***
Провидец стоит, облокотившись на холодную стену у кухни. На голове капюшон. Удивительно, но его никто не замечат, будучи поглощённым зрелищем в ожидании момента получения малышкой своего дара. ×Эх, бедные…× — мужчина притворно «жалеет» их всех. Губы растягиваются в ухмылке, когда он видит и чувствует, как витающее в воздухе ожидание семьи и толпы сменяется боязным ошеломлением, а оно — недоумением, которое почти сразу заливает ледяной страх, чуть ли не ужас. Маленькая девочка с непониманием смотрит на абуэлу и видит как в её глазах плещется страх. Опомнившаяся Джульетта поднимается и уводит Миру в детскую. Бруно проскальзывает на кухню, будто там и был всю церемонию, пока Касита выпроваживает гостей. Скоро среди них поползут новые слухи. Что ж, реакция семьи и горожан была предсказуема, но увидеть её собственными глазами было всё же любопытно, прочувствовать, напитаться их эмоциями было чертовски приятно. Все гости уже разошлись, можно идти к себе. Бруно… — слышит он голос матери и оборачивается, одаривая её изучающим взглядом. Они одни в коридоре второго этажа. В данный момент она, не скрывая, боится грядущего и желает узнать что будет дальше. Провидец кивает, прекрасно понимая её не выговоренную просьбу. Что ещё ей может от него понадобиться? Когда-то он жалел, что не может дать семье, что-то ещё помимо дурных видений. Вернее мог, но им от него больше ничего не требовалось. Почти всё время он чувствовал вину из-за косых взглядов, закатываемых глаз, пальцев, крутящихся у виска почти на каждую реплику, предложение, предположение и «глупую» шутку. Опять какую-то фигню ляпнул! Опять накосячил! Постепенно Бруно отдалился от семьи.***
Его охватило предвкушение. Как Альма отреагирует на видение? Что она будет делать? (если вообще будет. Наверняка будет.) Будущее вновь не предвещало ничего хорошего, учитывая характер матери. Бруно, предварительно постучав, приоткрыл дверь комнаты Альмы ровно настолько, чтобы рука с видением могла пролезть. На пол легло стеклянное изображение, возможно, грядущего краха. — Оно неоднозначно, — бесстрастно прошептал мужчина и закрыл дверь. Бруно услышал звон разбивающегося стекла и всхлипы. Ожидаемо. Он улыбается. Мама точно потребует нового видения, потому что это слишком страшно. Совсем не то, что ей бы хотелось узнать. Но сколько бы новых пророчеств о будущем их семьи он ни сделает — всё одно. Чтобы будущее изменилось, нужно, чтобы семья поговорила о своей жизни откровенно, без утайки, включая Альму. Это практически невозможно. Ему не жаль эту женщину, да и всю семейку в целом. Жаль просто так тратить песок на просмотр и создание одного и того же пророчества. Мужчина уходит в башню. Он не намерен вновь давать это видение и лицезреть жалкие переживания, выслушивать мольбы, проклятья, обвинения, мокнуть под дождём сестры… Альма сидит на коленях на полу перед осколками и плачет, пряча лицо в ладонях. Нет, нет, нет! Она совсем не хочет этого. Не хочет терять выстраданный райский уголок. Она не знает наверняка рухнет Касита или нет, но она уже страшится этого, потому что тогда она потеряет всё: чудо, дом, безопасность, всё что было нажито трудом за эти годы. Пока Альма ждала сына, она молилась о благополучии. Как только она увидела зелёные трещины, тут же выпустила стекляшку из рук. Она не успела заметить девушку в очках, изображённую в видении. Ей страшно. Увиденное Бруно всегда сбывается. Если варианта два — сбудется худший. Это было неоспоримо. Эх, она не знала как Бруно предупреждал и предлагал варианты того, как избежать плохого будущего, ради блага жителей Энканто. Но они его не принимали и отвергали. Она не знала как Джульетта, бывало, находила его в каком-нибудь переулке и залечивала его травмы. Они не хотели доставлять ей лишние хлопоты. Ведь управление городком — тяжёлая ноша.***
— УХОДИ! — в сердцах заорала Пепа, задрав голову, чтобы видеть это до жути спокойное и от того ещё сильнее раздражающее лицо брата, заставившего маму рыдать почти всю ночь своим пророчеством. Она ненавидела его в тот момент. Вокруг них бушевала мокрая песчаная буря с грозой. — Как угодно, — вкрадчиво прошелестел Бруно, улыбнувшись уголками губ. Он не стал в очередной раз напоминать, что он лишь видит будущее. Но наказать сестру надо. Может начнёт думать что говорить даже во время проявления негативных эмоций. Он выполнил её требование. Пепа сожалела и каялась, но естественно это было бесполезно. У него не было слуха Долорес. Кстати о ней. Она не слышала своего тио.***
Время шло. Все знали что ОН где-то рядом. Видения так и появляются в домах проклятых, но самого провидца больше никто не видел, даже собственная семья. О том, что с ним что-то случилось, никто особо не волновался. Вряд ли кому-то хватило бы духу навредить ему. Да и дверь светилась как всегда. Честно говоря, Мадригали вздохнули с облегчением, кроме Альмы, переживавшей из-за видения. Остальная семья не знала о нём. Бруно стал страшилкой. В башню никто не заходил. Каждую ночь Альма молилась о том, чтобы предсказание не сбылось.