***
10 месяцев назад.
— Хватит, Сычжуй! Сичэнь обеспокоено смотрел на юношу, который уже не первый час упражнялся с мечом до кровавых мозолей на руках. Он видел, как парню трудно осваиваться в этом мире, понимал, в каком бешеном ритме он живет и от чего бежит. Понимал, но его это не особо беспокоило ровно до тех пор, пока Чжочэн не стал морально сдавать. В таких случаях Сичэнь просто не мог не вмешаться, ведь если кто-то заметит такое состояние парня у них могут быть проблемы. Мужчина устало посмотрел на упрямого парнишку. Когда он понял, что тот его не слышит и просто от отчаяния срывается на дереве, не щадя его, решил подойти ближе. — Сычжуй, посмотри на меня, — Сичэнь опустил ладонь на чужое плечо и крепко сжал. Боль немного отрезвила Чжочэна. Тело под чужой рукой замерло: — Я не слышал, что вы меня звали. Прошу прощения, — прохрипел парень. — Чжочэн, посмотри на меня, — Сичэнь поднял подбородок парня, заставляя того поднять голову вверх. — Я понимаю, что ты один в этом незнакомом мире и тебе сложно, но ты должен быть осторожен, даже если в данный момент тебя захватило отчаяние. Ты можешь всегда рассказать мне или просто попросить сыграть тебе. Прошу тебя всегда помнить, где ты находишься и сделай так, чтобы я больше никогда не произносил твое настоящее имя в этом мире.***
Наше время.
Спустя столько месяцев Чжочэн помнил этот разговор, как будто это было вчера, тогда он впервые осознал, что положиться может только на себя. — Я просил тебя сделать так, чтобы я больше никогда не произнес это имя. — А я прошу объяснить ваш запрет, — парень сложил руки на груди. Отступать он точно не планировал. Именно в такие моменты Сичэнь вспоминал, что перед ним стоит не его названный племянник, тот бы уже опустил глаза в пол и попытался найти решение более мягким путем, но Чжочэн предпочитал идти напролом. — Ты заставляешь меня объяснять банальные вещи. Ты хочешь сегодня вечером встретиться с людьми, которые знают тебя лучше всего. Я не уверен, что ты сможешь хотя бы кого-то одного из них убедить, что ты Сычжуй, а всех сразу и подавно. А еще я просил держаться подальше от главы Цзян, — Сичэнь напоследок кинул на Чжочэна строгий взгляд, возвращаясь обратно к бумагам на столе. — Откуда вы знаете, что там будет глава Цзян? — мужчина нахмурил брови — Хотя неважно. Я не могу избегать людей, которые меня знают, до конца жизни, не думаете, что такое поведение вызовет больше подозрений? К тому же, вы сказали, что я все равно должен появиться на собрании кланов. — Я все сказал, Сычжуй. Привязать тебя к кровати я не могу, поэтому ты сам принимаешь решение. — Благодарю за наставления, — мужчина сделал поклон и вышел из кабинета главы. «Ух, это было опасно, но отступать я не намерен, однако подготовиться стоит.»***
С первыми лучами солнца Цзян Чэн уже был на пороге постоялого двора. Настроение не задалось еще со вчерашнего вечера. Его советники чуть ли плашмя не ложились перед ним, уговаривая посетить собрание кланов, объясняя важность этой встречи. «Кретины… Будто я сам не осознаю важность таких собраний, тем более там и А-Лин будет. Полные кретины!» — Ваньинь фыркнул. Ехать все равно очень не хотелось, но все как всегда. Когда он в последний раз делал что-то, что ему хотелось? Делал ли вообще? — Мне комнату на одного, и подготовьте бочку с теплой водой вместе с завтраком. Перед Ваньинем стояла женщина средних лет, которая явно была не рада такому раннему гостю, но после, того как увидела одежды вошедшего, тут же расплылась в улыбке, а речи ее стали похожи на мед. — Сам глава клана Цзян посетил наш скромный постоялый дом — это большая честь для нас. Все будет сделано в лучше виде! Цзян Чэна почти тошнило от этой лести, он хотел скорее добраться до кровати, смыть с себя всю грязь с дороги и подумать над тем, как ему провести в Облачных Глубинах максимально короткое время, не убив при этом Вэй Усяня или этого кретина Лань Ванцзи. — Сколько с меня? — Ох, господин, ну что вы. Как мы можем взять с вас денег, все за на… — Достаточно, — Цзян Чэн перебил её, выставляя руку вперед, — Я — глава Ордена, и я в состоянии оплатить себе жилье, — Ваньинь нахмурил брови. Женщина заметила, как этот разговор начинал раздражать Главу Цзян. — Как скажите, господин. Ваша комната на третьем этаже справа по коридору. Завтрак и бочку с водой принесем в течении 15-ти минут, — женщина вежливо поклонилась. — Хорошо, — Цзян Чэн кинул на стол маленький серебряный слиток и направился в сторону комнаты. «Как же я не хочу выслушивать речи этих старых пердунов, особенно главы Ордена Яо. Еще и собрание будет в треклятых Облачных Глубинах. Как назло я обязательно встречусь с Вэй Ином и его любимым муженьком. Мерзко и противно. Еще только утро, а уже хочется напиться, либо просто проспать до конца собрания, а потом обратно улететь к себе в Пристань Лотоса и запереться там.» Может ли он так сделать? Нет. Иначе перестанет уважать себя. Для Цзян Чэна любое отступление было трусостью. А трусом он себя не считал. Даже если придётся переступить через себя, он не отступит. — Вино сейчас точно не помешало бы, — Цзян Чэн устало выдохнул и упал на кровать. Сколько уже прошло времени с того разговора в храме? Чуть больше года. Чуть больше года, как он находится в какой-то необъяснимой агонии и ненависти на весь мир, которая спасала его и заставляла двигаться вперед, чтобы доказать, что он достойный глава, достойный дядя, достойный сын и достойный брат? Он ненавидел все эти чувства, которые бушевали в нем уже на протяжении года. Они разрывали его душу на куски своей противоречивостью. С одной стороны, он ненавидел Вэй Ина, а с другой понимал, что и он тоже жертва этой ситуации и поэтому жалел его в душе. Это все накалило его нервы до предела, а морально он уже был полностью истощен. Если бы он мог просто ничего не чувствовать, он бы многое отдал за это. Этот год Цзянь Чэн так и провел: срывался на всех, и в первую очередь на Цзинь Лина, выпуская пар, а потом шел и напивался, чтобы заглушить муки совести, и так по кругу. Сейчас же, перед советом кланов, он чувствовал себя раненным зверем, которого кинули в клетку с хищниками и теперь хотят посмотреть на него: сожрут ли его или он выживет. Лучше бы добили. —Как же меня все это заебало. В дверь неожиданно постучали: —Да кто там ещё, вашу мать?! — рявкнул Цзян Чэн, поднимаясь с кровати. — Глава Цзян, бочка с водой и завтрак готов, могу просить, чтобы все занесли к вам? — Да. Цзян Чэн с тихим стоном опустился в бочку. Вода имела поразительную способность очищать не только тело, но и голову, это конечно не вино, но зато и последствий таких нет. — Хах, у всего есть цена. Так за что же я плачу такую? — грустно усмехнувшись и потерев мокрой рукой глаза, спросил глава Цзян в тишину.***
Уже битый час Чжочэн ходит по своей комнате из стороны в стороны, в ожидании Цзинь Лина, прокручивая в голове свой план действия на сегодняшний вечер. Единственное, за что он не переживал, так это то, что Вэй Усянь его сегодня точно не разоблачит, так как он будет полностью во власти «Улыбки Императора». Оставался Цзинь Лин и Цзян Чэн. Тут Чжочэну тоже скорее всего повезет, Цзинь Лин будет занят дядей, а Цзян Чэн тем, чтобы не переломать им всем ноги, при всей соблазнительности этой идеи. Мужчина почувствовал детский восторг, он совершенно не знал этих людей, но по ощущениям они уже знакомы очень долго, и он мог предсказать их повадки. Хотя, может быть, это тоже ощущения владельца тела? Ведь для него эти люди не были незнакомцами. — Сычжуй, пора выходить. Вэй Ин уже ждет тебя у ворот. — Ты что, все рассказал учителю Вэю? — парень нахмурил брови и кинул недовольный взгляд на Цзинь Лина. — Ну да, почему нет? Это только нам на руку. Вэй Ин тоже хочет помириться, хотя я и считаю его недостойным внимания дяди, но он в нем нуждается и сам никогда в этом не признается. Будто у меня мало дел в ордене, еще должен заниматься таким, — Жулань помотал головой вторя своим словам. — Ладно-ладно, где твой утренний оптимизм? — Чжочэн ласково улыбнулся. — Все с ним нормально, — парень фыркнул, — Пошли скорее. Мне еще надо зайти за дядей. — А ты сказал ему, что он идет с тобой за «Улыбкой Императора»? — Чжочэн скептически посмотрел на парня. — Не сказал, — Цзинь Лин пожал плечами — Поверь мне, моего дядю надо брать грубой силой и напором, иначе он просто даст заднюю. Чжочэн издал смешок. — Цзинь Лин, разве можно так говорить про Главу Цзян? — А ты его защитник? — Цзинь Лин недовольно фыркнул. — Приветики-приветики. Двое парней тут же отвлеклись от темы, кто из них кто для главы Цзян, и посмотрели на источник шума. — Учитель Вэй, добрый вечер, — Чжочэн вежливо поклонился. — И все же какой ты хороший ребенок, не то что некоторые, — Вэй Ин кинул насмешливый взгляд на Цзинь Лина, который уже испепелял взглядом мужчину. Пусть дяде он и хотел помочь, но любить этого психа он не обязан. — Уж кто бы говорил. Ты всего за день прибывания тут довел Лань Цижэня до бешенства, — парень закатил глаза. — Я не виноват, что его взгляды на мир устарели. — Цзинь Лин, учитель Вэй, хватит препираться, — Чжочэн мягко положил руки на плечи обоих. — И все же ты милый ребенок, — Вэй Ин поднес руку к голове парня, чтобы потрепать его за волосы, как Сычжуй уклонился от этой ласки. «Черт. Я неосознанно это сделал. Все еще не люблю, когда ко мне прикасаются чужие люди.» — Почему ты отодвинулся? Все взгляды были прикованы к Чжочэну. Видимо не только Вэй Ин счел это необычным в поведении Сычжуя. — Учитель Вэй, просто я уже не ребенок. Другие адепты могут увидеть, — Чжочэн потупил взгляд в пол. «Поверил?» — Какой славный ребенок, — Вэй Ин стер с щеки несуществующую слезу. Цзинь Лин на это молча закатил глаза. — Идите уже, мне надо еще уговорить дядю хотя бы просто выйти из своей комнаты. Чжочэн почувствовал всю боль в этом взгляде, паренька, конечно, было жалко, но Чжочэн был готов пожертвовать нервными клетками Цзинь Лина, чтобы увидеть Цзян Чэна. «Удачи!»***
Вылазки за пределы Облачных Глубин Чжочэн мог бы пересчитать на пальцах одной руки. Он всегда выходил вместе с Сичэнем исключительно по делу и только днем. Ночной город этого мира он видел впервые. Выглядело просто фантастически. Кажется, они попали на какой-то праздник. На улицах было шумно и светло за счет множества бумажных фонариков в небе. Продавцы с прилавков нахваливали свой товар зазывая зевак посмотреть и попробовать, где-то вдалеке слышались звуки флейты с гуцинем, толпы девушек радостно смеялись и краснели под робкими взглядами юношей, а в воздухе смешался запах алкоголя, веселья, еды и благовоний. Чжочэн поднял взгляд в небо, наблюдая за тем, как тысячи бумажных фонариков улетают в неизвестность, унося самые сокровенные мечты своих хозяев. Впервые за год он смог вдохнуть полной грудью и хотя бы на секунду почувствовать себя свободным от своей роли. Чжочэн почувствовал, как в него что-то больно врезалось, и он чуть не упал, но его вовремя схватили за локоть. — Тц, у вас в ордене все такие неповоротливые? Все тело неожиданно обдало мурашками. Что это за аура такая? Он на физическом уровне ощущал, какая она тяжелая и…болезненная? Когда он поднял глаза, увидел, что его прожигали серо-лиловые глаза с молниями внутри. Он мог поклясться, что он видит в этих глазах раскаты молний и бурю. В голову пришла абсурдная мысль, интересно посмотреть на эти глаза, когда буря утихнет. Увидит ли он там неописуемой красоты закат? «Что я несу?» — Чжочэн оторвал взгляд от глаз. — Прошу прощения, глава Цзян. Сердце Чжочэна отбивало сумасшедший ритм. Он был уверен, что готов к встрече с Цзян Чэном, но он ошибался. «Возможно ли вообще быть готовым к встрече с таким человеком?» — С дороги, — рявкнул Ваньинь, отпуская локоть парня. — Дядя, ну подожди меня! Чжочэн услышал за спиной Цзян Чэна голос Цзинь Лина, а вскоре увидел и его запыхавшийся силуэт, который, судя по всему, уже долго пытался догнать дядю. Цзян Чэн нахмурил брови и кинул предупреждающий взгляд на племянника: — Какого гуя, А-Лин? Я по-твоему идиот и не понимаю, что ты хочешь меня свести с этим кретином? Если ты не хочешь чтобы я ему, что-то сломал, то идея крайне херовая. Тебе что совсем нечем заняться? Так я быстро организую!— он злобно усмехнулся. — Дядя! Вам надо поговорить. Можешь отрицать это сколько угодно, но это не изменит данного факта. — Ты сейчас указываешь мне, что надо делать? — Цзян Чэн приподнял бровь и метнул молнии глазами в сторону племянника. За столько лет жизни с Цзян Чэном инстинкты самосохранения Цзинь Лина работали — на ура, и сейчас они просто кричали о том, что ему надо закрыть рот, иначе он рискует правда нарваться на избиение Цзыдянем. Сегодня он проиграл эту битву, но у него еще будет 3 дня. Парень сделал шаг назад и поджал губы: — Нет. — Вот и славно, — Цзян Чэн прокрутил большим пальцем Цзыдянь на указательном пальце. — Ты все еще тут? — он перевел взгляд на Чжочэна — Вали с дороги. Чжочен как заворожённый смотрел на развернувшуюся сцену, этот человек был гораздо интереснее, чем его описание в книжке. Но не повиноваться он просто не мог, поэтому тут же отскочил вбок, все так же наблюдая за удаляющейся спиной Цзян Чэна. — Фух, это было опасно, — Цзинь Лин положил руку на плечо Чжочэна, возвращая его внимание к себе — Ты как? Давно дядя так не злился. — Да нормально. О том, что у Чжочэна подкашиваются колени то ли от страха, то ли от восхищения, он решил не упоминать. Он обернулся опять, но силуэта Цзян Чэна больше не было видно, мужчина повернулся обратно к Цзинь Лину. — А что случилось? Они встретились? Учитель Вэй уже час как отсутствует. — Эх, нет. Вернее я еле уговорил дядю просто выйти и зайти за «Улыбкой Императора», как не успели мы даже зайти внутрь, он увидел этого Вэй Усяня. И нет чтобы тихо сидеть, так он стал приветливо махать рукой дяде и звать его. Иногда я думаю, что истории про Старейшину Илина очень преувеличены, — парень замотал головой этой мысли, затем устало потер переносицу, тяжело вздыхая. В этот момент к ним подошел Вэй Ин: — Мой несносный племянник, я просто был рад увидеть Цзян Чэна после…после того разговора в храме. Я был таким идиотом, хотя А-Чэн тоже хорош, — Вэй Ин грустно улыбнулся, открывая уже 4 кувшин «Улыбки Императора». Стоило Усяню вспомнить тот день, и Чжочэн заметил, как на секунду маска весельчака треснула и за ней показалась боль. Он мог бы поспорить, что эта рана такая же глубокая и гниющая, как и у Цзян Чэна. — Не называй дядю его детским именем, ты ведь знаешь, что ему не нравится. — Какой же ты несносный мальчишка, — Вэй Ин потрепал волосы Цзинь Лина. — Прекрати! Я уже много раз тебе говорил, что «Голова мужчины — неприкосновенна!» — возмущался Цзинь Лин, уворачиваясь от руки Вэй Усяня. — Дай-ка угадаю от кого ты это услышал, от своего дяди? — Вэй Ин засмеялся. — Перестаньте. Раз мы уже пришли, тогда давайте хотя бы повеселимся? Учитель Вэй, Цзинь Лин, мы обязательно попробуем еще раз! «Мы точно попробуем еще раз, а если потребуется много раз. Почему эти персонажи должны страдать? Разве они мало натерпелись?» — Не уверен, что я смогу уговорить дядю куда-то выйти еще раз. — Так зачем выходить, придумаем новый план, — Сычжуй хитро улыбнулся — Давайте-давайте, пойдёмте! Чжочэну искренне стало жаль этих людей, они заслуживают расслабиться хотя бы немного, но еще больше хотелось последовать за главой Цзян. В голове сразу всплыли эти грозовые глаза. Чжочэн улыбнулся такому неожиданному порыву, он невольно понял, за что Сичэнь восхищается этим человеком. «Нет, нельзя. Он сразу же меня пошлет, в худшем случае еще и Цзыдянем пройдется. Жаль.» Чжочэн погорячился, когда думал, что сможет сдержать нрав Старейшины Илин, и понял почему Цзинь Лина именовали юной госпожой. Вэй Ин умудрился напиться и подраться с какими-то бедолагами, которые нелестно обсуждали грозного и жестокого главу Цзян, а другой не менее пьяный полез с кулаками на Вэй Ина, крича, что Цзян Чэн его дядя и он сам этим кретинам переломает ноги. Чжочэн застыл в шоке, когда увидел эту картину. Он всего на секунду отошел купить всем мясных пирожков, а вернувшись обратно уже пришлось разнимать этих двоих. Бедолаг растащить удалось, а вот за спасение репутации этих двоих Чжочэн не был уверен, пришлось тащить их в Облачные Глубины по разные стороны от себя, как малых детей, подойдя к воротам он увидел красивого мужчину в белых одеждах, похожего на Главу Лань, только аура в нем была еще морознее. Если Цзян Чэн был бурей, то Лань Ванцзи был айсбергом. Чжочэну больше были по душе бури. — Сычжуй, что произошло? Если бы голосом можно было заморозить человека, Чжочэн давно бы уже превратился в ледышку. «Возьми себя в руки!» — Добрый вечер, Лань Ванцзи, — мужчина поклонился вежливо, — Ничего такого, просто они немного повздорили и влезли в потасовку с другими заклинателями. Проспятся и будут в полном порядке. — Гэ-гэ! Ты пришел меня забрать? — Вэй Ин повис на шее Лань Чжаня. — Мгм. Почему ты дрался? — А как я мог слушать, как обижают моего шиди? — Вэй Ин грустно улыбнулся. «Опять эта боль в глазах.» — Пошли. Ты и так нарушил правила. — Опять эти невыносимые правила! Лань Ванцзи обреченно посмотрел на Вэй Ина. — Сычжуй, помоги добраться до покоев Главе Цзинь. — Хорошо. Услышав утвердительный ответ Лань Ванцзи даже не удостоил взгляда Чжочэна. Он взял на руки Вэй Ина и под его пьяные возмущения направился в свои покои. «Кажется, на меня он тоже злится.» — Ну что, Глава Цзинь, идемте? Мужчина посмотрел на почти уснувшее тело у него на плече. — Я так полагаю молчание — знак согласия, — Чжочэн выдохнул. После того как Чжочэн отнес Цзинь Лина в покои, он уже направлялся к себе, как увидел в небе одинокий фонарик, который видимо ветром занесло к ним. Этот фонарик удивительным образом напомнил ему самого себя: так же одиноко парил в ночном небе. Чжочэн словил себя на мысли, что сейчас был бы не против оказаться рядом с владельцем тех грозовых глаз. Где-то совсем рядом человек с глазами, которые Чжочэн так хотел видеть вновь, увидел тот же одинокий фонарик в небе и думал о том же: как же он одинок.