закрытым руками лицом, и таким страхом и отчаянием тянуло от него, что он на мгновение потерял связь с реальностью, практически утонув в их партнёрской связи. А когда тот обратил на него свой взгляд, молодой человек просто окаменел. Понимание накрыло его с головой. — Что… случилось…? – голос его звучал сухо, отстранённо и как будто издалека. Самому себе он показался чужим. Ответ, как ни странно, прозвучал от Абрахаса. — Нападение Пожирателей Смерти на Косую аллею несколько часов назад. Средь бела дня. Нарцисса… отправилась за покупками к Рождеству… какое-то тёмное проклятье попало в неё… У Гарри земля ушла из-под ног, а всхлип Миранды довершил дело. На ватных ногах он подошёл к Люциусу и буквально рухнул перед ним на колени. В голове было пусто, как назло, на ум не приходило ни одной здравой мысли. — Нарцисса сильная, - едва шевеля языком, только и смог сказать он и сжал ладонь блондина в своей, стараясь через прикосновение передать свою уверенность и поддержку. – И с ней, и с ребёнком всё будет в порядке. После его слов, словно бы этого ожидая, дверь комнаты отворилась, и на пороге застыл мистер Лагсвир – сухопарый старичок с цепким и ясным взглядом, личный колдомедик семейства Малфой. Взгляды всех присутствующих в комнате в то же мгновение обратились к нему в ожидании приговора. Мужчина явно ощутил незримое давление атмосферы, несколько раз пытался заговорить, но каждый раз не мог подобрать слов. В конце концов, его взгляд пал на молодого Лорда Малфоя, и дрожащим голосом он произнёс: — Мне очень жаль, Лорд Малфой. Ребёнка… не удалось спасти. Где-то на втором плане он услышал всхлип миссис Малфой, бросившейся в слезах к мужу. Люциус не издал ни звука, глаза его были сухими, а взгляд – отсутствующим. Он молча поднялся со стула и подошёл к окну. А Гарри продолжал пялиться на колдомедика, совершенно не понимая новости, которую он сообщил. Нарцисса в порядке? Всё это какая-то нелепая шутка? Очень смешная. И жестокая. — Как Нарцисса? – спросил он первое, что пришло в голову. Мистер Лагсвир отчего-то бросил на него удивлённый взгляд и с некоторой заминкой ответил: — Леди Малфой сейчас отдыхает. Я снял наложенное тёмное проклятье и заставил выпить её Усыпляющее зелье. — Вы… сказали о ребёнке? — Нет. Думаю, я не тот человек, от которого она должна это услышать. — Отлично, - с непонятным облегчением заключил Певерелл, заслужив от старика суровый взгляд. Гарри и сам не понял, к чему сказал это. Сейчас он хотел увидеть Нарциссу, чтобы убедиться, что с ней и с ребёнком действительно всё в порядке. Иначе и быть не могло. И, не обращая внимания на всё ещё рыдающую Миранду и отстранённо-молчаливого Люциуса, он отправился в личные покои Леди Малфой. Пока шёл по длинной анфиладе в сопровождении своего неизменного призрачного спутника рода Малфой, сознание его немного прояснилось. В частности, он смог разобрать слова мистера Малфоя. Нападение Пожирателей Смерти на Косую аллею? Бред какой-то! Он точно знал, что на сегодня Том не планировал никаких рейдов, а без его приказа даже Внутренний Круг не допустил бы произвола и самодеятельности. Значит, кто-то очень хотел их подставить. Кербер остановился прямо перед дверью, очевидно, ведущую в личные покои Нарциссы. Из вежливости и, скорее, действуя на автомате, он постучал, прежде чем заглянуть в комнату. Источник ободряюще подтолкнул его мордой в поясницу, а сам немедля растворился в воздухе, оставив его разбираться со всем остальным одного. Сделав глубокий вдох, как перед погружением под воду, Гарри тихо зашёл внутрь и плотно прикрыл за собой дверь, на всякий случай, закрыл на замок. В комнате царил полумрак: большие окна были закрыты плотными портьерами, и только на прикроватной тумбочке одиноко стояла горящая масляная лампа. Кровать была скрыта полупрозрачным навесом, через который едва угадывался силуэт спящей женщины. Оглядевшись, молодой человек заприметил деревянный стул у туалетного столика, подхватил его за спинку и перетащил поближе к кровати. Сел, оценил ситуацию со стороны и невольно тихо рассмеялся. Увидь его сейчас кто-нибудь посторонний в личных покоях леди, наверняка бы неправильно понял. Из Слизерин-мэнора он сбежал в одних брюках, рубашке и жакете, даже не озаботившись тем, чтобы привести себя в порядок. Ворвался в комнату замужней женщины, да ещё и спящей, к тому же! Странно ещё, что его фривольному поведению не возмутился Абрахас. Или уже привык к Певереллу, хозяйничавшему в его доме, как в своём? Усыпляющее зелье погружало в глубокий, но непродолжительный сон без сновидений. Лицо Нарциссы выглядело умиротворённым, какое было у Спящей Красавицы из детской магловской сказки. Гарри читал её в школьной библиотеке, особенно ему запомнились яркие картинки и прекрасная принцесса, чья красота поразила семилетнего мальчика. Вряд ли в магическом мире был аналог этой сказки, и молодой человек подумывал о том, чтобы подарить сборник магловских сказок на рождение маленького Малфоя. Может, и вырос бы не таким зазнобой. — Знаешь, у вас, Блэков, какая-то странная традиция давать детям имена Созвездий. Дракон… ему подходит. Со дня нашего знакомства я считал его мерзким избалованным мальчишкой, кичившимся своим родом, богатством, чистокровностью. Позднее я, конечно, понял, что за всей этой высокопарной высокомерной мишурой он скрывал своё разочарование и обиду, но было уже поздно как-то исправлять наши сложившиеся отношения школьных врагов. А когда я ближе узнал вас с Люциусом, то понял, что в Драко совершенно не было тьмы – ей просто неоткуда было взяться. Он судорожно перевёл дыхание и подался вперёд, протянул руку и замер в нерешительности. На мгновение его охватил страх получить подтверждение пока неясной, затесавшейся на краю сознания мысли. И всё же он накрыл хрупкую ладошку своей ладонью, прислушался к отклику магии; серая дымка отчётливо проступила в области живота Нарциссы, и Гарри крепко зажмурился, не сдержав горестного стона. — Прости-прости-прости. Как такое могло произойти?! Это моя вина... моя... Ти…са… Тиса! А в ответ ему была тишина. На его памяти, это был первый раз, когда Серая Госпожа не пришла на его зов, хотя сама же обещала всегда быть рядом с ним. Что же получалось… Драко не появится на свет? Не станет гордостью рода Малфой? Не отправится в Хогвартс? Не попытается превратить шесть лет учёбы Гарри Поттера в ад? Драко… не будет? Его замутило. Для Нарциссы Драко был всем – каким бы испорченным, избалованным, высокомерным засранцем он ни был, но, очевидно, для неё он был всем. Особенно после смерти Люциуса. Она не заслужила такой кары. Не из-за него. Не из-за его эгоистичного желания. «Если я чёртов Повелитель Смерти, то Ты будешь слушаться меня! Будешь подчиняться мне! ТИСА», - мысленно обратился он к Безликой, не заметив тени, вытянувшейся из пола прямо за его спиной. Спустя пару мгновений тень обрела форму, человеческие очертания, а после ещё долгую минуту с не читаемым выражением в серых глазах рассматривала притихшего Певерелла. — Знаешь, Поттер, а доморощенным очкариком с куриными мозгами ты мне нравился больше. От раздавшегося за спиной голоса Гарри буквально слетел со стула и резко обернулся, вскинув руку. И замер. Глаза его в шоке и неверии расширились, лицо приняло комичное выражение, что весьма позабавило незваного гостя. — Я, конечно, всегда знал, что моя красота лишает людей дара речи, но упаси меня, Мерлина ради, от своего идиотизма. И давай обойдёмся без лишних глупых вопросов: я мёртв, Поттер, и стою перед тобой сейчас по милости Серой Госпожи, - при упоминании Смерти Драко передёрнул плечами и испуганно покосился куда-то в сторону. Вскоре его лицо вновь приобрело самодовольное выражение, и уже с большим интересом он стал осматриваться в комнате, будто узнавал и не узнавал её одновременно. Впрочем, после его рождения Нарцисса вполне могла перебраться в другие покои… НО КАКАЯ РАЗНИЦА! — Малфой, - когда первая волна шока прошла, Гарри понял, что присутствие мёртвого ещё-не-родившегося хорька его отчего-то не беспокоит. Однако нет, в голове активно закопошились мысли, зажужжали роем потревоженных ос. – Кто ты? Блондин мгновенно впился в него изумлённым взглядом, в котором отчётливо читалось всё, что он в этот момент думал об умственных способностях брюнета. Гарри мысленно чертыхнулся и ругнулся на высокомерие некоторых слизеринцев, не способных поставить себя на место других. — Драко Малфой этого времени и мира мёртв, так и не родившись. — Спорное утверждение, так как физическая оболочка сформирована, но в ней больше действительно нет души, - покладисто согласился тот и вымученно закатил глаза, заметив настороженное недоумение в затянувшихся дымчатой пеленой глазах Повелителя Смерти. – К твоему сведению, Поттер, после извлечения души жизненные процессы в теле продолжают сохраняться ещё в течение суток, после чего без должного ухода оно умирает по вполне естественным причинам. Шестой курс, ЗоТИ, раздел о тёмных существах. Гарри готов был посмеяться над абсурдностью ситуации: чёртов белобрысый хорёк поучал его. Но – чёрт побери! – это был Малфой. Тот самый Малфой, что ходил с ним на отработку в Запретный лес, с кем они устроили магическую дуэль в закрытом женском туалете. — Как ты здесь оказался? — Умер, - белобрысый неприязненно поморщился, словно ему под нос сунули горстку извивающихся червей, быстро прошествовал мимо замершего истуканом Певерелла и присел на край кровати, с волнением и неприкрытой сыновьей любовью смотря на Нарциссу. — Это, знаешь ли, ничего не объясняет, - язвительно откомментировал Гарри, развернулся и впился требовательным взглядом в бывшего школьного недруга. А в том, что перед ним была именно эта версия Драко, он уже не сомневался. — А я-то надеялся, что жизнь в обществе аристократов хоть немного обогатит твоё магловское мировоззрение. Видимо, из вашей золотой троицы ума на это хватало только твоей подружке-грязнокровке, - напоминание о Гермионе не тронуло никаких струн в душе зеленоглазого Лорда, а слово «грязнокровка» неприятно резануло слух, но и только. – Знаешь, самой большой ошибкой я считал присягу на служение безумцу, в своём величии даже рядом не стоявшему с древнейшим родом Малфой. Или Блэк. Да, Тёмный Лорд являлся Наследником величайшего из тёмных магов, но он был сумасшедшим и садистом. Не смотри на меня такими большими глазами, Тёмную Метку я принял не по своей воле, от этого зависели жизни моих родителей. — Ближе к делу, - поторопил Гарри, отчего-то не желая слышать душещипательных оправданий от Малфоя; ему казалось, что это окончательно сломает что-то в нём. — Становление Пожирателем Смерти было ещё цветочками, - горько усмехнулся блондин и отвёл взгляд в сторону. – Отец всю свою жизнь держал в тайне то, что является магическим созданием. Думаю, поначалу он считал это тёмным пятном на безупречно чистой репутации чистокровного. Не знаю, как об этом узнала мама, но факт в том, что она спокойно приняла это и сохранила в секрете даже от меня. В итоге, случилось то, что случилось: я убил тебя, а следом окочурился сам. — Причём здесь магическое наследие Люциуса, ты и твоё покушение на меня? — Честное слово, Поттер, научись уже пользоваться мозгами, - раздражённо пробормотал Малфой-младший, перевёл дыхание и терпеливо продолжил. – Уверен, ты перелопатил немало литературы о магических созданиях и их партнёрах. Ты был магическим партнёром моего отца с закреплённой связью, фактически, членом семьи Малфой. Обратив против тебя свою магию, я пошёл против магии рода, и она обернулась против меня. Сначала я лишился магической поддержки, моё магическое ядро постепенно угасало, потом я потерял связь с родом Малфой. Я бы такой смерти и лютому врагу не пожелал. Поводя рукой в воздухе, Гарри нащупал спинку стула и опустился на него. В груди и горле клокотал смех, вот только губы никак не получалось растянуть в улыбке. Сколько же жизней он поставил под удар! Он никогда не сможет избавиться от прошлого, видимо, оно будет преследовать его до самого конца. — Бросай самобичевание, о, благородный гриф, - беззлобно проворчал блондин и с толикой осуждения во взгляде посмотрел на брюнета. – Вынужден тебя разочаровать, но ни магловский, ни магический миры не вращаются вокруг тебя, хотя тебе, может, так и кажется. Честно говоря, Поттер, я тебе не завидую: в детстве укокошил собственного магического супруга, попал на воспитание к мерзким маглам, а потом угодил в руки сумасшедшего старика, по которому Азкабан плакал всю его жизнь. Стоило умереть, как вновь застрял в паутине куда более опасных Сущностей, нежели Дамблдор и Волдеморт. Очевидно, у тебя это на роду написано. — Проклятье Певереллов, - пояснил Гарри и коротко рассмеялся, а через пару мгновений на него Валом обрушилось понимание, и он впился неверящим взглядом в Малфоя-младшего. – Тебя прислала Серая Госпожа. — Кажется, я тебе об этом ещё в начале нашей беседы сказал, - хмыкнул Драко, однако лицо его не выражало былого превосходства и самоуверенности. Гарри нервно провёл рукой по волосам, растрепав идеальную причёску, и раздражённо махнул рукой на его слова. — Я не об этом! Смерть владеет душами, но не может привести их в мир живых. На это способна только Жизнь. Но они Сёстры – две противоположности, которые не могут существовать одна без другой. Вот почему Дамблдор смог выжить после падения с Астрономической башни! — Ради всего святого, о чём ты говоришь? — О балансе, Малфой! Я говорю о балансе! Сохранении равновесия жизни и смерти. Магических величин. Ведь на тот момент Волдеморт и Гриндевальд были живы… Но Дамблдор, наверняка, знал, что мы с Томом связаны магическим партнёрством… с моей смертью равновесие бы пошатнулось… Что в таком случае он собирался делать?.. Взаимообмен! Ну, почему он не подумал об этом раньше? Как на каждую смерть приходит новая жизнь, так и изменение порядка временного излома ведёт к вынужденным перестановкам. Всё должно сохраняться в балансе. Нападения на Косую аллею не должно было случиться, Нарцисса не должна была там оказаться, и Вечная таким образом решила исправить упущение. Драко несколько минут сверлил бывшего Поттера тяжёлым взглядом, терпеливо ожидая от него более внятных объяснений. Однако тот неожиданно вскочил на ноги и стал хаотично расхаживать по комнате, бормоча какие-то обрывки фраз себе под нос. А потом внезапно остановился, и блондину стало очень не по себе, когда Певерелл развернулся к нему с почти безумной улыбкой на губах. — Я знаю, что с тобой делать! Знаю, как всё исправить! — Мда? Что-то я сомневаюсь, что… — Мы просто поместим твою душу в пустую оболочку. —… мне это понравится. Что? Пропустив скепсис и неверие в голосе хорька мимо ушей, Гарри буквально подлетел к блондину и схватил его за плечи. — Это шанс, Малфой! Шанс прожить свою жизнь во второй раз, но на этот раз ты будешь волен видеть развилки судьбы. Я смогу сделать так, что твоя душа сохранит воспоминания всех восемнадцати лет твоей жизни, запечатаю их, и возвращаться они будут каждый год. Молодой человек не ожидал такого бесценного подарка от своей прекрасной Леди. Малфой, сам того не подозревая, мог стать его спасением – ключиком в побеге из замкнутого круга под названием «Повелитель Смерти». Если в конце своего пути он всё же решит начать всё с начала, на этот раз Драко сможет наставить его на путь истинный. Другой вопрос, захочет ли? Будто прочитав его мысли, блондин криво улыбнулся. — Полагаю, я твой запасной вариант? Да ладно тебе, не дёргайся, я не возражаю. Просто чтобы ты не вообразил себе невесть что, я сделаю это не из большой любви к тебе, шрамоголовый. Я хочу, чтобы мои родители были живы и счастливы, даже если мне придётся смириться с тобой в качестве магического партнёра моего отца. — Прозвучало так, будто ты даёшь мне своё одобрение на отношения с Люциусом. — Пф, думай, как хочешь, - фыркнул блондин и отвернул лицо в сторону, скрыв глаза за чёлкой. Гарри долгое время всматривался в чёткий профиль Малфоя, с удивлением подмечая то, чего в прошлой жизни, на почве школьной вражды, не замечал – Драко действительно был красивым, но чертами лица пошёл в Нарциссу. Характером – в Блэков. А вот зерно рациональности Малфоев проклюнулось в нём слишком поздно, когда содеянного нельзя было исправить. Они оба ошиблись тогда, первого сентября 1991 года, в Хогвартс-экспрессе: один не сумел справиться с обидой, а второй был просто слепцом. На протянутую им руку Малфой воззрился, как на что-то неведомое. — Гарри Поттер, Мракс-Певерелл. — Драко Малфой. … В синюю гостиную он возвращался в приподнятом настроении. Всё прошло без сучка и задоринки, и душа Малфоя-из-прошлого заняла своё место в новом мире. Это отняло у него львиную долю магических сил, на полное восполнение которых ушло не больше пары минут. Как и при извлечении души Тобиаса Снейпа, он руководствовался инстинктами, подсказывавшими ему, что делать. На этот раз, кажется, обошлось без последствий, но повода для расслабленности не было – щедрый подарок Многоликой ещё аукнется ему в будущем. За время его отсутствия в комнате почти ничего не изменилось. Миранда сидела в кресле, вокруг неё суетился мистер Лагсвир со склянками и фиалами, Абрахас что-то полушёпотом говорил Люциусу, который сразу же обратил внимание на вернувшегося Певерелла. — Гарри, - странно, но голос Люциуса на его имени дрогнул, а в серебристых глазах застыл шок. Неприятное предчувствие холодком разлилось в желудке, и молодой человек подошёл к небольшому бару в углу, где на стене висело большое зеркало. Отразившееся в нём чудо-юдо неприятно поразило его самого. Не удивительно, что его облик при потере самоконтроля так пугал матёрых Пожирателей Смерти – инфернал первой свежести. — Ничего страшного, верну себе свой облик через несколько часов, - обнадёжил он и ободряюще улыбнулся в отражении всему семейству Малфой. – С Нарциссой и ребёнком всё в порядке, как я и говорил. Похоже, вам пора на покой, мистер Лагсвир, что-то вы заработались. Убрали не все следы тёмного проклятья, а из-за него не различили сердцебиение малыша. — Ребёнок… жив?! – с облегчением и неверием вскрикнула Леди Малфой, вскочив на ноги. — Конечно, жив. И жить ему ещё не одно десятилетие. Кстати, мне очень не понравился отпечаток тёмной магии, оставшийся на Нарциссе после нападения. Он не принадлежит никому из знакомых мне магов, наших общих знакомых, что наталкивает меня на очень нехорошие мысли. Но для начала мне нужно переговорить с Томом… после того, как приду в норму. В Певерелл-холл мне возвращаться нельзя. Могу я погостить у вас какое-то время? После озвученного вопроса Гарри узнал о себе много нового в исполнении разволновавшейся Миранды. Немного остыв, она тут же вызвала домовика и приказала подготовить для него покои в личном крыле и приказала Виски исполнять любое пожелание их дорогого гостя. А Гарри не сомневался, что в течение дня тет-а-тет столкнётся с каждым Малфоем. Только бы с Люциусом объясняться не пришлось. ---------- До окончания Первой магической войны осталось 72 дня.